Помимо лизоцима, в слюне может оказаться и болезнетворная флора. — Чадрис замолк, потеряв первоначальную нить, и беспомощно огляделся. — О чем мы говорили?— О гуморальной защите, — пришел на помощь Люсин.— Именно! — обрадовался профессор, вновь обретая доброжелательную безмятежность. — Несколько лет назад удалось получить кристаллический лизоцим, который повсеместно внедряется в терапевтическую практику.— Солитов? — догадался Люсин.— Нет, его, к сожалению, опередили зарубежные коллеги. Но Георгию Мартыновичу посчастливилось обнаружить природные кладовые лизоцима. Оказалось, что его очень много в различных овощах, фруктах и даже цветках. Особенно богаты им хрен, репа, брюква, капуста. Нет нужды напоминать, что в естественной смеси он действует куда более благотворно, нежели синтетический. Во всяком случае, мы отдаем предпочтение натуральным продуктам.— Уверен, что ваши больные с вами вполне солидарны.— Надеюсь, — Чадрис приосанился с удивительно трогательным самодовольством. — Иначе какой из меня медик? Искусство врача заключается не только в знании медицинской науки. Важно уметь воздействовать на эмоциональную сферу пациента, заставить ее активно работать на выздоровление. Авиценна учил, что главным в лечении является внушение, далее следует лекарство и уж в самую последнюю очередь — нож. Когда-нибудь мы научимся управлять течением болезни одним лишь внушением — словом.— Вы действительно верите в это?— Конечно, хотя и предстоит проделать долгий-предолгий путь, прежде чем сокровенная мечта человека станет явью… Своим студентам я всегда привожу крылатое изречение английского врача Сиденхема, жившего в семнадцатом веке: «Прибытие паяца в. город значит для здоровья его жителей гораздо больше, чем десятки нагруженных лекарствами мулов». Замечательно сказано! Врачу совсем не обязательно превращаться в клоуна, но и роль мула ему не очень к лицу. А вот овладеть элементарными основами внушения, безусловно, стоит. И еще нужно вновь обучиться искусству терпеливо выслушивать пациента, что так великолепно умели наши сельские эскулапы. Тогда, уверяю вас, количество больничных листов резко пойдет на убыль и люди перестанут метаться от одного врача к другому… На сем позвольте с вами проститься, уважаемый товарищ майор, — величественным жестом Петр Григорьевич протянул через стол руку. — И прошу вас держать меня в курсе! Более того, я даже категорически на этом настаиваю! Глава двадцать перваяОБИТЕЛЬ ПРЕМОНСТРАНТОВ К удивлению Березовского, приготовившегося ехать чуть ли не на край света, на дорогу от Праги до Теплы ушло немногим более двух часов. Он и опомниться не успел, как солидная черная «Татра», любезно предоставленная милицейским начальством, вырулив на площадь старинного городка, замерла возле столба со статуей богородицы-покровительницы. Бронзовый, черный от патины лик скорбной мадонны осенял нимб, в котором горели пять золотых звездочек.Посетив в первый же день Пражскую национальную библиотеку, разместившуюся в Климентинуме — бывшем коллегиуме иезуитов, Юрий Анатольевич сумел собрать предварительные сведения как о самом городке, так и об одноименном монастыре, что скрывался сейчас за голубовато-радужной дымкой, сквозь которую смутно прорисовывался дальний еловый лес. Распахнувшаяся перспектива напоминала картины в средневековых атласах. Просвеченная мутными струями света, она рисовалась занавесом, готовым в любую минуту взметнуться над зачарованной сценой, погруженной в вековые мертвые сны..Тяжелое, как олово, поляризованное блистание угнетало глаза. Ожидая смотрительницу музея, за которой отправился сопровождавший его капитан Соучек, Березовский повернулся в сторону ратуши и от нечего делать пересек горбатую мостовую. Судя по остаткам вала, где-то совсем близко возвышались деревянные ворота крепости, построенной для защиты западных границ Чехии и названной Бургус Тепла — по имени речки, скачущей в низине по угрюмым камням.Удобно расположенный на скрещении важных торговых путей, неказистый бург Замок (нем.).

