Так что какое ему дело, проиграл он или нет?
Когда он убедился, что Рори не услышит его, он посмотрел на галерею для менестрелей.
– Убирайся, – сказал он. – Не пройдет и минуты, как у тебя будет компания.
Он с усилием выбрался из кресла и стоял, глядя в огонь.
5
Он повернулся на шорох ее платья. В этом темном платье, подол которого спускался до самого пола, а рукава вздуты, как подушки, Мэг выглядела как настоящая леди. Ее волосы были снова уложены в серебряную сетку. Нитка жемчуга на шее стоила, пожалуй, дороже всего Тиндрума. Ему показалось, что глаза ее покраснели, и уж точно она была очень бледна, словно замок душил ее.
Взглянув на его лицо, она вздрогнула. Он галантно поклонился, насколько умел и насколько ему позволяли синяки. Она серьезно присела в книксене – надо же, как научилась!
– Мои поздравления, миледи. Я очень рад за вас. Я желаю вам добра. – Горло болело, пожалуй, даже сильнее, чем челюсть. С чего бы?
– Спасибо, Тоби.
Молчание. Как бы ему хотелось уметь читать по ее глазам! Сквозь страх и смятение там проглядывало… что? Торжество? Заслуженное торжество, да? Жаль, что он не мастер говорить.
– Что я могу еще сказать? – спросила Мег. – Не считая спасибо, конечно. Ничего этого не было бы без твоей помощи. Я очень, очень тебе благодарна.
Что она хотела этим сказать? Его пагубная привычка наставлять Мег могла лишь укрепить ее в стремлении сопротивляться домогательствам Рори и тем самым спровоцировать того на предложение. Мег никогда не сказала бы этого открыто. Он надеялся, что не обидел ее зря.
– Мне очень жаль, что я говорил тебе все эти гадости. Я не хотел. Мне действительно было плохо.
Она дернула головой:
– Ты мог бы хоть написать мне.
А! Милый Рори!
– Ну, я не большой мастак писать или давать советы. Я вообще мало что умею, только драться. У меня никогда не было ни семьи, ни друзей. Я не умею дружить, так что, наверное, не знаю ничего и о любви. Лорд Грегор хороший человек, и я уверен, ты будешь с ним очень счастлива.
Она отвернулась к камину, так что он не видел ее лица.
– Рори говорит, любовь – это как удар молнии, но у большинства людей это не так. Моя ма говорила мне, что ей становилось чуть ли не дурно каждый раз, как па просто смотрел на нее – после того, что сассенахи с ней сделали, ты ведь знаешь, – и она думала, что ее па оказал ей плохую услугу, найдя для нее мужа, но постепенно, она говорила, ей удалось… В общем, она говорит, что полюбила его со временем.
Нельзя позволять Мег нести такую ерунду. Она ведь не знает, что ее жених подслушивает, сидя на галерее.
– Я думаю, что ты влюбилась в Рори той же ночью в Глен-Орки. Ты просто не понимала этого тогда.
Она резко обернулась:
– Правда? Ты правда так думаешь?
– Да. То, как ты на него смотрела и как ты говорила мне, какой он красивый, как ты смеялась его шуткам…
Она вспыхнула и снова отвернулась.
– Спасибо, Тоби. Я попробую поверить в это. Хэмиш тоже уезжает с тобой? Тебе ведь нужен кто-то, чтобы… Ладно, Рори говорит, я не должна спрашивать, куда ты собрался.
– Спрашивай на здоровье, я сам этого не знаю. – О, Мег, Мег! Он не мог больше сдерживаться. – Я никогда не забуду тебя… – «даже если мне удастся прожить целую неделю», – и наши скитания. Когда-нибудь я смогу похвастаться, что был знаком с самой герцогиней Аргайль!
– Ты можешь хвастаться, что спас ее от насилия или даже от смерти.
