Слепцы бо
язливо, стараясь спрятаться друг за друга, вышли на площадку. Они не могли
видеть, что коробки стоят вовсе не там, где они рассчитывали их найти, то е
сть у нижней ступени крыльца, и не могли знать, что солдаты, боясь заразить
ся, отказались донести их даже до того места, где начиналась веревка, а сло
жили примерно там, где жена доктора вчера подобрала лопату. Шевелись, шев
елись, прикрикнул сержант. Слепцы, неуклюже тычась друг в друга, попытали
сь было выстроиться цепочкой, чтобы двигаться не вразброд, но сержант не
дал: Там коробок нет, отпустили веревку, отпустили, я сказал, и пошли праве
й, да не туда, направо же, от вас направо, олухи, неужто без глаз не знаете, гд
е у вас правая рука, где левая. Приказ прозвучал своевременно, ибо те из сл
епцов, кто отличался наиболее косным умом, поняли слова сержанта букваль
но, раз направо, то, значит, направо от говорящего, и потому могли, отойдя от
веревки, удалиться в поисках коробок бог знает куда. Уморительное зрелищ
е являли они собой, и в иных обстоятельствах самый неулыбчивый наблюдате
ль обхохотался бы до колик, животики, как говорится, надорвал при виде тог
о, как одни слепцы ползают на карачках, почти бороздя носом землю и напоми
ная опять же свиней, причем каждый выставленной вперед рукой водит по во
здуху, а другие, опасаясь, должно быть, затеряться в открытом, не ограничен
ном потолком пространстве, отчаянно, мертвой хваткой цепляются за верев
ку, навостряют уши, ожидая, когда первое восклицание возвестит, что короб
ки обнаружены. Но солдатам хотелось лишь прицелиться и перебить хладнок
ровно и методично это сборище убогих уродов, что колченогими крабами, пр
ипадая на оторванную переднюю клешню, ковыляли мимо. Они слышали, как сег
одня на построении командир полка уверял, что вопрос решить можно только
физической ликвидацией их всех, всех до единого и без исключения, и тех, к
то уже, и тех, кто еще не, и действовать следует, отринув ложно понятую гума
нность, но уподобясь хирургу, отсекающему пораженную гангреной часть те
ла ради выживания целого: Бешенство дохлой собаки, привел он доходчивый
пример, исцелено самой природой. Кое-кто из солдат, менее других восприим
чивых к красотам образной речи, не сразу уловил связь между бешеной соба
кой и слепыми, однако у командира полка, если выражаться в его же стиле, ка
ждое слово на вес, ну, не золота, так свинца, ибо никто не взберется так высо
ко по лестнице чинов, не доказав, что все и всегда правильно думал, говорил
и делал. Передний слепец наткнулся наконец на коробки, обхватил их и закр
ичал: Здесь они, здесь, и если когда-нибудь суждено этому человеку вновь о
брести зрение, то и об этой ошеломительной новости не сумеет он возвести
ть с большим ликованием. В считанные мгновения вокруг ящиков сгрудились
тела, началась свалка, форменная куча мала, перепутались руки и ноги, так ч
то непонятно было, где чьи, и вышел спор о приоритетах: Я понесу. Нет, я. Пред
почетших путь вдоль веревки обуял теперь страх иного рода, они боялись, ч
то будут в воздаяние своей лености или трусости исключены из процесса де
лежа: Ах, не хотели на карачках, задницей кверху ползать, побоялись пулю сх
лопотать, так вот и поголодайте теперь, и вспомним, как сказал мудрец, что
жизнь без риска Ц баланды миска. Побуждаемый этим решающим соображение
м, один из них выпустил веревку и, водя руками по воздуху, направился туда,
где происходила вся эта кутерьма: Я в сторонке стоять не буду, но голоса вд
руг стихли, сменились лишь придушенными нечленораздельными восклицани
ями, бесформенным смешением звуков, доносившихся отовсюду и ниоткуда. Сл
епой в нерешительности остановился, хотел было вернуться к надежной вер
евке, но совсем потерял способность ориентироваться, ибо на белом небосв
оде звезд не различить, и слышал теперь только сержанта, приказывавшего
оттащить коробки к ступеням крыльца, но слова эти имели смысл только для
тех, кто дополз до них, а ему, чтобы добраться куда нужно, нужно сперва поня
ть, где он. А слепых, цеплявшихся за веревку, уже не было, им обратный путь ок
азался легок, и теперь они на крыльце поджидали возвращения остальных. О
тцепившийся же не решался сдвинуться с места. В тоске он завопил протяжн
о: Помогите, того не зная, что солдаты взяли его на прицел и ждут, когда он пе
ресечет невидимую черту, за которой жизнь переходит в смерть. Ну что, пень
-слепень, застрял, здесь решил обосноваться, спросил сержант, несколько, в
прочем, нервозно, ибо он не разделял мнения своего командира: Кто поручит
ся, что завтра эта беда не постучит ко мне в дверь, что же касается солдат, т
о им, дело известное, скажут убить Ц убьют, скажут умереть Ц умрут. Без ко
манды не стрелять, крикнул сержант. Тут слепец понял, какой опасности под
вергается. Рухнул на колени, взмолился: Да помогите же, ради бога, скажите,
в какую сторону идти. Сюда, слепыш, сюда, и попадешь куда надо, с фальшивым д
ружелюбием отозвался один из солдат, и слепец поднялся, сделал три шага, н
о вновь застыл, потому что интонация отчего-то насторожила его, и понял, ч
то, если откликнется на зов, не он попадет, а в него, пуля попадет и заменит е
му одну слепоту на другую. Но самоуправное решение солдата, известного с
воим злобным нравом, сержант не замедлил отменить зычным: Стой, кругом, и в
след за этим энергично призвал к порядку строптивца, принадлежавшего, по
всему судя, к той категории людей, которым оружие в руки давать нельзя ни
в коем случае. Воодушевленные благодетельным вмешательством сержанта
слепцы, к этому времени уже достигшие нижних ступеней, не только сами под
нялись на крыльцо, но и на нем подняли оглушительный гомон, который и посл
ужил чем-то вроде магнитного полюса для утерявшего правый путь. Уверова
в в себя, он двинулся по прямой. Давайте, давайте, повторял он, пока слепцы р
укоплескали ему как бегуну, в упорной борьбе выигравшему изнурительный
марафон, и принимали его в свои объятия. А как же иначе, ведь именно что в бе
де, как истинной, так и измышленной, познаются друзья.