оказался как нельзя более кстати. Он не только охранял от вторжения неприятеля богатые Ходские земли, но и давал приют многочисленным купеческим караванам, везущим товары из южных и западных портов христианской Европы. В лихие феодальные времена находилось достаточно охотников поозоровать на большой дороге. Наемники — рейтеры, готовые перекинуться на любую сторону за лишний серебряный талер, разбойники — бароны, свившие вороньи гнезда в каменных башнях, господствующих над окрестными далями, и просто грабители, сбивавшиеся под сенью дубрав, и многочисленные, добротно оснащенные шайки. Добыча, порой попадавшая в их хищные когти, с лихвой вознаграждала неправедные труды. Тончайшие ткани из Аквитании, венецианское стекло, кипрские вина и удивительные мечи из Дамаска, которые не только рубили всякую иную сталь, но и были настолько гибки, что поясом застегивались поверх кольчуги, ценились дорого.За приют и защиту иноземные купцы платили сполна, не торгуясь.Не удивительно поэтому, что на том самом месте, где возвышались некогда бревенчатые замшелые стены, вырос уютный чистенький городок, получивший от императора соответствующие таможенные полномочия. Для того чтобы обрести полный городской статус, оставалось добиться права самостоятельно вершить суд и, конечно же, получить пивоваренную привилегию. Без погребка, в котором члены магистрата могли усладить душу хмельным напитком, сваренным по местному рецепту, никакая ратуша не смела даже претендовать на герб, особенно в чешских землях, где подмастерью, рассчитывавшему на мастерский титул, требовалось сварить такое пиво, чтобы политая им дубовая скамья намертво приклеилась к кожаным штанам пирующих экзаменаторов.Нужно ли говорить, что прославленная бойкой торговлей Тепла поспешила выстроить заводик, чье сытное благоуханье долетало до самых отдаленных дворов, и обзавелась собственным палачом, лихо рубившим руки доморощенному ворью. Окончательным закреплением своих суверенных прав город был обязан монастырю ордена премонстрантов, построенному в конце двенадцатого века. Основателем обители латинские хроники называют чешского шляхтича Грознату из рода Сезимов. Согласно легенде «Жизнеописание брата Грознаты», записанной в стенах монастыря, благородный сеньор совершил свое богоугодное деяние во искупление тяжкого греха. Дав однажды обет надеть плащ госпитальера, осененный восьмиконечным крестом — по числу «языков», составляющих орден, — пан Грозната от участия в походе уклонился. По какой причине и при каких обстоятельствах это произошло, установить теперь вряд ли возможно. То ли он заболел и вернулся с полдороги, то ли вообще остался дома, предоставив сражаться за гроб господень другим, не менее знатным юношам.За нарушение обета папа Целестин Третий Целестин Третий — Гиацинто ди Пьетро ди Бобоне, римский папа с 1191 по 1198 г.

наложил на рыцаря епитимью и обязал его построить обитель в честь богородицы, чей вензель А.М.Д. Ave mater dei (лат.) — славься, божья матерь.

доблестные крестоносцы писали на иссеченных сарацинскими саблями щитах. Монастырь, постройка которого закончилась в 1193 году, украсил собой возвышенное лесистое плоскогорье и скоро оброс хозяйственными помещениями и всяческими пристройками. Первый его настоятель Ян собрал вокруг себя монахов из первого в Чехии братства премонстрантов …премонстранты (или норбертинцы) — монашеский орден, основанный в 1120 г. монахом Норбертом в Премонтре, близ Лаона. Название ордена происходит от слов pre montre (франц.) — предуказанный луг, то есть луг, на котором Норберт стал собирать учеников и который был якобы предуказан ему с небес.

, что осело на Страгове. Позднее Грозната и сам, вложив в ножны меч воина-пограничника, принял иноческий обет. К такому решению склонил его на аудиенции в Риме новый понтифик Иннокентий Третий. Вместе с волосами Грознаты, срезанными ножницами монастырского цирюльника, к премонстрантскому братству отошел и весь майорат: нивы и пажити в долине кишащей форелью реки, изобильные дичью лесистые горы, деревни, замки — короче, все земли, переданные Грознате за верную службу богемским князьям. Не удивительно, поэтому, что столь богатый и знатный синьор, искупивший к тому же свои прегрешения, удостоился сана настоятеля.Объезжая как-то монастырские владения близ древнего города Хеба, он попал в руки разбойников — рыцарей, которые, рискуя вечной жизнью, потребовали с монахов огромный выкуп. Грозната, если верить легенде, отверг предложение и, щадя монастырскую казну, предпочел принять голодную смерть в башне безвестного замка, затерянного в пограничных лесах.За многочисленные заслуги и мученический венец неудавшийся госпитальер был причислен к лику блаженных. Новый аббат, не постояв за ценой, выкупил и похорриил бренное тело отца-основателя в монастырском костеле Благовещения Богородицы. Заложенный еще при Грознате и завершенный в 1232 году, он дожил до наших дней, невзирая на бурную историю и многочисленные перестройки. В ясную погоду его шпили и выкрашенная в традиционный для этих мест желтый цвет колокольня различимы за многие-многие километры.Не найдя смотрительницу, которая еще с утра отправилась в монастырь, чтобы протопить для советского гостя читальный зал, Соучек привел с собой работника окрестного выбора, в чьем ведении находились вопросы культуры.— Добрый день, товарищ, — поздоровался он по-русски и назвал себя: — Йозеф Гаек.— Чест праце, соудруг! Слава труду, товарищ! (чешск.)

