— А я бы сравнил это с плетенными из тростника или соломы креслами. Те тоже на вид хрупкие, а на деле не хлипче деревянных, — проворчал Тартунг, испытывавший необъяснимый трепет перед удивительной каменной паутиной и прилагавший все силы, дабы скрыть его.— Жаль, кружев этих не видели ученые мужи блистательного Силиона. То-то споров бы вокруг их происхождения разгорелось, — пробормотал аррант, проводя пальцами по прохладной и шероховатой поверхности одной из уходящих в землю нитей, толщиной не превышавшей торс взрослого человека. — Вот бы посмотреть, как глубоко они уходят в землю. Впечатление, что без корней этому диву-дивному не устоять.— Нет у нас времени рыть землю! Да и что ты тут без лопат и толпы помощников накопаешь? Земля-то, глянь, сплошной камень! — Ильяс уже была в седле и нетерпеливо посматривала на арранта и его спутников. — Если Афарга не будет совершать никаких обрядов, пора трогаться в путь.— Не буду. Это дело жрецов, я хотела лишь взглянуть на древнее святилище, хорошо памятное мне с детства, — тихо промолвила Афарга, ощущая смутное беспокойство и знакомую тяжесть в груди. Священное место не исцелило её, не пробудило радостных и светлых воспоминаний, а, напротив, заставило ещё острее ощутить собственную беспомощность и никчемность.— Поистине это самое удивительное сооружение из виденных мною! — Усевшись в седло, Эврих последний раз окинул взглядом Урочище Каменных Кружев, дабы как следует запомнить и верно зарисовать на первом же привале. — Оно является лучшим подтверждением того, что в мире этом, помимо людей, жили не похожие на нас существа, обладавшие способностями и умениями, разительно отличавшимися от наших. Находятся скептики, осмеивающие описания их, сохранившиеся в уникальных старинных манускриптах, но я склонен считать, что они либо не умеют видеть дальше ушей своего осла, либо не желают признавать того, что не укладывается в их представления об устройстве мироздания.— Ты говоришь о тех, кто жил здесь в Золотом веке? — поинтересовалась Аль-Чориль, прислушиваясь к бормотанию арранта. — Думаешь, это их рук дело?— Рук, лап, щупалец… — задумчиво протянул Эврих, пытаясь представить, что за существа могли создать Каменные Кружева и зачем им это понадобилось. — Легенды о Золотом веке не внушают мне доверия. Едва ли время, предшествовавшее падению Камня-С-Небес, было таким уж благостным и безмятежным. Однако, вне всякого сомнения, мир был иным и населяли его не только другие племена и народы, но и существа, о которых мы знаем прискорбно мало.— Кальдука, старый императорский летописец, рассказывал мне, когда я была маленькой, об ужасной катастрофе, изменившей полторы тысячи лет назад лицо нашего мира. Он любил говорить о дайне, тальбах и других дивных существах, навсегда ушедших из него через открывшиеся Порталы в иные, не похожие на наш миры, — проговорила Ильяс, придерживая коня, чтобы ехать бок о бок с аррантом. — Я любила слушать его и верила, помнится, каждому слову, но потом мне начало казаться, что Кальдука просто пересказывает старые предания, над которыми сам в глубине души посмеивается. Говорил он что-то и о создателях Каменных Кружев, вот только в голове у меня мало что из его слов задержалось. По молодости лет я не ценила мудрого старца, а потом поздно стало раскаиваться и корить себя за пропущенные мимо ушей советы.Ильяс имела в виду что-то явно не относящееся к диковинному сооружению и древней катастрофе, и Эврих приготовился услышать нечто любопытное, но предводительница гушкаваров внезапно замолчала, не желая, видимо, делиться с ним своими воспоминаниями.— О каком бедствии вы говорите? — обратился Тартунг к арранту. — Я в детстве тоже слышал легенды о гневе Наама, в результате которого на месте гор появились моря, а часть суши ушла под воду.— Наам тут ни при чем. Древние рукописи повествуют о том, что полторы тысячи лет назад на землю рухнул огромный камень, натворивший немало бед. Причем в камне этом, именуемом Камнем-С-Небес, был якобы заключен или находился по собственной воле Чужак — неведомый Бог, прилетевший из невообразимых далей. Его преследовали Боги нашего мира, и наконечники пущенных в Чужака копий многие столетия хранились в Раддаи — Белом городе, стоящем в пустыне на границе Саккарема, Нардара и Халисуна, — неторопливо начал рассказывать Эврих. — Их называли Небесными Самоцветами, и поклониться им приходили люди разных народов, населявших Восточный материк, хотя выше всего ценили эту святыню почитатели Богини, которую саккаремцы величают Матерью Всего Сущего.