Оприходуй. Доктор растерял
ся. Что же может значить это слово, если не то, что кто-то здесь может писать
, а следовательно, сохранил зрение, неужели в больнице уже двое зрячих. Сле
дует быть поосторожней, завтра этот второй может незаметно оказаться с н
ами рядом, и эта мысль не слишком сильно отличалась от той, что пронеслась
в голове у первого слепца: Если к пистолету прибавить соглядатая, мы проп
али, они нам головы поднять не дадут. Главарь между тем уже открыл сумочку
и проворно извлекал и сортировал ее содержимое, на ощупь отделяя золотые
вещицы от прочих, на ощупь же раскладывая купюры по достоинству, монеты п
о номиналу, что, наверно, нетрудно при длительном навыке, и лишь через неск
олько минут доктор смятенным слухом уловил характерный, одновременно и
глуховатый, и звонкий звук, по которому сведущий человек мгновенно и без
ошибочно определит, что рядом кто-то иголкой прокалывает толстую бумагу
насквозь, до какой-то железки, служащей пюпитром, то есть пишет по систем
е Брайля или, иначе говоря, владеет навыками анаглифии. И это значит, что с
реди слепых бандитов есть обычный слепой, такой же точно, как все, кто носи
л это имя прежде, до начала эпидемии, и что мелкоячеистая сеть подцепила е
го и загребла вместе со всеми, ибо не такое нынче время, чтобы разбираться
, из прежних ты слепцов или из нынешних, и это ты бабушке своей будешь расс
казывать, давно ли и как именно не видишь. Но как же несказанно повезло бан
дитам, мало того что счетовод к ним затесался, так еще и слепец старой школ
ы, слепец, который прошел специальное обучение, годен в поводыри и навыка
ми своими и умениями, как небо от земли, отличается от теперешних, золото,
а не слепец. Опись продолжалась, и голос главаря время от времени справля
лся у счетовода: Что скажешь, и тот, прерывая на миг труды, ощупывал предло
женную на экспертизу вещь, выносил авторитетное суждение, например: Фаль
шак, и тогда главарь отвечал: Стало быть, попостятся, или, напротив: Годитс
я, на что следовала реплика: С честными людьми одно удовольствие дело име
ть. Наконец на прилавок были поставлены три коробки: Тащи в норку. Этого ма
ло, поочередно потыкав пальцем в каждую, нам давали по четыре еще в самом н
ачале, когда нас было шестеро, возразил доктор и, почувствовав па шее стал
ьной холодок дула, в тот же миг оценил редкостные для слепого проворство
и точность движений. В следующий раз как рот раскроешь, так одну коробку д
олой, а сейчас забирай, что дают, и пошел отсюда, скажи спасибо, что тебя воо
бще кормят. Ладно, пробормотал доктор, сгреб две коробки, третью взял перв
ый слепец, и они, медленней, чем прежде, ибо шли с грузом, пустились в обратн
ый путь. И вестибюле, по всем приметам Ц пустом, доктор сказал: Больше так
ого случая не представится. Вы о чем, спросил его спутник. Он приставил мне
пистолет вот сюда, к шее, можно было попытаться вырвать его. Рискованно. Д
а не очень, я ведь знал, где ствол, а он мои руки видеть не мог. Ну и. Ну и вот, я у
верен, что в ту секунду из нас двоих он был слепее, чем я, жаль, не подумал об
этом или подумал, но не решился. А потом, спросил первый слепец. Что потом. Н
у, предположим, вы и в самом деле вырвали бы у него пистолет, не думаю, что вы
сумели бы пустить его в ход. Сумел бы, будь я уверен, что это решит вопрос. А
вы не уверены. Пожалуй, нет. Тогда лучше, чтобы оружие было у них, по крайней
мере, пока они на нас не нападают. Угроза оружием Ц это уже нападение. Есл
и бы вы завладели его пистолетом, началась бы настоящая война и мы едва ли
унесли оттуда ноги. Вы правы, сказал доктор, я притворюсь, что принял в рас
чет все эти соображения. И еще, доктор, вы должны помнить о том, что сказали
мне совсем недавно. И что же я сказал. Сказали Ц что-то должно случиться. У
же случилось, да я этим не воспользовался. Нет, не это, будет другое.
Когда же, войдя в палату, они должны были предъявить, сколь мало припасено
для общего стола, нашлись такие, кто их стал винить в этой скудости, спраши
вать, почему, мол, не потребовали больше, ибо для того их обоих и выбрали пр
едставителями всего сообщества. Доктору пришлось объяснять, как было де
ло, упоминать о незрячем счетоводе, о грубой несдержанности человека с п
истолетом и, естественно, о самом пистолете. Тогда недовольные несколько
снизили тон, а потом и вовсе признали, что защита интересов палаты переда
на в надежные руки. Раздали пайки, причем кое-кто не преминул, разумеется,
заметить, что мало все же лучше, чем ничего, а, кроме того, по времени судя, у
же скоро и обед. Плохо только, если мы разделим судьбу той коняги, которую
хозяин приучал не есть и совсем уж было приучил, но тут она и околела, заме
тил кто-то. Остальные бледно улыбнулись в ответ, а еще кто-то сказал: Кстат
и, неглупо придумано, если только коняга эта, околевая, не знала, что околе
ет.

