— Все очень вкусно, — сказал Джиб, приступая к еде.В голосе Джиба прозвучало что-то необычное, и Джулии показалось, что и он смущен. Но Джулия сразу отмела это предположение. Просто у Джиба было прекрасное настроение, и он проголодался.— Я рада, что вам нравится, — сказала она.Через несколько минут молчания она все же рискнула взглянуть на него. Она увидела прекрасное, как будто вылепленное скульптором лицо, мускулы, выступающие из-под рубашки. Она представила, как он целует ее, обнимает сильными руками. Джулия предположила, что могло бы еще случиться, если отбросить все предубеждения и предостережения.Джиб встал, чтобы взять кофейник с плиты. Он налил кофе Джулии и себе, а потом глубоко задумался.— Не представляю, как Чэпмену удается содержать семью, на что они живут? — подумал он вслух.Этот вполне конкретный вопрос тотчас вернул Джулию из мира грез к реальной жизни.— Ну, я думаю, что он имеет что-то, иногда намывает золотой песок. Миссис Чэпмен торгует в городе продуктами, вареньем, козьим молоком; она также берет штопать вещи.Такой ответ, наверное, удовлетворил любопытство Джиба, и он больше не задавал вопросов, пока не поел. Когда он закончил, то откинулся на спинку стула и сказал:— Чэпмен зря теряет время, пытаясь что-то найти на старой Уиски. Там ничего нет.— Он работал на «Континентале» несколько лет, — ответила Джулия. — И он был одним из первых, кого уволили, когда работы были приостановлены. Он и его жена не хотят уезжать из этих мест, потому что их дочери похоронены здесь. Я полагаю, что он надеется напасть на золотую жилу в ущелье Даблтри.— Он напрасно тратит время. Вдруг Джулия произнесла радостно.— Вы могли бы нанять его.— Что?— Можно нанять мистера Чэпмена для работы в Ратлинг Роке, — сказала Джулия. — Наверняка вам нужны будут люди. — Джулия была уверена, что это хороший шанс для Чэпменов заработать деньги, тем более что и живут они недалеко от шахты. Отис был опытным горняком.Джиба просто ошарашило это предложение Джулии, он был весьма озадачен и проговорил:— Я только в начале пути, еще надо наладить работу, и до платежных ведомостей еще далеко.Восторг Джулии сразу исчез. Все дело было в деньгах. Она сразу вспомнила предупреждение Гарлана: «…воспользуется вашей доверчивостью… постарается выудить ваши деньги…».Эти мысли отрезвили Джулию. Она даже отодвинула тарелку, в горле пересохло. Ее мучила мысль, что Джиб преследует лишь меркантильные цели.— Вам нужны деньги, Джиб? — сказала Джулия, и воцарилось молчание, которое, казалось» будет длиться вечно.— Нет, — сказал он после очень длинной паузы. — Я ни в чем не нуждаюсь.Ответ Джиба успокоил Джулию, и она могла теперь спокойно закончить есть. Дотти, Луиза, Гэрриэт и Гарлан — все они ошибаются. Они думают о Джибе только самое худшее и они ошибаются в нем.На кухню вошла Би и нетерпеливо замяукала.— Ну, посмотри, кто здесь, — сказала Джулия, обращаясь к кошке. — Почувствовала запах еды? Вот тебе отличные кусочки свинины.Джулия положила на тарелку мясо и поставила ее на пол, потом погладила кошку.— Как только начинаю готовить, Би тут как тут. Джиб, не посмотрев на Джулию, встал и сказал:— Я лучше пойду. У вас были тяжелые бессонные дни и ночи. Вам лучше выспаться.Он вышел в холл, взял пиджак и шляпу. Джулия стала убирать со стола, размышляя, почему же он так внезапно собрался прочь. Возможно, Джиб подумал, что она опять станет спрашивать о его деньгах.Одевшись, Джиб вошел на кухню и сказал:— Спокойной ночи, мадам.«Мадам», — подумала Джулия. «Вчера вечером была принцесса. Принцесса и поцелуй».