https://wodolei.ru/catalog/unitazy/cvetnie/chernie/
– Ты простишь меня?
Кто-то выкрикнул его имя – старое имя, которым он так гордился.
Ее улыбка вернулась – немного бледнее, чем прежде, но такая же любящая.
– Простить? Я просто лопаюсь от гордости. Ты бы не был тем мужчиной, которого я люблю, если бы отказался. Будешь давать мне поносить цепь иногда?
– Только в постели.
– Звучит немного странно.
– Подожди и увидишь: мы оденем ее вдвоем. Даже спальня его была набита гостями, так что он не мог переодеться. Он побыл с ними еще несколько минут, а потом снова тихонько ускользнул и отправился на поиски своего предшественника. Он нашел его в канцлерском кабинете – тот перекладывал с места на место стопки документов на столе. В первый раз – возможно, из-за того, что он сгорбился, а может, просто из-за полумрака в комнате – его светлые волосы показались старческой сединой. Он с улыбкой поднял взгляд и снял цепь со своих плеч.
– Ты все знал! – с облегчением вздохнул Дюрандаль. – Мог бы хоть намекнуть!
Экс-канцлер покачал головой:
– Я только предполагал.
– Это ты убедил его!
– Клянусь, не я. Мы даже не обсуждали этого. Ты – самый очевидный выбор. В настоящий момент никакой другой кандидатуры просто нет, – он повесил цепь Дюрандалю на шею. – Тебе идет. Поздравляю.
– Соболезнования подошли бы больше.
– О, из тебя выйдет великий канцлер, но должен признать, Я испытываю некоторое облегчение. – Он удовлетворенно вздохнул. – Я отдал этому семь лет… он меня просто высосал. – Он не выказывал ни горечи, ни сожаления. Он всегда хорошо владел собой. – Я панически боялся, что он назначит какого-нибудь безмозглого аристократа. Да, кстати, эта цепь из позолоченной меди, а не из золота. Удостоверься, что в расписке, которую ты дашь казне, будет написано именно так – на случай, если кто-нибудь обвинит тебя в подлоге.
– Ты шутишь! Монпурс усмехнулся.
– Кое-кто из наших предшественников попадал в ловушки и глупее. Ладно, вот это я рассортировал по степени срочности.
Начинай с вот этой стороны. – Он взмахом руки пригласил Дюрандаля сесть в свое кресло, а сам взял другое. – Так, давай посмотрим. Чего здесь нет? Что слишком секретно, чтобы доверить это бумаге? Ну, как один бывший Клинок другому: должен предупредить тебя насчет принцессы Малинды.
Дюрандаль прикинул, через сколько он сможет подать в отставку. Полгода – достаточный срок или этого все-таки мало?
– Ты хочешь сказать, королевские дети теперь – моя забота?
– В твои заботы входит теперь все, – ободряюще улыбнулся Монпурс. – Так вот, ей шестнадцать, и характер у нее папочкин, если не хуже. Чем быстрее ты выдашь ее замуж, тем лучше.
Аминь! У Дюрандаля уже вышло несколько стычек с принцессой Малиндой, но если Монпурс не слыхал еще об этом, радовать его этой информацией теперь не стоит, и подавно. Он теперь свободный человек.
– И еще война, – продолжал тем временем свободный человек. – Положить ей конец можно только одним способом.
Дюрандаль вдруг понял, что знает о Бельской войне очень мало. Совет почти не обсуждал ее.
– Каким же?
Монпурс внимательно посмотрел на него.
– Так ты ничего не знаешь? – Голос его сделался еще тише. – Совсем-совсем ничего?
– Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
– Амброз сам начал ее. Вся эта проклятая заваруха с Бельмарком – его ошибка. Я удивляюсь, что все это до сих пор не выплыло наружу. – Он улыбнулся почти как в прежние времена. – Что ж, Лорд-Канцлер, чем меньше ты будешь знать об этом, тем меньше это тебе повредит. Держись от этой истории с Огненными Землями так далеко, как только можешь. Возможно – но только возможно. – Она закончится, когда Амброз созреет для того, чтобы принести Королю Радгару нижайшие извинения. Он сам знает это, но у меня никогда не хватало смелости это предложить. Удачи тебе и в этом тоже.