– Нет, этим я хвастаться не буду. Так люди еще подумают, что ты вела себя глупо.
– Тоби! – вскинулась она, но тут же рассмеялась. – Я поумнела с тех пор, правда? Никаких больше романтических бредней. Холодная, жесткая…
– Не буду целовать вам пальцы, миледи. Я могу испачкать их кровью. – Или слезами. Вот смешно: он никогда не был особенно сентиментальным. – Будьте счастливы. – Он поклонился, повернулся и пошел из залы.
– Тоби! Постой!
Он вернулся.
Она смотрела на него, хмурясь.
– Ты не хочешь сделать мне свадебный подарок?
– Все, что у меня есть, – то есть почти ничего. – У него, конечно, есть теперь призовые деньги, но в деньгах Мег больше не нуждается.
– Ты дашь мне обещание?
– Какое обещание?
– Что больше не будешь участвовать в кулачных боях? Ну пожалуйста! – Уговоры Мег Коптильщицы были опасны и сбивали с толку – словно дикая кошка терлась о ногу.
– Но почему?
– Убивать ради денег? Увечить людей?
– Это не хуже, чем быть наемником.
– Нет, хуже! Наемник – это всего только наемный убийца. Ну по крайней мере у солдата есть шанс выиграть. Он может не погибнуть, может остаться цел, может разбогатеть на награбленном. Но кулачный боец всегда проигрывает. Даже если ты победишь во всех боях, Тоби, дорогой, ты все равно закончишь жизнь изуродованным инвалидом! Ты ведь и сам это знаешь. Обещай мне!
Он пожал плечами. На службе у короля он не будет профессиональным кулачным бойцом, хоть он и понятия не имел, чем он там будет заниматься.
– Все равно это не то, что нужно от меня мастеру Стрингеру, так что я не собираюсь драться в обозримом будущем. И обещаю, что вспомню твои слова, если у меня когда-нибудь снова появится такая возможность. Так сойдет?
Мег Коптильщице этого было недостаточно. Она отчаянно замотала головой.
– Ты только скажи эти слова, Тоби, даже если и думаешь совсем другое. Тогда я буду счастлива и не буду волноваться за тебя.
– Я не говорю того, чего не… – Он вздохнул. – Я обещаю тебе.
Все равно он не проживет столько, чтобы нарушить это обещание.
– До свидания, Мег.
– До свидания, Тоби.
6
Он подошел к выходу из замка и тут же остановился, ибо там были король Ферган и отец Лахлан в сопровождении леди Лоры и сэра Малькольма. Не сомневаясь, что ему не стоит вмешиваться в их разговор, Тоби отступил назад, в тень. Единственный свет падал из двери, которая размерами уступала даже двери крестьянского дома, хотя сама створка была толщиной с руку и окована железом. Поговорив с минуту, король изящно поклонился. Отец Лахлан пробормотал благословение, и оба гостя, нырнув в дверь, вышли на свет.
Тоби полагал, что должен следовать за своим новым господином на почтительном расстоянии, но это означало, что прежде ему придется пройти мимо хозяйки. Надо поблагодарить ее. Черт, ну почему он не мастер говорить? Почему не подумал об этом раньше и не попросил Хэмиша придумать, что ему сказать? Прятаться уже поздно: смотритель его заметил. Он шагнул вперед.
Леди Лора куталась в темный меховой плащ. Когда он вынырнул из темноты, она улыбнулась ему и сразу же нахмурилась, разглядев его лицо.
– Мастер Стрейнджерсон! Надеюсь, вы оправляетесь от своих ран?
Он открыл рот, и язык его заговорил вдруг сам собой:
– Миледи, с вашей стороны было очень благородно и даже смело впустить в дом разыскиваемого преступника и предоставить ему убежище, и я надеюсь, мое пребывание здесь не принесет в ваш дом беды, но я знаю, что до конца жизни буду вспоминать то, что вы сделали для меня, и я от всего сердца благодарен вам. – Он неуклюже поклонился и повернулся к сэру Малькольму. – Сэр, вы и ваши люди были очень добры к деревенскому увальню, и, возможно, в будущем я еще не раз с благодарностью вспомню эти дни. Спасибо вам.
