— Полюбопытствуйте на досуге. Чосер, сын своего четырнадцатого, кажется, века, тоже метил дни положениями Солнца в домах генитуры, фазами Луны. Представьте себе, все это с точностью расшифровывается. Георгий Мартынович любил тешить себя разгадыванием подобных кроссвордов. Не удивительно, что и сам пристрастился на старости лет.— Но зачем?— А зачем Рерих Рерих, Николай Константинович (1874—1947) — русский живописец и театральный художник, археолог и писатель. Эмоциональные красочно-декоративные композиции Рериха часто навеяны историей и легендами, индийской и тибетской мифологией. С 1920 г. жил в Индии.

ставил на обороте картин ему одному понятные знаки? Теперь, кстати, их тоже разгадали. Это были зашифрованные даты. С точностью до года удалось установить, когда было написано то или иное полотно.— Поразительно интересно! Обожаю Рериха.— Я тоже.— Хоть что-то нашлось у нас общее, — мимоходом заметил Люсин. — А какие они, эти знаки?— Точно уже не помню, но в основном линейные группы вроде даосских триграмм, круги, треугольники, если не ошибаюсь. — Она взяла карандаш и начертала на фильтровальной бумаге несколько символов. — Знак неба О соответствует 1937 году, земли — 1939-му, гор А — 1940-му… Дальше забыла.— Подумать только! — Люсин благодарно вздохнул. — Как много нужно знать, чтобы научиться понимать мир!— Не уверена, — Наталья Андриановна не без удовольствия приняла его восхищение на свой счет. — По-моему, они далеко не всегда смыкаются — знание и понимание мира. Но в одном вы правы: узнав про маленькую тайну гениального художника, я совсем иначе стала относиться к невинному чудачеству шефа. В мужчине — я говорю про настоящих мужчин — никогда не умирает ребенок. Отсюда и постоянная потребность в игре. Георгий Мартынович, в сущности, по-детски играл в средневековую кабалистику. Вы не играли ребенком в тайны? Я, например, играла. Мы придумывали свою азбуку, свой особый язык… Его воображению льстило хотя бы то, что вполне объективная по сути планетная символика не понятна для непосвященных. Это доставляло ему чистую детскую радость. Возможно, в такие минуты он воображал себя адептом магистериума, хранителем тайны «красного льва», последним золотым розенкрейцером.— Будьте снисходительны к широким кругам милиции, — осторожно напомнил о себе Люсин, любуясь украдкой ее растроганно-просветленным взором. — Что это за штуковина — «красный лев»?— Философский камень, — небрежно прокомментировала Гротто.— Ах, это!.. Великое деяние? Гермес Трисмегист?.. Гермес Трисмегист (Триждывеличайший, согласно легенде, V—IV вв. до н. э.) — крупнейший представитель александрийской алхимии (аурификации). Пользовался огромным авторитетом у средневековых алхимиков. Основное произведение — «Изумрудная скрижаль».

— Вы-то откуда знаете?— Чего только не рассыпано, Наталья Андриановна, в липучей грязи клоак. Натыкался впотьмах случайно…— А вы колючий! — заметила она вроде бы с одобрением. — Но не держите на меня зла. Я это так, сболтнула по глупости.— Однако скажите, откуда у Георгия Мартыновича все эти звездные координаты? Астрология, если не ошибаюсь, представляет собой ложное толкование реальной картины расположения небесных тел? Верно? Значит, сами по себе положения звезд и лунные фазы — штука вполне объективная. А коли так, то он должен был бы вести наблюдения звездного неба? Но я что-то не заметил у него астрономических инструментов.— Вы забываете, в какой век нам выпало жить. Есть таблицы, миникомпьютеры, наконец, с помощью которых в два счета можно вычислить констелляции на любой день. Георгию Мартыновичу одну такую игрушку подарили японцы.— Насколько я мог понять, лично вы в число непосвященных не входили? Вас Георгий Мартынович определенно допускал в свой внутренний круг.— В известной степени. По крайней мере, не скрывал от меня своих забавных чудачеств.— И вы, как могли, разделяли их.— Обаяние личности всегда заразительно. Однако я натура вполне приземленная и ко всей этой премудрости подходила сугубо утилитарно — как к своего рода знаковой системе, которую необходимо усвоить, чтобы уверенно расшифровывать древние тексты. И хоть сама этим не занималась, какие-то крупицы перепадали. Воленс-ноленс. Как-никак, мы работали бок о бок.— Короче говоря, Георгий Мартынович раскапывал рецепты ведьминых зелий, переводил на современный химический язык, а вы варили волшебную мазь на своей модерновой кухне, — Люсин красноречиво мотнул головой на штативы с кипящими колбами.— Не понимаю вашей иронии, — осадила Гротто, постоянно готовая к обороне. — Вас что-то не устраивает?— Да я ж восхищаюсь! — Люсин ударил себя кулаком в грудь.— Своеобразная, однако, манера выражать восторг.