– Но это не для меня! У тебя и такт, и…
– Зато у тебя в достатке смелости, дружище, а это важнее. Именно это ему и нужно: кто-то, кто говорил бы ему правду, когда он не прав, и спасал его от него самого. Ты именно такой человек. – Монпурс с улыбкой откинулся на спинку кресла. – Все, чем могу помочь, – ты только спрашивай. Но есть еще одно, о чем я должен тебя предупредить.
Дюрандаль потеребил проклятую цепь.
– Ладно, валяй. Начинай с худшего.
Взгляд бледно-голубых глаз сделался настороженным.
– Мы с тобой дружили с незапамятных времен.
– Пламень! Конечно! С той ночи, когда я вручил тебе твой меч, а ты пришел и благодарил меня – представляешь, как давно это было? И когда я зеленым Клинком приехал ко двору… Я опозорился сам и опозорил других, фехтуя с Королем. Ты мог зарубить меня, но не стал. И то, что ты сделал для меня, когда маркиз… – Да что случилось? О ЧЕМ ТУТ ВООБЩЕ ГОВОРИТЬ?
В улыбке Монпурса теперь сквозила печаль – и легкая ирония, конечно же, и, может быть, мольба…
– Парламент потребует моей головы.
– Нет!
– Не Парламент так Король. Заткнись и слушай. Служить королям непросто. Они в свою очередь служат своим королевствам, а королевства не знают пощады. Первое, что тебе придется сделать – это…
– Первое – это я заткну эту чертову цепь ему в глотку!
– Нет, не заткнешь. Я поступил так же с Сентхемом. Ты можешь помолчать хоть минуту? Амброз совершил ошибку, несколько ошибок, но короли не могут ошибаться. Все эти ошибки должны приписываться мне. Работа канцлера – получать шишки.
– Но Кромман…
– Кромман выиграл этот раунд. Он слишком мелкая фигура, чтобы обвинять его. – На мгновение бледно-голубые глаза потемнели. – Не спускай с него глаз, дружище! Не забывай, что Амброз обожает стравить вола с пиявкой и смотреть, кто кого одолеет. Но с Кромманом ты справишься. Вот Парламент – другое дело.
– Я не буду участвовать в…
– Ты будешь делать все, что нужно Королю. Я говорю тебе, что это твой долг, что я не буду на тебя в обиде, что сам я делал то же самое. И да хранит тебя судьба, когда придет твой день, брат!
Дюрандаль ощутил приступ дурноты.
– Смерть и пламень, парень! Если уж таким запахло, нам надо вывезти тебя из страны, и быстрее! Монпурс печально покачал головой:
– Нет. Много лет назад я поклялся отдать за него жизнь. Возможно, это придется сделать таким образом. Это позволит ему начать с чистой строки, и тебе тоже. Парламент угомонится, как только его угостят кровью. А теперь я пойду домой и порадую семью хорошими новостями. Плохие придут сами. – Он поднялся и протянул ему руку. Его ладонь была суха, ее пожатие – крепко, его взгляд – спокоен. – Проследи, чтобы они не слишком бедствовали, ладно?
11
Исход многих фехтовальных поединков решается первым же выпадом. Интуиция подсказывала Дюрандалю, что как первый министр он не сможет отвечать королевским требованиям, если не начнет с решительного шага. Ему предстояло еще узнать все о правилах борьбы на новой арене, ему необходимо было усвоить кучу нужной информации, а дни вдруг сделались на треть короче: ему приходилось тратить ночное время на сон. С другой стороны, он пять лет присутствовал на всех заседаниях Тайного Совета. Он хорошо знал Короля, он знал положение дел – и отправлялся на первую свою официальную аудиенцию в качестве канцлера вполне уверенно.
Ему пришлось ждать ее начала более часа, так как замерзла река. Его Величество выехал полюбоваться на то, как катаются на коньках придворные. Разумеется, это сопровождалось оркестром и разбитыми прямо на льду шатрами. Пиво лилось рекой, жарились каштаны и целиком насаженные на вертела быки. Бывший коммандер попытался представить себе, многие ли из гвардейцев смогут угнаться за своим подопечным на коньках, но тут же отогнал эту мысль. Эти заботы он уже уступил другим, приобретя взамен несколько сотен забот куда более сложных. В конце концов сумерки положили конец веселью, и Король вернулся во дворец, в мрачную комнату Совета.
