Дэвид пришел на панихиду, а затем остался с Шоной, когда тело ее отца перенесли в склеп замка Мак-Гиннисов. Даглас развлекал ее рассказами о древних временах. Тогда многие из горцев были якобитами и в глубине души — католиками. Они делали все возможное, чтобы защищать и прятать беглых священников и претендентов на престол из рода Стюартов.Шона всегда восхищалась Дэвидом, и не без причины: он был здесь повелителем, взрослым, высоким, решительным, красивым — таким, каким и следовало быть лорду. Но боязнь, что Дэвид не воспринимает ее, девчонку, всерьез, всегда мешала Шоне выразить свое восхищение.В ночь после смерти отца, когда Дэвид проявил к ней такое участие, Шона, вероятно, начала испытывать к нему более глубокие чувства. Возможно, Алистер прав. Она с радостью взяла на себя задачу выманить его из замка, охотно воспользовалась случаем, чтобы побыть с ним наедине. Но даже не представляла себе, какими станут последствия. Не предполагала, что спустя долгое время кошмары будут мучить ее.Шона вышла на балкон. Вокруг все тихо. Где-то рядом скрывается Дэвид.— Где ты? — пробормотала она.Но в ответ услышала только шорох ночного ветра.Она спустилась по ступеням в комнату. Заглянула за полог, под кровать. Волнуясь, разделась и торопливо натянула ночную рубашку, ожидая, что Дэвид появится как из-под земли в любую секунду.Но он не появлялся. Она улеглась в постель и уставилась на окно балкона.Только они с Дэвидом знали о существовании потайного хода. А может, ей просто так казалось. По крайней мере Шона была убеждена в своей правоте. Но кто-то погнался за ней вчера ночью. Незнакомец, желающий причинить ей вред, убить ее.Она спрыгнула с постели, надеясь, что найдется способ запереть потайную дверь, вырубленную в камне, со стороны балкона.Если Дэвиду понадобится ее помощь, он обратится к ней днем. Ей не нужны ночные визиты. Пошарив в ящике шкафа, она нашла носовой платок, взлетела по ступеням на балкон и вышла наружу. Пригнувшись, Шона отыскала камень, который приводил в действие механизм, открывающий дверь. Сунув под камень платок, она придавила его рукой и вытащила кончик наружу, а затем с удовольствием убедилась, что нашла отличный выход. Комок ткани мешал сработать механизму и вместе с тем был незаметен изнутри, но сама Шона могла убрать его в считанные секунды.Гордясь собой, она вернулась в постель и свернулась клубком. Но едва закрыла глаза, как вновь вскочила, бросилась к двери в коридор и закрыла ее на древний тяжелый засов. Теперь никто не войдет к ней в комнату — ни через дверь, ни через потайной ход. Наконец-то она загаснет спокойно.Долгое время она лежала, глядя в темноту. В камине догорали угли. Комнату заполнили тени, угасающее пламя освещало угол оранжево-золотистым отблеском.Она так устала. Дэвид жив. И ее жизнь вновь пришла в стремительное движение. Где же он? Где угодно, только не у нее в комнате! Ей ничто не угрожает! Ничто? И все-таки ее преследовала тревога. В конце концов Шона сомкнула веки. Ее начинало клонить в сон. Вскоре она задремала…Шона проснулась от внезапного ужаса. Потайной ход закрыт, дверь заперта на засов. Попасть в комнату невозможно. И тем не менее она не одна. Темная тень нависла над ней, а затем стремительно склонилась к кровати. Ладонь приглушила вопль, чуть не сорвавшийся с ее губ. Глава 7 — Тише, это я!Он вновь сидел на ней верхом, затем рука, зажимающая Шоне рот, отдернулась, и Дэвид Даглас упал на бок. Она дрожала от страха и изумления, как лист, подхваченный свирепым северным ветром. Приподнявшись на локте, Шона поспешно отползла на другую сторону кровати, как можно дальше от Дэвида.