— В окна часто залетают совы, комары, вороны, летучие мыши и змеи.
— Змеи проникают в дом не через окна, а через двери, — возразил Недород.
— Поэтому мы и не сделали ни одной двери.
— Да, но тогда наш дом станет похож на тюрьму!
— Тюрьма — лучший из домов! — воскликнул Початок. — Там тебе дают хлеба каждый божий день да еще и воды вдоволь.
— Но в придачу бьют тебя плетьми или палками, а бывает, что и вешают, — добавил Недород.
— Такое порой случается и в дороге, — парировал Початок.
— Да, но от солдат или стражников в дороге можно удрать.
— Ты же сам, Недород, согласился, что у нас не будет ни окон, ни дверей. Как же они смогут попасть в дом?
— Кто?
— Ну, те, кто захочет нас отлупить палками, — пояснил Початок.
— А если они все-таки проберутся в дом? — засомневался Недород.
— Тогда мы убежим.
— Ну и умник выискался! — воскликнул Недород. — Как, если не будет ни окон, ни дверей?
— Очень просто, — ответил Початок. — Улизнем тем же путем, каким наши враги пришли.
— Ну, тогда все в порядке. Мы спасены, — успокоился Недород.
Дом растет на глазах. Настает время подвести его под крышу. Початок и Недород кладут поперек бревна и балки, а на них куски железа, камни, доски, сломанные панцири.
— Дом без крыши — все равно, что человек без шляпы. Стоит пойти дождю, и ты промокнешь до костей, — говорит Початок.
И они с новой силой принимаются за крышу. Вдруг они замечают вдали облако пыли, и в этом облаке — пять рыцарей на конях. Рыцари во весь опор скачут по направлению к лагерю.
Вот они уже осаживают коней у самого дома Початка и Недорода.
Подняли забрала и с любопытством смотрят на двух строителей, сидящих на крыше.
Самый важный и красивый из рыцарей — принц Роккапребальца, знаменитый на весь мир. Но Початку и Недороду это невдомек. Для них все рыцари на одно лицо. Они даже не знают, что принцу подчиняются все, начиная от простого солдата и обозника и кончая самим кондотьером. Не знают они и того, что принц приехал, чтобы проверить, как идет осада. Он вне себя от ярости, что кондотьеру и его воинству до сих пор не удалось захватить вражеский замок. С крыши своего дома двое друзей без тени страха смотрят на принца, как на свою ровню, словно и они тоже сидят на конях.
— Что вы делаете? — спросил принц.
— Строим дом.
— И долго вы намерены здесь пробыть?
— Как можно дольше, — ответил Початок.
— Когда же вы собираетесь взять штурмом замок?
— На замок нам начхать, — сказал Недород. — Главное, чтобы камней и досок для крыши хватило.
— Какие у вас еще планы?
— Разбить огород и соорудить курятник. Будем разводить салат и кур, — объяснил Початок.
— А потом?
— Со временем посадим несколько яблонь.
— Так-то вы ведете войну?! — гневно воскликнул принц.
— Да, только такая война нам по душе, — подтвердил Недород.
Принц пришпорил коня и помчался во весь опор через лагерь, пугая людей и домашнюю птицу.
ХОЗЯЙСКИЙ ГЛАЗ
Когда принц Роккапребальца вошел в палатку кондотьера, тот сидел за столом и ел утку. Тысячемух, привязанный к его спине, правой рукой ловко подносил кондотьеру куски утиного мяса.
Кондотьер, человек осторожный, никогда не сводил взгляда с двери. При появлении принца он мгновенно вскочил, подняв и Тысячемуха. Левой рукой кондотьер постарался незаметно смахнуть на землю обглоданные кости и остатки еды. Судорожно проглотил последний кусок мяса. Тысячемух протянул принцу правую руку, а тот подал ему свою, думая, что пожимает руку кондотьера. Но тут же сообразил, что дело неладно.
— А это кто такой? — спросил принц, показав на Тысячемуха.