Дюрандаль обрадовался, увидев, что на часах у двери стоит сам Бандит – тот, разумеется, уже догадался, что обязан своим назначением Дюрандалю, и почти простил его за это. Бандит не проболтается, если его предшественник выставит себя в ближайший час дураком.
Как бы то ни было, увидев, что Кромман собирается войти в комнату следом за ним, Дюрандаль коротко бросил: «Вон!» – и захлопнул дверь перед самым секретарским носом. Амброз уже развалился на своем троне грудой мешков с мукой. Он недовольно выпрямился, когда Дюрандаль поклонился ему.
– Что это значит, Лорд-Канцлер?
– Ваше Величество, я покорно прошу у вас права докладывать вам конфиденциальную информацию с глазу на глаз. – Или?
– Никаких «или», сир. Я просто прошу возможности докладывать вам конфиденциальную информацию с глазу на глаз. – Он спокойно ждал неизбежной вспышки гнева. Он МОГ подать в отставку, пусть это и причинило бы ему боль.
Король побарабанил пальцами по подлокотнику. – Мы еще об этом подумаем. Пока можешь продолжать. Что ты решил с моей женитьбой?
Даже пронаблюдав за бесчисленными поединками на заседаниях Совета, странно было оказаться игроком самому. Вопрос был рассчитан на то, чтобы вывести его из равновесия. Впрочем, Амброз не пытался выказать немилость к своему свежеиспеченному канцлеру. Просто таков был его стиль. Он обращался так со всеми.
– Ничего, сир. – На самом-то деле вопрос заключался в том, хотел ли вообще старый толстяк всех хлопот, связанных с четвертой женитьбой. Хотя, ответа скорее всего не знал и он сам. – Поскольку корабли не будут ходить еще по меньшей мере месяц, я бы покорнейше предложил Вашему Величеству использовать передышку для того, чтобы назначить на связанные с этим переговоры нового посланника – хорошее начало для обновления кабинета министров.
Король хмыкнул, что само по себе уже было хорошим знаком.
– Кого?
– Вы не думали о кандидатуре Лорда – Смотрителя Портов, сир?
– Почему? – Ив тоне вопроса, и в сопровождающем его взгляде ощущалась угроза. Король мог считать Хранителя величайшим занудой Шивиаля, но тот все же оставался аристократом и в некотором роде его родственником, так что никакому выскочке из гладиаторов не позволялось потешаться над ним.
– Сир, как член вашей семьи он имел бы определенный вес при дворе в Жевильи. К тому же он мастер вести переговоры, – и еще, Амброз с радостью отослал бы его за море, подальше от своих королевских ушей.
– Ты хочешь сказать, мастер бубнить как голубь. – Король снова хмыкнул, что означало: ему нужно время обдумать это. – Тебе завтра выступать перед Парламентом. Что ты планируешь?
Собственно, именно ради этого Дюрандаль и пришел.
– Я прошу разрешения Вашего Величества рассмотреть этот небольшой билль для одобрения его Парламентом. – Дюрандаль достал из папки листок бумаги и протянул его Королю. Они с двумя адвокатами потратили на этот листок целую ночь: «Билль о Свершении Правосудия над Ответственными за Последние События во Дворце Его Величества в Греймере, а также над Ответственными за Использование Заклинаний против Королевской Политики Мира и Спокойствия».
Амброз не желал сознаваться в том, что ему нужны очки. Он с усилием выбрался из кресла и подошел к окну. Он прочел документ, держа его на вытянутой руке, потом, пожав плечами, вернул его и принялся расхаживать по комнате.
– Куриный помет. Ласточкины перья. Ты ведь не обнаружишь виновных, нет?
– Инквизиторы говорят, что это дело Коллегии, сир, а Заклинатели кивают на Черную Палату. Возможно, они могут уменьшить количество подозреваемых до дюжины, но не более того.. Даже так, они намерены только…
– Не увиливай. Если имеешь в виду «нет», то и говори «нет». Прибереги все свинские отговорки для Парламента. Вот там можешь говорить все, что угодно… хотя, впрочем, заведомую ложь не говори никому, даже самому низкому рыботорговцу.
Король продолжал расхаживать по комнате. Он явно оседлал любимого конька: никто лучше Амброза IV не владел искусством вертеть парламентами так, чтобы те о том даже не догадывались. Он занимался этим девятнадцать лет и начинал теперь обучать своему искусству четвертого за время его правления канцлера.
