Ракш снабдила нас заранее заготовленными пучками мергса и велела Базуке переодеться, чтобы выглядеть попроще. Сходку устраивал Чанторсат Хвара. Ракш полагала, что у меня найдется там повод заговорить с ним и в конце концов заинтересовать Хвару собой.
Поскольку строже всего проверяют тех, кто приходит загодя, и тех, кто опоздал, мы спешили изо всех сил и там, где нас не видели, даже бежали. Благодаря этому мы успели в самый притык. Перемахнув с разбега через ржавый забор, мы продрались сквозь бурьян, взбежали, запыхавшись, по узкой, увешанной еще довоенными наклейками лестнице и, уверенно кивнув выстроившейся в два ряда охране, быстрым шагом проследовали в огромный отсек, засыпанный когда-то зерном. Сейчас от зерна остались лишь сухая шелуха в пазах железного пола да темные пятна в углах, где зерно обычно подгнивало. Народа в зале было немного, человек пятнадцать, располагавшихся кольцами вокруг огромного облезлого, выкрашенного когда-то белой краской стола. Кольца, вероятнее всего, соответствовали субординации. Едва мы устроились в заднем ряду неподалеку от входа, один из сидящих впереди мужчин встал и начал говорить.
Начало его речи я слушал невнимательно, увидев на другом конце стола Хвару. В действительности Хвара оказался несколько старше, чем в записи, и гораздо неприятнее. Отчетливо видны были мешки под глазами, склеротические жилки на щеках, заросшие волосами уши. Но наиболее отталкивающее впечатление производил хмурый, подозрительный взгляд исподлобья. Видно было, что Хвара жесток и что жестокость его рассудочна. Некоторое время я исподтишка изучал его, пытаясь выработать сегодняшний план действий, и поэтому упустил момент, когда моим спутникам стала ясна ситуация. Только через какое-то время Протазан ткнул меня в плечо, привлекая внимание.
– …и мы предлагаем нашим горным друзьям, – услышал я голос выступающего, – начать серьезно координировать наши усилия. До сих пор в этом не было острой необходимости, но события развиваются все быстрее, и кто знает, что предстоит нам уже в ближайшие дни.
Горные друзья! Я еще не успел понять, кого он имеет в виду, но тело мое непроизвольно подобралось, как у почуявшего запах угрозы волка, шерсть на загривке встопорщилась, и зубы отчетливо лязгнули. Похоже было, что мы попали вовсе не на сходку чистильщиков. Я затаил дыхание.
– Мы готовы, – ответил сидящий напротив него зеленоволосый крепыш, выглядевший достаточно массивным даже по земным меркам. – Но с самого начала речь шла о коалиционном правительстве. Подтверждается ли это? И каковы будут гарантии?
– Гарантии? – выступающий смешался и вопросительно оглянулся на Хвару. – Какие гарантии? Договор…
– Мы не будем подписывать никакого договора, – резко перебил его Хвара. – Надеюсь, это понятно. Лучшие гарантии – военные успехи. Места в коалиционном правительстве будут распределяться в соответствии с числом взятых поселений.
Я слушал в оба уха, пытаясь вместить в себя происходящее. Если бы я знал заранее, куда иду, я вряд ли решился бы на эту авантюру. Здесь, в этом зале, куда мы так нагло проникли, собрались вожаки «волчат» и чистильщиков. Они встретились, чтобы обсудить готовящийся переворот и договориться о взаимодействии. Похоже, что Ракш получила сильно искаженную информацию о предстоящей встрече. Иначе бы она нас сюда ни за что не послала.
Растерявшиеся после реплики Хвары представители «волчат» собрались наконец с духом.
– Сейчас мы берем дань с половины секторов внутренней стороны хребта, – сказал сосед крепыша в черной наголовной повязке. – В случае активных действий мы выставим до семи штандартов. Они смогут удержать все предгорье между Ачейко и Нарсеко.
– Хорошее предложение, – согласился человек, сидящий позади Хвары, – но нас больше всего интересует район болот. Сможете ли вы в случае нужды выйти на плоскость?
– Наверное, сможем. Если только из столицы не пошлют правительственные войска.
– За столицу мы отвечаем. Войска высланы не будут.
Я слушал становящийся все более напряженным обмен репликами и чувствовал, как расправляет в груди жесткие черно-красные крылья охотничий азарт.
– Вожди кланов смогут вернуться из-за моря и войти в правительство?
– Зачем вам это? Кланы распущены.
Откуда-то из-за спин выскользнул человек с кнопочным пистолетом у пояса и склонился к уху Хвары. Краем сознания я уловил сигнал о деформации информационной среды. Но понять, чем нам это грозит, не успел.
– Мы вряд ли сможем объяснить своим солдатам…
Хвара поднял глаза, и взгляд его уперся прямо в меня.
– Кто эти трое? – громко вопросил он, вытягивая вперед заскорузлый палец. – Это ваши люди, Гура?
– Бежим! – бросил мне Базука и вскочил, опрокидывая стул.