— Я еще кое-что доложен сделать у вас в доме. Подремонтировать ставни, отошедшие планки на фасаде дома надо прибить и на веранде кое-что подправить, — сказал Джиб, теребя в руках шляпу. — И тогда можно сказать, что все закончено с уборкой.Джулия не хотела, чтобы он уходил, она хотела видеть его улыбку, его ласковые глаза. Она хотела ощущать прикосновение его губ, но настроение Джиба явно изменилось.— Чэпмены хотели, чтобы вы были крестным Джильберта. Вы и я, — сказала Джулия.Лучше бы она этого не говорила. Джиб был опять ошеломлен.— Что это значит?— Это значит, что мы должны оставаться все вместе, пока ребенка не окрестят, а затем мы вместе с церковью будем считаться его духовными воспитателями и наставниками вплоть до конфирмации мальчика.Глаза Джиба забегали по комнате. Он был явно обескуражен, не зная что и сказать. Джулия заметила это и очень жалела, что завела разговор, сначала о деньгах, теперь о крестинах.— Когда это будет… ну, эта… конфирмация? — спросил Джиб.— Когда ребенку исполнится двенадцать или тринадцать лет.— Вряд ли я засяду здесь на 12 или 13 лет, — сказал Джиб.— Это чистая формальность, Джиб. Это как почетная обязанность.— Я думаю, что не могу участвовать во всем этом, — сказал Джиб, быстро отведя взгляд.«Он не хочет никакой ответственности, — подумала Джулия. — Как это я не догадалась сразу».— Спокойной ночи, мадам, — сказал Джиб, надевая шляпу.— Спокойной ночи, Джиб, — ответила Джулия, попытавшись улыбнуться, но он уже захлопнул дверь.Джиб слез с Лаки в конюшне Ли Тейбора. Ночной сторож сразу же подошел и сказал, что поставит лошадь в стойло.— Спасибо, Фред. Я думал, что у вас уже закрыто.— Черт побери, да еще рано. А потом я здесь остаюсь на всю ночь.Джиб вышел из конюшни и направился вниз к Бон Тону. Было не очень поздно, но магазины и лавки были уже закрыты, а в увеселительных местах начинался самый разгар веселья. Подойдя к Бон Тону, Джиб поднялся по наружной лестнице на второй этаж и вошел в комнату, которую он здесь снимал. Узкая каморка была насквозь прокурена. Деллвуд сдавал комнаты на ночь или на неделю, но по необходимости и на час, хотя это было запрещено городскими законами. Джиба ничто здесь не беспокоило: ни стрельба, ни скрипящие кровати, ни интимные вздохи из соседней комнаты. Из его окна была видна улица. Обстановка комнаты была скромной: железная кровать, шкаф, умывальник. Когда-то комната была оклеена желтыми обоями, но они уже выгорели и затерлись. В некоторых местах виднелись следы подтеков, оставшиеся после дождей.Джиб зажег лампу и присел на кровать. Минувший день был очень длинным и тяжелым; сначала скандал с Хьюгзом в Пиккексе, затем нотации Барнета, а позже уборка у Джулии. Он должен был устать, как собака, но он этого не ощущал.Он бросил шляпу на тумбочку у кровати и прилег, оставив одну ногу на полу, а другую положив поверх одеяла.Джиб был недоволен собой, недоволен своим поведением вчера вечером у Чэпменов. Там, на веранде, он сам положил начало тому, что могло перечеркнуть весь его план. Все происшедшее пугало его до смерти. Его отношения с Джулией, принявшие совершенно иной оборот, пугали Джиба больше, чем предстоящие крестины Джильберта Чэпмена. Джиб встал с постели, подошел к умывальнику, умылся, протер глаза. Чем быстрее он завершит то, что надумал, тем скорее он уберется из города. А для этого ему надо думать все время о деле, о своем плане, а не о сердечных делах с Джулией.