– Второе, что ты не должен забывать никогда, – это то, что все имеет свою цену. Парламент – это такая большая скотина, которая дает молоко, только если ее накормить. Если она хочет поблажек, пусть голосует за налоги. Если нам нужны их голоса, нам придется идти на уступки.
Дюрандаль попытался представить себе, что думает об этом Бандит, впервые попавший в святая святых, политическую кухню королевства.
Король повернулся к окну и стоял на фоне серого зимнего света.
– Завтра они начнут судить да рядить насчет Собачьей Ночи, делая реверансы в мою сторону, требуя головы колдунов – примерно всю ту ерунду, которую ты тут мне принес. Потом они перейдут к делу, и первое, что ты им скажешь, – это что ты арестовал Монпурса.
Так скоро! Монпурс предупреждал его, но неужели это должно стать его первым шагом?
– Сир! Но…
– Я еще не кончил, канцлер. – Король, надо отдать ему должное, сам явно был не в восторге от этого. – Я уже говорил тебе, за все надо платить. Нам нужны голоса. Мы отдаем им Монпурса. Если мы этого не сделаем, они проведут билль, обвиняющий его в измене. Тогда он окажется в еще худшем положении, а мы не получим ничего взамен – понял? И потом, ты новичок. Мы должны сделать тебя популярным, парламентским любимчиком. Если тебе удастся продержаться на этом первую пару сессий, может, ты чего-то и добьешься.
– Сир, моя преданность…
– Принадлежит мне. Чем больше тебя полюбит Парламент, тем лучше ты мне послужишь. Надеюсь, ты уже смотрел бумаги? – Я попросил, чтобы мне помогли в них разобраться.
– Я это и имел в виду. Наш казначей – банкрот. Нам придется идти на жуткие уступки в обмен на голоса – голова твоего предшественника будет только началом. – Король нахмурился и снова принялся расхаживать по комнате. – Наша реформа может захлебнуться. Они утверждают, что она угрожает стабильности королевства. Тебе предстоит нелегкая кампания, сэр Роланд! Надеюсь, я поставил во главе своей армии настоящего бойца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Кто-то выкрикнул его имя – старое имя, которым он так гордился.
Ее улыбка вернулась – немного бледнее, чем прежде, но такая же любящая.
– Простить? Я просто лопаюсь от гордости. Ты бы не был тем мужчиной, которого я люблю, если бы отказался. Будешь давать мне поносить цепь иногда?
– Только в постели.
– Звучит немного странно.
– Подожди и увидишь: мы оденем ее вдвоем. Даже спальня его была набита гостями, так что он не мог переодеться. Он побыл с ними еще несколько минут, а потом снова тихонько ускользнул и отправился на поиски своего предшественника. Он нашел его в канцлерском кабинете – тот перекладывал с места на место стопки документов на столе. В первый раз – возможно, из-за того, что он сгорбился, а может, просто из-за полумрака в комнате – его светлые волосы показались старческой сединой. Он с улыбкой поднял взгляд и снял цепь со своих плеч.
– Ты все знал! – с облегчением вздохнул Дюрандаль. – Мог бы хоть намекнуть!
Экс-канцлер покачал головой:
– Я только предполагал.
– Это ты убедил его!
– Клянусь, не я. Мы даже не обсуждали этого. Ты – самый очевидный выбор. В настоящий момент никакой другой кандидатуры просто нет, – он повесил цепь Дюрандалю на шею. – Тебе идет. Поздравляю.
– Соболезнования подошли бы больше.
– О, из тебя выйдет великий канцлер, но должен признать, Я испытываю некоторое облегчение. – Он удовлетворенно вздохнул. – Я отдал этому семь лет… он меня просто высосал. – Он не выказывал ни горечи, ни сожаления. Он всегда хорошо владел собой. – Я панически боялся, что он назначит какого-нибудь безмозглого аристократа. Да, кстати, эта цепь из позолоченной меди, а не из золота. Удостоверься, что в расписке, которую ты дашь казне, будет написано именно так – на случай, если кто-нибудь обвинит тебя в подлоге.
– Ты шутишь! Монпурс усмехнулся.
– Кое-кто из наших предшественников попадал в ловушки и глупее. Ладно, вот это я рассортировал по степени срочности.
