— Мы все тут премированы путешествием, — продолжал Витя. — Арктика — страна славных путешественников. Я записал в своем дневнике, что она представляется мне спящей царевной в ледяном гробу, закованном в ледяные цепи. А это Галя. По призванию мечтательница, нуждается в подвиге, который пока что совершить не может. Хотела стать учительницей географии. Собирала по всей стране камешки, из пустыни песочек, из Москвы-реки и из Амура флакончики воды.— Я буду геологом! — прервала Галя.— А это Денис, — не обращая на Галю внимания, продолжал Витя. — Выжимает меня одной рукой. Впрочем, силен, но простоват.— Подожди, — оборвал Витю Алеша и протянул Феде руку:— Я Алеша Карцев. Ты настоящий полярник, а мы только твои гости.Федя исподлобья взглянул на Алешу и чуть улыбнулся. Крепко ответил на пожатие. Вскоре бородатый полярник нашел ребят на юте.— Выполнение одного тайного задания, — сказал он, загадочно улыбаясь, и увел с собой Федю и Дениса.Заинтригованные ребята сошли с юта, чтобы присутствовать при спуске на воду катера. Подъемная стрела уже выносила его за борт. На коснувшийся воды катер спустились бородатый полярник, которого звали дядя Саша, и Федя с Денисом. Алеша немного обиделся, что ему, главарю, не сказали, куда повезли ребят.Застучал мотор катера. Суденышко, увиливая от льдин, направилось прямо к айсбергу, который вчера отделился от ледника и белой громадой вырисовывался на фоне скалы Рубиновой.— Поднять якорь! — послышалось с капитанского мостика.— Вперед, самый тихий! Лево на борт! — звучала команда.Катер, весело постукивая мотором, подходил вплотную к ледяной горе, словно хотел около нее ошвартоваться. Дядя Саша стоял у штурвала, Денис и Федя — по обе стороны рулевой рубки, готовые выполнять какие-то таинственные приказания.Все трое одновременно заметили на айсберге белого медведя. Он лежал на выступе, ближнем к скале Рубиновой, и с корабля не был виден. Теперь, потревоженный стуком, он поднялся над самой головой Феди и Дениса и, казалось, сейчас спрыгнет на них. Оба непроизвольно втянули головы в плечи.— Гэть! — диким голосом заорал дядя Саша.Катер бортом чуть царапнул ледяную гору.Медведь, вместо того чтобы прыгать на катер, проворно полез на самую вершину айсберга и там лег, прикрыв свой черный нос лапой, как это он обычно делал, охотясь на нерпу. Мишка, вероятно, воображал, что, слившись со снегом и «замаскировав» единственное темное пятно на своем теле, он превратился в невидимку.— Вот беда, охотников среди нас нет, — смеясь, сказал дядя Саша. — А ну, ребята! Дадим зверю концерт.— То можно, — отозвался Денис и неожиданно могучим для подростка басом рявкнул: — «На земле весь род людской…»Дядя Саша, засунув в рот четыре пальца, стал оглушительно подсвистывать куплетам Мефистофеля. Вылезший на палубу моторист принялся колотить в такт разводным ключом в железный ящик.— «Сатана там правит бал, там правит бал!» — неслось по воде. А тут еще включился Федя, неподражаемо взвыв сиреной.Люди на корабле бросились к борту, недоумевая, что за крики слышатся с катера. Они увидели, как с айсберга прыгнуло что-то белое и плюхнулось в воду. Через мгновение над поверхностью воды показалась острая медвежья морда.— Он плавает, как дельфин! — восхищенно крикнула Галя.— Эх, в глаз бы его теперь! — пробормотал Витя. — Я за винтовкой побегу.Белый медведь действительно не уступает в воде ни тюленю, ни морскому льву, ни дельфину. Скоро зверь выбрался на лед и помчался вскачь, высоко подбрасывая зад. Перебежав льдину, он снова бросился в воду, чтобы вскоре выскочить на следующую. Глава четвертая. ЛЕДЯНАЯ ПРЕГРАДА В первый раз Витя получил винтовку на корабле во время так называемой охоты на белых медведей. Он так описал ее в своем дневнике:«…И вот я увидел царей белой пустыни. Это была медведица с двумя уже подросшими медвежатами. Они совсем близко подошли по льдам к кораблю и нюхали воздух, вытянув свои острые морды. Почуяли, подлецы, съестное и пришли полакомиться. Старпом протянул мне винтовку. У меня даже руки затряслись, А он смеется. „Бей, — говорит, — в медвежонка. Остальные от него не уйдут“. В медвежонка можно было бы уже бросить камнем. Мне надо было еще подождать, но я не вытерпел, поторопился. Какое счастье было видеть, как большущий медвежонок забавно перекувыркнулся через голову. Жалобно скуля и оставляя за собой темный след на снегу, зверь побежал. Я не успел выстрелить еще раз. Старпом выхватил у меня винтовку. Выстрелил, но мимо. Я злорадствовал. Я-то все-таки попал! Медведи уходили. Раненый заметно отставал. Старпом выругал меня и пошел на мостик изменить курс корабля. Как и предсказал он, медведица с медвежонком не ушли, вернулись