Глядя на Тегая, успокоился и рулевой и, будучи, как и Бати-гар, новичком на корабле, во все глаза вытаращился на пиратов.— Опять доски везешь? — проговорил бородач, презрительно оглядывая палубу. — Таможенную пошлину приготовил?— Как обычно, за ближайшим штабелем, — буркнул капитан «Счастливчика», взмахом руки указывая пиратам проход вдоль борта.— А должок?— Придется подождать до следующего рейса. Не шибко хорошо в этом сезоне дела идут, — хмуро отозвался Тегай.Приятели чернобрового, похоже, хорошо знали «Счастливчик», его команду и место, где капитан хранил предназначенную им «пошлину». Скрывшись за штабелем, они тут же появились с небольшим бочонком и двумя тяжелыми ящиками в руках.— Ренс, на корабле есть пассажиры! — сообщил один из пиратов предводителю. — Очень даже смазливая девка!— Пассажиры? — Ренс вопросительно взглянул на Тегая. — Сколько их и кто они?— Госпожа из хадасов с двумя слугами и какой-то парень, — нехотя отвечал капитан. — Но это тебя не касается. Получил, о чем договаривались, и ступай с миром.— Э, нет. С пассажиров тоже пошлину брать положено. Ну-ка позови их. Если они мне понравятся, я, так и быть, возьму их в счет уплаты долга. Ну, шевелись!— Сходи за ними, — велел Тегай рулевому, заступая на его место.Слушая этот разговор, Батигар поняла, почему в Чиларе и Сагре находятся купцы, готовые доверить свои товары Тегаю. Поняла она также, что участь пассажиров «Счастливчика» решена. Мисаурэнь, безусловно, лакомый во всех отношениях кусочек, и за слуг её Торговцы людьми, с которыми, вероятно, связаны речные пираты, сумели бы выручить хорошие деньги. Соображения эти молнией пронеслись в голове Батигар. У неё было два способа избежать плена: затаиться на штабеле и посмотреть, не забудет ли бородач о ней при виде Мисаурэни, или сразу пробраться на нос корабля и искать укрытия на одном из островков, которыми изобиловал этот участок реки.Обычно Батигар предпочитала ожиданию действие, но на этот раз положение было серьезное, и, сознавая, как рискованно привлекать к себе внимание, она прильнула к эр-буковым доскам. Забыть о ней, конечно, не забудут, но и по всему кораблю, может статься, искать поленятся, а убежать на бак и прыгнуть в воду она всегда успеет.Появление Мисаурэни в неизменных сандалиях со шнуровкой до колен и в полупрозрачном желтом платье, подчеркивавшем не только великолепие её густых черных волос, крупными локонами рассыпавшихся по плечам, но и все прелести соблазнительной фигуры, произвело на пиратов, как и ожидала Батигар, неизгладимое впечатление. Изумление и восторг, отразившиеся на их лицах при виде миниатюрной девушки, не поддавались описанию, а отвисшая челюсть Ренса свидетельствовала о том, что и он сталкивается с таким изяществом и непринужденностью впервые. — Кто желал видеть меня? — ласково разглядывая сгрудившихся на корме пиратов, поинтересовалась Мисаурэнь нежным голоском наивной двенадцатилетней девочки-простушки. В отличие от слуг, встревоженных и напуганных столь внезапно объявившейся на пустынной реке компанией, госпожу их она не смутила, а, пожалуй, даже позабавила.— Мы э-э… хотели видеть пассажиров «Счастливчика», — неуверенно пробормотал Ренс, а Тегай придушенно хихикнул, наслаждаясь растерянностью предводителя пиратов.— Пассажиры, которых вы хотели видеть, перед вами. Что же далее? — мило улыбаясь, спросила Мисаурэнь, и Батигар с удивлением поняла, что странная эта девица совершенно не боится речных пиратов, о которых, живя в Чиларе, не могла не слышать. Похоже, она даже рада их появлению, а смущение и неловкость чернобородого воспринимает как должное, ожидая от него и далее смешных и нелепых слов.— Я… мы… э-э-э… Позволь пригласить тебя и твоих спутников в нашу лодку, — промямлил Ренс, привыкший к тому, что вид его вызывает панику и ужас у мужчин, не говоря уже о девицах. Пирата сбивало с толку, что эта обворожительная госпожа не прикидывается слабоумной и в то же время поведение её ничуть не похоже на то, как ведут себя в подобных ситуациях знатные дамы.