— Вы насчет юмора? С этим делом у меня вечные неприятности. Стараешься быть смешным, остроумным, а люди обижаются…— И поделом вам, потому что остроумие несовместимо с бестактными подковырками. Вы смешиваете разные жанры.— Отсутствие деликатного воспитания сказывается.— Опять? По-моему, вас слегка заносит.— И как всегда, не в ту степь. — Люсин и впрямь не мог остановиться. Властное обаяние этой женщины словно бы пробудило дремлющую в нем веселую удаль. Хотелось до бесконечности длить и этот — вроде бы откровенный, но лишь до смутно угадываемого предела — их разговор, и это волнующее ощущение приближения к тайне. — Рассматривайте мои потуги как неуклюжую попытку справиться со стрессовой ситуацией, — он заставил себя собраться. — Сразу столько всего обрушилось необычного, странного, что мой бедный мозг возопил о спасении.— Может, сделаем перерыв? — участливо предложила Наталья Андриановна. — Раз вы устали?— Здесь не усталость, другое. Я вынужден продираться сквозь неведомые дебри и, к сожалению, не всегда успеваю осмыслить все на ходу. А остановиться почему-то боюсь, вот и несу чушь, пока созрею для осмысленного шага. У меня, если позволите, последний вопрос. В прошлый раз вы обещали помочь нам разобраться с тем корешком, помните?..— Вот, кое-что удалось найти. — Наталья Андриановна достала несколько заранее припасенных библиографических карточек. — Это оказалось не столь затруднительно, как я сперва думала. Зная, что Георгий Мартынович занялся так называемой волшебной мазью, я сосредоточила поиски в двух направлениях. Проверив сначала заведомо известные ингридиенты вроде белладонны и не обнаружив растения с таким корневищем, я занялась набором из девяти колдовских трав… Вам понятно, о чем идет речь? — спросила она, тактично дав ему возможность освоиться. — Это содержащийся во всех «зельниках» и «лечебниках» непременный перечень: плакун, папоротников цвет, разрыв-трава, тирлич, одолень, адамова голова, орхилин, прикрыш и нечуй ветер.— Вот это да! — только и мог выдавить из себя Люсин. — Ну-ка, ну-ка! — Он поспешно схватил карточки. Они были сродни тем, что он видел в картотеке Солитова. Невероятно, но на каждой значилось соответствующее классификационное наименование по-латыни. — Бред какой-то! Я был уверен, что все эти «разрывы» да «одолени» существуют только в сказках. Что же касается папоротника, то тут я совершенно уверен: не цветет папоротник.— Вы правы, — Гротто невольно улыбнулась его ошарашенному виду. — Папоротник действительно не цветет, но насчет сказок вы глубоко заблуждаетесь. Речь идет о совершенно реальных растениях, причем более чем обыкновенных. Зачастую это ничем не примечательные обитатели наших лугов, рек и болот. Возьмем для примера плакун-траву, — она нашла нужную карточку. — Хотите послушать заговорное слово? — и стала читать новым, каким-то грудным волнующим голосом: — «Плакун, плакун! Плакал ты долго и много, а выплакал мало. Не катись твои слезы по чисту полю, не разносись твой вой по синю морю. Будь ты страшен злым бесам, полубесам, старым ведьмам киевским. А не дадут тебе покорища, утопи их в слезах, а убегут от твоего позорища, замкни в ямы преисподние. Будь мое слово при тебе крепко и твердо. Век веком!..»— Это Гоголь? — спросил Люсин, отозвавшись сердцем на «киевских ведьм». — Из «Страшной мести»?— Ничего подобного. Ведовской заговор на плакунтраву, извлеченный из «Травника» 1696 года, сочиненного, — Наталья Андриановна прочитала текст, — «из дохтурских наук преосвященным Кир Афанасием, архиепископом Холмогорским и Вожским»… Языческое суеверие, как видите, нашло приют в святых монастырских стенах. Но вернемся к реальной плакун-траве, — она перевернула карточку. — На самом деле это не что иное, как дербенник иволистый. Растет он в сырых местах, по берегам рек и озер, хотя встречается и в ольховых зарослях, и на заливных поймах. Цветет с июня до самой осени. Лекарственными достоинствами не обладает. Из-за высокого содержания дубильных веществ скотом не поедается. Название рода дербенниковых «лутрум» восходит к греческому «лудрон», что значит кровь. Растение действительно отличается темно-красным оттенком цветков.— Не обладает, значит, лекарственной силой?— Нет, не обладает, хотя знахари называли дербенник «всем травам мати». Из него готовили всевозможные порошки, настойки, отвары. Лечили, вернее, пытались лечить грыжи, желудочные недомогания, даже сердечную тоску. Не знаю, как насчет последней, но все остальное не подтвердилось.— Зачем же Георгий Мартынович им занимался?