– Мистер Спунер не будет спать на улице, – вздохнув, сказала Рейсин, переводя взгляд на лицо красавца. – Наверху есть квартира, где вы сможете остановиться, если отсутствие горячей воды вас не смутит.
Лицо Дита озарила белозубая улыбка.
– Я заплачу.
Рейсин отрицательно покачала головой.
– Об этом не может быть и речи.
– Хорошо. Но по крайней мере позвольте мне помочь вам. Когда я учился в школе, мне приходилось с этим сталкиваться. Меня не надо учить.
– Спасибо. Ваша помощь сегодня будет очень кстати, – не могла удержаться от улыбки Рейсин.
– Прекрасно! – радостно вскричал Бадди, снова хлопнув своего спасителя по спине. – Вы знаете, как оформлять полки? Товары нужно сдвигать на край, а новую партию ставить сзади.
– Думаю, я справлюсь, – все еще ухмыляясь, сказал Дит. – Только покажите, с чего начинать.
Он бросил взгляд на Рейсин, а затем ушел с Бадди.
Девушка не могла сдержать чувство неловкости. Все-таки этот мужчина был ей незнаком. С другой стороны, появился шанс закончить работу до полуночи. И если ее надежды оправдаются, ей будет за что поблагодарить Дитона Спунера еще раз. Кроме того, не все же незнакомцы такие, как Дженкс Колкуит. По необъяснимой причине Рейсин не сомневалась в заезжем принце. Или она просто доверилась его внешности? Что ж, красота правит миром, как сказал бы Тоби. Рейсин не терпелось увидеть магазин чистым и прибранным. Если Диту удастся все сделать до десяти часов вечера, он завоюет ее симпатию. Больше, чем симпатию…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Бадди неохотно отправился домой с приехавшим за ним мистером Ноксом. В Дитоне он нашел героя и по дороге подробно пересказывал отцу вечерние события. Рейсин тоже должна была признать, что Дитон Спунер мастер на все руки – умеет справляться не только с грубиянами, но и с работой. За что бы он ни взялся, все спорилось у него в руках.
Еще до ухода Бадди они почти закончили с ассортиментом, маркированием и оформлением полок. Через полчаса Дит уже принялся убирать несвежие продукты из молочной витрины и пополнять ее. В инструкциях он не нуждался – умело и быстро принимался за дело, выполнял его и переходил к следующему. Рейсин оставила его одного, положившись на его опытность и сноровку. Сама же занялась обслуживанием последних покупателей, потом закрыла дверь, подсчитала дневную выручку, вымыла кофейник, оформила заказы на следующий день и сделала многое другое.
К тому времени, когда она закончила свои дела, Дит подметал между рядами. Рейсин намочила тряпку и стала по подметенному мыть. После чего они вдвоем принялись мыть и протирать множество стеклянных поверхностей в магазине, включая входную дверь. Посмотрев на часы, Рейсин не поверила своим глазам: было двадцать минут девятого.
Да, бесспорно, неплохо бы иметь такого помощника, как Дитон Спунер. Жаль, что он здесь лишь на один вечер, за который она была ему благодарна от всего сердца. Теперь она успеет поужинать до одиннадцати и вовремя лечь спать. Эта мысль напомнила ей кое о чем. Рейсин прошла к тому ряду, где Дит домывал последний участок пола, и, скрестив руки на груди, дождалась, пока он закончит.
– Вот и все, – объявил он, облокачиваясь на ручку швабры.
– Вы отменный работник, – сказала Рейсин, снова завороженная взглядом серо-зеленых глаз. Их близость все еще смущала ее, но бояться его она совсем перестала. – Вы голодны?
– Просто умираю от голода.
– Тогда выберите все, что хотите. Наверху нет газа, но вы можете воспользоваться микроволновой печью. Она стоит там за прилавком. Возьмите ее в квартиру на ночь. Как вы на это смотрите?