Он поклонился еще раз и выбежал из двери, низко пригнувшись, чтобы не удариться о косяк. Вздор! Они, наверно, не поняли ни слова из того, что он наговорил. Какую бы службу ни предложит ему король Ферган, но уж наверняка не дипломатическую.
Он зажмурился от яркого солнца. Высокий король и низенький священник пересекали подъемный мост. Тоби пошел за ними, стараясь держаться не на виду – ближе к возу с торфом, за бельем, вывешенным для просушки после долгих дождей. Потом он вспомнил, что забыл забрать из своей комнаты в башне вещи. Проклятие! Возвращаться уже поздно. Ладно. Они не слишком дорого стоили. Но его призовые деньги… Они у Хэмиша…
Из-за воза вышел Хэмиш со своим узлом на одном плече и узлом Тоби на другом. Не говоря ни слова, он протянул Тоби его вещи и зашагал рядом с ним, стараясь не отставать и не семенить.
– А как же библиотека?
Паренек поднял перекошенное от отвращения лицо.
– Заплати мне этот тип хоть миллион марок, не буду работать на него! Он решил выгнать тебя, а потом поохотиться на тебя в горах! Что случилось с хваленым гостеприимством Хайленда?
– Помалкивай об этом!
– Думаешь, я спятил?
– Спроси лучше отца Лахлана, разрешит ли он тебе проводить его до Глазго, и ни слова о его величестве.
Хэмиш ухмыльнулся:
– Разве не похоже это на старинные баллады? На монетах у него была борода, но я почти не сомневался. – Он был очень горд своей наблюдательностью, этот мастер Хэмиш.
– Что ж, догадка была точна!
– В таких вещах я силен. Слышал, что Мег… ладно, ничего.
– Ты хочешь сказать, слышал ли я, как Мег говорила, что за мной нужен глаз? Нет, я не слышал, как Мег говорила это.
Хэмиш расхохотался.
– Нет, ты только представь себе: Мег Коптильщица – герцогиня Аргайльская! Они по всему глену будут жечь праздничные костры, как только до них дойдет эта новость.
Эта новость наведет сассенахов на след Тоби, но Рори не слишком-то об этом задумывался.
– Она достойна большего, чем эта вошь! – решил Хэмиш. – Как думаешь, Тоби, она правда любит его? – Мальчишка вопросительно смотрел на него, явно ожидая разъяснений от избранного им наставника по вопросам романтического характера.
– Сегодня, может, еще нет, но завтра полюбит. О Мег не беспокойся! Она вполне способна прибрать Рори к рукам. – Тут Тоби осенило, и он согнулся от хохота, несмотря на протесты переломанных ребер. Он как раз проходил под входной аркой, так что хохот прозвучал как артиллерийский залп. Король Ферган и отец Лахлан оглянулись посмотреть на источник шума.
– Что смешного? – не понял Хэмиш.
– Ничего. Правда, ничего.
Рори выиграл битву за Мег – пусть даже он был единственным претендентом, но в придачу он получил Толстого Вика в качестве шурина!
– Погоди-ка! – спохватился Тоби, прежде чем Хэмиш успел задать ему новый вопрос. – Ты подслушал Мег? Ты что, оставался на галерее и после ее прихода?
– Нет, – невинно ответил Хэмиш. – Я вообще не был на галерее. Она заперта.
– Тогда откуда…
– Там у них есть щелочка из комнаты прислуги – наверное, через нее они следят за ходом трапезы.
– А ты-то как о ней узнал?
Хэмиш гордо осклабился:
– В библиотеке. Я нашел строительные чертежи замка. Есть еще тайный ход из герцогской спальни, но я не посмел туда лазить. – Он немного помолчал.