Старик с черной повязкой вовремя сообразил, что его портативный радиопр
иемник, как в силу хрупкости своего корпуса, так и благодаря имеющимся св
едениям о продолжительности его полезной жизни, не должен и не может быт
ь занесен в список ценностей, подлежащих обмену на еду, рассудив, что, буде
т ли этот прибор действовать, зависит, во-первых, от того, есть ли внутри ба
тарейки, а во-вторых, от их долговечности. По хриплому подвыву голосов, ещ
е исходящему из него, можно предположить, что век его будет недолог и часы
сочтены. Однако старик с черной повязкой решил прекратить коллективные
прослушивания еще и потому, что слепцы из третьей палаты левого крыла мо
гли, внезапно нагрянув, высказать на этот счет иное мнение, руководствуя
сь не столько материальной ценностью этого пластмассового ящичка, кото
рая определялась величинами, стремящимися к нулю, сколько, так сказать, с
июминутной пользой, а вот она как раз была велика неимоверно, не говоря уж
о высокой степени вероятности того, что где имеется один по крайней мере
пистолет, там и батарейки найдутся. И объявил старик с черной повязкой, чт
о отныне будет слушать свое радио сам, один, под одеялом, а если услышит чт
о-нибудь интересное, расскажет всем. Девушка в темных очках просила, прав
да, дать ей послушать музыку, ну хоть немножко, просто чтоб не забыть, на чт
о это похоже, однако старик остался неумолим и сказал, что гораздо важней
знать, что происходит в мире, а если кому нужна музыка, то пусть слушает ее
в собственной своей голове, ибо зачем-то ведь дана человеку память. Прав,
прав был старик с черной повязкой, ибо музыка, звучавшая из приемника, цар
апала душу, как способно царапать только тяжкое, постыдное воспоминание
, и потому в ожидании выпуска новостей он уменьшал звук до предела. Потом п
рибавлял немного, навострял ухо, чтобы не пропустить ни слова. А уж потом с
воими словами пересказывал услышанное ближайшим соседям, а те Ц своим,
и так вот медленно, от кровати к кровати, обходили новости палату, неизбеж
но искажаясь от передачи к передаче, потому что важность сообщений подче
ркивалась или затушевывалась в зависимости от того, насколько оптимист
ично был настроен каждый из этих живых трансляторов. И продолжалось так
до тех пор, пока однажды не смолкли слова и старик с черной повязкой не обн
аружил, что сказать ему нечего. Но не потому, что сели наконец батарейки ил
и испортилось что-то в приемнике, нет, опыт прожитой жизни, да и не только е
го собственной, с исчерпывающей полнотой показал, что над временем никто
не властен, машинки этой хватит ненадолго, и кто-то должен наконец замолч
ать прежде, чем смолкнет она. Весь день, первый день, прожитый под пятой зл
одеев, старик с черной повязкой на глазу принимал и передавал новости, па
собственному разумению опровергая бодрую брехню официальных прогнозо
в и сообщений, и вот сейчас, к ночи, высунув наконец голову из-под одеяла, пр
ислушивался к хрипам, в которые из-за слабого электропитания превращалс
я голос диктора, как вдруг голос этот сорвался на крик: Я ослеп, сменившийс
я тяжелым ударом по микрофону, чередой неразборчивых звуков, нечленораз
дельных восклицаний и наконец глухой тишиной. Единственная станция, кот
орую здесь, в клинике, мог утлыми своими силами уловить приемник, замолча
ла. Но еще долго старик с черной повязкой прижимал ухо к безмолвной короб
очке, словно ожидая, что голос вернется и выпуск продолжится. Впрочем, он д
огадывался, он знал наверное, что не будет этого. Белая болезнь поразила н
е одного лишь диктора. Как пламя, бегущее по запальному шнуру, стремитель
но и неуклонно настигала она одного за другим всех, кто был в студии. Тогда
старик с черной повязкой швырнул приемник об пол. Если бы, почуяв утаенны
е драгоценности, явились сюда злодеи, то нашли бы здесь подтверждение то
му, что совершенно правильно сделали, не включив портативные транзистор
ы в список ценных вещей. Старик с черной повязкой натянул на голову одеял
о, чтобы поплакать без помехи.