Братание, впрочем, было недолгим. Воспользовавшись суматохой, иные из сл
епцов ускользнули, прихватив сколько-то, а вернее, сколько смогли унести,
коробок, что явно не вяжется с недавно высказанным и очень благим намере
нием стать стеной на пути неправедного распределения продуктов. Их поря
дочные сотоварищи, которых, кстати, неизменно оказывается больше, нежели
принято считать, возвысили возмущенные голоса в том смысле, что так жить
нельзя: Если уж друг другу мы не можем доверять, то куда ж это мы катимся и г
де остановимся, риторически вопрошали одни, тогда как совершенно справе
дливо: Ох, напросятся они, ох, допрыгаются, с негодованием уверяли другие,
и не то чтобы те в самом деле просили или прыгали, всем понятно, что значит
это выражение, чью вульгарность может извинить лишь исключительная его
уместность. Уже собравшись в вестибюле, слепцы пришли к согланию, ибо это
был наилучший способ выйти из создавшейся ситуации, о том, что оставшиес
я коробки следует разделить поровну между обеими палатами, причем, кому
какая достанется, решать будет жребий, а также и о том, чтобы создать комис
сию, опять же смешанно-двухпалатную, призванную расследовать хищение, а
проще говоря, кражу части коробок и принять энергичные меры по их розыск
у и возвращению. Какое-то время ушло на дебаты по ставшему уже привычным в
опросу очередности действий, а именно: следует ли сперва поесть, а рассле
довать Ц потом, или же наоборот, и возобладало мнение, что начать надо с т
ого, чтобы именно сначала заморить червячка, осатаневшего от многочасов
ого вынужденного поста, а уж потом приниматься за все остальное. Да не заб
удьте, что вам еще надо похоронить соседей, напомнил кто-то из первой пала
ты. Мы их еще не убили, а ты уж хочешь, чтоб похоронили, ответил какой-то ост
роумец из второй, и все засмеялись. Вскоре, впрочем, стало не до смеха, ибо в
ыяснилось, что похитителей в палатах нет. У обеих дверей в ожидании корме
жки давно уже стояли слепцы, которые якобы слышали, как по коридору тороп
ливо прошло несколько, по шагам судя, человек, но в палаты никто не заходил
и уж подавно продукты не приносил, в этом они могут поклясться. Кого-то ос
енило, что самый верный способ опознать негодяев Ц это каждому занять с
вою койку, а какие окажутся пустыми, те и принадлежат, ясное дело, ворам, по
сле чего останется только дождаться, когда они, облизываясь, вернутся из
своего укрывища, и тогда уж наброситься на них и воздать по заслугам, чтоб
ы впредь неповадно было покушаться на священный принцип общественной с
обственности. Принять к исполнению этот план, удачно придуманный и прони
кнутый истинно правовым духом, мешал один его существенный недостаток, в
том состоящий, что для реализации его пришлось бы отложить, да еще неизве
стно, как надолго, вожделенный и уже простывший к этому времени завтрак. Н
адо сначала покушать, предложил кто-то, и большинство согласилось, сказа
в, что да, лучше будет сначала покушать. К великому сожалению, кушать-то по
сле подлого хищения было почти что и нечего. И подумать только, что, пока с
ейчас, затаясь где-то в глухих и ветшающих закоулках больницы, кучка бесс
овестных негодяев сидит и жрет по две, по три порции завтрака, ставшего, кс
тати, гораздо вкуснее и разнообразней и состоящего теперь из простывшег
о кофе с молоком, тоже, разумеется, холодным, галет и хлеба с маргарином, че
стным, достойным людям ничего не остается, да нет, вы не дослушали, кое-что
все же есть, ничего, мы хотим сказать, не остается, как довольствоваться ма
лым, совсем то есть малым, ибо в тарелки положено раза в два-три меньше, чем
положено. Снаружи послышался и услышан был насельниками правого флигел
я, меланхолично занятыми жалкой своей трапезой, глас громкоговорителя, п
ризвавший обитателей левого явиться за получением причитающейся им ед
ы. И тут, безусловно, под воздействием нездоровой атмосферы, установивше
йся после совершения мерзкой кражи, одного из слепцов, что называется, ос
енило: А давайте их подкараулим в вестибюле, они перепугаются, увидав нас,
глядишь, и уронят коробку-другую, однако доктор сказал, что это нельзя, не
хорошо, несправедливо наказывать тех, кто ни в чем не виноват. По окончани
и еды жена доктора с помощью девушки в темных очках вынесла в сад картонн
ые коробки, пустые емкости из-под молока и кофе, бумажные тарелки, стаканы
Ц короче, все, что нельзя было употребить в пищу. Надо сжечь мусор, сказал
а она, мух развелось просто гибель.
