Сам самадхи-Опустошитель не показывался. Однако окружающее Ревелстоун кольцо осаждающих оставалось на месте, и это говорило о том, что Лорд Фоул еще не смирился.Прошло пять дней.., десять.., пятнадцать. Враги по-прежнему, точно мертвые, лежали вокруг Замка. Некоторые из наиболее оптимистично настроенных обитателей Ревелстоуна утверждали, что дух нападающих полностью сломлен. Однако Квен не верил в это, и Морэм был готов согласиться со старым другом.Сатансфист просто дожидался, пока Ревелстоун съест свои запасы и ослабеет, чтобы тогда предпринять новый штурм.По мере того как время шло, Морэм все больше терял покой. Прислушиваясь к настроениям, царившим в городе, он чувствовал, что дух его обитателей снова начал подтачивать страх. И было от чего.Великаны, которые тысячи лет назад, во времена Деймона, вырубили Ревелстоун из скалы, постарались сделать его неуязвимым. Все, кто с тех пор обитал в нем, рождались и жили с уверенностью, что находятся в полной безопасности. Стены и ворота из гранита невозможно было разрушить. Нагорная часть плато, расположенная выше Ревелстоуна, изобилующая дичью и растительностью, в кризисной ситуации всегда могла обеспечить Замок продовольствием. Однако коварная зима Презирающего свела на нет все это изобилие; растения погибли, животные тоже, а чудом уцелевшие из них разбежались в поисках более теплых мест. С тех пор как эта чудовищная зима начала свое наступление на Страну, город мог рассчитывать только на свои собственные запасы.Впервые за все долгие годы существования Ревелстоуна его обитатели осознали, что могут просто умереть от голода.Постепенно рацион питания становился все меньше и, в конце концов, стал настолько мал, что все жители Замка теперь постоянно испытывали сосущее чувство голода. В трапезных велся строжайший учет продуктов, отходы больше не выбрасывались. Но всего этого было недостаточно. В городе находилось много тысяч жителей, и каждый день, даже при самом скудном пайке, запасы продовольствия существенно уменьшались.Точно вода, пролитая на сухой песок, приподнятое настроение покидало обитателей Замка. Бесконечное ожидание неизвестного притупляло волю, изматывало душу, сводило с ума; переносить его с каждым днем становилось все труднее и труднее. И Высокий Лорд Морэм поймал себя на том, что с нетерпением ждет, когда начнется новый штурм – тогда ему, по крайней мере, есть с кем сражаться.Постепенно холодные, серые, беспросветные дни начали лишать даже самых благоразумных людей элементарного прагматического чутья. Некоторые бывшие фермеры, которых жестокая зима лишила возможности заниматься своим делом, крадучись пробирались на холмы вокруг Мерцающего озера и безо всякого толку зарывали в мерзлую землю зерна, словно надеясь на чудо.Лорд Тревор все больше пренебрегал выполнением некоторых из своих обязанностей. Временами на него находило затмение, он не помнил, почему вообще стал Лордом, и испытывал необъяснимый страх, опасаясь, что не справится со своими обязанностями. Лория, его жена, по-прежнему стойко делала свое дело, но дух ее тоже находился в смятении. Об этом можно было догадаться, видя, как она пробирается по Замку украдкой, стараясь не смотреть никому в глаза. Она голодала больше других, часто отдавая свою порцию дочерям. Всякий раз, встречаясь с Высоким Лордом, она смотрела на него со странным выражением обиды во взгляде, точно он обманул какие-то ее ожидания.Лорд Аматин тоже все больше замыкалась в себе. Каждую свободную минуту она тратила на лихорадочное изучение Первого и Второго Заветов Кевина, надеясь найти в них нечто, что помогло бы Ревелстоуну в его теперешнем положении. Возвращаясь после этого к своим обязанностям, она выглядела измученной и почти утратившей веру.Некоторые хайербренды и гравелингасы всюду, куда бы они ни шли, носили с собой свой огонь, точно опасались, что могут внезапно ослепнуть. А на двадцатый день мучительного ожидания вомарк Квен, не посоветовавшись ни с кем из Лордов, направил разведчиков в лагерь Сатансфиста. Ни один из них не вернулся.Армия Опустошителя все еще лежала на земле, точно скованная сном.Стоя перед Высоким Лордом, Квен обрушился с проклятиями на самого себя:– Я выжил из ума! – беспощадно заявил он. – Старый дурак! Меня нужно заменить – я послал своих воинов на верную смерть.– Кем, скажи на милость, я могу тебя заменить? – мягко спросил Морэм. – Презирающий только этого и хочет, чтобы все защитники Ревелстоуна почувствовали себя выжившими из ума.– Он может быть доволен. Зачем ему воевать с нами? Все, что ему нужно, это набраться терпения. Морэм пожал плечами:– Может быть. Но я думаю, что такая тактика отражает его неуверенность. Лорд Фоул не знает, сколько у нас на самом деле запасов.., и есть ли в нас решимость стоять до конца.