Он выглядел немного ошеломленным и с трудом выдавил улыбку.
– Прекрасно. Спасибо.
– Тогда пошли. Я провожу вас наверх и помогу донести вещи.
– У меня только рюкзак. Я припрятал его вон там за углом. По дороге захватим.
– Чудесно. Тогда разберемся с ужином и пойдем.
Он кивнул и вытер руки о бедра. Рейсин подумала, что в следующий раз нужно будет дать ему фартук. Затем вспомнила, что следующего раза не будет. И даже пожалела об этом. Впрочем, может, оно и к лучшему. Ведь ей ничего не известно об этом человеке. Даже поговорить толком не успели, а теперь расспрашивать его не было времени. Надо еще успеть к отцу в клинику, потом домой – накормить животных, поужинать, принять душ и залезть в постель. А с утра пораньше, до открытия магазина, проверить скот на пастбище.
Торопясь, Дит взял банку тушенки, небольшую пачку крекеров, яблоко, пакет молока. Рейсин бросила в пакет пару сладких булочек, апельсин и маленькую банку растворимого кофе, пояснив, что это на завтрак. Они вышли через кладовую в заднюю дверь. Дит нес продукты и печь, а Рейсин – его оливково-зеленый рюкзак военного образца.
– Вы были в армии? – спросила она, когда они поднимались по крутой лестнице снаружи здания.
Он засмеялся.
– Восемь лет в запасе и четыре года активной службы, два из которых я провел в Германии.
– Угодили туда сразу после школы?
Когда они были на небольшой площадке наверху, Рейсин достала ключи. Он кивнул:
– Да.
– А после армии?
На его лице появилось выражение восторга.
– После армии я провел шесть великолепных месяцев, колеся по Европе, где «автостоп» – все еще достойное средство передвижения.
Рейсин вставила ключ в висячий замок и, поворачивая его, улыбнулась.
– Похоже, Европа заразила вас страстью к путешествиям.
Он вдруг стал серьезным.
– Думаю, вы правы. Я мечтаю снова попасть туда, но, вероятно, все уже будет по-другому.
– Кто знает, – сказала она, нащупав выключатель, располагавшийся сразу за дверью.
Она включила свет на лестничной площадке, затем в маленькой прихожей и в комнате, служившей одновременно и спальней и гостиной. Войдя первой, Рейсин глянула на кровать и нахмурилась.
– Я забыла про постельное белье.
– Ничего страшного, – сказал он. – У меня в рюкзаке есть одеяло.
– Комната запущенна, пол грязный, – извинилась она, посмотрев на потрескавшийся, заворачивающийся линолеум.
Дитон Спунер негромко рассмеялся.
– Я не собираюсь спать на полу. А если вы мне покажете, где кухня, то можно будет поставить…
– О, конечно, извините.
Рейсин положила рюкзак на пол и вернулась к входу. Кухня была с другой стороны – за тяжелой покосившейся дверью. Она открыла ее, подтолкнув бедром. На полу зияла глубокая, изогнутая трещина. Рейсин перешагнула через нее и дотянулась до выключателя, неудобно расположенного на противоположной стене. Когда круглая лампа дневного света над головой зажглась, крошечную комнату наполнил жужжащий звук, осветив стену со шкафом, мелкую окрашенную раковину, вделанную в крышку стойки, трехконфорочную плиту и маленький древний холодильник, дверца которого была открыта.
– Ставьте печь прямо сюда на стойку, а я пока включу холодильник.
Она ввернула лампочку и включила агрегат. Он задрожал и загудел.
– Охладится через минуту.
– Хорошо, – сказал Дит, включая печь. – Похоже, я устроился.
– Извините, что нет газа и постельных принадлежностей.
– Не беспокойтесь. Это куда роскошнее придорожной канавы.
Он поднял руку к затылку, затем к шее.
– Послушайте, еды здесь хватит на двоих. Не хотите ли составить мне компанию?