Залитая грязновато-желтым светом слабых лампочек палата постепенно по
гружалась в глубокий сон, чему весьма способствовала кормежка, отныне пр
оисходящая трижды в день, что раньше бывало далеко не всегда, чтобы не ска
зать Ц только изредка. Вели так и дальше пойдет, придем мы в очередной раз
к выводу, что и в самом злом зле, как искру Ц в золе, возможно отыскать толи
ку добра, достаточную, чтобы сносить эти тяготы и беды, по отношению же к т
екущей ситуации это означает, что, вопреки первым тревожным предчувстви
ям, концентрация продовольствия в одних руках с последующим его распред
елением опять же из одного источника имеет и свои положительные стороны
, что бы там ни твердили неисправимые идеалисты, которые по-прежнему пред
почли бы бороться за жизнь сами, собственными средствами, даже если в рез
ультате такого упорства им и придется посидеть не жрамши. Не обременяя с
ебя раздумьями о том, что ждет их завтра, не утруждая себя напоминанием о т
ом, что кто вперед платит, тому не катит, а кто платит вперед, тому не прет, б
ольшинство обитателей всех палат крепко уснуло. А меньшинство, отчаявши
сь найти достойный выход из этого постыдного положения, тоже мало-помал
у засыпает, взлелеяв перед сном надежду на пришествие светлого будущего
, где житься будет не вольнее, так хоть сытнее. И в первой палате правого кр
ыла бессонной оставалась только жена доктора. Лежа на койке, она вспомин
ала слова мужа о том, как ему вдруг показалось, что среди слепых злодеев ес
ть один зрячий и его со временем могут использовать как соглядатая и лаз
утчика. Забавно, что больше они на эту тему не говорили, словно доктору и в
голову не пришло, что собственная его жена тоже пока еще не утратила зрен
ия. Вспомнила об этом она сама, но промолчала, не захотела произносить оче
видное: То, чего он не сможет, смогу я. Что именно, спросил бы доктор, притвор
яясь, что не понял. И теперь, уставившись на висящие над головой ножницы, ж
ена доктора сама себя спрашивала: Что толку от того, что я вижу. Толк в том, ч
то познала ужас, который никогда прежде не смогла бы даже вообразить, тол
к в том, что желала ослепнуть, вот и все. Она осторожно приподнялась в кров
ати, села. Через проход спали девушка в темных очках и косоглазый мальчуг
ан. Заметила, что койки их стоят очень близко одна к другой, наверняка это
девушка в темных очках придвинула их вплотную, чтобы оказаться рядом с м
альчиком, если надо будет утешить его, утереть ему слезы, пролитые по исче
знувшей матери. Как же я-то не сообразила сдвинуть кровати, подумала она,
мы спали бы вместе, и я не боялась бы постоянно, что он свалится во сне, взгл
янула на мужа, который спал тяжелым сном человека, умученного вконец. Она
не успела сказать ему, что, оказывается, прихватила из дому ножницы и смож
ет теперь подстричь ему бороду, ибо с такой работой справится и слепая, ес
ли, конечно, не будет щелкать лезвиями у самой кожи. И тотчас нашла тому, чт
о не сказала, прекрасное объяснение: Все мужчины выстроятся в очередь, и я
буду целыми днями стричь им бороды. Она развернулась, спустила ноги на по
л, нашарила туфли. Хотела было надеть, но вдруг остановилась, мотнула голо
вой и бесшумно отставила их под кровать. Вышла в проход и медленно двинул
ась между кроватями к двери. Босые ступни липли к загаженному полу, но она
знала, что снаружи, в коридоре, будет еще хуже, и намного. Огляделась по сто
ронам, чтобы убедиться, что никто из слепцов не проснулся, хотя не имело ни
малейшего значения, спит или бодрствует один, другой или хоть вся палата,
раз идет она совершенно бесшумно, а если бы даже и не бесшумно, все равно, к
акая разница, всякому известно, как требовательны бывают естественные п
отребности, которые времени для удовлетворения не выбирают, ну, и в общем,
не хотелось бы только, чтоб проснувшийся муж успел спросить: Куда идешь, в
опрос, который вкупе с другим: Где была, мужчины задают чаще всего. Одна из
слепых полусидела в кровати, прижавшись спиной к низкому изголовью, уста
вив невидящий взгляд в стену, и не почувствовала ее присутствия рядом. Же
на доктора на миг задержалась, боясь тронуть эту невидимую ниточку, паря
щую в воздухе, как будто это прикосновение могло оборвать ее непоправимо
, навсегда. Как бы уловив легчайшее дуновение, слепая подняла и сейчас же в
яло опустила руку, довольно и того, что храп соседей не дает уснуть. Жена д
октора пошла дальше, ускоряя шаги по мере приближения к двери. Прежде чем
двинуться к вестибюлю, оглядела коридор, куда выходили палаты этого крыл
а, а дальше, в глубине, находились уборные, потом кухня и наконец столовая.
Вдоль стен расположились несколько слепцов, которым не хватило кровате
й, хотя это лишь следствие того, что им прежде всего не хватило силы и наст
ырности ввязаться в борьбу за эту самую кровать, ввязаться и победить, а м
ожет быть, они при штурме просто оказались позади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44