– Тогда чего же он дожидается?Высокий Лорд ответил на этот вопрос, не задумываясь:– Самадхи-Опустошитель ждет сигнала. Может быть, от Презирающего.., или от нас.Предоставив Квену возможность приступить к своим обязанностям, Высокий Лорд занялся тем, что уже давно крайне беспокоило его. Он отправился на поиски Трелла.И снова, уже в который раз, ему не удалось найти гравелингаса. Похоже, Трелл специально прятался где-то. Морэм не обнаружил никаких следов его пребывания в Ревелстоуне, и никто из мастеров радхамаерля уже давно не видел его. Морэм ломал голову над тем, где Трелл мог так надежно укрыться? И зачем? Может быть, он подверг себя добровольной изоляции, истерзанный своими страданиями? Но на плечах Высокого Лорда лежала масса забот и ему некогда было обшаривать все закоулки Ревелстоуна ради одного-единственного озлобленного и разочаровавшегося во всем гравелингаса. Не успев осмотреть и малой доли всех помещений, он наткнулся на группу Учителей Лосраата, которым взбрело в голову отправиться к Опустошителю с мирными переговорами. И вопрос о Трелле тут же вылетел у Морэма из головы.На двадцать четвертый день Лорд Тревор объявил, что полностью слагает с себя свои обязанности. Точно кающийся грешник, он принял бесповоротное решение отказаться от еды и питья. Лория не сумела добиться от него никаких объяснений, молчал он и когда с ним заговорил Высокий Лорд. Он лишь высказал просьбу отдавать его порцию еды жене и дочерям.– Теперь даже общение со мной причиняет ему боль, – еле слышно произнесла Лория со слезами на глазах. – Он узнал, что я отдавала часть своей еды девочкам, и пришел к выводу, что он – плохой муж и отец и должен пожертвовать собой.Бросив на Морэма отчаянный взгляд, как будто спрашивая, а стоила ли она на самом деле такого отречения, она ушла, словно боясь услышать ответ.– Ах, Аматин, – вздохнул он. – Хоть ты не подведешь меня? Выдержишь это бремя?Но она в ответ не произнесла ни слова и тоже ушла; вид у нее был при этом такой, точно она считала, что Морэм предал ее.Отправившись на свое одинокое дежурство на сторожевой башне, Морэм испытал острый приступ тоски. Он пришел к выводу, что Аматин была права – фактически он и в самом деле предал ее. Он скрывал от нее свое опасное знание, как будто не верил, что она способна вынести его тяжесть. И все же он никак не мог решиться передать в руки Лордов ключ к Ритуалу Осквернения. Та же самая сила, которая заставляла его возмущаться поведением Тревора, горевать при воспоминании о том, какие лица были у Лории и Аматин, призывать небесный огонь на голову Сатансфиста, та же самая сила запечатывала его уста.На двадцать седьмой день продовольственные склады полностью опустели. Целители сообщили Морэму, что старые и больные начнут умирать через несколько дней.Придя в свои покои, он обнаружил, что там стало заметно холоднее. Он лег в постель, но не смог уснуть – не столько от холода, сколько от мучительного ощущения своей беспомощности и беспросветного отчаяния.На следующую ночь вскоре после полуночи его внезапно разбудила дрожь, пронесшаяся по всему Замку. Не дожидаясь, пока кто-нибудь вызовет его, Морэм вскочил и побежал, держа в руке посох. На балконе дозорной башни он обнаружил Квена, вглядывающегося сквозь черную, как сажа, ночь в расположение вражеской армии. Когда Морэм присоединился к нему, он указал на восток. Но Высокому Лорду не требовалась подсказка, да и вряд ли можно было не заметить того, что происходило.Возникший в небе просвет между тучами стремительно распространялся, надвигаясь с востока и с каждым мгновением разрастаясь. Позади него тучи выглядели еще более мрачными и плотными, чем прежде. Сквозь этот просвет, похожий на трещину, струился зеленый свет, напоминающий тот, который исходил от Камня Иллеарт. Изумрудная молния неслась над землей, бросая зловещий отблеск на все, что находилось внизу – на армию Опустошителя, предгорья, плато и Ревелстоун.Люди испуганно вскрикивали, увидев полную луну, тоже окрашенную зеленым, злобно глядящую на них сквозь разрыв в тучах. Высокий Лорд непроизвольно поднял свой посох, словно пытаясь защититься. Изумрудное свечение пронизывало все, прикасаясь к каждому сердцу и вызывая в нем ужас.Потом сияние стало исчезать, уходя на запад. Замок Лордов снова утонул в ночи, словно утес, поглощенный морской пучиной.– Меленкурион! – задыхаясь, еле смог выговорить Квен. – Меленкурион!Утопая в бездонной мгле, Морэм некоторое время не мог ничего разглядеть вокруг. Когда наконец глаза его снова приобрели способность видеть, армия Сатансфиста пробудилась к жизни.