– Хорошо. Устроим свидание! Свидание! Не расставание, а свидание!
У него помутился рассудок. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что стоит с разинутым ртом. Чуть позже до него дошло, что надо бы улыбнуться.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дит спускался по лестнице, заправляя рубашку в брюки и причесываясь на ходу. Рейсин засмеялась. Он был похож на заводную игрушку. Заправил рубашку. Причесался. Заправил. Причесался. А ногами перебирал по ступенькам в два раза быстрее нормального шага.
Затем она увидела очки. Они выглядели дорого: золотая оправа, овальные стекла и гибкие дужки. Ей понравились. В них Дит похож на настоящего ученого. Непривычно было видеть его в очках. Пока они шли к грузовику, Рейсин решила, что очки слишком изящны, и не без удивления вопрошала себя, сколько же бродяг могут позволить себе носить на лице такую роскошь. А контактные линзы? Носят ли их бродяги? Один носит, мысленно констатировала она. Очень особенный. Неужели она зря надеется, что он останется? Наверное, зря, но она не могла иначе.
Рейсин села за руль, Дит рядом. Ее рука автоматически потянулась к ключу зажигания, но она не могла удержаться от того, чтобы не покоситься на него еще раз. Он посмеивался, облокотившись на дверцу с открытым окном.
– В чем дело?
– Ничего. Просто ты похож на доктора или юриста, на очень ученого человека.
Может, ей только показалось, но улыбка внезапно исчезла с его лица.
– Нет, правда, – продолжала Рейсин, посчитав перемену в его лице упреком. – Тебе идут очки. Как будто ты в них родился.
Она включила зажигание. Грузовик рванулся, описав широкую дугу.
– Странно, что до вчерашнего дня я и не подозревала, что ты носишь очки.
Грузовик выехал на шоссе.
– Просто я надеваю их по вечерам в пятницу. Когда чищу линзы или меняю.
– Меняешь?
– Э, их можно носить не очень долго. В конце первой недели надо чистить, в конце следующей их следует выбросить и надеть новую пару.
– И ты выбрасываешь? – Она ошеломленно посмотрела на него. – Ты можешь себе это позволить?
Дит пожал плечами. Когда он заговорил, его голос звучал непринужденно, но Рейсин все же заметила, что от волнения он потирает ладонями бока.
– Я купил оптовую партию, а обследование бесплатное.
– Правда?
Он, казалось, засмущался.
– Я же тебе говорил, мой дядя офтальмолог.
– О да, ты рассказывал.
Она решила, что разгадка в дяде.
– Вы с дядей очень близки?
Казалось, Дит немного расслабился.
– Можно так сказать. У него своя семья, но он всегда помогал нам, мне и моим родичам.
– Твоим родичам?
– Ну, матери и… братьям.
Рейсин удивилась.
– Я не знала, что у тебя есть братья. Ты ничего не рассказывал.
– Не очень хочется говорить об этом. Видишь ли, я о них забочусь и все такое, но…
Дит, казалось, не мог больше вымолвить ни слова. Рейсин это прекрасно поняла, и ей захотелось поделиться с ним своими бедами.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мне тоже трудно говорить о матери, сестре и… отчиме.
– У тебя тоже отчим, да?
– Ну, мне долго не хотелось его признавать. Они уже давно женаты.
Рейсин почувствовала, как руки напряженно сжали руль, и расслабилась.
– Моя мать сбежала с ним, с Чаком, так зовут отчима. Чак Мартин.
– И она бросила из-за него твоего отца?
Рейсин кивнула. Дит тихо присвистнул.
– Тяжелая ситуация.
Девушка опустила голову.
– Это разбило Тоби сердце. Он тогда даже запил.
– А ты о нем заботилась, – утвердительно сказал Дит. – И все еще продолжаешь это делать.
Она пожала плечами.
– Он же мой отец.
Дит немного помолчал. Рейсин чувствовала, что он заговорит снова, и ждала. Его слова прозвучали так, будто не было никакой паузы.