В два прыжка он очутился у двери, где сгрудилась опешившая охрана, и вдруг неожиданно бросился в ноги передним, перекрывавшим выход. Наступая на шевелящиеся спины и головы, мы с Протазаном перемахнули через образовавшуюся кучу и выскочили в ведущий на лестницу коридор. Сзади над нашими головами бухнул выстрел. Не помня себя, мы скатились по лестнице, но, вылетев наружу, Протазан внезапно остановился.
– Хорошее место, – сказал он, вытаскивая пистолет. – Беги, Распоротый, я их задержу.
– Нет! – Я протестующе схватил его за рукав. – Бежим вместе!
– Не болтай! Нас выцелят на пустыре! Наверху хлопнула дверь, и посыпался громкий топот.
– Беги, я тебе сказал. Уноси услышанное!
Прощально сжав его предплечье, я бросился к забору. Протазан был прав, но легче от этого не становилось. Словно во сне, я бежал через пустырь, слыша, как трещат позади меня выстрелы и кричат взбешенные голоса. Перепрыгнув через забор, я на минуту остановился и прислушался. Выстрелы уже стихли, но через щель были видны мелькающие над бурьяном головы и плечи бегущих за мной людей. Отряхнув руки от ржавчины, я обогнул ближайший Дом и, сдерживая злые слезы, пустился быстрым шагом вверх по улице, время от времени оглядываясь, нет ли за мной хвоста.
Мирный город лежал вокруг меня. Тихо дул с гор теплый ветер, играли на керамических плитах мальчишки, и мужчина в пронзительно голубых штанах красил оградку возле сиделки. Никто из идущих мне навстречу даже не догадывался, что всего лишь в двухстах метрах отсюда, возле заброшенного склада, плавал в луже собственной крови Протазан и озверевшие чистильщики насмерть забивали ногами связанного Базуку. Кусая губы, я шел по улице и чувствовал, как меня знобит. Три месяца я мечтал умереть, а вот теперь, когда дошло до дела, подставил вместо себя других. В отчаянии я заскрипел зубами и ускорил шаг.
"Суки! – хрипело во мне, пока я петлял переулками, стараясь отвязаться от возможной слежки. – Самоебы! Отсосы гнойные! Отплачется вам Базука. И Протазан отплачется. Мы еще встретимся, суки! У нас все впереди. Отбойное дело вы затеяли, твари. Когда рванет, своих не узнаете. Но я вас найду. Я вас всех найду, чтобы рассчитаться. Можете на меня положиться, отсосы. Внакладе никто не будет. Вы еще пожалеете, что упустили меня!"
Теперь, когда я знал весь замысел чистильщиков, я мог представить масштаб катастрофы, спровоцированной роем. Страшнее всего будет вторая фаза мятежа, когда недавние союзники начнут резать друг друга, походя грабя и уничтожая мечущееся в панике население. Судьба, конечно, разберется с каждым, развязавшим эту войну. Большинство из них скорее всего погибнет в запущенной ими же мясорубке, а у оставшихся после смерти будет разрушен информационный носитель. Но ждать, пока этот праведный суд свершится, я не мог.
Я должен был как можно быстрее разобраться в сложившейся головоломке. Чистильщики были связаны с Чарой. Но чистильщики были связаны и с «волчатами» – злейшими врагами Чары. Знал ли Чара об этом? И кто все-таки направлялся роем? Чара? Хвара?
"Волчата"? Или, может быть, все-таки Принцепс? Теперь было понятно, к кому в горах ездил Хвара в тот день, когда его взяла моя камера. Но ведь контакты с «волчатами» вовсе не мешали контактам с роем и не выводили Хвару из числа подозреваемых. С другой стороны, Принцепс меньше всего подходил на роль креатуры роя. Но кто тогда был его "владельцем"? И что делал Чара в Драном Углу?
Вопросов было гораздо больше, чем ответов. События явно обгоняли меня. Захват базы роя уже ничего не мог изменить в развитии ситуации. До начала мятежа оставались считанные дни, а я никак не мог понять, что же я должен делать. Хуже всего было то, что мне не с кем было даже посоветоваться. Давайтари мгновенно изъял бы меня с Керста, если бы узнал, как глубоко я влез в происходящее. Законы ойкумены запрещали вмешиваться в дела неприсоединенных планет. Я мог еще на свой страх и риск разыскивать базу роя. Но мятеж не должен был становиться моим делом. Однако, случайно узнав о нем, я никак не мог теперь остаться в стороне.
Если бы я был на месте Принцепса, я бы незамедлительно арестовал верхушку чистильщиков и все руководство министерства полиции. Конечно, многие из этих людей могли и не знать о планах своих руководителей, в этом потом можно было бы не спеша разобраться. Но лишенные лидеров чистильщики в любом случае не посмели бы тронуть впервые избранного главу государства, да и «волчата» за хребтом попрятались бы после этого по норам. Кроме того, я мобилизовал бы на всякий случай армию и сделал тем самым мятеж просто невозможным.
