В комнате было темно, однако она смогла различить силуэт женщины, лежавшей на кровати у противоположной стены, женщины, чье платье поблескивало от скудного света, пробивавшегося по краям массивных штор.
Что случилось? — подумала Джин. Голова болит. Почему я не могу двинуться? Это сон? Нет, я собиралась встретиться с Лаурой. Я села в машину и...
— Ты проснулась, Джинни, да?
Повернуть голову оказалось тяжело. Он стоял в дверях.
— Я удивил тебя, Джин, удивил? Помнишь школьный спектакль во втором классе? Все смеялись надо мной. Ты смеялась надо мной. Помнишь?
Нет, я не смеялась, подумал Джин. Я жалела тебя.
— Джин, отвечай мне.
Кляп был такой тугой, что она сомневалась, услышит ли он ответ: «Я помню». И она для верности энергично кивнула.
— Ты смышленее Лауры, — сказал он. — Сейчас мне пора. Оставляю вас вдвоем. Но скоро я вернусь. Со мной будет тот, кого ты до смерти хотела видеть. Угадай, кто?
Он ушел. Со стороны кровати донеслось всхлипывание. Затем причитания Лауры, приглушенные кляпом, но более-менее внятные: «Джинни... обещал... не будет обижать Лили... но все равно он... убьет ее тоже».
80
Без четверти девять по дороге в «Глен-Ридж Хауз» Сэм решил, что уже не так рано, и можно позвонить Джин. Она не взяла трубку, и он расстроился, но не встревожился. Вчера вечером она поужинала в номере, сегодня, видимо, спустилась в кафе позавтракать. Он поразмыслил, стоит ли звонить ей на мобильный, и решил воздержаться. За это время я уже буду там, подумал он. Он забеспокоился, когда не обнаружил ее в кафе, затем когда она снова не взяла трубку в номере. Портье не мог сказать наверняка, выходила ли она. Это был тот самый мужчина с причудливым цветом волос.
— Я не утверждаю, что она не выходила, — пояснил он. — Рано утром у нас всегда много работы, регистрируем отбывающих клиентов.
Сэм увидел, как из лифта вышел Гордон Эймори. Он был в рубашке, галстуке и темно-сером деловом костюме, явно дорогом. Заметив Сэма, он направился к нему.
— Вы случайно не разговаривали с Джин утром? — спросил он. — Мы собирались позавтракать вместе, но она не пришла. Я думал, может, проспала, но она не берет трубку.
— Я не знаю, где она, — сказал Сэм, стараясь не выдавать растущую тревогу.
— Вчера вечером она вернулась уставшей, так что, наверное, забыла, — сказал Эймори. — Найду ее потом. Она сказала, что до завтра, в любом случае, останется здесь.
Он слегка улыбнулся, помахал рукой и направился к выходу.
Сэм достал бумажник и принялся искать номер мобильного телефона Джин, однако не нашел. Раздосадованный, он решил, что, должно быть, оставил его в кармане другого пиджака. Но есть еще один человек, который может его знать — Алиса Соммерс.
Набрав номер Алисы, он снова осознал, что предвкушает миг, когда услышит звук ее голоса. Позапрошлым вечером я ужинал у нее, подумал он. Хорошо бы и сегодня встретиться.
У Алисы нашелся номер Джин.
— Сэм, Джин звонила мне вчера, говорила, что волнуется перед встречей с приемными родителями Лили. А еще она сказала, что в выходные появится возможность встретиться и с самой Лили. Замечательно, правда?
Встреча с дочерью, которую не видела почти двадцать лет. Алиса очень рада за Джин, но Карен погибла столько же лет назад, и это лишний раз напоминает ей о страшной потере, думал Сэм. Ему было неприятно сознавать, что стоит ему расчувствоваться, как он тут же прячется за резкими словами.
— Повезло ей. Алиса, мне пора бежать. Если Джин вдруг позвонит прежде чем я поговорю с ней, попроси ее связаться со мной, ладно? Это важно.