– Понимаю. А нас бросил отец. Я, как мог, заботился о матери, а потом о братьях. Через наш дом прошла вереница мужчин, но по-прежнему я единственный, на кого она возлагает ответственность за все происходящее в семье.
– И поэтому ты продолжаешь скитаться?
Он странно посмотрел на нее. Боль, гнев и гордость – все перемешалось в его взгляде.
– Ты хочешь сказать, сынок похож на отца?
Рейсин испугалась.
– Совсем нет.
– Я бы свою семью никогда не бросил, – убежденно сказал он.
– Ясное дело!
– Мои достаточно настрадались, поверь мне. Особенно мальчишки. У меня-то хоть дядя есть, а у братьев нет никого.
– А он им не дядя?
– Нет, мы братья по матери.
– Понимаю.
Это действительно было так. На его лице появилось виноватое выражение. Дитон Спунер сильно страдал из-за того, что брат его отца относился к нему по-доброму, а у мальчишек, кроме него, не было никакой опоры. Рейсин поняла, что для него это больная тема, но оставила заключение при себе. Один раз она Дита уже ранила, хотя вовсе этого не хотела. Как можно осторожнее она вернулась к опасному разговору.
– Твоих братьев бросили отцы?
– Отец, – поправил он. – Но лучше уж без него.
– Такой плохой, да?
– Такой плохой.
– Похоже, нам обоим не повезло с отчимами.
– Ты своего не любишь?
В голосе Дита не слышалось ни злобы, ни боли.
– На самом деле он неплохой человек. Просто я никак не свыкнусь с мыслью, что он разрушил брак моих родителей, хотя Чак пытался наладить отношения. Пожалуй, даже слишком усердно.
– Ну, я о своем теперешнем отчиме не могу сказать даже этого, – признался Дит. – Не то чтобы он очень плохой человек. Получше прежних, но меня он терпеть не может.
– Правда?
Рейсин не могла в это поверить. Ей казалось, что нельзя не любить Дитона Спунера или хотя бы не уважать. К тому времени, когда они подъехали к дому, у нее появилась мысль. Она заглушила мотор и повернулась к нему лицом, надеясь, что не сделает промаха. Отчим не любит Дита. А может, он просто не выносит бродяг или ревнует. Рейсин решила высказаться.
– Ты знаешь, Дит, а вдруг твой отчим чует в тебе угрозу? Может, он хочет, чтобы твоя мать зависела только от него, видит в тебе соперника? А она, вероятно, даже не понимает этого, от старых привычек не легко избавиться. Ведь может такое быть. Если он любит ее, то хочет, чтобы только к нему обращались за помощью и советом.
Дит уставился на нее так, как будто на носу у нее выросла бородавка. Рейсин поняла, что он смотрел совсем не на нее, а внутрь себя. Наконец он глубоко вздохнул.
– Я об этом не думал, – признался он, бросив на нее потеплевший взгляд. – Не слишком ли ты умна для девушки?
Она рассмеялась, ей было приятно, что он подшучивает, и открыла дверцу.
– Пошли, я познакомлю тебя с Клои.
– Клои?
Он вылез из грузовика и двинулся за ней к сараю.
Пока Рейсин кормила животных, Дит восхищенно поглаживал маленькую свинку, беседуя с ней. Клои похрюкивала, как влюбленная девица, снискавшая расположение, и даже пыталась влезть к нему на колени, пока он возился с ней на грязном полу. Он был явно очарован, а когда Рейсин позволила любимице пойти вместе с ними домой, изумился.
– Ничего странного, – сказала она ему. – Клои – домашняя.
– Домашняя?
Она объяснила ему, как обстоят дела с Клои, и показала ему коврик свиньи у своей кровати. Дит покачал головой, пораженный.
– Я слышал об умных свиньях, но не верил в это!