— Как ты вошел сюда?— У меня свои секреты.— Но как…— Призракам полагается проходить сквозь стены, верно? — перебил он, поднимаясь.Сегодня он отказался от привычной одежды горца и был облачен в черную рубашку, облегающие черные бриджи, сапоги и черный плащ с капюшоном. По спине Шоны пробежали мурашки. Он выглядел в точности так, как мрачная фигура, преследовавшая Шону у камней друидов.— Что ты сделал с… с убитым? — спросила она.— Привязал к ногам камень.— А дальше?— Он оказался рядом с останками других людей, которых умерщвляли законно или незаконно на протяжении нескольких веков, — на дне озера.— Но зачем?— А ты хотела оповестить всю округу о том, что тебе известно: кто-то преследовал тебя? Думаешь, мне нужно, чтобы выяснилось, кто тебя спас?— Мои родственники едва ли сумеют что-нибудь предпринять, если не будут знать, что я в опасности.— А если эта опасность возникла благодаря именно твоим родственникам? Что, если все они желают твоей смерти?Шона выскользнула из-под одеяла, выпрямилась и решительно посмотрела ему в лицо.— Они не хотят моей смерти, и я отказываюсь слушать тебя.— Ты меня выслушаешь.— Нет. У тебя нет никакого права врываться ко мне среди ночи после того, как ты пробыл неизвестно где все эти годы и не желаешь ничего объяснить… Дэвид, не надо!Несмотря на ее протест и отчаянную попытку увернуться, он бросился к ней с быстротой молнии. Она осеклась, едва Дэвид сжал ее запястья, притянул к себе и приказал:— Слушай!Шона искренне пожалела, что Дэвид не избрал другой способ побудить ее к послушанию. Ее охватили жар и слабость. Она ощущала его тепло, мозолистые ладони, прикосновение тела.Она слишком хорошо помнила о том, что случилось в прошлом, и о том, что мучило ее сейчас.— Дэвид!Он был зол и не собирался отпускать ее.— Я сказал — слушай, а не говори. У меня есть все права приходить сюда, и более того, детка!— Но где ты был до сих пор? — перебила Шона.— У меня нет ни малейшего намерения сообщать о своем прошлом, я стремлюсь забыть его и советую тебе прекратить задавать мне подобные вопросы! Прими совет. Тебе придется выслушать меня, Шона, у тебя нет выбора. Из-за того, что случилось в прошлом, я решил быть с тобой и позаботиться о твоей безопасности, пока мы не узнаем, что же на самом деле произошло здесь!Минуту она молчала, стараясь сдержать дрожь и вглядываясь в его глаза. Боже милостивый, через что ему пришлось пройти? Ей захотелось коснуться его, протянуть руку и провести по щеке, пригладить волосы. Но в гневе он никогда этого не допустит. Ему не нужна ее нежность, и если она вообще понадобилась ему, то причиной тому — гнев.Он стремился к отмщению.И все-таки он ничего не понимал. Случилось ужасное, Шона была готова эта признать, но никто из Мак-Гиннисов не был способен на убийство.— Ты хочешь меня убедить, что моя родня, моя плоть и кровь, пыталась убить меня. Я тебе не верю. Отпусти меня, Дэвид. Господи, ну подумай сам! Нелепо даже предполагать, чтобы родственники желали причинить мне вред, так почему же я должна верить тебе…— Потому что я по крайней мере намерен сохранить тебе жизнь.— Зачем? Чтобы использовать меня, и больше ничего? И при этом уверять, что люди, среди которых я провела всю жизнь, решили со мной покончить?— Я не говорил, что твоей смерти хотят все Мак-Гиннисы.— Значит…— Я имел в виду только одного из них.— Кого?— Не знаю.Шона высвободилась из его рук, обхватила себя за плечи, прошла к окну и остановилась спиной к Дэвиду.