— Ты беспокоишься за нее, Сэм. Что такое?
— Я немного волнуюсь. Тут разное происходит. А может, она просто вышла прогуляться.
— Дай мне знать, как только она позвонит.
— Конечно, Алиса.
Сэм захлопнул мобильник и подошел к конторке.
— Я хотел бы узнать, не заказывала ли доктор Шеридан завтрак в номер?
— Нет, не заказывала, — сразу ответил портье. Через парадный вход в вестибюль вошел Марк Флейшман. Он заметил у конторки Сэма и подошел нему.
— Мистер Диган, хочу с вами поговорить. Я беспокоюсь о Джин Шеридан.
Сэм холодно взглянул на него.
— Почему же, доктор Флейшман?
— Потому что, на мой взгляд, тот, кто связывается с ней насчет дочери — опасен. Не считая пропавшей Лауры, из так называемых «сотрапезниц» только Джин осталась в живых.
— Мне это приходило в голову, доктор Флейшман.
— Джин разозлилась на меня и не доверяет мне. Она неверно расценила мотив моего обращения к портье насчет факса. И теперь, что бы я ей ни сказал, она и слушать не захочет.
— Откуда вы знаете, что она была пациенткой доктора Коннорса? — прямо спросил Сэм.
— Джин тоже спрашивала, и сначала я сказал ей, будто от нее же и слышал. Но затем подумал и вспомнил, откуда это взялось. Когда остальные выпускники — то есть Картер, Гордон, Робби и я — шутили с Джеком Эмерсоном о том, как мы работали на его отца в бригаде конторских уборщиков, кто-то из них упомянул об этом. Не помню, кто именно.
Правду ли говорит Флейшман? — удивленно подумал Сэм. Если так, то я был на ложном пути.
— Постарайтесь вспомнить этот разговор во всех подробностях, доктор Флейшман, — настойчиво попросил он. — Это очень и очень важно.
— Постараюсь. Вчера Джинни долго гуляла. Подозреваю, что и сегодня поступила так же. Я проверил — в номере ее нет, в кафе тоже. Я собираюсь проехаться по городу и поискать ее.
Сэм знал, что слежку за Флейшманом еще не установили.
— Подождите немного здесь, вдруг она появится, — предложил он. — Иначе вы можете разминуться с ней.
— Я не намерен сидеть и ничего не делать. Я волнуюсь за нее, — резко сказал Флейшман. Он вручил Сэму свою визитку. — Буду весьма признателен, если вы сообщите, когда она даст о себе знать.
Он быстро зашагал через вестибюль к выходу. Сэм проводил его взглядом. Этот человек сбил его с толку. Не удивлюсь, если ты получил в Стоункрофте театральную награду, подумал он. Либо ты честен, либо ты чертовски хороший актер, потому что, судя по виду, ты беспокоишься о Джин Шеридан не меньше меня.
Сэм, прищурившись, смотрел, как Флейшман исчез за парадной дверью. Подожду немного, решил он. Может, она просто вышла.
81
Он привязал ее к стулу у стены, рядом с окном и как раз напротив кровати. Что-то знакомое было в этой комнате. С нарастающим ужасом и ощущением, что находится в кошмарном сне, Джин напряженно прислушивалась к неразборчивому лепету Лауры. Та почти не умолкала и, казалось, то теряла сознание, то вновь приходила в себя. Она говорила через кляп, и голос ее звучал зловеще, гортанно. Чуть ли не рычал.
Она никогда не называла его по имени. «Филин», и все. Изредка она декламировала его слова из школьной пьески: «Я филин, и я живу на дереве». Временами Лаура внезапно затихала, и лишь случайный тяжкий вздох говорил о том, что она еще дышит.
Лили. Лаура сказала, что он убьет Лили. Но ведь ее дочь в безопасности. Наверняка в безопасности. Крэйг Майклсон обещал, что Лили в безопасности. Может, Лаура бредит? Она, должно быть, находится здесь с того самого субботнего вечера. Постоянно бормочет, что хочет есть. Он не кормит ее? Она должна хоть немного поесть.