Он взглянул на часы: было уже половина десятого вечера. Он опять лег на кровать. Джулия, конечно, удивила его, когда спросила о деньгах, она попала в самое больное место.Однако он и не думал, что его план будет легко осуществить. В принципе, он не хотел причинять слишком много неприятностей жене доктора, которого он чтил и уважал. А сейчас у него одна проблема — деньги, этот стартовый капитал, который будет его визитной карточкой. И сделать все надо быстрее.Он решил вздремнуть немного, а затем отправиться в дом Тейборов. Он подумал, не попросить ли денег у Ли.Джиб перепрыгнул через высокий забор и приземлился на траве. Он быстро перебежал через двор и обошел дом вокруг. Он взглянул на то самое злосчастное окно на втором этаже, через которое они с Ли пытались когда-то запустить воздушный шар, но кроме пожара и сгоревшей комнаты ничего из этой затеи не вышло.Все обвиняли Джиба в случившемся. Что бы не происходило дурного в городе, всегда думали, что зачинщик Джиб. Чтобы как-то возместить ущерб за сгоревшую комнату, он работал в течение трех месяцев на старика Леви. Потом Джиб и Ли еще раз предприняли попытку запуска воздушного шара, но на этот раз дело закончилось тем, что были сожжены кусты сирени миссис Тейбор и часть веранды. После этого старуха Тейбор запретила Джибу переступать порог ее дома.Джиб бросил несколько камешков в окно комнаты Ли. Он, конечно, рисковал. Но был уверен, что попал в комнату Ли. К окну кто-то подошел. Джиб шепотом позвал Ли:— Эй, Ли. Спустись вниз. Надо поговорить.— Джиб?— Да, да. Спустись на веранду.— Не разбуди маму.— Я что, похож на сумасшедшего? — ответил Джиб, прекрасно понимая, что сделает с ним мать Ли, если увидит здесь.Джиб пошел к веранде, сел на ступеньку, вытащил зубочистку из кармана и стал ее жевать. Вечер был очень спокойным и тихим. Мысль о том, что мать Ли может всадить в него заряд дроби, взывала к особой осторожности.Дверь открылась, и Ли вышел на веранду. Джиб все никак не мог привыкнуть к усам на лице Ли. Без усов Ли всегда был похож на взрослого ребенка.— Спасибо, что вышел, Ли.— Тише, тише, у мамы такой острый слух, — сказал Ли, садясь на ступеньку рядом с Джибом.— Ли, выручай. Мне нужны деньги, чтобы начать дело в Ратлинг Роке. Я все тебе верну. Я ожидаю одну кругленькую сумму, но пока ее нет.— Я даже не знаю, Джиб, — задумался Ли, теребя усы.— Чарли помог нам очистить шахту. Мне надо нанять человека и платить ему.Ли думал. Джиб конечно не хотел впутывать в эту историю Ли, но выбора у него не оставалось, Джибу надо было, чтобы Джулия поверила в его планы открытия шахты. Чтобы развернуть там работы, действительно, требовалось нанять работника, одного, по крайней мере.— Пару сотен баксов, Ли, это все, что мне нужно сейчас.— Знаешь, это не просто. Мать просматривает счета каждый день.«Боже! — думал Джиб. — Он еще на большей привязи у матери, чем я думал».— Я верну тебе деньги с процентами. Дай мне месяц. Ли колебался, и Джиб уже стал подумывать, не взятьли ему взаймы у Блюма? Блюм сам предлагал деньги, но он будет интересоваться делами и спрашивать отчета ежедневно. И быстро поймет, что затевает Джиб.— Это правда, что ты был в тюрьме на Соленом Озере?Джиб удивленно посмотрел на Ли.— О чем ты говоришь?— Об этом многие говорят, — сказал Ли, обнимая руками колени.— Кто говорит? Боже милостивый! Ты что, не знаешь, что обо мне распускают всякие небылицы.Ли посмотрел на него и сказал:— Судя по рассказам, тебе сам черт не брат…— Я никогда не сидел в тюрьме. Никогда. Если, конечно, не считать того раза вместе с тобой.