Хоуп кивнула Ромео, улыбаясь, но не прервала его.
— И как-то так получается, — продолжил Ромео, — что мне постоянно приходится пользоваться этой возможностью. То есть регулярно, когда я треплюсь в Сети, на меня то ли в общем разговоре, то ли еще как выходят девушки и начинают рассказывать о своих проблемах.
— Что, вот так вот прямо ни с того, ни с сего начинают тебе рассказывать о себе? — спросила Хоуп.
— Ну нет, конечно. Просто начинается отдельный разговор, а потом чаще всего они начинают говорить уже о том, что их волнует. Я уже свыкся с этим, примерно раз в две недели такое обязательно происходит.
— То есть, скажем, из общего чата девушка выделяет тебя, начинает беседовать с тобой приватно, а потом уже выкладывает всю подноготную? — уточнила Хоуп.
— Угу, приблизительно так все и происходит, — кивнул Ромео.
— И что же здесь плохого? — спросила Хоуп. — Ну располагаешь ты к себе людей, что в этом страшного?
— То, что я не могу быть просто сторонним наблюдателем. Если ты слушаешь людей, если ты вникаешь в их сложности, ты сам как бы включаешься в их жизнь. Если говорить по большому счету, ведь чаще всего общение в Сети это легкий, ни к чему не обязывающий треп. В Сети легко, там нет каких-то больших, глобальных проблем. А когда реальная жизнь бьет тебя под дых, ты оказываешься к этому не готов.
— Общий расклад я поняла, — сказала Хоуп. — Можешь переходить к сути дела.
— Ее звали Заря. Как всегда, сначала просто, как говорится, языками зацепились в Сети. Потом начали беседовать все чаще и чаще. Специально в Сети встречались. — Ромео начал говорить короткими предложениями, будто ему не хватало воздуха. — И через несколько дней она мне рассказала о себе. Ситуация достаточно типичная. Девочка растет в очень богатой семье. Родителей и старшего брата обожает до беспамятства. Но из-за того, что семья богата, круг общения у нее был очень маленьким. И нормального парня найти не могла. Она хотела, чтобы ее добивались. А сынки богатых родителей к такому не привыкли.
Ромео помолчал, переводя дыхание.
— И вот, кажется, подобрали ей пару. Кадровый военный. Мужик весь из себя правильный, со связями. Далеко пойдет, в общем. Она даже жить с ним стала. Но вот тут меня ждал первый сюрприз. Жили они вместе, а спали порознь. Она в тот момент еще девственницей была.
— И ты ей поверил? — спросила Хоуп.
— Поверил. — Ромео посмотрел Хоуп прямо в глаза. — Если ты долго беседуешь с человеком, то начинаешь понимать, когда он говорит правду, а когда врет. Я когда узнал, что происходит, спросил ее в лоб, дескать, любит она этого капитана или нет. Нет, оказалось. Просто это хорошая кандидатура, которую подобрали родители. Понятно ведь было, что ни к чему хорошему этот будущий брак не приведет. Я ей так и объяснил. А когда надо, я умею очень хорошо объяснять. С этого, наверное, все и началось. Через пару дней она переехала обратно к родителям и дала отставку этому несостоявшемуся жениху. И тут попался ей парень, который явно был ниже ее по статусу, но просто из кожи лез, чтобы добиться ее благосклонности.
— Минутку, — прервала рассказ Хоуп, — а что к ней чувствовал ты? И что чувствовала к тебе она? Это ведь несколько недель, не меньше должно было занять. И вы постоянно встречались в Сети, и она тебе все рассказывала о себе? Постороннему человеку такие подробности не доверяют.
— Я уже не был посторонним, — ответил Ромео. — По правде говоря, если бы я вовремя сорвался с места и поехал к ней, у меня был бы шанс. Я мог бы завоевать эту девочку. И она тоже это чувствовала.
— И что же помешало?
— Мы оба осознавали, что у нас нет общего будущего. Мы просто не подходим друг другу. Кто я такой? У меня вся жизнь — постоянные разъезды. Заработок нестабильный, и его явно не хватит, чтобы содержать ее так, как она привыкла. Хотя…Кто знает? Шанс был. Но если бы мы встретились — это не продлилось бы долго. И мы оба это знали. Было очень четкое осознание того, что, несмотря на все, что нас объединяет, несмотря на то, что нас так тянет друг к другу, нам просто не быть вместе. И это приносило такую… — Ромео чуть замялся, подыскивая слово, — тонкую горечь фатализма во все наше общение. Мы всегда помнили, что у нас есть шанс, но мы не можем им воспользоваться.
Ромео вздохнул,
— Так вот. Этот мальчик таки добился ее благосклонности.
— Переспали? — перебила его Хоуп.