— По многим причинам. Во-первых, отсутствие каких-либо терапевтических свойств у отдельно взятого цветка еще ни о чем не говорит. Они могут проявиться в комплексе с активными веществами других растений, усилить их действие, увеличить стойкость и так далее. Я уж не говорю о том, что последнее сказанное наукой слово почти никогда не бывает в действительности последним. Истина, добытая на одном уровне знаний, может быть опровергнута на более высоком. Вот почему Георгий Мартынович считал необходимым время от времени производить переоценку ценностей. Утвержденный у нас список растений-целителей далеко не исчерпывает активы зеленой аптеки. Многие растения, официально не принятые у нас, широко используются в фармакопее других стран — Болгарии, Франции… И наоборот, разумеется.— Короче говоря, фитотерапия — не догма. Корень у дербенника есть?— Корень есть у всякой травы, — засмеялась Наталья Андриановна. — Молодец, не теряете нити!.. Оценивая под таким углом зрения нашу колдовскую команду, я остановилась на адамовой голове. Только у нее имеется такой вздутый, с причудливыми выростами корень. Скорее всего, именно с этим растением и работал Георгий Мартынович до самых последних минут…— Адамова голова? — Люсин поспешно раскрыл записную книжку.— Я дам карточку. Тут все, что вам надо. Адамовым корнем у нас зовут знаменитую мандрагорую.— Как же! Самое колдовское средство средневековой Европы!— Именно так. Собственно, оттуда и пришел к нам слух о «царе во всех травах». В русских народных сказаниях о мандрагоре говорится довольно скупо, больше в письменных источниках. Впрочем, судите сами, — она передала ему карточку. — Только не забудьте вернуть. Не хотелось бы нарушать коллекцию.Усаживаясь рядом с Самусей и ощущая пьянящее головокружение, Владимир Константинович жадно впился глазами в знакомую бисерную вязь строчек. Скользнув, не задерживаясь, по народным названиям: мужской корень, покрик, сонное зелье, черный осот, пупочник, шишкарник, шелобольник, пустотел, — он молниеносно отыскал то, что считал наиболее для себя важным на текущий момент.Химический анализ одного из пяти видов мандрагоры (Средиземноморского) показывал высокое содержание гиосциомина, скополамина и других сложных алкалоидов. Мысль, которая мелькнула еще при первом осмотре обезображенного взрывом кабинета, получала серьезное подкрепление. Темное веяние сумасшествия, которое явственно ощущалось во всем этом деле, рождало серьезное подозрение. Постоянная работа с растительными ядами и уж тем более взрыв, приведший к неконтролируемому выбросу, несомненно, могли вызвать глубокое отравление. Стойкие галлюцинации. Утрату самоконтроля. Расстройство мышления.В таком состоянии ничего не стоило, например, сесть в первый попавшийся поезд и покатить незнамо куда.«А билет?» — родился вполне закономерный вопрос. «А что билет? — мгновенно парировало разлетевшееся воображение. — Можно и билет взять в бесконтрольном сомнамбулизме». — «Куда, интересно? Ведь дальше Москвы из Синеди не уедешь. Или в Москве пересадка? Благо три знаменитых вокзала к услугам — куда хочешь, туда и кати… Билет, в сущности, не проблема. Сколько верст отмахать можно, пока высадят на неведомой станции! До Москвы опять же добираться тоже не обязательно, когда Калинин на полдороге. Тут всесоюзным розыском пахнет. Система многовариантная».Все более увлеченный заново обкатываемой версией, Люсин рассеянно прочитал написанное на обороте:«А кто хощет диавола видеть или еретика, и тот корень возьми водой освяти, и положи на престол и незамай сорок дней и те дни пройдут носи при себе — узришь водяных и воздушных демонов». Глава одиннадцатаяВЕЧЕР НА МАЛОЙ БРОННОЙ Весть о таинственном происшествии в деревне Веретенниково, соответствующим образом преобразованная стоустой молвой, потрясла и без того пылкое воображение вдовы академика Рунге. Гости, обычно собиравшиеся у Дины Мироновны по четвергам, внесли немалую лепту в сотворение очередной сенсации, взволновавшей многочисленных любителей всяческих чудес. Серый солидный дом довоенной постройки с подвальными помещениями и черным ходом, каких немного сохранилось в Москве, привлекал, однако, публику более чем достойную. В подворотню, ведущую прямехонько к подъезду Дины Мироновны, шестидесятисемилетней вдовы, сохранившей благодаря поистине героическому подвижничеству известную привлекательность, слывшей не без основания тонкой кулинаркой, хаживали и солидные ученые мужи, и писатели, и корифеи медицины. Впрочем, большинство составляли все-таки лица иного плана: блиставшие дорогими туалетами модные парикмахерши и массажистки, могущественная властительница стола заказов близлежащего гастронома и, разумеется, бойкие молодые люди скромных, а то и вовсе неопределенных занятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57