Начинай с вот этой стороны. – Он взмахом руки пригласил Дюрандаля сесть в свое кресло, а сам взял другое. – Так, давай посмотрим. Чего здесь нет? Что слишком секретно, чтобы доверить это бумаге? Ну, как один бывший Клинок другому: должен предупредить тебя насчет принцессы Малинды.
Дюрандаль прикинул, через сколько он сможет подать в отставку. Полгода – достаточный срок или этого все-таки мало?
– Ты хочешь сказать, королевские дети теперь – моя забота?
– В твои заботы входит теперь все, – ободряюще улыбнулся Монпурс. – Так вот, ей шестнадцать, и характер у нее папочкин, если не хуже. Чем быстрее ты выдашь ее замуж, тем лучше.
Аминь! У Дюрандаля уже вышло несколько стычек с принцессой Малиндой, но если Монпурс не слыхал еще об этом, радовать его этой информацией теперь не стоит, и подавно. Он теперь свободный человек.
– И еще война, – продолжал тем временем свободный человек. – Положить ей конец можно только одним способом.
Дюрандаль вдруг понял, что знает о Бельской войне очень мало. Совет почти не обсуждал ее.
– Каким же?
Монпурс внимательно посмотрел на него.
– Так ты ничего не знаешь? – Голос его сделался еще тише. – Совсем-совсем ничего?
– Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
– Амброз сам начал ее. Вся эта проклятая заваруха с Бельмарком – его ошибка. Я удивляюсь, что все это до сих пор не выплыло наружу. – Он улыбнулся почти как в прежние времена. – Что ж, Лорд-Канцлер, чем меньше ты будешь знать об этом, тем меньше это тебе повредит. Держись от этой истории с Огненными Землями так далеко, как только можешь. Возможно – но только возможно. – Она закончится, когда Амброз созреет для того, чтобы принести Королю Радгару нижайшие извинения. Он сам знает это, но у меня никогда не хватало смелости это предложить. Удачи тебе и в этом тоже.
– Но это не для меня! У тебя и такт, и…
– Зато у тебя в достатке смелости, дружище, а это важнее. Именно это ему и нужно: кто-то, кто говорил бы ему правду, когда он не прав, и спасал его от него самого. Ты именно такой человек. – Монпурс с улыбкой откинулся на спинку кресла. – Все, чем могу помочь, – ты только спрашивай. Но есть еще одно, о чем я должен тебя предупредить.
Дюрандаль потеребил проклятую цепь.
– Ладно, валяй. Начинай с худшего.
Взгляд бледно-голубых глаз сделался настороженным.
– Мы с тобой дружили с незапамятных времен.
– Пламень! Конечно! С той ночи, когда я вручил тебе твой меч, а ты пришел и благодарил меня – представляешь, как давно это было? И когда я зеленым Клинком приехал ко двору… Я опозорился сам и опозорил других, фехтуя с Королем. Ты мог зарубить меня, но не стал. И то, что ты сделал для меня, когда маркиз… – Да что случилось? О ЧЕМ ТУТ ВООБЩЕ ГОВОРИТЬ?
В улыбке Монпурса теперь сквозила печаль – и легкая ирония, конечно же, и, может быть, мольба…
– Парламент потребует моей головы.
– Нет!
– Не Парламент так Король. Заткнись и слушай. Служить королям непросто. Они в свою очередь служат своим королевствам, а королевства не знают пощады. Первое, что тебе придется сделать – это…
– Первое – это я заткну эту чертову цепь ему в глотку!
– Нет, не заткнешь. Я поступил так же с Сентхемом. Ты можешь помолчать хоть минуту? Амброз совершил ошибку, несколько ошибок, но короли не могут ошибаться. Все эти ошибки должны приписываться мне. Работа канцлера – получать шишки.
– Но Кромман…
– Кромман выиграл этот раунд. Он слишком мелкая фигура, чтобы обвинять его. – На мгновение бледно-голубые глаза потемнели. – Не спускай с него глаз, дружище! Не забывай, что Амброз обожает стравить вола с пиявкой и смотреть, кто кого одолеет. Но с Кромманом ты справишься. Вот Парламент – другое дело.