Рассевшись каждый на свою койку, слепые принялись ждать, когда вернутся
заблудшие овцы. Козлы они и больше ничего, произнес грубым голосом некто,
не догадывавшийся, что отвечает на пасторальную реминисценцию того, кто
не виноват, что не умеет излагать свои мысли иначе. Злоумышленники меж те
м не возвращались, не без оснований предполагая, ибо наверняка нашелся с
реди них такой, кто остротой ума не уступал слепцу, высказавшему идею о не
обходимости физического воздействия, что ждет их кара. Минуты шли, и вот о
дин за другим слепые стали укладываться, а иные уже и заснули. Что же это т
акое, господа, всех занятий у вас Ц пожрать да поспать. А вообще-то говоря,
это совсем не так уж плохо. С тех пор, как еды, без которой долго не протянеш
ь, а если и протянешь, то ноги, стало вдоволь, чем тут вам не отель. Да уж, стра
шно представить, какая крестная мука ожидала бы слепца там, за оградой в г
ороде, сущая голгофа. Бродит, то и дело падая по улицам, все от него бегут, се
мейство в ужасе, боится приблизиться, материнская любовь, сыновняя ли Ц
все чушь собачья, бредни и вымыслы, в лучшем случае поступили бы родствен
нички так же, как власти, посадили бы под замок да ставили бы в виде особой
милости миску к дверям. Оценив ситуацию хладнокровно и трезво, отбросив
предубеждение и обиды, неизменно застилающие умственный взор, признаем
поневоле, что власти зрели в корень, когда принимали решение собрать сле
пых со слепыми, чтоб каждый был с подобным себе, ибо таков непреложный зак
он добрососедства, ну вот как прокаженных собирают всех вместе, в одном т
о есть месте, и прав, прав доктор, самую суть ухватил он, сказав, что нам надо
сорганизоваться, ведь и в самом деле все дело Ц в организации, сперва, ко
нечно, еда, а потом Ц организация, без того и без другого жизнь немыслима,
надо выбрать скольких-то людей порядочных и умеющих наводить порядок, и
вот пусть они руководят, выработаем, придя к консенсусу, простые, простей
шие правила общежития, вроде того, кто когда будет подметать, прибирать, м
ыть и стирать, нам ведь, грех жаловаться, даже мыло выдают и всякие там очи
щающие средства, постели надо стелить, в смысле койки заправлять, ведь са
мое главное Ц не опуститься, не потерять самоуважения, избегать столкно
вений с военными, памятуя, что они, охраняя нас, исполняют свой долг, убиты
х и так предостаточно, больше нам не надо, еще бы следовало узнать, кто пом
нит какие-нибудь занятные истории, чтоб рассказывать по вечерам, истори
и, всякие забавные случаи, анекдоты, не важно, представьте, какая была бы у
дача, если бы кто-нибудь из нас знал Библию наизусть, мы бы тогда освежили
в памяти все, начиная с сотворения мира, очень важно слушать друг друга, ка
к жаль, что нету радио, музыка ведь так отвлека ет, и новости бы слушали, был
и бы в курсе происходящего, знали бы, например, не изобретено ли уже лекарс
тво от нашей болезни, то-то радости было бы, но не будет.
Затем случилось то, что и должно было случиться. На улице затрещали выстр
елы. Нас убьют, крикнул кто-то. Спокойно, сказал доктор, будем рассуждать л
огически, захотели бы убить, пришли бы сюда. И он оказался прав, приказ стр
елять, притом в воздух, отдал сержант, а не то что какой-то внезапно ослепш
ий солдат нажал на спусковой крючок, и надо ведь понимать, что не было друг
ого способа удержать, как-то построить и привести к повиновению слепцов,
которые вываливались из дверей четырех автобусов в полном соответстви
и с тем, как министерство здравоохранения уведомило министерство оборо
ны:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44