— ответил крепким рукопожатием ( Березовский.— Может, желаете ознакомиться с городскими архивами?— Разве что после монастырской библиотеки, — просительно улыбнулся Юрий Анатольевич. — Если время останется.— Соудруг Березовский — списовател Товарищ, Березовский — писатель (чешск.).

, — шепнул Гаеку капитан Соучек.— О ваших книжных сокровищах идет добрая слава, — сказал Березовский. — Можно лишь удивляться, как вам удалось сохранить столько ценнейших памятников.— Очень приятно это слышать, хотя, если сказать честно, по-настоящему руки до них так и не дошли. Не хватает квалифицированных кадров. Несмотря на все передряги, у нас сохранилось великое множество всяческих дворцов, замков и монастырей. Требуются значительные средства, чтобы поддерживать все это.— Тепла особенно уникальна, — с полной убежденностью заметил Березовский.— Вы еще не видели остальных! Карлштейн, Кривоклят, Конопиште, Фридлант… Но в известном смысле Тепла действительно стоит особняком. Войны и прочие бедствия как-то обошли ее стороной… Вплоть до конца 1951 года здесь находился действующий монастырь, поэтому почти все сохранилось, как было. О нас мало кто знает. Музей работает лишь в летний сезон. В другое время посетителей практически не бывает. Дорога тоже оставляет желать лучшего…Как бы в подтверждение этих слов «Татра» съехала на мощеный, основательно разъезженный тракт, и ее немилосердно затрясло на выбоинах. По обеим сторонам чернели лохматые ветлы. На прутьях, торчащих из их жилистых узловатых сплетений, трепетали последние листья. Судя по всему, над открытой ветрам возвышенностью пронеслась непогода. То там, то здесь виднелись участки поваленного леса. Вывороченные с корнем деревья трагически простирали усохшие сучья в белесое небо. Сквозь частокол стволов мелькали накренившиеся телеграфные столбы, растрепанные стога посреди пустующего поля, хаотические нагромождения серого камня.Березовский живо представил себе разболтанную колымагу, раздираемую молниями ночь и одинокую фигурку в капюшоне, склонившуюся перед дорожным распятием. Секут согбенную спину струи дождя, тоскливо завывает ветер, дрожит каждой жилкой усталая заезженная лошадка, заслышав в промежутках между громовыми раскатами волчий вой.После сверхсовременных автострад с их продуманными развязками, подробными указателями и всевозможными табло, после мотелей и автоматизированных бензоколонок этот отрезок пути казался почти нереальным. Тем легче было вообразить соответствующие обстановке сценки: траурную процессию в скорбный день всех святых, приезд архиепископа с пышной свитой, спешащего укрыться в просвещенной обители ученого беглеца. Все это, несомненно, могло пригодиться в дальнейшем, и Березовский, не обращая внимания на тряску, принялся делать заметки для памяти.Видя такую его занятость, спутники хранили молчание.Наконец на горизонте показались грязно-желтые стены, окруженные различного рода пристройками, и бедные хутора, разбросанные вдоль унылой дороги. Вмурованные в основание кладки необработанные валуны придавали строениям суровую основательность и мощь. Это был вызов, брошенный силам зла, чьи буйные игры причинили столь ощутимый урон окрестным лесам, упорное противостояние любым переменам, дававшим знать о себе самыми скупыми приметами вроде гаража или телевизионной антенны. Начиная с округлых нефов романской базилики, достроенной в готическом стиле, кончая колодезным срубом или пузатым амбаром, все здесь поражало своей первозданностыо и аскетической скукой. О красоте и легкости премонстранты даже не помышляли. Зарешеченные оконца, каменные мешки дворов, приплюснутые воротные башни. Какие богатства хранили эти хмурые бастионы, какие тайны оберегали?Машина въехала в распахнутые ворота из скрепленных железными скобами брусьев и остановилась перед крыльцом аббатства. Встретить гостей выбежала круглощекая женщина в распахнутом плащике. Засмеялась, запричитала обрадованно, словно приглашала в собственный дом. — Мария Коваржикова, — представил Гаек. — Самый опытный и заслуженный наш работник.Коснувшись губами ее холодной, слегка шершавой и по-крестьянски крепкой руки, Березовский поднялся по гранитным ступеням. Скорее сердцем, нежели слухом, впитывал он ласковое, удивительно милое журчание чешской речи, смутно улавливая вещую изначальность славянских корней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57