Но это если бы я был на месте Принцепса. В реальности я ничего не мог предложить ему, не располагая убедительными доказательствами. Он не поверил бы мне и был бы при этом прав. Глава государства не может арестовывать высших руководителей страны, полагаясь на безответственный бред человека, которого он впервые увидел несколько дней назад. Конечно, я мог прибегнуть к гипнозу. Я достаточно владел им, чтобы заложить в неподготовленного человека простейшие импульсы. Но в отношении арестов результат представлялся мне крайне сомнительным. Слишком серьезны должны были быть принимаемые решения, и слишком твердым орешком мог оказаться Принцепс.
В полном отчаянии я добрался до втиральни ачи и, миновав атрий, торопливо зашагал вниз, от самых дверей выкликая Высокую Мать.
Ракш ждала меня в том же самом кресле, в котором сидела около часа назад. Когда Высокая Мать ввела меня в комнату, Ракш сразу поняла все. Лицо ее, обращенное ко мне в ожидании рассказа, казалось спокойным, но я видел, как побелели костяшки ее пальцев, впившихся в обитые мехом подлокотники.
– Вас опознали, – угадывающе сказала она. – Да, – ответил я, переводя дух. – Но это была не сходка чистильщиков, Ракш.
Сердце после быстрой ходьбы колотилось как сумасшедшее. Я давно не бегал и теперь тщетно пытался отдышаться, прислушиваясь к гулким ударам у себя в груди. Совсем недавно мы стояли здесь втроем, полные надежд и планов, и слушали напутственные советы Ракш. Теперь в маленькой комнатке оставалось слишком много пустого места, и от этого мне было холодно и неуютно.
Я рассказывал Ракш о случившемся, а перед глазами, словно в тумане, качалось жабье лицо Хвары и звенел над ним отчаянный крик Протазана: "Уходи! Уноси услышанное!"
Вот я ушел и унес. И что теперь делать с этим? Как можно предотвратить ставший уже неизбежным путч?
– Значит, они связались с "волчатами", – задумчиво произнесла Ракш, когда я умолк. – Ах, ты ж, Хвара, мерзот вонючий. Зря я тогда отпустила тебя. Говорили ведь мне…
Глядя на погрузившуюся в молчание Ракш, я думал о том, что не имел права привлекать ее к этому делу. Вначале я пришел просто за советом, а потом увидел, что могу взять больше, и, не задумываясь, использовал ее в своих целях. Тогда меня волновали только препятствия, которые мне предстоит преодолеть, но никак не Ракш. Теперь, когда Базука попал в плен к "волчатам", над ней нависла вполне реальная угроза. Если она погибнет, причиной ее смерти буду я.
"Она знала, какой это риск, – сказал я себе, испытывая жгучий стыд. – Но она любит тебя и потому согласилась. Мужчина не должен был делать этого. Ты перестал быть мужчиной за эти месяцы, Тера Витварги. Зачем ты полез в то, что тебя не касалось, и еще втянул в это других людей? Протазан уже заплатил за твое любопытство. И Базука скоро заплатит. Расскажи теперь Ракш, что ей делать, когда за ней придут".
Ракш нужно было выводить из-под удара любой ценой.
– Тебе надо немедленно уходить, – сказал я вслух. – Ты можешь где-нибудь отсидеться?
– С какой это стати? – удивилась Ракш.
– Всех твоих сил не хватит, чтобы защитить тебя от «волчат» с чистильщиками.
– Меня? – возмутилась Ракш. – Меня не надо защищать! В лабиринт легко лишь войти. Это они должны испытывать страх! И они мне заплатят за Протазана с Базукой. Лично Хвара! Тебя волнует, как остановить путч? Надо срезать головку. Я беру на себя Хвару, у меня свои счеты. Убей Чару – и Дело сделано! «Волчата» без них ничего не смогут.
– Чару? – Я почувствовал, как внутри меня сработали невидимые ограничители, впаянные в мозг за многие годы работы в патруле. – А ты уверена что это необходимо?
Сощурясь, Ракш внимательно изучала мое лицо.
– У тебя есть другое предложение?
– Можно убить и Хвару, и Чару, – попробовал защититься я, – но в заговоре задействованы сотни и даже тысячи человек. На место этих придут другие.
Губы Ракш презрительно скривились.
– А ты трус, Тера, – объявила она. – Если бы я знала, то не стала бы жертвовать ради тебя своими людьми. Конечно, мои люди – не твои люди, ты им ничем не обязан.
Я вспыхнул от обиды, но постарался сдержать себя.
– Ты несправедлива, Ракш. Я ненавижу их всех не меньше тебя. Но у меня своя война.
– Своя война? – Глаза Ракш стали пустыми, словно она глядела сквозь меня. – Ну тогда иди. Иди делай свою войну. Только ко мне больше не приходи. Я для тебя кончилась.
У меня было такое ощущение, словно я получил пощечину. Слова, которые я хотел сказать в свое оправдание, застряли у меня в горле. Я непроизвольно дернулся и, промедлив несколько секунд, молча повернулся и вышел.
"Конечно, Ракш по-своему права, – угрюмо думал я, шагая по бесконечным коридорам втиральни к светлому пятну выхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45