— Хорошо, я достану для тебя деньги, — сказал Ли. Джиб как будто ожил, он похлопал по-дружескиЛи по плечу.— Интересно, кто же сочиняет обо мне все эти сказки?— О тебе везде говорят — в барах, в Пиккексе, в офисе газеты «Сентайнел». Не знаю, Джиб, что и думать.Джиб догадывался, что кроме Гарлана Хьюгза, никто не станет распространять подобные слухи. Это было выгодно только ему, чтобы настроить Джулию против Джиба.— Я тебе прямо скажу, — говорил Джиб. — Я наделал в жизни много глупостей, но никогда не шел против закона. Если кого и убил после войны, так это только Боба Хоккетта. Это верно.— Ну, если ты так говоришь, — согласился Ли.Но Джиб не знал, поверил ему Ли или нет. И это очень беспокоило его. Он никогда не считал себя лгуном.— Скажи, Джиб, — спросил Ли. — Ты видел Сейрабет?— Ты все сохнешь по ней? — спросил Джиб.Ли пожал плечами, посмотрел вдаль. Джиб понял, что Ли все еще влюблен в Сейрабет. Джиб вспомнил Сейрабет в те дни, когда они носились с Ли по горам и бросали камни в ущелье Даблтри. Конечно, эта женщина, измотанная, истасканная разгульной жизнью не была прежней Сейрабет, но какая-то живая искра все еще вспыхивала в ней.— Она прекрасная женщина, Ли.— Она — проститутка.Джиб даже смутился, услышав это. Работа в баре танцовщицей — это еще не означало, что Сейрабет имела клиентов.— Я сам виноват, что она стала такой, — сказал Ли. — Раньше мы не могли жить друг без друга. Но, когда мой отец умер, а Сейрабет работала у него, мама тотчас избавилась от нее. Вот тогда-то Сейрабет и пошла по плохой дорожке, — он достал носовой платок и вытер нос.— Почему же ты не женился на ней, если любил ее? — спросил Сейрабет.— Из-за мамы, — ответил Ли, сгорбившись.Этот ответ не удивил Джиба, но его раздражала нерешительность Ли.— Тебе уже тридцать лет, Ли. А ты все еще держишься за маменькину юбку. Может, ты уже не будешь слушать только свою мамочку, а примешь самостоятельное решение.— Тогда она заберет конюшню и продаст ее. После смерти отца она поставила условие: или она продает конюшню, или я расстаюсь с Сейрабет.Джибу с трудом верилось, что мать может сделать все, чтобы ее сын был несчастлив. Старуха прогнала Сейрабет. И по сути дела не сделала его полноправным хозяином конюшни.— Раньше, когда мы с тобой, бывало, убегали куда-нибудь, мама говорила, что я сведу ее в могилу. И сейчас она часто повторяет, что если она умрет, то это будет на моей совести. Она всегда так говорит, когда считает, что я делаю что-то не так, как ей хочется.Джиб подумал, что смерть старика Леви не очень-то мучает миссис Тейбор, хотя она ела мужа поедом много лет и наверняка ускорила его кончину.— У Сейрабет будут деньги, возможно, скоро, — сказал Джиб. — Она будет получать часть прибыли от Ратлинг Рок на правах собственника. Роули, наверняка, оставит ей деньги. Она станет такой богатой, что сможет купить тебе новую конюшню.Ли отрицательно покачал головой.— Я никогда не возьму деньги у женщины. Этого я никогда не сделаю. Ну ладно, пойду спать, — сказал Ли. — Мама еще заметит утром, что я не выспался.Джиб представил, как утром за завтраком, старуха смотрит на сына через стол, поучая его и читая ему нотации. Джиб вспомнил свою мать, которая никогда не наказывала его. Она любила произносить: «Гнев порождает гнев, а любовь порождает любовь». Она, насколько помнил Джиб, и голоса на него никогда не повысила. Наверное, мама была не права, подумал Джиб.Все утро понедельника Джулия разбиралась в бумагах Эдварда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48