Рейсин сперва решила согласиться, но потом передумала. Все-таки незнакомец, да и на ранчо у нее полно дел. Ну, и, самое главное, отец. Она устало вздохнула. Интересно, приходилось ли Диту работать на ранчо, подумала Рейсин. Поразившись своим мыслям, она покачала головой.
– Мой отец болен. Мне нужно его проведать.
Дит кивнул.
– Понятно, он вас уже заждался. Неведомо почему, Рейсин пустилась в объяснения:
– Нет, не заждался. Отец был ранен в том нападении, о котором я говорила. Выстрелом в голову. И еще не пришел в сознание. Иногда я сомневаюсь, что это произойдет.
Дитон Спунер, как ни странно, был этим известием поражен.
– Я… я сожалею.
– Ничего, вы же не знали.
Он отвернулся, распаковывая пакет.
– Вот почему вы одна работаете в магазине, – заметил он.
– Кто-то ведь должен этим заниматься. А еще надо позаботиться о животных на ранчо, так что мне, пожалуй, пора.
Она юркнула к выходу.
– Мисс Эдуардз, – сказал он нерешительно. Его рука снова потянулась к затылку.
Рейсин оглянулась на полдороге.
– Я, э, только хотел поблагодарить, и, э, я сожалею… мне очень жаль вашего отца.
Она улыбнулась ему.
– Это я должна вас благодарить, забыли? Приятного аппетита.
Еще раз взглянув на него, она проскользнула в дверь.
– Спокойной ночи, – крикнул он вдогонку, когда Рейсин спускалась по лестнице.
Она с улыбкой думала о том, увидит ли его завтра утром. Или страсть к путешествиям умчит его в путь до того, как она откроет магазин? Хотя какое это имело значение! Он отправится дальше, и это, вероятно, к лучшему. Не стоит связываться с незнакомыми людьми. Дженкс Колкуит преподал ей серьезный урок.
Взять хотя бы отца. Если бы он не сблизился с Дженксом, не помог ему найти работу, не угощал его сигаретами, а то и пивком, не одалживал денег, то не лежал бы сейчас в беспамятстве в клинике. И ей не пришлось бы ехать туда после тяжелого рабочего дня. Слишком она устала, чтобы думать о незнакомце, показавшемся ей хорошим лишь потому, что он ловко орудует метлой.
Да, не стоит связываться с незнакомыми людьми. Если даже Дит не чета Дженксу, все равно с ним хлопот не оберешься. И вообще, с какой стати она так разнежилась? Мысленно пожелав Дитону Спунеру всего наилучшего, она закрыла дверь и попыталась сосредоточиться на своих проблемах, на решение которых у нее все не было времени.
Рейсин подошла к стоянке, села в грузовик и через минуту уже мчалась по шоссе на север. Подъехав к клинике, она заметила, что на стоянке почти пусто. Похоже, она была единственной посетительницей в этот час, – что ж, ничего странного. Рейсин вошла, нервно вздрогнув от дверного скрипа. Несколько престарелых пациентов составили в приемной кружок, иные прибыли в инвалидных колясках. Одни разговаривали, другие сидели, уставившись в пространство пустыми глазами, или дремали в неудобных позах. Рейсин улыбнулась всем, кто взглянул на нее. Сердце ее болезненно сжалось при виде человеческой немощи. За столом сидела медицинская сестра, женщина средних лет, с дежурной улыбкой на лице.
– Здравствуйте, мисс Эдуардз, – сказала она, когда Рейсин подошла ближе. – День у вашего отца прошел как обычно. Может, чуть быстрее двигалось глазное яблоко. Да, были какие-то странные вздрагивания, мы заметили их во время дневных процедур, но особых надежд на это возлагать не стоит. Можно сказать, что его состояние без изменений.