– Гостям не положено подглядывать, не так ли?

Часть восьмая
Туманный рассвет
1
В сгущающихся сумерках «Арранская Дева» покачивалась у причала стольного города Думбартона. Над головой тянулись гусиные стаи, в городе зажигались окна, а из темноты доносились скрип колес, стук подков и людские голоса.
Тоби прислонился к фальшборту, стараясь найти на теле живое место, не покрытое синяками. Он размышлял. За последние два дня он большую часть времени провел в трюме, выздоравливая… страдая от морской болезни… и от голода тоже, ибо даже есть ему было не так-то просто. За все время он говорил со своим новым господином только раз. Ферган зашел проведать, как он устроился, но надолго в вонючем трюме не задержался. Тоби спросил его, чем может услужить, понимая, что в настоящий момент не может даже очаг выскрести.
– В первую очередь мы должны разрешить загадку твоих сверхчеловеческих способностей, парень. Отец Лахлан очень беспокоится за тебя. Поэтому ты пойдешь в монастырь – да и бессонницы ты там можешь не бояться. Сначала это, а там посмотрим. И не беспокойся, я найду для тебя занятие!
Видимо, верному вассалу полагалось бы на этом успокоиться. Но только не ему. Люди, гордо отвергающие награду, назначенную за предательство своего короля, с радостью примут эти деньги за убийство демона в человеческой оболочке. Даже те два или три человека на борту, которым Ферган полностью доверял, нехорошо поглядывали в его сторону. Был, например, один по имени Кеннет Кеннеди, костлявый, сморщенный тип, похоже, главный из них. Он задавал много вопросов, но сам не ответил ни на один.
Хэмиш все плавание приставал к матросам. Теперь он просвещал друга детальным описанием «Арранской Девы».
– Это когг грузоподъемностью в целых сто тонн! Значит, в него можно погрузить сотню бочек вина. Сейчас он загружен, конечно, шкурами для продажи в Португалии. Шкуры – один из главных предметов шотландского экспорта. Только подумай – здесь, на борту, может, есть шкуры и из Филлана!
Нос Тоби подсказывал ему, что груз находился здесь задолго до того, как он поднялся на борт.
Король уже ушел. Его наемный демон должен был сойти на берег под покровом темноты. Тоби теперь передвигался очень осторожно – синяки начинали заживать и болели еще сильнее. Руки и грудь опухли и приобрели различные оттенки от желтого до фиолетового. О том, на что похоже лицо, он старался не думать. Во всяком случае, даже толстый слой штукатурки вряд ли привел бы его в норму. У него не было городской одежды, только плед.
– У них тут в Думбартоне больше четырех сотен домов! – объявил Хэмиш. – Они все теснятся в центре, как можно ближе к монастырю. Это самый большой порт на западном побережье. Глазго, правда, еще больше – их дух… гм… более известен.
Он подумал о том, что думбартонский дух-покровитель может слышать его слова даже здесь, на дальнем конце причального пирса. Дух и впрямь мог. Тоби ощущал его присутствие.
– Мы, конечно, не можем плыть в Глазго – река слишком мелкая. Па возил меня туда на телеге. А вон замок!
Ясное дело, это был замок. А высокий шпиль в самом центре города, должно быть, и есть монастырь… и там кто-то был. В отличие от филланского хоба или призрака, которого Тоби видел в горах, этот дух оставался невидимым, и все равно Тоби ощущал его, даже на таком расстоянии. Интересно, почувствовал ли дух его присутствие? По коже побежали мурашки.
И был еще кто-то – западнее, то ли сразу за городской чертой, то ли даже в самом городе. Вальда? Барон Орест?
Ну и третьим был, конечно, сам Тоби со своим таинственным хранителем. Да, в Думбартоне собирались сверхъестественные силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48