к отставшему. Корабль, легко расталкивая льдины, подходил к тому же месту. Стоя около раненного мною медвежонка, медведица рычала на корабль. Мне это было смешно! Рычи, рычи, царица! Старпом опустился на палубу и приготовился стрелять. Я впервые понял, что такое азарт охоты. Оба медвежонка бегали по льдине и сопели. Старпом выстрелил. Второй медвежонок, так же как и мой, перекувыркнулся и сразу затих. Еще бы! Старпом-то стрелял почти в упор. Медведица продолжала рычать, а раненый все бегал вокруг убитого. Раздался еще выстрел. Медвежонок завертелся, словно ловя свой хвостик, упал, кое-как поднялся и, подбежав к брату, прилег к нему, словно хотел пригреться и отдохнуть. Потом убили медведицу. Матросы спустились на лед. Обвязали канатом сразу двух медвежат и подняли обоих лебедкой на палубу. Старпом пообещал отдать мне шкуру подстреленного мной медведя и позвал вечером есть медвежатину. До вечера медвежий окорок будут вымачивать в уксусе, чтобы отбить рыбий запах. Медведицу поднять не успели. Вышел разгневанный капитан и не позволил задерживаться ни на минуту. Старик кричал о заповеднике, который надо создать для бесстыдно истребляемых медведей. Мне было неловко слушать, как он отчитывал своего старшего помощника, даже назвал его „живодером“.Так старпом, белокурый великан с озорными глазами, приучал Витю к «поморскому духу», и когда Витя уж очень приставал к нему, давал винтовку. Выпросил Витя винтовку и на этот раз. Гордый своим оружием, он вернулся на палубу, где девочки с изумлением наблюдали за подошедшим к айсбергу катером.На ледяную гору с катера перебрался Денис, которого из каких-то соображений захватил с собой гидролог. Дениска был парень крепкий и выглядел старше своего возраста. Дома, в Кривом Роге, он рос, предоставленный самому себе, дружил с сорванцами мальчишками, остался в пятом классе на второй год и из-за своего роста был прозван там «дядькой». Отец корил его тем, что он «ни на кого не выучится». Упрямый мальчик пожелал идти в ремесленное училище, чтобы поскорее встать на ноги, не быть батьке в тягость. В училище мастер, которому приглянулся крутолобый хлопец, сумел привить ему любовь к изделию, выходящему из-под его рук. Дома с отцом он теперь сидел у стола «на равных», прикуривал у него и рассказывал о тяжелой атлетике или туристском походе на Каховскую ГЭС. После этого похода он сделал в кружке «Умелые руки» модель гидротурбины, за что и был премирован путешествием в Арктику. На корабле он охотно помогал матросам, в машинном отделении был своим человеком. Капитан ценил его и рекомендовал гидрологу взять Дениса в рейд на айсберг.Денис, а следом за ним и Федя перебрались на ледяную гору. Дениска легко нес на плече тяжелую кувалду, Федя — железный костыль. Вскоре послышались мерные удары. Денис опускал кувалду с молодецким кряком, приседая. Описав дугу, кувалда в его руках летела вниз со свистом. Денис лихо обрушивал ее на костыль, который придерживал рукой Федя. Из-под костыля веселыми искрами разлетались осколки льда, острые, холодные. Федя ощущал летящие льдинки рукой, щекой, даже лбом, и ему было весело. Он гордился сноровкой и силой товарища.Дядя Саша затащил на айсберг конец троса. Стальной канат обвели вокруг ледяного выступа и закрепили у забитого костыля.Снова застучал мотор катера. Суденышко отчалило от айсберга. На ледяной горе остался Денис, держась обеими руками за спускавшийся в воду трос. Этот трос ровными кольцами сходил под наблюдением Феди с бунта, лежавшего на корме катерка.— Алеша, — спрашивала Женя, — зачем они везут канат на корабль?— Увидишь, — пробурчал мальчик, болезненно переживая, что не может ответить.— Что тут особенного? — самонадеянно вмешался Витя. — Ясно, что кораблю за айсберг надежнее зацепиться, чем за якорь, который неизвестно еще как валяется на дне.Катер подошел к борту ледокола. Сверху Феде сбросили линь, и мальчик обвязал им оставшийся бунт троса. Потом трос вытащили на палубу и закрепили его за кнехты, чугунные тумбы на корме, как делают это, когда расчаливают корабль у причала.— Если мы будем стоять на рейде, зачем же разводить пары? — указала Галя на пароходную трубу. Из нее черными клубами валил дым.— Вперед, до полного! — послышалось с мостика.Ребята переглянулись. Такой команды ни Алеша и никто другой не ожидали. Как вперед, если корабль привязан канатом к айсбергу?Трос теперь натянулся, поднявшись из воды. Ребята бегом помчались на корму. Там, перевесившись через реллинги, они смотрели, как бешено бурлила и крутилась вода под кормой, как ныряли, увлеченные водоворотом, маленькие льдины и, словно перепуганные, выскакивали обратно, вертясь, отлетая в стороны. Казалось, что на дне, под кораблем, началось извержение подводного вулкана и потому вода здесь клокочет, пенится, а со дна сейчас вырвется огонь.