Рейсин засмеялась и, видя, что хрюшка ушла в пустую комнату Тоби, решила продемонстрировать ее умственные способности.
– Смотри.
Через холл, куда выходили две спальни и ванная, она проследовала в гостиную.
– Клои! – крикнула Рейсин.
Послышалось звонкое цоканье копыт, свинья подбежала к девушке и села, выжидательно глядя.
– Принеси мяч, Клои. Где мяч?
Свинья пошла к старому дивану с потрескавшимися деревянными подлокотниками, покрытому симпатичным покрывалом. Протиснувшись между ним и стеной, Клои с радостным хрюканьем пробежала к другому концу дивана и вытолкнула своим пятачком красный, размером с кулак мяч. Затем легонько подкатила его к ногам Рейсин.
– Молодец, – похвалила та, почесав за единственным упругим ухом, и пустила мяч через комнату по полу, покрытому линолеумом. Клои побежала вдогонку, быстро перебирая копытцами, поймала его и осторожно прикатила обратно. На Дита это произвело соответственное впечатление. Он заявил, что ничего подобного в своей жизни не видел.
– Может, ты поиграешь с ней, пока я умоюсь и приготовлю ужин? – предложила Рейсин.
Она включила телевизор и отправилась в ванную. Возвращаясь в кухню, она посмотрела на Дита, который сидел на полу и разговаривал с Клои, как с ребенком.
Девушка приготовила почти все накануне вечером. Сейчас, включив плиту, она подошла к холодильнику, вытащила кастрюлю с куриным бульоном и, убрав сверху жир, поставила ее на огонь. Затем бросила в кастрюлю замороженный горох, морковь и лук. Пока все это закипало, из шкафа она достала миску с тестом для клецок, раскатала его и разрезала на квадраты. После этого сделала салат. Из пакета вытащила булочки и поставила их в духовку. Тем временем куриный бульон кипел и по дому разносились аппетитные запахи вареной курицы и лаврового листа. Рейсин опустила клецки в кипящий бульон, закрыла кастрюлю крышкой и уменьшила огонь. Обернувшись, в дверном проеме увидела Дита.
– Нужна помощь?
Она покачала головой.
– Нужна компания. Почему бы тебе не помыть руки? Почти все готово.
– Хорошо.
Он улыбнулся и вышел. Через секунду она услышала шум воды в ванной.
Когда Дит вернулся, Рейсин постелила бледно-зеленую скатерть на небольшой круглый мраморный стол в центре кухни, вынула такие же салфетки, расставила стаканы и темно-зеленые керамические тарелки, разложила ножи, вилки и ложки. В середине стола она поместила вазу с полевыми цветами.
– Выглядит неплохо. Пахнет вкусно, – сказал он.
– Спасибо. Садись.
Дит сел. Рейсин поставила маленькое блюдце с маргарином, приборы с солью и перцем и пару латунных подставок. После этого она посмотрела на таймер и облокотилась на рабочий стол, ожидая. Следующие две минуты и восемнадцать секунд были слышны только приглушенные звуки какой-то телевизионной передачи, доносящиеся из пустой комнаты. Когда время наконец истекло, Рейсин вскочила как ошпаренная. К счастью, у Дита оказались хорошие манеры: он сделал вид, что ничего не заметил.
– Надеюсь, ты голоден, – вымолвила она, переливая содержимое кастрюли в супницу.
– Просто умираю от голода. Боже, запах потрясающий!
Девушка улыбнулась, поставив пустую кастрюлю в раковину, а курицу и клецки на стол.
– Это любимое блюдо моего отца.
– Странный вкус, – подмигнув, пошутил он.
Довольная, она вытащила булочки из духовки, уложила их в корзинку и накрыла чистой белой салфеткой. Осталось только достать салат из холодильника. Полностью накрыв на стол, Рейсин села и принялась угощать Дита. Он положил клецку в рот.
– У, ммм. – Проглотив, закрыл глаза, смакуя. Затем вздохнул. – Фантастика!
