— Ублюдки!— Но что должен был делать я, Большая Джилл? — воскликнул я.— Кто, ты? О, я не знаю. Я приготовлю тебе чашку чая.Пока она стучала посудой и натягивала красные слаксы на свои огромные бедра, я обнаружил, что дрожу. Она протянула мне чашку со словами:— Может, ты хочешь взглянуть на это.Это была передовица ежедневной газеты Миссис Дэйл, для которой писал тот тип, Эмберли Дроув, если вы его помните, и статья была про происшествия в Ноттингеме недельной давности. Там говорилось, что главное — мы должны быть реалистами, и должны соблюдать присущее нам чувство должных пропорций. Также там говорилось, что большинство влиятельных журналов — конечно же, включая издание Миссис Дэйл — давно уже предупреждали правительство, что неограниченная иммиграция, в особенности цветных, очень нежелательна, даже если эти люди приехали сюда, а основная масса несомненно так и сделала, из стран, находящихся под прямым колониальным управлением, и стран, которым помогает Содружество. Но солидарность Содружества — это одна вещь, а неограниченная иммиграция — совсем другая.Потом там говорилось о цветных расах. Англия, конечно же, старая и очень цивилизованная нация, а странам Африки и Карибских о-вов еще очень далеко до этого. Это правда, что Вест-Индские острова наслаждались преимуществами Британского правительства на протяжении веков, но даже там культурный уровень очень низок, если не сказать большего, а что касается Африки, необходимо помнить, что менее ста лет назад в некоторых частях этого обширного континента даже и не слышали о Христианстве. В своем окружении, цветные народы, без сомнения, превосходные граждане, в соответствии со стандартами, преобладающими там. Но неожиданно перемещенные в культуру более высокого порядка, они могут спровоцировать серьезные проблемы и расстройства.— Я, что, должен продолжать читать всю эту чушь? — заорал я на Большую Джилл.— Решай сам, — сказала она.Дальше в статье приводились факты о цветных обществах, которые приехали, чтобы устроиться в Объединенном Королевстве. Автор не отрицал, что многие из них были тружениками, о чем можно судить по учтивым и квалифицированным служителям общественного транспорта, но большинство были бездельниками, процветающими на пособиях, которые они получают от Национального Содействия. Это привело к проблемам с трудообеспечением, и мы должны помнить, что нация проходит сейчас через небольшой и, естественно, временный спад. Давление на обеспечение жилищем — еще одна проблема. Правда, что множество цветных людей — по вполне понятным причинам, указывать которые здесь нет надобности — испытывают большие сложности с получением жилья в лучших кварталах большинства городов. Также правда, что, в частности, многие Вест-Индийцы накопили на протяжении многих лет со своей заработной платы достаточные суммы, чтобы покупать дома, но к сожалению, в основном, это трущобы, еще более ухудшившиеся после этих переездов, что нанесло ущерб, всем гражданам, платящим по тарифу. Более того, известны случаи выселения цветными лендлордами белых жильцов — зачастую пенсионеров — делая их жизнь невыносимой.Потом рассматривался вопрос разных обычаев. В статье говорилось, что везде и повсюду английские люди славились своим достойным и порядочным поведением. Но не иммигранты, или их большинство. Они придираются к товарам в магазинах, откусывая фрукты прежде, чем купить их, включают ночью музыку на всю громкость, одеваются в цветастые одежды, и что самое худшее, потому что это делает их более бросающимися в глаза, разъезжают в цветастых машинах, приобретенных неизвестно как.Далее рассматривался вопрос с женщинами (старина Эмберли наверняка съездил в город по поводу этого женского вопроса! ) Начнем с того, что смешанные браки — ответственные цветные персоны согласятся с этим в первую очередь — крайне нежелательны. Они ведут к нечистокровной расе, стоящей ниже физически и умственно, и отвергнутой обоими чистыми обществами. Но зачастую, конечно — и это делало вопрос еще более важным — эти скрытые отпрыски были, вдобавок ко всему, следствием союзов, которые не были благословлены ни церковью, ни союзом. Более того, говорилось в статье. Хорошо известная склонность и пристрастие цветных мужчин иметь интимные отношения с белыми женщинами — к несчастью, теперь это часто наблюдающееся явление в странах, где существуют предпосылки для этого — привели к серьезным трениям между иммигрантами и мужчинами столь желанного племени, чей природный — и, добавил он — логичный и правильный инстинкт подсказывал им защитить своих женщин от этого осквернения, даже если это приведет к насилию, которое, при нормальных обстоятельствах, все посчитали бы прискорбным.