— Никто.
— Как никто? — изумился принц.
— Это моя правая рука. Свою я потерял в сражении и решил заменить ее другой.
— В каком сражении? — хмуро спросил принц.
— При взятии вражеского замка.
— Однако замок вы так и не взяли!
— Мы были близки к этому, — вывернулся кондотьер.
Но принц нахмурился еще больше.
— Осада длится слишком долго. А ваши солдаты тем временем строят дома и разводят салат.
— Только согласно плану, мой принц.
— Какому еще плану? — удивился принц.
— Мы воздвигаем дома, чтобы враг бросал в строителей камни. Из этих камней мы построим целое селение. И после победной войны вы получите сразу два селения: Верхний Семидомник, иными словами вражеский замок со всеми его строениями, и Нижний Семидомник, то есть селение, которое мы создаем.
— Не мелите чепухи, мой кондотьер. Камней ведь не прибудет и не убудет. Если вы построите Нижний Семидомник, исчезнет Верхний Семидомник, не так ли?
— Со временем, мой принц, мы обнесем дома крепостной стеной, и у вас будет точно такой же замок, какой вы хотели захватить.
— Я вам плачу за то, чтобы замок был взят штурмом. Вы наемные солдаты, а не каменщики! — мрачно сказал принц.
Тысячемух по ошибке в такт словам принца ударял кулаком по столу, чем привел в изумление и принца и кондотьера. Подстегиваемый своей правой рукой, которая грозно взлетала в воздух и с грохотом опускалась на стол, кондотьер совсем расхрабрился. Он заявил, что требует уважения к себе и к своим солдатам. Он вовсе не каменщик, а великий полководец, и наплевать ему на деньги.
Внезапно правая рука, а с ней и Тысячемух, вконец обнаглев, отвесили принцу Роккапребальца увесистую пощечину. Принц вскочил и обнажил шпагу. Кондотьер молниеносно отпрянул назад:
— Это был не я.
— Как не вы? Кто же тогда? — рявкнул принц.
— Моя правая рука.
— Приказываю вам жестоко ее покарать, — немного поостыв, сказал принц.
— Клянусь, я безжалостно расправлюсь с ней за дерзость.
— Каким образом?
— Я человек чести. И потому сожгу мою правую руку на костре перед строем солдат, — торжественно пообещал кондотьер.
Тут Тысячемух высунул голову из-за спины кондотьера и закричал, что он не согласен. Но никто не стал его слушать. Кондотьер выскочил из палатки, потянув за собой Тысячемуха, и приказал солдатам развести костер.
Все это он затеял лишь для того, чтобы пустить принцу пыль, вернее, дым в глаза — показать ему, что по первому сигналу весь лагерь приходит в движение. Беспорядок царил превеликий. Но, как всегда, нашлись любители жестоких зрелищ, один солдат отыскал жаровню, другой развел в ней огонь, что совсем уж не понравилось бедняге Тысячемуху.
В ОГНЕ ЖАРКО
Единственными, кто сохранил спокойствие среди всего этого переполоха, были Початок и Недород. Они не спеша заделывали крышу. Куском панциря Початок изнутри закрыл последнюю дыру. Прибив панцирь гвоздями, Початок спрыгнул вниз, и оба друга очутились в кромешной тьме. Они радостно прижались к стене.
— Теперь, если пойдет дождь или снег, мы будем сидеть себе в тепле да посмеиваться, — сказал Початок.
— А на головы бродяг и воров пусть обрушатся ливень, град и молнии, — отозвался Недород.
— И еще пусть их в пути застигнет землетрясение, — добавил Початок.
— Нам здесь и чума не страшна! — воскликнул Недород.
— Ты уверен?
— Сюда не заберется даже голод, а уж он в любое место забирается, — гордо объявил Недород.
Лучше бы он не упоминал о голоде. Только ты его назовешь, как он бросается на тебя, словно хищный зверь. Проникает сквозь стены, перескакивает через горы и реки днем и ночью, в жару и в холод, в засуху и в дождь.
