Уже в номере мы расслабились и стали тихо разговаривать.
— Как ты провел сегодняшний день? — спросила я его.
— В основном, спал.
— Почему? Что же было такого сногсшибательного накануне?
— А мы были в борделе под названием «Каса Ребекка».
— Ага, — сказала я, — так и думала.
— По дороге в город мы спросили у таксиста, есть ли там увеселительные заведения. Он сказал, что есть, и все они находятся под контролем правительства. Два из них были безопасны, а в остальных отсутствовало медицинское наблюдение. Эти два безопасных заведения назывались «Каса Ребекка» и «Каса Элизия».
— Почему же Терри скрыл от меня все это? — спросила я. — Он сказал, что вы просто опрокинули несколько стаканчиков и завалились спать. Почему он солгал? В чем дело?
— Неужели ты не видишь, что Терри обожает тебя? — со смехом спросил Марти. — Он хочет ходить за тобой, как щенок. Самое страшное для него — обидеть тебя, а он считает, что посещение публичного дома огорчило бы тебя.
— Это никак не может огорчить. Никоим образом. На самом деле мне хотелось бы узнать все об этом… сходить туда самой и увидеть все своими глазами.
— Ну, в таком случае, мне, наверное, следует прихватить тебя в следующий раз.
— Но только не сегодня вечером. У нас вся жизнь впереди. Возможно, завтра. Но скажи мне… как все это было?
— Мою малютку звали Магдалена. Она была тощая, как селедка, без титек. В общем, ничего особенного. Но она оказалась весьма умной и интеллигентной и напоминала мне о старой подружке.
— Тебе всего девятнадцать лет. Сколько же девушек у тебя было?
— Ксавьера, пожалуйста, не пытай меня. Я невинен. Может быть, и не полностью, но у меня еще не было настоящей любви. Я спал с девушками, да, с одной, двумя, тремя, была, может быть, и четвертая. Но я не помню никаких подробностей, они прошли мимо.
— Ты когда-нибудь ласкал девушку головой?
— Головой? Что это такое?
— Ты когда-нибудь… «ел» девушку?
— Ел?
— Ел ее киску?
Его загорелое лицо расплылось в широкой улыбке, от чего заиграли ямочки на щеках.
— Нет. Конечно, нет.
— А как тебе понравилась бы «продувка»? Хорошая, старомодная «продувка»? Ты, конечно, знаешь, что это такое?
— Да. Я слышал об этом. Но ни одна девушка не проделывала этого со мной. Не сосала мой член, я имею в виду.
— Да ты шутишь. Ты спал с четырьмя различными девушками, и ни одна из них не облагодетельствовала тебя?
— Об этом и речи никогда не было.
— И речи не было… Боже мой!
— Я слышал, что это великолепно. Кое-кто из моих приятелей советовал мне попробовать. Вот поэтому я и отправился в бордель. Чтобы попробовать. Ты меня хорошо подзавела вчера, и поэтому мне требовалась разрядка. Я даже не пытался намекнуть тебе, потому что ты, можно сказать, леди. Ты была уставшей, и администрация отеля устроила веселую жизнь, когда мы были у тебя в номере. Вот поэтому я и пошел к «Ребекке». Там пять девушек, но выбор не очень велик. Четыре из них были злые, как собаки, а пятая, Магдалена, запросила с меня двадцать долларов, поэтому я и пошел с ней. В спальне я попросил, чтобы она меня пососала; это какое-то странное совпадение, что ты упомянула сейчас об этом.
— Ну и как, она согласилась?
— Никоим образом. Когда она поняла, что я хочу, она заявила, что никто из девушек с клиентами такими делами не занимается. Специализация борделя — «чистое» траханье. У меня не встал член до тех пор, пока я не лег и она не начала играть со мной. Я закрыл глаза и представил, что это ты. И член сразу стал большим и крепким. Я сразу же попал в нее, и знаешь, она просто лежала подо мной, как дохлая рыба… так же, как и все остальные девушки в моей жизни. Я был в экзотическом Мехико, платил двадцать долларов в самом лучшем борделе города и толкался в проститутку, которая изображала из себя холодный труп. И не только это. Она оставалась в лифчике, и когда я попросил снять его, набралась наглости требовать с меня за это еще десять долларов. Пошла она к такой-то матери! Она просто кусок дохлого мяса.
— Успокойся, мальчик, — сказала я. Он все больше ожесточался, а я не хотела, чтобы сегодняшний вечер был испорчен.
— Если бы я был с тобой… — сказал он.
— Ну, сейчас ты со мной, поэтому успокойся. Я покажу тебе, как это делается по-настоящему… Ты не с этой дешевкой проституткой и не с четырьмя дразнилками у себя дома, а с той, кто знает, как это делается на самом деле.
Я видела его стоячий член и поняла, что наступило время для хорошего, честного траханья.
— Прими душ, — сказала я.
— Зачем?