– Я не буду участвовать в…
– Ты будешь делать все, что нужно Королю. Я говорю тебе, что это твой долг, что я не буду на тебя в обиде, что сам я делал то же самое. И да хранит тебя судьба, когда придет твой день, брат!
Дюрандаль ощутил приступ дурноты.
– Смерть и пламень, парень! Если уж таким запахло, нам надо вывезти тебя из страны, и быстрее! Монпурс печально покачал головой:
– Нет. Много лет назад я поклялся отдать за него жизнь. Возможно, это придется сделать таким образом. Это позволит ему начать с чистой строки, и тебе тоже. Парламент угомонится, как только его угостят кровью. А теперь я пойду домой и порадую семью хорошими новостями. Плохие придут сами. – Он поднялся и протянул ему руку. Его ладонь была суха, ее пожатие – крепко, его взгляд – спокоен. – Проследи, чтобы они не слишком бедствовали, ладно?
11
Исход многих фехтовальных поединков решается первым же выпадом. Интуиция подсказывала Дюрандалю, что как первый министр он не сможет отвечать королевским требованиям, если не начнет с решительного шага. Ему предстояло еще узнать все о правилах борьбы на новой арене, ему необходимо было усвоить кучу нужной информации, а дни вдруг сделались на треть короче: ему приходилось тратить ночное время на сон. С другой стороны, он пять лет присутствовал на всех заседаниях Тайного Совета. Он хорошо знал Короля, он знал положение дел – и отправлялся на первую свою официальную аудиенцию в качестве канцлера вполне уверенно.
Ему пришлось ждать ее начала более часа, так как замерзла река. Его Величество выехал полюбоваться на то, как катаются на коньках придворные. Разумеется, это сопровождалось оркестром и разбитыми прямо на льду шатрами. Пиво лилось рекой, жарились каштаны и целиком насаженные на вертела быки. Бывший коммандер попытался представить себе, многие ли из гвардейцев смогут угнаться за своим подопечным на коньках, но тут же отогнал эту мысль. Эти заботы он уже уступил другим, приобретя взамен несколько сотен забот куда более сложных. В конце концов сумерки положили конец веселью, и Король вернулся во дворец, в мрачную комнату Совета.
Дюрандаль обрадовался, увидев, что на часах у двери стоит сам Бандит – тот, разумеется, уже догадался, что обязан своим назначением Дюрандалю, и почти простил его за это. Бандит не проболтается, если его предшественник выставит себя в ближайший час дураком.
Как бы то ни было, увидев, что Кромман собирается войти в комнату следом за ним, Дюрандаль коротко бросил: «Вон!» – и захлопнул дверь перед самым секретарским носом. Амброз уже развалился на своем троне грудой мешков с мукой. Он недовольно выпрямился, когда Дюрандаль поклонился ему.
– Что это значит, Лорд-Канцлер?
– Ваше Величество, я покорно прошу у вас права докладывать вам конфиденциальную информацию с глазу на глаз. – Или?
– Никаких «или», сир. Я просто прошу возможности докладывать вам конфиденциальную информацию с глазу на глаз. – Он спокойно ждал неизбежной вспышки гнева. Он МОГ подать в отставку, пусть это и причинило бы ему боль.
Король побарабанил пальцами по подлокотнику. – Мы еще об этом подумаем. Пока можешь продолжать. Что ты решил с моей женитьбой?
Даже пронаблюдав за бесчисленными поединками на заседаниях Совета, странно было оказаться игроком самому. Вопрос был рассчитан на то, чтобы вывести его из равновесия. Впрочем, Амброз не пытался выказать немилость к своему свежеиспеченному канцлеру. Просто таков был его стиль. Он обращался так со всеми.
– Ничего, сир. – На самом-то деле вопрос заключался в том, хотел ли вообще старый толстяк всех хлопот, связанных с четвертой женитьбой. Хотя, ответа скорее всего не знал и он сам. – Поскольку корабли не будут ходить еще по меньшей мере месяц, я бы покорнейше предложил Вашему Величеству использовать передышку для того, чтобы назначить на связанные с этим переговоры нового посланника – хорошее начало для обновления кабинета министров.
Король хмыкнул, что само по себе уже было хорошим знаком.
– Кого?
– Вы не думали о кандидатуре Лорда – Смотрителя Портов, сир?