Боже мой! Джин вспомнила Дюка, продавца из закусочной у холма. Он говорил ей о выпускнике, который регулярно заходил за едой... Дюк рассказывал о нем!
Она дернулась, проверяя, нельзя ли ослабить путы, но руки были связаны крепко. Неужели он убил Карен Соммерс в этой же комнате? Неужели он намеренно сбил Рида в Вест-Пойнте? И убил Кэтрин, Синди, Дебру, Глорию и Элисон, а также двух местных женщин на этой неделе? В субботу, рано утром, он заехал с выключенными фарами на стоянку отеля, вспомнила Джин. Возможно, если бы я рассказала об этом Сэму, он бы разобрался с ним, остановил его.
В машине остался мобильник. Если он обнаружит его, то выбросит. Но если не обнаружит, и если Сэм сейчас пытается проследить телефон, как тогда, когда мне звонила Лаура, то, может быть, не все потеряно. Боже, умоляю, пусть Сэм проследить мой телефон прежде, чем Лили пострадает.
Дыхание Лауры стало тяжелым и хриплым, затем вырвались едва различимые слова:
— Мусорные кульки... мусорные кульки... нет... нет... нет...
Несмотря на темные шторы в комнату проникало немного света. Джин увидела рядом с кроватью полиэтиленовые пакеты — они висели на вешалках, зацепленных за кронштейн лампы. На одном из них, прямо перед ней, она заметила надпись. Что это? Имя? Это... Она никак не могла разобрать.
Ее плечо касалось края тяжелой шторы. Джин принялась раскачиваться из стороны в сторону, пока стул не передвинулся на несколько дюймов, а штора, зацепившись за ее плечо, немного сдвинулась.
Стало светлее, и она прочла надпись, выведенную на пакете жирным черным фломастером: «Лили/Мередит».
82
Первый урок Джейк не смог пропустить, но сразу же после него бросился в студию. Сделанные им вчера снимки, на его взгляд, выглядели куда лучше при дневном свете, нежели под искусственным освещением на закате дня. Изучив их, он поздравил себя.
Хоромы на площади Согласия действительно выглядят кичливо, словно рисуются: «вот какие мы роскошные». Дом на Маунтин-роуд сильно отличается — обычное зажиточное, благоустроенное предместье, а теперь он еще и окутан тайной. Еще вечером, у себя дома, Джейк нашел в Интернете, что Карен Соммерс была убита в правой угловой спальне второго этажа. Доктор Шеридан в детстве жила в соседнем доме, подумал Джейк. Надо зайти в отель и спросить, действительно ли это была спальня Лауры. Возможно, так оно и есть. Судя по плану этажа, который приводился в статье об убийстве Соммерс, там есть еще одна большая спальня. А значит, вполне возможно, что ее занимал любимый единственный ребенок, Лаура. Доктор Шеридан расскажет. Она хорошая, не то что этот Диган — «в кутузку его».
Джейк уложил вчерашние снимки в сумку, вместе с запасной пленкой. Пусть они будут при нем, пока он фотографирует, на случай, если понадобится сравнивать.
В 9:00 он добрался до Маунтин-роуд. Рассудил, что лучше не парковаться на этой улице. Люди заметят чужую машину, да и тот коп может опознать его четырехколесного друга. Иногда, вот как сейчас, он жалел, что раскрасил авто под зебру.
Выпью содовой со слойкой, оставлю машину у магазина и поднимусь к дому Лауры пешком, решил он. Он позаимствовал у матери огромный пакет для покупок из супермаркета. Ни машина, ни фотоаппарат никому не бросятся в глаза. Проберусь по дорожке на задний двор и сфотографирую заднюю часть дома. Надеюсь, в дверях гаража есть окна. Если так, то узнаю, не стоит ли внутри машина.