— В вашу лодку? — переспросила Мисаурэнь. — Но я не хочу. Я и мои слуги плывем в Сагру. Или вы имеете что-нибудь против?— Ничего, госпожа. Разумеется, ты попадешь в Сагру… — мягким и каким-то неестественным голосом начал Ренс, но тут лицо его исказила судорога, на лбу выступили капли пота, и, взмахнув рукой, словно желая убрать качающуюся перед глазами паутину, он злобно процедил: — Ты попадешь в Сагру, но только после того, как с тобой позабавится вся моя шайка, а Торговцы людьми заплатят кругленькую сумму! Хватит болтать, прыгай в лодку!Он сделал шаг вперед, намереваясь схватить Мисаурэнь за плечо, и застыл, не закончив движения.— Я сама позабавилась бы кое с кем из вас, да уж больно вы грязные, даром что рядом с рекой живете, — проворковала девушка и голосом, в котором зазвенела сталь, приказала: — Стань псом, песье отродье! Стань псом и гони свою стаю прочь!Рухнув на четвереньки, Ренс взвыл совершенно по-звериному и вонзил зубы в ногу ближайшего пирата. Тот с воплем шарахнулся в сторону, а Ренс с леденящим душу воем бросился на другого члена своей шайки.— Ведьма! — истошно заорал один из пиратов, и крик этот тут же был подхвачен другими. Оборванцы подались к борту. Кто-то недолго думая прыгнул в лодку, остальные, пятясь, схватились за оружие. Удар дубиной уложил Ренса на месте, когда тот попытался укусить очередного пирата, но, даже прервавшись, вой его продолжал звучать в ушах потрясенной Батигар.— Быстрее! Поторопитесь, иначе мне придется умертвить двух-трех самых неповоротливых! — покрикивала Мисаурэнь, наступая на поспешно прыгавших в лодку пиратов. — Да не забудьте здесь своего дохляка!Видя, что последние слова её остались без внимания и никто из пиратов не рискует прикоснуться к оглушенному предводителю, ведьма обернулась к своим слугам:— Бросьте эту падаль в лодку, а если случайно промахнетесь, не велика беда — одним мерзавцем станет на свете меньше.Слуги, напуганные происходящим едва ли не больше пиратов, подхватили Ренса за руки и за ноги и швырнули за борт, при этом вид у них был такой, будто и сами они готовы , последовать за ним, лишь бы не оставаться на одном судне с ведьмой.— Стоять! Вы ещё будете мне нужны. Тегай, иди к рулю и не трясись, а то я сделаю так, что ты всю жизнь будешь блевать от одного запаха своего вонючего сидра! Где рулевой? А ну живо разыщите его и прекратите дрожать, никто на ваши жалкие души не позарится.Мисаурэнь тихо рассмеялась, глядя на пиратов, которые в спешке не потрудились даже отцепить крюк от фальшборта, а попросту, перерезав веревку, оттолкнулись от корабля. Из-за того, что все они, стремясь быть подальше от зачарованного Ренса, подались на корму, лодка едва не перевернулась, но никто этого не заметил.— Клянусь Двуполой Ульмей, — промолвила девушка, отсмеявшись, — история забавная, но сильно усложнит мне жизнь. От Жбана с Протом и раньше было мало пользы, а теперь и вовсе ждать нечего. Любопытно было бы взглянуть на четвертого пассажира, может, он на что сгодится? Где ты его прячешь, Тегай?При этих словах Мисаурэни Батигар втянула голову в плечи и тихо отползла от края штабеля, подумав, что зря не прыгнула за борт и не подождала на каком-нибудь островке следующий корабль, идущий в Сагру.