Початок и Недород сразу вспомнили о Тысячемухе и стали громко звать его. Ведь корка хлеба им от него нет-нет да перепадала. Но Тысячемух не отзывался — он в это самое время в ужасе смотрел на костер.
Посреди лагеря солдаты разожгли огонь в жаровне, а когда пламя сожрало дрова, они превратились в раскаленные головешки. Принц Роккапребальца и все солдаты-наемники стояли и ждали, когда кондотьер сунет в огонь правую руку, как он торжественно обещал.
В мертвой тишине затрубили трубы. Но правая рука не поднялась — как висела, так и осталась висеть плетью. Тогда кондотьер схватил ее своей левой рукой и попытался сунуть в огонь. Тысячемух отчаянно взвизгнул, рванулся назад и дал растерявшемуся кондотьеру подножку. Оба упали и покатились по земле. Тысячемуху удалось сорвать ремни, и он бросился наутек. Солдаты за ним. Тысячемух подбежал к дому Початка и Недорода, вскарабкался на крышу, скинул на землю несколько камней и, зажмурившись, нырнул вниз. И конечно же, упал на плечи двух друзей, которые терпеливо ждали во тьме, а кого и что — сами не знали.
— Ты кто? — испуганно воскликнул Недород.
От страха и быстрого бега у Тысячемуха пропал голос. Но он сообразил левой рукой заткнуть рот Недороду, а правой — Початку, ведь солдаты, пешие и конные, уже окружили дом. Уже слышны были их гневные крики, проклятия, приказы офицеров. Початок и Недород молчат как рыбы. Они прекрасно знают, что если солдаты найдут их, то уж точно убьют всех троих. Так что лучше задыхаться, но молчать. А как только солдаты уйдут, бежать куда глаза глядят. Но Початку и Недороду ужасно не хочется бежать теперь, когда у них есть свой собственный дом. А все Тысячемух виноват.
Едва солдаты скрылись вдали, Початок и Недород обрушили на Тысячемуха град ругательств:
— Врун, обманщик, подлая душа!
— Держишь нас словно пленников да еще не кормишь! — воскликнул Недород.
— Это не я держу вас в плену, — прохрипел Тысячемух.
— Кто же тогда?
— Те, кто осаждают замок.
— Ты один из них, — сказал Початок.
— Был, но теперь я удрал к друзьям.
— К каким таким друзьям? — удивился Недород.
— Початку и Недороду.
— Не рассказывай сказок. Початок и Недород — это мы.
— Ну, а я Тысячемух. Значит, мы снова вместе.
— Что же нам теперь делать? — сказал Недород.
— То же, что всегда, — бежать.
Тысячемух выглянул в дыру — посмотреть, что творится в лагере. Солдат поблизости не было: они искали Тысячемуха в кустарнике. Тысячемух ловко вылез через дыру в крыше, а за ним выбрались на свет божий и Початок с Недородом. Они спрыгнули на землю и поползли прочь от дома, зажмурив глаза, чтобы их никто не увидел. И тут раздался лошадиный топот. Солдаты, как и следовало ожидать, сообразили наконец, куда спрятался Тысячемух. Трое друзей проворно влезли в пустую бочку, стоявшую на холмике, и захлопнули крышку.
Бочка хорошее укрытие, но долго жить в ней трудно, вернее, нельзя. Трое друзей стали спорить, как быть дальше. Спор был довольно оживленный, и бочка покачалась-покачалась, потом опрокинулась и покатилась вниз. Все быстрее и быстрее. На ухабах и рытвинах она подпрыгивала, затем снова падала на камни и сучья. Трое друзей обхватили голову руками — лучше уж пусть им достанется, а не голове.
Бочка перелетела через яму, проложила себе путь через кустарник, ударилась о яблоню и с разгона вкатилась на второй холмик. Перевалила через его вершину и снова покатилась вниз, к реке. Она пролетела над плакучей ивой и с громким всплеском рухнула в воду.