В 9:10 он сидел у прилавка закусочной в конце Маунтин-роуд и болтал с Дюком, который уже поведал, что он и его жена Сью десять лет владеют этим заведением, что раньше здесь была химчистка, что они открыты с шести утра до девяти вечера и что им обоим здесь очень нравится.
— Корнуолл — тихий городок, — сказал Дюк, смахнув с прилавка воображаемые крошки, — да и красивый. Говоришь, учишься в Стоункрофтской академии? Это сейчас модно. Сюда заходили выпускники со встречи. О, вон он едет.
Глаза Дюка метнулись к окну, выходившему на Маунтин-роуд.
— Кто едет? — спросил Джейк.
— Да парень один, постоянно заходит сюда с утра пораньше и поздно вечером. За кофе с гренкой и кофе и бутербродом.
— Знаете его? — беззаботно спросил Джейк.
— Да нет, но он тоже из тех выпускников, разъезжает тут каждое утро. Я вижу, как он выходит из машины, потом возвращается и уезжает.
— А-а, — сказал Джейк, достав из кармана и расправив несколько скомканных долларовых банкнот. — Чувствую, что надо ноги поразмять. Ничего, если я оставлю свою машину минут на пятнадцать?
— Валяй, но только не дольше. У нас тут маловато места для машин.
— Не беспокойтесь. Я по-быстрому.
Восемь минут спустя Джейк фотографировал с заднего двора бывшего дома Лауры. Он заснял заднюю часть дома и сделал пару снимков кухни через дверь. Стекло двери было закрыто решеткой, но сквозь нее просматривалась большая часть комнаты. Образец кухни из мебельного салона «Хоум Депоу», подумал он. Все полки пустовали — ни тостера, ни чайника, ни жестяных банок, ни пирожниц или подносов, ни радио, ни часов. Никаких признаков жизни. Что ж, хоть раз могу я ошибиться, неохотно признал он.
Он изучил следы шин на дорожке. Здесь побывало две машины. Но они могли остаться от машины работника, подметающего листья. Двери гаража оказались без окон, так что он не мог проверить, что внутри.
Джейк вернулся на дорожку, перешел улицу и сделал еще несколько снимков фасада. Пригодятся, подумал он. Прямо сейчас поеду и проявлю. Затем позвоню доктору Шеридан и спрошу, не помнит ли она, какая спальня была у Лауры в детстве.
Гораздо интереснее было бы застать тут Лауру Уилкокс и Робби Брента, подумал он, засунул фотоаппарат в пакет для покупок и зашагал под гору. Но что поделать? События можно освещать, но сочинять их нельзя.
83
После первого урока второкурсница Вест-Пойнта Мередит Бакли побежала в свою комнату, чтобы напоследок еще раз просмотреть конспект перед экзаменом по линейной алгебре, которая на втором курсе обещала быть самым сложным предметом.
На двадцать минут она целиком погрузилась в конспект. Не успела она убрать его в папку, как зазвонил телефон. Появилось искушение не брать трубку, но вдруг звонит отец, пожелать ей ни пуха, ни пера перед экзаменом? Она подняла трубку и улыбнулась. Прежде, чем она что-то успела сказать, бодрый голос проговорил:
— Могу я иметь удовольствие пригласить курсанта Бакли, дочь выдающегося генерала Чарльза Бакли, провести еще одни выходные с родителями и вашим покорным слугой в моем доме на Палм-Бич?
— Вы даже не представляете, как это здорово! — воскликнула Мередит, вспомнив, как здорово она провела выходные с другом ее родителей. — Я приеду в любое время, если, конечно, учеба не помешает, а это бывает постоянно. Мне ужасно не хочется показаться невоспитанной, но я иду на экзамен.
— Я займу пять, нет, всего лишь три минуты твоего времени. Мередит, я был на встрече выпускников Стоункрофтской академии в Корнуолле. Кажется, я как-то упоминал, что поеду туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36