Ей пришлось сесть на руки, иначе она бы не удержалась и захлопала в ладоши от радости. Она не без гордости наблюдала, как уплетает Дит, останавливаясь, только чтобы напомнить девушке, что ее собственный ужин стынет. Рейсин взяла вилку и тоже приступила к еде, но удовольствие в основном получала от его аппетита. Наконец они насытились.
– Это первый домашний ужин за… ну, не будем вдаваться в подробности. Было очень вкусно. Все вместе и каждый кусочек в отдельности.
– Рада, что тебе понравилось, – сказала Рейсин, поднимаясь, чтобы убрать со стола посуду.
– Я помогу.
– Не двигайся, – приказала она. – Ты гость.
– Ты меня разбалуешь, – предупредил он.
Рейсин только засмеялась. Затем она приготовила еду для Клои. Хрюшка побежала за ней на крыльцо, радостно повизгивая и похрюкивая. Пока свинья ужинала, девушка убрала остатки еды со стола, затем помыла посуду и поставила сушиться. Дит пошел поболтать с Клои. Убрав кухню, Рейсин вышла и села на крыльцо рядом с Дитом, к которому уже пристроилась подремать Клои. Она нагнулась и дунула свинье в ухо. Та, вздрогнув, проснулась, тряхнула головой и, скатившись с крыльца, плюхнулась на землю.
– Эта Клои превзошла все, что я когда-либо видел, – сказал Дит, посмеиваясь.
– Она такая умная, что иногда это даже пугает, – сказала Рейсин, опираясь локтем на колено и подпирая подбородок ладонью.
– С ней тебе хотя бы не так тоскливо, пока нет отца.
Девушка кивнула. Они сидели молча, наслаждаясь ночной прохладой, вдыхая запах приближающегося лета. Майский жук ударился о стекло, пытаясь подлететь к свету. Рейсин было так хорошо, что говорить не хотелось. Однако следовало проявить инициативу. Она откинулась назад и, вытянувшись, вытащила из переднего кармана джинсов ключ.
– Я хотела отдать тебе это, – протянула она ключ. – Тебе придется открывать иногда магазин по утрам. Когда я буду задерживаться.
Он повертел ключ в руке и положил его в карман рубашки.
– Хорошо. Можно узнать почему?
– Здесь все запущено. Неделями не бываю на пастбищах. Может, там и коров-то уже нет и заборы все повалены, а я все не удосужусь проверить. Уже пора давать скоту соль. Да и здесь дел полно.
– Тяжеловато одной.
Рейсин пожала плечами.
– Конечно, тяжеловато, но ничего не поделаешь. Я не могу потерять ни одной коровы.
Он покачал головой, затем дружелюбно взглянул на нее.
– Ты сильная. Мне в тебе это нравится… И не только это.
Она дотронулась до его плеча.
– Я тебе нравлюсь, Дит?
Он повернулся к ней.
– Ты же знаешь, что нравишься.
– Ты не говорил.
Дит сдвинул брови.
– И правильно делал.
Он скользнул взглядом по ее лицу. Рейсин задержала дыхание, слегка наклонившись вперед. Дит обнял ее и, притянув к себе, прикоснулся к ее губам. Ее рука скользнула по плечу к шее. Отстранится ли он, как тогда? Ей необходимо было это знать. Она решила испытать его. Рейсин повернула голову, ловя ртом его губы и сдвинув носом в сторону его очки. Он снял их. Она просунула язык между его ровными, острыми зубами. Дит вздохнул, руки его напряглись, обвив ее за талию и приподняв с крыльца. Ей ничего не оставалось, как сесть к нему на колени, но вместо этого она теснее прижалась к Диту. Услышав легкий стук упавших на крыльцо очков, Рейсин сначала слегка отстранилась, а потом легла сверху.
Он издал стон. Его руки блуждали по ее спине и бедрам. Рот настойчиво искал ее губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18