— Потому что я буду мыться с тобой, а потом я хочу, чтобы ты съел меня всю, с ног до головы. Для меня секс неполноценен без языка.
— Но… э… я не знаю, как начать.
— Оставь это мамочка. Я научу тебя всему, что знаю. Ну, не всему, конечно. Пока тебе надо знать, как сделать, чтобы в будущем девушки говорили тебе спасибо.
Я отвела его в ванную, и мы раздели друг друга. Под душем я намылила его, а он меня, покрыв мои груди толстым слоем душистой пены. Соски у меня торчали, как стволы пистолетов.
Затем я старательно намылила его член, добившись хорошей эрекции. Она была настолько хороша, что я с трудом удержалась от того, чтобы прямо тут же не усесться на его член. Я взяла в руку душ-переноску и отрегулировала напор воды до тонкой струи, направив ее под яичники. Вода восхитительно щекотала его. Другой рукой, образовав кольцо из большого и указательного пальцев, я обхватила его напряженный, блестящий от воды член.
Когда уже нельзя было больше сдерживаться, мы еще раз ополоснулись под душем, и пошли в спальню, отряхиваясь, как мокрые щенята, только что выбравшиеся из воды.
Я была мокрой с головы до ног, волосы, как морские водоросли, свисали до плеч, растительность на лобке была сырой и плоской. Когда мы стояли у кровати, он инстинктивно поцеловал меня в губы, и по его стремительному языку я поняла, что смогу научить его многому.
Я сказала, чтобы он встал на колени у края постели. Зеркало было позади его, и я могла видеть каждое его движение. Затем я легла на спину таким образом, чтобы его голова очутилась между моих ног и подложила под ягодицы подушку. Я посмотрела в зеркало и увидела свой высоко поднятый зад, свисающие с края постели ноги и между пучков мокрых волос, розовую, блестящую, широко открытую вагину.
— Поцелуй ее, — приказала я.
— Я… э… э…
— Просто наклонись и поцелуй, как бы ты поцеловал меня в рот.
Я увидела, как он осторожно наклонился и его голова закрыла мою вагину. Теперь все, что я могла видеть, это мои свисающие ноги и большую копну волос между ними.
Затем я почувствовала, как его губы дотронулись до вагины, легко и выжидательно.
— Поцелуй крепче, — велела я.
Он поцеловал еще раз. Его язык с явным удовольствием отправился в исследовательскую экспедицию. Я ощущала мягкую и одновременно грубую жесткость его языка.
Лежа на спине, я могла видеть, как его голова медленно поползла вверх до тех пор, пока он не взглянул мне в лицо.
— Это было…
— Что? — спросила я.
— О'кей.
— О'кей?
— Да… очень приятно.
Ну и дела, подумала я. Вот лежу я, женщина, привыкшая, что мужчины сходили с ума от желания попробовать меня на вкус, обучаю этого начинающего мальчишку тому, чего он никогда не пробовал в жизни, а все, что он может сказать, это «о'кей».
Я села, взяла в руки его голову так, чтобы его глаза глядели в мои.
— Послушай, — сказала я, — знаю, что для тебя это все в новинку и ты немножко нервничаешь. Если ты чувствуешь, что тебе нужно время привыкнуть, я тебя не заставляю, честно.
— Да что ты, нет, мне это нравится. Ты чистенькая, как только что выпавший снег, и я ничего неприятного не почувствовал. В самом деле, я хотел бы еще попробовать…
— В следующий раз. Ты меня разогреешь посильнее и тогда попробуешь на вкус мои соки.
— Я попробую еще…
Его голова опять нырнула вниз, но я вытащила ее.
— Нет, — сказала я. — Для первого урока пока достаточно. Сейчас забирайся на кровать и я покажу тебе, что такое ласкать головой. Я буду указывать, как и что, поэтому не торопись и не пытайся изойти у меня во рту. Жаль будет напрасно потраченных усилий и времени.
Я стал целовать его в шею, затем перешла к соскам, которые, как и у большинства тинейджеров, были очень чувствительны. Я сосала их и ощущала, как они твердеют у меня во рту.
Спускаясь с поцелуями, я добралась до члена, который в готовности ожидал меня.
Я уже готовилась взять его в рот, как вдруг остановилась. У Марти было только одно яичко.
Я поняла, что он почувствовал мое замешательство и знал его причину.
— Ты заметила? — спросил он.
— Да.
— Ну и что ты думаешь об этом?
— Это… О'кей!
Мы затряслись в порыве безудержного смеха. Мы катались по постели в приступе неуправляемого, идиотского веселья, который, казалось, продолжался вечность и грозил нам икотой.
Я прервала смех внезапно и одним движением полностью взяла его член в рот.
От неожиданности Марти чуть не подпрыгнул до потолка. От восхитительной неожиданности, как он позднее признался мне, но все же неожиданности. Я делала с ним, все что знала и умела: обволакивала головку мягкой стороной языка, шершавой поверхностью водила по всей длине, а щеки работали наподобие доильного аппарата.