– Готовь своих воинов, – произнес Морэм, старательно сдерживая дрожь во внезапно охрипшем голосе. – Опустошитель получил сигнал, которого ждал. Он будет атаковать.Призвав хайербрендов и остальных Лордов присоединиться к нему, Морэм со сторожевой башни следил за действиями самадхи-Опустошителя. Тот поднял вверх свой Камень Иллеарт, пламенеющий холодным свирепым огнем, отблеск которого позволял ему следить за перемещением своих воинов, и на незнакомом языке выкрикивал отрывистые приказы. Не спеша он собрал вокруг себя юр-вайлов, пока их плохо различимые в полумраке фигуры ни слились в огромное черное озеро. Тогда он образовал из них два огромных клина по обеим сторонам от себя, вершины которых упирались в его плечи. Уродливые лица злобных тварей были обращены к Ревелстоуну. За ними с той и другой стороны выстроились остальные твари, и все вместе они двинулись к Замку.Притягиваемые огнем Опустошителя, они направились прямо к запертым воротам у основания сторожевой башни.За спиной Морэма наблюдали за происходящим Лорд Аматин, оба Хранителя и Квен. Неотрывно глядя на армию Сатансфиста, вомарк доложил:– Я разместил два Боевых Дозора на сторожевой башне. Больше нельзя – они будут мешать друг другу. Половина из них – стрелки. Это хорошие воины, – добавил он безо всякой необходимости, точно убеждая самого себя. – Их начальники – ветераны войны с Душегубом. Стрелки вооружены стрелами из лорлиарилла. Они ждут вашего приказа.Морэм одобрительно кивнул.– Распорядись, чтобы половина стрелков нанесла удар, когда Опустошитель окажется в пределах досягаемости. Остальные пусть пока подождут. – Вомарк повернулся, собираясь выполнить приказ, но Морэм схватил его за руку. – Размести как можно больше стрелков на зубчатой стене над внутренним двором, где растет золотень. Если Сатансфисту все же каким-то чудом удастся разрушить ворота, тем, кто находится на сторожевой башне, понадобится помощь. И.., расставь воинов так, чтобы они в любой момент могли уничтожить подвесные мостки, ведущие к Замку.– Да, Высокий Лорд.Будучи старым опытным воином, Квен понимал целесообразность такого приказа. Он крепко сжал руку Морэма, точно обменявшись с ним прощальным рукопожатием, и покинул башню.– Разрушить ворота? – ошеломленно спросил Бориллар. – Как такое может случиться?– Это невозможно, – убежденно ответил Торм.– И все же мы не должны забывать про такую возможность. – Опираясь на посох, Морэм наблюдал за приближением самадхи-Опустошителя.Армия Сатансфиста наступала в полной тишине, если не считать тяжелого топота множества ног о промерзшую землю. Они шли медленно, точно крадучись и страшась того, что им предстоит сделать.Морэм спросил Аматин, видела ли она Тревора и Лорию.– Нет.Голос ее звучал безнадежно.Спустя мгновение с одного из верхних уровней башни посыпался град стрел, почти невидимых во мраке. Излучение Камня Иллеарт заставило их вспыхнуть и отбросило назад.Последовал новый залп – и снова безо всякого результата, если не считать того, что стрелы вспыхивали, не долетев до армии Опустошителя, и освещали зловещие фигуры вожаков юр-вайлов.Потом самадхи остановился, что-то крикнул. Юр-вайлы зашевелились, их клинья стали подтягиваться и уплотняться. Великан-Опустошитель сжал кулак, в котором был зажат его Камень, и струя зеленой энергии мощным фонтаном выплеснулась вверх.Внезапно зеленая молния вырвалась из Камня и ударила в землю прямо перед одним из вожаков юр-вайлов. И почву, и камни охватил зеленый огонь, они вспыхнули, потрескивая, словно горящее дерево. Потом самадхи передвинул свой луч, ведя им над землей и медленно описывая широкую дугу, пока зеленый огонь не осветил землю перед другим вожаком юр-вайлов. Тут луч замер и из камня вновь ударила зеленая молния. В земле, которая пылала и чадила, образовалась выемка. Морэм ощутил протяжный стон израненной земли.Перед Сатансфистом отчетливо был виден широкий изумрудный полукруг, похожий на след от гигантского когтя, который охватывал его с одной стороны до другой и соединял оба клина юр-вайлов.Вспомнив одно из нападений Душегуба под Дориендор Коришев, когда почва содрогалась под ногами Армии Лордов, Морэм закричал, повернувшись в сторону Замка:– Все уйдите со стен! Все, кроме воинов, немедленно укройтесь! И не вылезайте, даже если вам покажется, что небеса вот-вот обрушатся на вас!Внизу оба огромных вожака юр-вайлов подняли свои жезлы и воткнули в землю точно туда, где заканчивалась зеленая дуга. И сейчас же ядовитая темная жидкость, выделяемая юр-вайлами, потекла через их тела и жезлы вожаков, пульсируя и наполняя выемку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65