— Ничего особенного, — сказал Витя. — Просто испытывают на разрыв стальной трос, чтобы быть в нем уверенным.— Нет! — тряхнула головой Галя. — Это буксируют… айсберг!Алеша быстро взглянул на Галю, потом на берег. Он уже давно подумал об этом, однако такая мысль показалась ему слишком невероятной. Все же он заметил на берегу ориентир и посматривал на него. Но корабль пока не сдвинулся с места.— Смотрите, мальчики. Денис машет руками, он о чем-то сигнализирует, — указала Женя.Денис остался на айсберге, чтобы следить за поведением троса и положением айсберга, но сейчас он сигнализировал совсем о другом.Стремясь, как и Алеша, определить, не двинулся ли айсберг, он заметил, что белый контур вершины передвинулся на красном фоне скалы. У Дениса даже сильнее застучало сердце, но белый контур снова оказался на прежнем месте. Денис протер глаза. Двигалась не ледяная гора, а только кусочек льда на ее вершине. «И вовсе это не лед! То ж зверь!»Подросток быстро полез наверх. Кто-то белый высовывался из-за ледяного края. На всякий случай Денис захватил с собой кувалду.Ближе к вершине, примерно на том месте, где прятался белый медведь, оказалось углубление, похожее на занесенный снегом грот. «Чи песец там, чи еще кто?» — подумал парень, крепко сжимая рукоятку молота. И вдруг он увидел высовывающуюся из пещерки забавную мордочку совсем еще маленького медвежонка. «Ух ты, ведьмешка!» — рассмеялся Денис и храбро подошел к покинутому испуганной матерью зверенышу.Медвежонок заворчал было, тревожно засопев, — медведи всегда сопят при тревоге, — но ласковая рука Дениса успокоила зверька. Денис вытащил медвежонка за загривок. Он сонно жмурился и облизывал мордочку розовым языком. «Ух ты, ведьмешка!» — ласково повторил Денис, гладя найденыша по головке и прижимая его к груди. Медвежонку это понравилось. Тогда Денис сунул малышу большой палец, и тот стал с аппетитом его сосать. Денис был счастлив. Ему представилось, что он приручит «билого ведьмидя», привезет в Кривой Рог и будет водить на ремне по улице.Держа одной рукой медвежонка, Денис другой делал знаки, стараясь сообщить на корабль о своей находке. Наконец он догадался поднять медвежонка над своей головой. Это было совсем не так легко, помогло лишь увлечение тяжелой атлетикой.— Медвежонок! У него медвежонок! — не своим голосом закричала Женя.Дети побежали к капитанскому мостику, чтобы сообщить о находке их товарища.Витя с размаху наскочил на старпома:— Сенсация! Вы понимаете, мы нашли медвежонка… То есть наш Дениска нашел на айсберге медвежонка!— Неладно, — сразу нахмурился старпом. — Снимать надо парня. Ошкуиха беспременно за детенышем вернется… Эк ее угораздило не по расписанию медвежонка принести. Действительно, вроде научная сенсация. — Приложив руку козырьком, он всмотрелся в фигуру Дениса и быстро взбежал по трапу на капитанский мостик. Через минуту он так же быстро спустился и скрылся на спардеке.И тотчас заревел гудок, затем сразу же смолк, потом опять взревел, погудел дольше и снова замолк…— Азбука Морзе, — прошептала Галя, вцепившись в Алешину руку.Действительно, короткие и длинные чередующиеся гудки напоминали азбуку Морзе. На катере, находившемся в свободной ото льдов части бухты, видимо, поняли приказ. Застучал мотор, и суденышко двинулось к айсбергу.Денис же ничего не понял. Он опустил медвежонка на лед и стал забавляться с ним. Зверенышу было месяца два или чуть больше. Обычно медведицы приносят детенышей в марте, этот же появился на свет по меньшей мере на два-три месяца позже. Денис и не подозревал, что столкнулся с интересным для науки случаем. Его забавлял медвежонок сам по себе. Но тут он увидел медведицу… Старпом, хорошо знавший повадки зверей, не ошибся. Испугавшаяся в первый миг медведица оправилась и, повинуясь материнскому инстинкту, вернулась к детенышу.Денис увидел медведицу, когда она неслышно подплыла к айсбергу и выбралась на его пологую часть, обращенную к скале Рубиновой. Сначала Денис так перетрусил, что почувствовал себя, как во сне, когда хочешь крикнуть и не можешь, хочешь бежать — нет сил. А медвежонок разыгрался, тыкался своей мордочкой Денису в колени.Медведица вылезла на лед и стала подниматься по откосу. Пот выступил у Дениса на лбу. Он готов был уже спрыгнуть в воду и даже подвинулся к обрыву, но тут натолкнулся на брошенную им же самим кувалду. Из чувства самосохранения он схватил свое единственное оружие и застыл с ним скорее в оцепенении, чем в готовности обороняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57