Теперь Тысячемух, Початок и Недород лежат, прижавшись друг к другу, на дне и молчат. Они уверены, что утонули, а утопленники обычно хранят молчание. На берегу тоже тихо-тихо. Лишь щебечут в ветвях птицы да журчит вода. Трое друзей ничего этого не слышат, они мирно спят в бочке, которая медленно плывет по течению реки.
ГЛАЗ ДЛЯ ЧЕРНОГО ДРОЗДА
Легкий ветерок подгонял бочку, и она, увлекаемая течением, неторопливо плыла мимо зеленых лугов и белых холмов, навстречу заходящему солнцу.
Вдруг к бочке подлетел черный дрозд. Сел на крышку, спугнув четырех воробьев, бабочку и паука. Любопытный черный дрозд заглянул в щель и увидел сразу шесть глаз. А черные дрозды очень любят клевать человека в глаз.
Дрозд задумался: с кого бы начать, ведь все шесть глаз закрыты. Он долго примеривался и наконец выбрал левый глаз с краю. Изловчился и клювом изо всех сил ударил в глаз.
И сразу раздался отчаянный вопль. Черный дрозд в испуге вспорхнул с бочки и улетел. Початок и Недород проснулись и стали протирать глаза. Смотрят и видят, что Тысячемух поднес руку к правому глазу, а из левого у него текут большущие слезы. Изо рта же вырываются проклятия:
— Кто это придумал, черт возьми?
— Что придумал? — не понял Недород.
— Выколоть мне глаз!
— Я спал, — стал оправдываться Недород.
— Я тоже, — сказал Початок.
— Чтоб его холера взяла, этого бандита!
— Может, это тебе птица глаз выклевала? — предположил Недород.
— Чтоб ее птичья холера взяла!
— Без одного глаза не умирают! — утешил его Початок.
— Если и не умру, то останусь косоглазым.
— Лучше уж косоглазым, чем никаким, — сказал Недород.
— А ты знаешь, что косоглазый видит лишь половину любой вещи? Вместо яблока — пол-яблока, вместо свиньи — полсвиньи, вместо курицы — полкурицы.
— Зато ты, Тысячемух, вместо целого разбойника, который за тобой гонится, тоже увидишь половину. И вместо голодного волка — тоже полволка, — вмешался Початок.
— Все равно одноглазый мужчина уже не совсем мужчина, — пробурчал Тысячемух.
— Послушай, глаз-то у тебя уцелел. Немного, конечно, вспух и покраснел, но он на месте! — сказал Недород.
Тысячемух очень обрадовался. Осторожно приоткрыл глаз и увидел, что все кругом красное — и Початок, и Недород, и бочка. Но Недород его утешил, что лучше все видеть в красном свете, чем в черном. Теперь ясно: нельзя ложиться спать там, где есть птицы. Мы всегда думаем, как бы нам поймать птицу, поджарить и съесть, а порой случается наоборот — они сами у тебя глаз съедают.
— Лучше всего спать в доме или на сеновале. Но только не под деревом. К счастью, мы сейчас лежим не под деревом, — сказал Початок.
— А где же? — спросил Недород.
— Похоже, в бочке, — сказал Тысячемух.
— Но если это бочка, то она, верно, полна вина, — предположил Початок.
— Тут вон затычка. Если ее вынуть, тогда вино польется, — обрадовался Недород.
— Дайте минутку подумать. Раз мы внутри бочки, как же может политься вино? В бочке вместо вина — мы, — мудро решил Тысячемух.
— А я говорю, что раз мы на месте вина, то вино — на нашем месте. А это одно и то же, — не сдавался Початок.
— Нет, не одно.
— Значит, по-твоему, если мы вынем затычку, вместо вина польемся мы? Любому понятно, что так не бывает. Ручаюсь вам, стоит вынуть затычку, и польется вино, — сказал Початок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17