— Но почему ты так уверен, что виновен кто-то из моих родных?— Шона, ну кому еще в этих местах принадлежит власть? Она круто обернулась.— Тебе. Ты проходишь сквозь стены. И твоему брату. Как раз в то время, когда он собирается прибыть сюда, словно из-под земли вдруг появляется незнакомец и пытается меня убить.— Но мой брат еще не прибыл.— Ты здесь, в этой комнате — а ведь попасть сюда незаметно невозможно!— Значит, возможно.— Но почему, почему ты снова пришел сюда?— Чтобы защитить тебя. Постарайся это понять. Возможно, есть некая связь между опасностью, угрожающей тебе сейчас, и тем, что случилось пять лет назад. Смирись с этим, Шона, и я буду с тобой, буду защищать тебя — несмотря на то что благодарности за труды мне, видимо, не дождаться.— По-моему, я нуждаюсь в защите только от тебя — когда ты находишься здесь.— Может, я угрожаю тебе? — негромко спросил он. Он бесшумно приблизился и встал за ее спиной. Его ладони легли на обнаженные плечи Шоны, хрипловатый голос слышался над самым ухом, которое обжигало его дыхание.— Миледи, вы опасная женщина. Так или иначе, вы первая добивались моей благосклонности. Помните? И то, что случилось потом, прошло для вас безболезненно.Она сжалась в его руках.— Ты даже не представляешь себе, какими были последствия…Он развернул ее лицом к себе и сжал крепче, отвечая:— Зато я знаю, каковы были последствия попытки обрести с тобой блаженство.Шона сжала зубы, отчаянно пытаясь вырваться из крепкого захвата.— Однако прошлой ночью ты, видимо, был готов снова рискнуть. Какая поразительная храбрость!— Миледи, я умею рисковать.— Если ты считаешь…— Я считаю, что кто-то осуществил тщательно продуманный план, чтобы убить меня. Не знаю, зачем ему это понадобилось. В равной степени я уверен, что кто-то решил убить тебя. Мне известны все тайные коридоры, галереи, лестницы, ниши и щели в этом замке — если ты удосужишься вспомнить, он принадлежит мне по праву рождения. И потому я считаю, что имею право приходить в эту комнату и уходить отсюда, когда мне заблагорассудится, а тебе, учитывая обстоятельства, следовало бы позаботиться обо мне.— Позаботиться о тебе! — выдохнула Шона.— Миледи! — с притворным ужасом воскликнул он, глядя на нее в упор. — Неужто эта задача вам не под силу? Мне показалось, вчера ночью вы были рады моему присутствию. Может статься, месть, приготовленная для вас, окажется сладкой.— Убирайся! Ты грубый…— Безжалостный, — поправил Дэвид и вновь окинул ее долгим воспламеняющим взглядом. — И настроен очень решительно.— Ты решил мстить?— Найти истину, — возразил Дэвид. Странный блеск вспыхнул в его глазах, голос стал еще более хриплым. — И конечно, отомстить. Естественно, мщением я займусь на досуге.Он по-прежнему крепко держал ее. Вероятно, он слышал грохот ее сердца, чувствовал неудержимую дрожь. Она рванулась прочь, в бешенстве выкрикнув ему в лицо:— Так обратись к властям! К королеве! Верни то, что принадлежит тебе по праву рождения…Он резко встряхнул ее за плечи, чтобы заставить замолчать. Их взгляды встретились, и Шона тут же поняла, что теперь он не насмехается: зеленые глаза смотрели пронзительно и сурово, черты лица затвердели.— Если я обращусь к властям, Шона Мак-Гиннис, я разыщу лучшего адвоката в стране и обвиню весь клан Мак-Гиннисов в умышленном убийстве, а поскольку тот факт, что я жив, будет самым неопровержимым доказательством, вероятно, добрую половину твоих родных приговорят к виселице, а тебя, вероятно, сочтут главой заговорщиков.