О том, что происходило после падения Камня-С-Небес, до нас дошли весьма разноречивые сведения, но большинство ученых мужей полагают, что из-за его удара оземь часть прибрежных городов была потоплена, некоторые плодородные области Восточного материка превратились в пустыню, воздух стал ядовитым, и страшный мор поразил все живое. Мир наш растроился на Нижний мир. Верхний мир и Кромешный край — Велимор. Помимо того, открылись Порталы, ведущие в иные Реальности, куда и бежали, спасаясь от неминуемой смерти, многие жившие на этой земле люди и нелюди. Точнее, нелюди, среди которых были, наверно, и те, кто воздвиг Каменные Кружева.— Звучит не хуже, чем предания моего родного племени, — заметил Тартунг, ехавший по левую руку от Эвриха. — Каждый народ рассказывает о прошлом по-разному, но есть что-то общее в легендах мибу, пепонго, жителей Города Тысячи Храмов и кочевников Красной степи.— Я рассказываю тебе вовсе не легенды, — возразил Эврих, оглядываясь, дабы проверить, не отстала ли от них Афарга. — Существует масса доказательств того, что все происходило именно так, хотя находятся упрямцы, не желающие слушать ни об открывшихся, а затем вновь закрывшихся Порталах, ни о разумных существах, не похожих на людей и обладавших многими удивительными свойствами. Ну что ж, встречались мне и высокоученые, во многих отношениях чрезвычайно достойные люди, называвшие вымыслом даже рукопись Драйбена из Кешта. Эти чудаки доходили до того, что не желали признать Подгорного Владыку виновником Последней войны, но ведь сколько ты ни кричи, что солнце синее, оно от этого не посинеет.— А о чем писал Драйбен из Кешта? — тотчас спросил Тартунг в надежде услышать очередную занимательную историю, и аррант не обманул его ожиданий.Повествование о Последней войне нардарского прэта, владетеля Кешта, долгие годы странствовавшего по миру в поисках сведений о Подгорном Владыке, попадалось Эвриху в нескольких списках, существенно отличавшихся друг от друга. Причина этого крылась в том, что переписчики арранты считали своим долгом возвеличить соотечественников и убрать все порочащее их. Саккаремские переписчики, руководствуясь указаниями шада или же своими собственными представлениями о том, как надлежит писать историю их родины, вносили в труд Драйбена соответствующие изменения. Нарлаки, нардарцы и халисунцы имели свои причины подправлять рукопись, в результате чего версии этого повествования рознились как в мелочах, так и в описании событий, коренным образом изменивших судьбы стран и народов.Столь несхожие между собой сочинения, приписываемые одному и тому же автору, не могли не вызвать споры между учеными мужами. Одни отстаивали подлинность того манускрипта, другие — этого, третьи же предлагали свой список с драгоценного текста, уверяя, что идентичность его рукописи Драйбена не подлежит сомнению. При этом каждый, естественно, утверждал, что противники его имеют дело с жалкой подделкой, превратно толкующей события, известные всякому просвещенному человеку. Надобно отдать ученым мужам должное — они изобличили многочисленные ляпы различных переписчиков и сумели составить взамен утерянного некогда подлинника сводный, достаточно непротиворечивый текст, озаглавленный ими «Время беды». Неизбежным следствием этого явилось то, что кое-кто усомнился, писал ли вообще Драйбен, ставший после множества приключений конисом Нардара, свое знаменитое сочинение, или же слухи о существовании такового побудили безвестных авторов к созданию целого ряда подделок, воспринимать которые всерьез просто смешно.Ознакомившись с различными приписываемыми Драйбену текстами, Эврих признал, что «Время беды», безусловно, содержит самое полное, не приукрашенное и не искаженное чьими-либо последующими поправками описание событий, происходивших около двухсот лет назад на Восточном материке и в Аррантиаде. О них-то он и поведал своим спутникам, пока они возвращались к расположившемуся на отдых отряду гушкаваров.Повсеместно считалось, что Последняя война началась с извержения вулканов на островах Меорэ, в результате чего обитатели их вынуждены были покинуть архипелаг, устремившись на тростниковых судах к южной оконечности Восточного материка и восточному берегу Мономатаны. Высадившиеся к северу-востоку от Мельсины орды «людей моря» заняли ряд прибрежных саккаремских городов и рыбачьих поселков, выгнали с их земель несколько скотоводческих племен. После первых неудач войска шада Даманхура начали теснить меорэ, отбирая захваченные города и села. «Люди моря» усилили напор на кочевников, после чего те вынуждены были обратиться к шаду за помощью. Совместными усилиями им удалось остановить продвижение меорэ, закрепившихся на побережье в наскоро построенных крепостях, выросших впоследствии в города Дризу, Фухэй, Умукату.