Но это было еще не все: настало время говорить без обиняков. Отчеты судебных процессов показали — не говоря уже о личных наблюдениях внимательных и беспокоящихся граждан — что жизнь за счет аморальных заработков белых проституток сегодня широко распространена среди иммигрантов. Никто и не предполагает — по крайней мере, не этот журнал — что в каждом из таких аморальных союзов мужчина — цветной, так как — цифры, недавно опубликованные в этой колонке, к несчастью, полностью прояснили ситуацию — общее число активных проституток в этой стране превышает число цветных иммигрантов мужчин соответствующего возраста. Тем не менее, нельзя отрицать непропорциональное количество цветных «сутенеров».— Боже! — сказал я, откладывая в сторону эту чертовщину. — Я просто не могу мириться с этим.— Да забей ты на них! — сказала Большая Джилл. — Я налью тебе еще чашку.Несколько выводов, продолжал этот Дроув, неизбежно вытекали из этих важных вопросов и, в частности, из недавних беспорядков в Ноттингеме, которые все — и в особенности ежедневное издание Миссис Дэйл — так сильно и так страстно порицали. Первое — иммиграция цветных с получением такого же гражданского статуса, как мы, или без, должна быть немедленно остановлена. Конечно, весь процесс должен быть повернут вспять, и вопрос принудительной репатриации, возвращения на родину должен быть срочно и серьезно рассмотрен правительством. Тем временем, не было сказано про то, что закон и порядок должны устанавливаться силой, сурово и беспристрастно, какими бы серьезными не были провокации — а вполне могут последовать провокации с обеих сторон, признавал автор. Но на самом деле виновником физического насилия в мирных владениях Королевы являлось меньшинство, главным образом, персоны, известные под названием «тедди-бои», и этих молодых людей, без сомнения, необходимо обуздать. Хотя многие могут посчитать, что такие юнцы — вовсе не характеризующие молодежь страны в целом — клинические случаи, и гораздо более сильно нуждаются в медицинском лечении, нежели в решительных наказаниях, постановленных судом.Происшествия в Ноттингеме, заканчивал Э. Дроув, ни в коем случае не могут быть описанными как «расистские». Поэтому сравнения с гораздо более серьезными беспорядками в южных штатах Америки и в ЮАР просто непонятны и нелогичны. Судя по быстрым и решительным действиям властей Ноттингема, мы можем быть уверены в том, что про такие прискорбные инциденты больше не услышим — ибо они полностью чужды складу нашей жизни — если, конечно, без страхов и предрассудков будут проведены срочные меры, указанные выше.Я вновь отложил газету.— Этот человек даже не прикольный, — сказал я Большой Джилл. — И я не верю, что он глупый — он просто зловещий.— Успокойся, — сказала Большая Джилл.— Он не затронул кучу вещей!— Не сомневаюсь, что ты прав, — сказала она мне.— И самое главное — он не осудил этого! Не осудил эти столкновения! Он всего лишь искал алиби.Джилл села и занялась своими ногтями. — Он просто невежда, — сказала она, — а вовсе не зловещий.— Невежда, поучающий людей, — это и есть зловеще, — проорал я.Она взглянула на меня поверх своего лака для ногтей.— Смысл всего этого, — сказала она, — заключается в следующем: если у тебя лицо черное, и живешь ты по соседству с белыми — все, что ты делаешь, подозрительно. Ты просто торчишь там, как заноза.— Все, что ты делаешь! — сказал я, хватая газету и сворачивая ее в плотную сосиску. — Но что они такого делают, чем отличаются от других жуликов, живущих в этих трущобах?— Тебе виднее, — сказала Джилл.— Послушай! Цветных безработных гораздо больше, чем белых. Все это знают. И не только бездельников: их можно увидеть толпящихся в очереди за пособием часами каждый день.— Да, — сказала Большая Джилл.— А когда они хотят снять комнату, ты знаешь, что в итоге они получают в ответ: «никаких детей, никаких цветных».— Полагаю, — сказала Большая Джилл, — что те, кто ненавидят одних, ненавидят и других.— А что касается белых, преступивших закон, что, здесь их нет, ни одного, ты могла бы так сказать?— Я не знаю практически никого, кто не преступал бы, — ответила Большая Джилл.— А по поводу белых девок? — закричал я. — Разве это им не нравится? То есть, неужели никто не видел, как они трутся вокруг Пиков?— Такое я видела чаще, чем что-либо, — сказала Большая Джилл.— А эти сутенеры. Может, хоть кто-нибудь из этих ублюдков случайно является мальтийцем, киприотом или даже продуктом этих островов?— Их полно, — сказала Большая Джилл, поднимая взгляд на меня.— О, извини, Большая Джилл.— Ничего страшного, детка.