Одновременно я мастурбировала себя. Я знала, что он скоро кончит, и хотела, чтобы финал был хорошим.
Когда я почувствовала первые признаки наступающего у него оргазма, я позаботилась и о своем.
Как только я приняла сигнал, тут же вытащила член изо рта и уселась на него; член вошел в меня, как промасленный поршень в цилиндр, полностью и без всякой задержки, с первого раза. Глубоко. Я перехватила его как раз, когда он кончал, дала ему несколько резких толчков вверх и вниз и сперма хлынула в меня, а мой собственный оргазм, как током, пронизал с ног до головы. Это было короткое, но чудесное траханье как для Марти, так и для меня, за которым, как я надеялась, последуют еще многие.
Мы лежали на спине усталые и просто наслаждались наступившей тишиной, приходя в чувство. Молчание нарушил Марти.
— Вас, наверное, интересует это? — спросил он.
— Что?
— Ну, почему у меня одно яичко?
— Нет.
— А хотите узнать, почему?
— Только если сам захочешь рассказать.
— Примерно год тому назад одно из яичек стало расти и сделалось в три раза больше нормального. Конечно, я сразу же пошел к доктору. Я был в ужасном состоянии. Врач сказал, что нечего волноваться, это случается, а потом яичко принимает нормальные размеры; иногда, правда, редко, оно полностью рассасывается, исчезает. Он сказал, операция не нужна и, хотя не очень приятно прожить всю жизнь с одним яичком, это не повлияет на потенцию и я смогу стать отцом. Так какого черта… если с одним яичком можно сделать то же самое, что с тремя или четырьмя.
После этого объяснения мы опять потрахались.
Невероятно, но будучи юношей, Марти мог хорошо контролировать себя и трахаться на протяжении нескольких часов, а именно это и было мне нужно. Когда эпопея кончилась, он обмяк и сказал, что выдохся.
Возможно, это было потому, что я использовала его во многих позах. Я поступаю так с мужчинами, у которых члены, как у Марти, не очень велики. Мужчине с большим пенисом не нужны различные позы для получения глубокого проникновения. Но член среднего размера должен немножко покрутиться и поработать, если я хочу получить то, что хочу. Разнообразие поз, кроме того, дает разные виды трения. Помогает подушка под задом; хороши позы по-собачьи или же когда мужчина стоит на коленях, а ноги женщины находятся у него на плечах.
Марти был знаком только с одной, одобренной миссионерами позицией (для тех, кто не знает, что это такое, объясню: женщина лежит на спине, ну а дальше все понятно), и работал так, будто боролся за место в Олимпийской команде по траханью.
Когда он свалился в изнеможении, то искренне извинился.
— Слишком много, Ксавьера, — сказал он, запыхавшись. — Для парня, который трахался в жизни всего четыре раза по минуте, по типу сунул-вынул-и-пошел, это даже слишком много.
В следующие несколько недель я приложила максимум усилий, чтобы сделать мужчину из этого неоперившегося птенца.
49. АКАПУЛЬКСКИЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Незаметно для меня и Марти пролетели две недели. Днем мы загорали или путешествовали в компании Терри, а ночью путешествовали в моей постели, но уже без его приятеля. Марти был более чем готов получить диплом с отличием об окончании Академии Ксавьеры Холландер.
Он заслужил похвальные грамоты за сноровку и заслуги в области изобретательности, стойкости и энтузиазма, а также Большой Специальный Приз за увеличение как артистичности, так и качества эрекции. (Хотя многие люди считают, что эрекция мужчины не может меняться, это не так. Я заметила, что у молодых мужчин, если они регулярно занимаются сексом, после некоторого перерыва увеличивается пенис не столько в длину, сколько в ширину.)
Сейчас он уже мог иметь в среднем около трех оргазмов за два часа и гораздо лучшую эрекцию, чем раньше. Упражняя и разрабатывая его прекрасную вещицу ежедневно, я лелеяла и холила ее, как это делает заботливый садовник со своей любимой летуньей.
Сейчас Марти уже не был неуклюжим, сомневающимся в себе пареньком; это был сильный, веривший в силу своего члена мужчина. И он был готов доказать это в любое время, в любом месте и, подозреваю, с кем угодно.
Мы взяли напрокат лодку-катамаран, такую же как в Нассау, за восемь долларов в час, выходили в море навстречу палящему солнцу и дрейфовали часами, овеваемые прохладным ветром, а над нами в грациозном танце кружились чайки. Вдали виднелась береговая линия Акапулько — скалы, пляжи, отели, играющие дети. Рай земной!
Мы снимали купальные костюмы, ложились на дно и занимались любовью. Марти стал другим человеком. Он мастерски владел собой и реагировал на каждое движение моего тела с опытностью планериста, искусно использующего природные воздушные потоки.
В катамаране на Багамах меня трахали. С Марти же это можно было назвать — занятием любовью. Совершенно различные вещи. За последние недели я привыкла к Марти и привязалась к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50