Тем бы, вероятно, все и кончилось, если бы избранный кочевниками военный вождь, получивший громкий титул Хозяина Вечной Степи, не задумал возместить ущерб от войны с меорэ за счет северных соседей. Поход мергейтов в земли вельхов, веннов и сольвеннов не принес Оранчи Гурцату ни славы, ни добычи. Войско его было нещадно пощипано обитателями непролазных чащоб, но это не охладило пыла Хозяина Вечной Степи. Напротив, почувствовав вкус власти, он, не желая расставаться с Золотым Соколом, вручавшимся военному вождю при его избрании, задумал новый поход, на этот раз на юг, на земли благословенного Саккарема. Мало кто знал, что подогревает страсть Оранчи к завоеваниям Подгорный Властелин — Чужак, заключенный некогда в недрах Камня-С-Небес. Посредником между Подгорным Властелином и Хозяином Степи был Драйбен Лаур-Хельк — странствующий ученый, невольно, как ему казалось, разбудивший Чужака от многовекового сна во время посещения его подгорного Логова. Правда же заключалась в том, что разбудил он Чужого Бога по наущению аррантского Царя-Солнца. Тиргил и его приближенные, многое знавшие о Подгорном Властелине от ученых и магов Аррантиады, решили воспользоваться им для разжигания войны на Восточном континенте, дабы основать на его побережье несколько аррантских колоний.Ловко подсунутые путешествующему Драйбену сведения о Логове Чужака привели к тому, что тот посетил обитель Подгорного Повелителя и подпал под власть пробудившегося Бога, питавшегося чужими болью, ненавистью и страданиями. Воздействуя через Драйбена на Хозяина Степи, он всячески поощрял его к походу на Саккарем, приведшему, как всем известно, к штурму и разорению Мельсины…— Так уж и всем? — усомнился Тартунг. — Я, например, слышал, что саккаремский шад бежал в какую-то пустыню, отсиделся там, собрал войска и разгромил Гурцата.— Это было уже после того, как тот занял и разрушил столицу Саккарема, — уточнил Эврих, отметив про себя, что Афарга подъехала ближе и не пропускает ни слова из его рассказа.— Получив через Драйбена власть над Гурца-том. Подгорный Властелин призвал его в свое Логово, где тот должен был сделать окончательный выбор. Хозяин Вечной Степи выбрал славу, могущество и преуспеяние, оборотной стороной которых явились кровь, горе, страдания и гибель множества ни в чем не повинных людей. Он получил от Чужака Подарок, который должен был помочь ему в походе, а Драйбену предстояло умереть, ибо он исполнил роль провожатого Хозяина Степи и не нужен был больше Подгорному Повелителю. Однако, на его счастье, в Логове в это время оказались дайне, принявший облик вельха и называвший себя Кэрисом, и юный священнослужитель Фарратт-Кадир из разрушенного степняками Шехдата….— Так дайне и в самом деле существовали? — подняла густые брови Аль-Чориль. — А я-то думала, это досужие вымыслы!— Вероятно, они существуют и сейчас, но немногие из них живут среди людей. Кэрис, как я понимаю, был исключением из правила, — пояснил Эврих, тоже долгое время считавший дайне сказочными персонажами, и продолжал рассказывать о том, как Кэрису, Фарру и Драйбену удалось улизнуть из Логова. Как они отправились в Раддаи и помогли обитателям его отразить Звериную Напасть, насланную на Белый город Подарком Подгорного Властелина.Тартунг, Ильяс и Афарга завороженно слушали историю, похожую на сказку. О покушении на солнцеподобного Даманхура, происшедшем в Белом городе, куда тот отправился просить у Аллаана — главного священнослужителя Богини, чтобы жрецы поделились с ним накопленными за века сокровищами, необходимыми для оплаты войска наемников. О путешествии Кэриса и Фарратт-Кадира в Аррантиаду, где они надеялись разузнать о способе, которым аррантским магам и ученым удалось некогда погрузить в сон Подгорного Повелителя; о битве саккаремцев с кочевниками в Альбаканской пустыне, исход которой решило появление ужасного Стража Аласорских гробниц. Эврих был умелым рассказчиком, и слушатели словно воочию увидели полюбившую Кэриса супругу Царя-Солнце — Валериду Лоллию, возглавившую дворцовый заговор, и Асверию Лаур — единственную оставшуюся в живых после вторжения степняков в Нардар наследницу кониса Юстина Лаура, отдавшую сердце Драйбену, сделавшемуся сначала её придворным магом, а затем и мужем. Их восхитило отчаянное сопротивление обитателей Кергово — последней не занятой мергейтами провинции Нардара, а услышав об обитавших в заброшенном замке упырях-каттаканах, с коими Драйбен и Асверия заключили военный союз против степняков, Ильяс недоверчиво свистнула и, покачав головой, промолвила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53