— Что происходит с нашими мужчинами? — сказал я ей. — Неужели они не могут удержать своих женщин? Неужели они нуждаются в этой лаже, — и я постучал газетой Миссис Дэйл по спинке стула, — чтобы она помогала им и защищала их?— Я думала, — сказала Большая Джилл, занимаясь ногтями на правой руке, — что девочек более чем достаточно и хватит на всех.Я сунул скрученную газету в чайные листья.— Вся штука в том, — заорал я, — что ни слова не сказано про то, что действительно имеет значение. Вот, пожалуйста. Если даже каждый Пик в Англии — жулик, это все равно не повод, чтобы посылать на каждого из них десятерых.Большая Джилл не ответила мне на этот раз, и я поднялся.— Я уже не понимаю свою собственную страну, — сказал я ей. — В исторических книгах говорится, что английская нация распространена по всему чертовому миру: все уезжали и вселялись повсюду, и это одно из самых великих и благородных Английских достоинств. Никто нас не приглашал, и мы ни у кого не спрашивали разрешения, я так думаю. А когда несколько сотен тысяч приезжают и устраиваются среди наших пятидесяти миллионов, мы просто не можем этого вынести.— Ага, — сказала Большая Джилл.— У меня наверху, — продолжил я, — есть совершенно новый паспорт. Там сказано, что я являюсь гражданином Соединенного Королевства и колоний. Никто не просил меня об этом, но так уж вышло. Вот. У большинства из этих парней есть точно такой же паспорт, и это мы придумали законы, по которым они получили их. Но когда они приезжают в дорогую старую Родину-Мать и показывают нам эти штуки, мы швыряем их обратно им в лица.Большая Джилл тоже поднялась.— Ты заработался, — сказала она.— Еще как!Она посмотрела на меня.— Люди в стеклянных домах…, — сказала она.— Что это значит?— Послушай, дорогуша. Моя личная жизнь полна секретов, и это не дает мне права быть привередливой. А что касается тебя, ты торгуешь порно-снимками на каждом углу, и они очень милые, я не отрицаю. Но это мешает тебе поучать кого-либо, мне так кажется.— Я совершенно не врубаюсь в это, — сказал я. — Можно жульничать, и все еще оставаться человеком, а не чудовищем.— Как скажешь, милый, — ответила Большая Джилл. — А теперь я должна тебя вышвырнуть, девчонки сейчас начнут клянчить завтрак.— Ну ладно тогда, Большая Джилл. — Я пошел к двери и сказал ей, — Ты на моей стороне, тем не менее, не так ли?— О, конечно, — сказала она. — Я обеими руками за равенство…. Если цветная девчонка зайдет ко мне, она будет принята с теми же почестями, что и все остальные…— Понятно, — сказал я ей.Она подошла и положила свою руку метательницы молота мне на плечо.— Не беспокойся, сынок, — сказала она, — и не принимай слишком близко к сердцу то, что тебя не касается. Пики и сами могут постоять за себя… они большие сильные парни. Среди них много боксеров…— О, да, — сказал я. — Но не забывай, что я только что видел. Пусти на ринг Дятла и двадцать Тедов, вооруженных лопатами — это некоим образом уравновешивает силы.— Дятла забрали, — сказала она.— Да? Действительно?— Он вновь отослан под стражу.— Впервые одобряю решение судьи.Большая Джилл вышла на крыльцо.— Не о Тедах тебе надо беспокоиться, — сказала она, — а о том, присоединятся ли к этому остальные люди. Здесь довольно крутые мужики.— Я заметил это, — сказал я ей, снимая замки со своей Веспы.— Куда ты направляешься, детка?— Собираюсь взглянуть на свое поместье.Если бы вы попали в наш район, вы бы сразу почувствовали, что что-то происходит. Солнце уже было довольно высоко, и улицы были нормальными, с машинами, людьми — пока неожиданно до вас не дошло, что они не были нормальными. Потому что здесь, в Неаполе, можно было почувствовать дыру: как будто какая-то жизнь вытекала из нее, оставляя некий вакуум на улицах и газонах. И хуже всего было то, что когда вы оглядывались по сторонам, вы видели, что люди еще не замечают изменения, хотя для вас они были такими пугающе очевидными.На углах и возле своих домов стояли Теды: стояли группами, ничего не делая, просто стояли кругом, немного опустив головы. Было много мотоциклов, и ребята часто ставили их рядами прямо на проезжей части, вместо того, чтобы припарковаться возле тротуара, как обычно. Также я заметил, разъезжая по улицам, что возле некоторых из этих потрепанных фургончиков медицинской помощи — в основном темно-синего цвета, задние двери закреплены проволокой, или одна из них открыта, — тоже толпились люди, вроде бы не нуждавшиеся в медицинском вмешательстве, или в чем-либо вроде этого. Встречались толпы девчонок, хихикающих или вскрикивающих слишком громко для такой рани. Также гораздо больше слонялось маленьких детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29