— Нет, насколько мне известно. Она парня даже в Сеть привела, чтобы со мной познакомить. Правильный парень, хороший. Они вместе работали, в одном офисе. Но недели через полторы она решила, что он не то, что ей нужно. Ей этот разрыв дался очень тяжело. Действительно тяжело. Я встретил ее в Сети буквально через несколько часов после того разговора. Я не сразу понял, что что-то не так. Оказалось, она пила успокаивающее горстями. И запивала коньяком. — Ромео судорожно вздохнул, заново переживая тот вечер. — Слишком много времени было упущено. Она говорила как-то… необычно. Иногда нить беседы теряла. В общем, немножко неадекватной была. Когда я спросил ее, что случилось, она рассказала мне и про таблетки, и про спиртное. Я просто в ужас пришел. Я начал требовать, чтобы она хоть подругам позвонила, чтобы хоть кто-нибудь ее домой отвез. И ты представляешь, ни одна из этих подружек не согласилась приехать за ней, чтобы отвезти из офиса домой. Ненавижу! Звонить родителям она не хотела. Как я ни убеждал ее — ничего не помогало. Если бы я смог у нее хотя бы номер телефона узнать, я бы голосом ее убедил. Но мне буквально нескольких минут не хватило. Когда я уже почти уговорил ее дать мне номер, она обрубила связь и вышла из Сети. Вечер я себе места найти не мог.
А на следующее утро со мной связался тот парень, которого она бросила, и сказал, что ее в реанимацию увезли. Слишком много таблеток она выпила. Да и коньяк тоже сделал свое дело. Два дня она в коме провела, а потом ее родители куда-то увезли, и я потерял связь. Но самое ужасное заключается в том, что я твердо знаю, что у меня был шанс ее спасти. Будь я хотя бы немного сообразительнее, я бы сразу понял, что с ней что-то не так, и у меня было бы больше времени. Я смог бы получить ее номер телефона, а голосом я бы точно ее убедил не делать глупостей. В общем, моя вина. Я ее не спас. Хотя мог… Ведь нескольких минут не хватило, понимаешь?
Оказалось, что Хоуп во время рассказа приблизилась к Ромео почти вплотную, и он наконец-то смог разобрать цвет ее глаз. Темно-карие. И глубокие. Теперь Ромео понимал, что означает выражение «утонуть в глазах».
— Ты не виноват ни в чем, — тихо произнесла Хоуп. — Это было ее личное решение. Ты бы просто не смог ничего сделать.
— Нет, — упрямо ответил Ромео. — Я-то точно знаю, что у меня был шанс, а я не смог. Понимаешь…
— Молчи, — перебила его Хоуп. — Молчи.
А затем, подкрепляя свои слова делом, закрыла губы Ромео своими губами.
Часом позже, когда Ромео доставал футболку Хоуп из дальнего угла отсека, в который она уплыла, оставшись без надзора хозяйки, Хоуп устроила Ромео маленький экскурс в фольклор орбитального сообщества.
— Вообще, в истории освоения космоса есть четыре знаменитые фразы. Первая, это, конечно, русское «поехали», с которого все и началось. Вторая — пафосное «маленький шаг для человека, огромный шаг для человечества». Третья — извечное «Хьюстон, у нас проблемы!». А есть еще одна, которая была обронена одной астронавткой в частном разговоре. Тебе эта фраза сейчас должна быть особенно понятна.
Ромео наконец выудил футболку из-за ящика с инструментами и повернулся к Хоуп, парившей в центре отсека.
— И что же это за фраза? — спросил он.
— Трудности и прелести секса в невесомости сильно преувеличены, — с удовольствием процитировала Хоуп.
— Мне еще нравится, что здесь рост абсолютно не важен.
— Рост? — недоуменно нахмурилась Хоуп.
— Ты сантиметров на десять выше меня, — улыбнулся Ромео.
— Не обратила внимания, — ответила девушка.
Ромео оттолкнулся от стены и полетел к Хоуп, чтобы отдать футболку. Как обычно, толчок получился неудачным, и Хоуп пришлось перехватить его в воздухе, чтобы не дать улететь к противоположной стене. Так как она висела в воздухе без опоры, инерция закрутила их обоих в каком-то подобии танца. Для Ромео это было очень непривычное ощущение, Хоуп же искренне веселилась.
Наконец Хоуп ухватилась за одну из настенных скоб и остановила их вращение.
— Я хочу задать тебе один вопрос, — сказал Ромео, все еще удерживая Хоуп в объятиях. — Но он очень банальный.
— Слушаю.
— Почему я?
Хоуп чуть закусила губу, как она всегда делала в моменты задумчивости.
— Странный вопрос. Какого ответа ты ожидаешь? — Она чуть пожала плечами и начала надевать футболку. — Ты мне просто с самого начала понравился, и за два дня мое мнение лишь укрепилось. А сейчас, когда рассказывал про эту твою подругу, у тебя столько горечи было в голосе. Ты ведь действительно это все переживаешь. Это такая редкость — человек, который может чувствовать вину.
Хоуп вздохнула.
— Это все очень трудно описать. Когда пытаешься выразить словами, все так невнятно получается. Мне просто кажется, что ты хороший человек.
— Не надо продолжать, — Ромео остановил Хоуп как раз тогда, когда она снова начала подбирать слова, чтобы попробовать сформулировать свои мысли еще раз. — Я понимаю тебя.