Решив ответить с достоинством и не поддаваться взрывам ярости и страха, которые так легко завладевали ею в присутствии Дэвида, Шона снова попыталась освободиться, и Дэвид отпустил ее. Она отступила на несколько шагов назад и остановилась, глядя ему в лицо.— Поступайте, как вам будет угодно, лорд Дэвид Даглас. Появляйтесь в этой комнате и исчезайте, а я всеми силами постараюсь не умереть от потрясения при ваших внезапных появлениях, пока мы не доведем дело до конца. Только держитесь на расстоянии, лорд Даглас, и больше я не стану возражать. Мы выясним, что же случилось в прошлом и что происходит сейчас.— Да, Шона, я буду держаться от тебя подальше. И тебе советую помнить об этом.— У меня нет привычки появляться в комнатах через окна и садиться на тебя в постели.— Да, но ты научила меня способу встречаться тайно, под покровом ночи.Чувство вины вернулось к ней. Шона с досадой поняла, что даже злость на Дэвида вызывает у нее желание прикоснуться к нему. Ей хотелось ударить его, а потом… Ощутить прикосновение его руки. Она пылала — от гнева, смешанного с возбуждением и желанием.Шона осторожно попятилась.— Хочешь получить подушку и одеяло и устроиться у камина?— Нет. А ты?Она затаила дыхание.— Не собираешься ли ты сказать, что намерен спать… в постели?— Согласись, постель принадлежит мне, — вежливо напомнил он.Будь он проклят!— Тогда возле камина буду спать я, — услышала Шона собственный голос.— Располагайтесь, миледи, как вам будет угодно.Она сдернула с кровати подушку и стащила стеганое одеяло, а затем попыталась устроиться поудобнее в кресле у огня.Дэвид снял плащ и сапоги и улегся в постель.— Спокойной ночи! — любезно пожелал он.— Иди к черту!Он не отозвался, вытягиваясь и устраиваясь поудобнее.Шона не могла поверить в реальность происходящего. Минуты ночи убегали одна за другой. Дэвид закрыл глаза. Он явно не испытывал смущения. Шона заерзала в кресле. Но он спал, а может, делал вид. Шона вертелась, в кресле оказалось очень неудобно лежать. Наверняка было бы лучше попытаться заснуть рядом с ним в постели. Нет, это невозможно!Она сбросила подушку и одеяло на пол у камина и попыталась свернуться клубком. Каменные плиты казались ледяными. Глядя на огонь, Шона помолилась о том, чтобы к ней поскорее пришел сон.Он не спал — заснуть оказалось совсем не просто. Он лежал неподвижно, решив, что Шона сочтет его мирно спящим. Когда она прекратила попытки улечься в кресле и свернулась на полу, Дэвид еще долгое время не шевелился.Помедлив, он сел, не сводя глаз с лежащей на полу Шоны. Он испытал досаду и нетерпение, чуть не поддавшись искушению поднять ее и уложить в теплую и мягкую постель рядом с собой. А потом… Для него будет лучше, если Шона так и не догадается, какому испытанию подвергает его. Когда-то влечение к ней повергло Дэвида в пламя и заставило вынести все муки ада. Дэвид улегся на подушку и крепко зажмурил глаза. Он прижал большой и указательный пальцы к виску, словно стараясь приглушить нарастающую боль.За прошедшие годы ему сотни раз приходилось заново проживать страшную ночь…Каждый раз он мысленно видел Шону — такой, какой она пришла к нему. По потайной лестнице. Видел, как она застыла, озаренная лунным светом, и прошептала его имя:— Дэвид!А потом он согласился спуститься за ней в конюшню…Он закрыл глаза, жалея, что с поразительной ясностью помнит все случившееся той ночью. Он знал, что будет помнить о ней всегда — не упустит ни единого слова, ни единого вздоха или движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43