– Почему? – Ив тоне вопроса, и в сопровождающем его взгляде ощущалась угроза. Король мог считать Хранителя величайшим занудой Шивиаля, но тот все же оставался аристократом и в некотором роде его родственником, так что никакому выскочке из гладиаторов не позволялось потешаться над ним.
– Сир, как член вашей семьи он имел бы определенный вес при дворе в Жевильи. К тому же он мастер вести переговоры, – и еще, Амброз с радостью отослал бы его за море, подальше от своих королевских ушей.
– Ты хочешь сказать, мастер бубнить как голубь. – Король снова хмыкнул, что означало: ему нужно время обдумать это. – Тебе завтра выступать перед Парламентом. Что ты планируешь?
Собственно, именно ради этого Дюрандаль и пришел.
– Я прошу разрешения Вашего Величества рассмотреть этот небольшой билль для одобрения его Парламентом. – Дюрандаль достал из папки листок бумаги и протянул его Королю. Они с двумя адвокатами потратили на этот листок целую ночь: «Билль о Свершении Правосудия над Ответственными за Последние События во Дворце Его Величества в Греймере, а также над Ответственными за Использование Заклинаний против Королевской Политики Мира и Спокойствия».
Амброз не желал сознаваться в том, что ему нужны очки. Он с усилием выбрался из кресла и подошел к окну. Он прочел документ, держа его на вытянутой руке, потом, пожав плечами, вернул его и принялся расхаживать по комнате.
– Куриный помет. Ласточкины перья. Ты ведь не обнаружишь виновных, нет?
– Инквизиторы говорят, что это дело Коллегии, сир, а Заклинатели кивают на Черную Палату. Возможно, они могут уменьшить количество подозреваемых до дюжины, но не более того.. Даже так, они намерены только…
– Не увиливай. Если имеешь в виду «нет», то и говори «нет». Прибереги все свинские отговорки для Парламента. Вот там можешь говорить все, что угодно… хотя, впрочем, заведомую ложь не говори никому, даже самому низкому рыботорговцу.
Король продолжал расхаживать по комнате. Он явно оседлал любимого конька: никто лучше Амброза IV не владел искусством вертеть парламентами так, чтобы те о том даже не догадывались. Он занимался этим девятнадцать лет и начинал теперь обучать своему искусству четвертого за время его правления канцлера.
– Второе, что ты не должен забывать никогда, – это то, что все имеет свою цену. Парламент – это такая большая скотина, которая дает молоко, только если ее накормить. Если она хочет поблажек, пусть голосует за налоги. Если нам нужны их голоса, нам придется идти на уступки.
Дюрандаль попытался представить себе, что думает об этом Бандит, впервые попавший в святая святых, политическую кухню королевства.
Король повернулся к окну и стоял на фоне серого зимнего света.
– Завтра они начнут судить да рядить насчет Собачьей Ночи, делая реверансы в мою сторону, требуя головы колдунов – примерно всю ту ерунду, которую ты тут мне принес. Потом они перейдут к делу, и первое, что ты им скажешь, – это что ты арестовал Монпурса.
Так скоро! Монпурс предупреждал его, но неужели это должно стать его первым шагом?
– Сир! Но…
– Я еще не кончил, канцлер. – Король, надо отдать ему должное, сам явно был не в восторге от этого. – Я уже говорил тебе, за все надо платить. Нам нужны голоса. Мы отдаем им Монпурса. Если мы этого не сделаем, они проведут билль, обвиняющий его в измене. Тогда он окажется в еще худшем положении, а мы не получим ничего взамен – понял? И потом, ты новичок. Мы должны сделать тебя популярным, парламентским любимчиком. Если тебе удастся продержаться на этом первую пару сессий, может, ты чего-то и добьешься.
– Сир, моя преданность…
– Принадлежит мне. Чем больше тебя полюбит Парламент, тем лучше ты мне послужишь. Надеюсь, ты уже смотрел бумаги? – Я попросил, чтобы мне помогли в них разобраться.
– Я это и имел в виду. Наш казначей – банкрот. Нам придется идти на жуткие уступки в обмен на голоса – голова твоего предшественника будет только началом. – Король нахмурился и снова принялся расхаживать по комнате. – Наша реформа может захлебнуться. Они утверждают, что она угрожает стабильности королевства. Тебе предстоит нелегкая кампания, сэр Роланд! Надеюсь, я поставил во главе своей армии настоящего бойца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50