— Ты мне вот что скажи. — Хоуп снова улыбнулась. — Что тебя с той девушкой связывало?
Настала очередь Ромео глубоко задуматься.
— Я чувствовал ответственность за нее, — наконец сказал он. — Симпатия, участие и какая-то ответственность.
Хоуп протянула руку и погладила его по щеке.
— Ты действительно редкость, — сказала она Ромео.
На следующий день Ромео решил связаться с Шекспиром и узнать, нет ли каких-либо новостей. Прямого выхода ни ИскИна у него не было, но в памяти телефона осталось полученное письмо с номером счета. Может быть, конечно, Шекспир сделал анонимный почтовый ящик для отправки одного письма, а затем уничтожил его. Но другого способа связаться с ним не было.
Пока Хоуп работала за своей консолью, Ромео решил не беспокоить ее и написать сообщение. Письмо Шекспира так и хранилось в телефоне Ромео с момента его получения. Ромео переплыл в соседний отсек, где до сих пор хранилась его сумка. Телефон был где-то в ней. Уже когда он взял сумку в руки, Ромео вдруг понял, что телефон его на орбите работать не будет. Он почему-то стеснялся обращаться к Хоуп с просьбой об отправке письма и планировал написать и отослать письмо именно со своего телефона. Ладно, Хоуп не откажет ему в доступе к Сети. Но для начала нужно узнать адрес, с которого писал Шекспир.
Ромео залез в сумку и после недолгого поиска извлек телефон. Как ни странно, индикатор на экране показывал, что телефон абсолютно работоспособен и находится в зоне действия сети. В недоумении Ромео поплыл в центральный отсек вместе с телефоном в руках.
— Слушай, а как так получается, что у меня телефон тут работает? — спросил он Хоуп.
— Что? — Хоуп была погружена в работу и не сразу поняла его вопрос.
— Вот смотри. — Ромео передал свой телефон Хоуп и указал на индикатор уровня сигнала. — Телефон почему-то считает, что он все еще в сети находится. Первый раз такой глюк вижу.
— С чего ты взял, что это глюк, — удивилась Хоуп. — Он действительно подключен к сети, все нормально.
— Но как? — удивился Ромео, — мы же в космосе.
— Ром, ну что ты, — засмеялась Хоуп, — это же обжитое и цивилизованное место. Конечно же, тут куча ретрансляторов крутится. Иногда кажется, что здесь спутников связи больше, чем всего остального барахла.
Хоуп поиграла с консолью и притянула Ромео поближе к себе.
— Вот смотри, — показала она на экран, — сейчас мы видим сигнал с одной из видеокамер, которые у меня по всей обшивке разбросаны.
Девушка взялась за джойстик справа от рабочей консоли и чуть подвигала им. Картинка на мониторе слегка дергалась, откликаясь на движения камеры, которой управляла Хоуп. Наконец девушка нашла нужный ракурс.
— Видишь. — Она указала на яркую точку в центре экрана. — Если я не ошибаюсь, это и есть ближайший ретранслятор. Так что все нормально, твой телефон и должен был работать. А что, звонить куда-то собрался?
— Да нет, улыбнулся Ромео, мне письмо отправить надо.
— Понятно. Слушай, мне еще часок поработать надо. А потом я буду полностью в твоем распоряжении. Подождешь?
— Вообще-то ты здесь хозяйка, — напомнил девушке Ромео, — так что это я в твоем распоряжении.
Чтобы не мешать Хоуп, Ромео вернулся обратно в тот отсек, где хранились его вещи, и начал писать ответное письмо. Сначала Ромео долго думал, как правильно обратиться к Шекспиру, но когда понял, что уже пять минут смотрит на экран, а ни одной строчки так и не написал, он решил быть предельно кратким.
«У меня есть вопросы», — написал он, В конце концов этого будет достаточно. Если Шекспир следит за тем почтовым ящиком, то он поймет, кто прислал ему письмо. А если ящик уже аннулирован, то останется только ждать, пока Шекспир сам соизволит выйти на связь. Ничего, времени у Ромео впереди очень много, и спешить пока что некуда.
После того, как письмо было отправлено, он засунул трубку телефона в карман джинсов и направился в центральный отсек «Небесной лодки». Однако Ромео не успел даже добраться до переходного люка, как телефон в кармане завибрировал, сигнализируя о получении нового сообщения. Напуганный неожиданной вибрацией, Ромео вздрогнул, и от этого его сильно приложило к стене отсека. Зашипев от боли, Ромео вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран.
Как выяснилось, Шекспир не забросил свой ящик, с которого отправил первое письмо Ромео. Более того, он постоянно следил за ним и как только получил сообщение Ромео, немедленно ответил ему. Задержка составила не более десяти секунд. В ответном сообщении не было ничего, кроме сетевых координат. Судя по всему, Шекспир только в личных беседах мог говорить цветисто и пространно, а в письмах предпочитал быть лаконичным до предела.
Ромео все же выбрался в центральный отсек и подлетел к Хоуп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44