Рейсин кивнула, огорченная новостями. Она жила надеждой, что Тоби придет в себя – ради нее и, конечно, ради себя самого. Поглощенная мыслями об отце, она двигалась по коридору, уже не обращая внимания на других несчастных. Подойдя к его двери, Рейсин сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Через секунду вошла.
Каждый раз, когда она приходила сюда, отец, безмолвно лежавший на узенькой кровати, казался ей меньше своих размеров, а сегодня нет, вдруг осознала слегка потрясенная Рейсин. Сейчас он похож на… Тоби… спящего. Ее сердце дрогнуло, и она поспешила к больному.
– Папа? – она дотронулась до его щеки, колючей от выросшей за день щетины. – Пап? Ты меня слышишь? Посмотри на меня. Пожалуйста, просто открой глаза и посмотри на меня. Папа!
Ничего. Опустошенная, Рейсин готова была разреветься. Не было сил терпеть дальше эту беду.
Она опустилась на жесткий пластиковый стул у кровати и положила голову на плечо отца.
– О Тоби, – прошептала она. – Я так устала. Мне очень без тебя одиноко. Черт бы побрал этих Дженкса Колкуита и Лонни Питтмана!
Рейсин дала волю слезам, которые стекали на простыню, оставляя крошечные серые пятна.
Вдруг она почувствовала едва ощутимый толчок в щеку – легкое скольжение шва хлопчатобумажной пижамы Тоби прямо возле своего уха.
Встревоженная, она выпрямилась. В ее синих глазах блеснула надежда. Тоби лежал как прежде – в глубоком сне. Но Рейсин знала, что не ошиблась – отец легонько двинул плечом. Будто пытался успокоить ее, вытереть слезы, как делал прежде. Будто сердцем почувствовал, что она плачет.
Эта слабая ответная реакция подняла ей настроение, даже вскружила голову новой надеждой. Рейсин схватила его за руку и сжала ее, пытаясь вложить в это пожатие всю свою любовь и тревогу. Она принялась рассказывать ему обо всем, что случилось за день, ничего не пропуская. О стычке с Роуди Питтманом и, конечно же, о Дитоне Спунере. Она описала все до мельчайших подробностей, включая и тот факт, что он был необычайно привлекателен. Рейсин говорила и говорила, пока не обнаружила, проверив время, что прошло два часа.
– О, па, мне нужно идти, – сказала она, тотчас поднимаясь. – Клои, наверное, в истерике или того хуже. Все еще приходится закрывать ее в сарае. Она по тебе скучает, так же как я.
Рейсин наклонилась и поцеловала его в лоб.
– Увидимся завтра. Постарайся прийти в сознание, папа. Пожалуйста, постарайся.
Рейсин поцеловала его еще раз и вышла, раздумывая, стоит ли говорить сестрам о том движении отца, которое она ощутила. И решила промолчать. Они не придавали никакого значения ее наблюдениям и наперебой предостерегали от излишних надежд. А ей необходимо надеяться.
Домой Рейсин ехала быстро, без помех. Включила приемник и открыла окно. Прохладный вечерний ветерок сдул с лица и плеч волосы цвета меда. Дел по горло. Прежде всего накормить животных. И ранчо – несколько дней уже она не проверяла скот на пастбище. Но это подождет до утра. Еще надо съездить за кормами. Но как вырваться из магазина? Конечно, нужна помощь взрослого человека, кого-нибудь вроде… Дитона Спунера. Это имя снова пришло ей на ум, но она тотчас отбросила все мысли о нем. Этот мужчина к утру исчезнет из ее жизни так же внезапно, как появился в ней. Все, хватит.
Рейсин подъехала к дому. Давно пора его покрасить, напомнила она себе, вылезая из грузовика. Девушка прошла прямо к сараю. Догадавшись о ее прибытии, Клои визжала в предвкушении свободы, а оказавшись на воле, тут же помчалась к дому, но Рейсин за ней не пошла, а занялась другими узниками сарая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18