Помощник капитана биремы выслушал пароль-приветствие, подержал на ладони серебряную звезду доверия и, смирясь с неизбежным, велел матросам отвести одноглазого к мастеру Толеро. По закону он обязан был сделать это, однако, если дело окажется пустяковым, сутки не смыкавший глаз Толеро, и в мирное время не отличавшийся мягкостью, не преминет учинить своему подопечному разнос, ядовито заметив для начала, что соблюдение всевозможных формальностей не является единственной добродетелью, способной украсить офицера его корабля. Если же дело действительно серьезное… Но думать об этом помощнику капитана не хотелось, поскольку столкновение с патрульными галерами стоило жизни каждому третьему из команды «Нортона», едва успевшей оправиться после жестокого шторма, который сильно потрепал только что сошедший со стапелей корабль. Сейчас им прежде всего надо заняться ремонтом и пополнить убыль команды, иначе, если события в Сагре будут развиваться в нежелательном направлении, они не дойдут даже до Манагара.Следуя за матросами по катастроме — платформе, идущей посреди судна над местами для гребцов верхнего яруса, — Заруг в первый раз с момента прибытия в Сагру почувствовал, что упорство его начинает приносить плоды. Кто-нибудь другой на его месте, обнаружив, что Дом Белых Братьев закрыт, а все сочувствующие им схвачены по распоряжению Владыки города, вероятно, счел бы в таких условиях поиски кристалла занятием безнадежным, но Заруг был слишком исполнителен и предприимчив, чтобы опустить руки. Слишком много сил затратил он на розыски проклятого северянина, чтобы признать себя побежденным. К тому же у него были деньги и портрет Мгала, а интуиция подсказывала, что положение в Сагре вот-вот должно изме — ниться — и так оно и случилось. Осталось лишь заручиться поддержкой мастера Толеро, и тогда…Дремавший в изящном, казавшемся слишком хрупким для его крупного тела кресле капитан «Нортона», заслышав приближающиеся шаги, открыл глаза и устремил на Заруга прямой требовательный взгляд.— Во имя Света и Единства! — произнес тот. Протянул капитану звезду доверия и, после того как Толеро убедился в её подлинности, письмо мастера Урогаля.Сделав матросам знак удалиться, капитан внимательно изучил печати, сломал их и выдернул нить, которой было прошито письмо. Прочитал первые строчки и поднял глаза на Заруга.— Оно предназначено мастеру Саньяти, но он арестован Гигауром, и я прошу вас ознакомиться с его содержанием. Дело, как вы убедитесь, серьезное и не терпит отлагательств, — сказал маг, заметив колебания мастера. Тот, молча кивнув, углубился в чтение.Пользуясь возможностью, Заруг внимательно осмотрел капитана «Нортона». Прекрасно сложенный, лет пятидесяти, с сильно поседевшими волосами, он производил впечатление деятельного человека. Широкую грудь его облегал кожаный панцирь, покрытый искусным тиснением, у пояса висел украшенный драгоценными камнями кинжал, а на запястьях сияли массивные золотые браслеты. Чересчур массивные, чтобы быть просто украшениями, подумал Заруг. Скользнул взглядом по полосатому тенту, натянутому на корме судна, за которым голубели в лучах восходящего солнца пустынные воды Сагрското залива, и вынужден был признать, что организаторы мятежа поработали на славу: ни одна патрульная галера не вышла этой ночью из гавани, а те, что были в море, похоже, уже никогда не вернутся к родным берегам.Когда до него дошла весть о появившихся в заливе би-ремах, он окончательно убедился, что мятеж затеян Белыми Братьями, и приложил все усилия, чтобы увидеть человека, который был бы в состоянии помочь ему поймать Мгала. И вот наконец он добрался до мастера Толеро, который, не будучи руководителем мятежников, без сомнения, пользовался среди них определенным влиянием и, главное, мог выделить ему необходимое количество воинов.— Так чего же ты хочешь от меня? — спросил капитан «Нортона», складывая письмо и в свою очередь с интересом разглядывая Заруга. — В полдень торговые корабли начнут покидать гавань, и у меня не хватит людей, чтобы обыскать их. Да если бы даже и были, портить отношения с унгирами мне категорически запрещено.— Я не прошу невозможного. Мастер Саньята располагал сетью соглядатаев, которые могли выследить похитителей кристалла. Вы этого сделать не в состоянии, и потому я надеюсь получить от вас охранную грамоту и небольшой отряд воинов, чтобы захватить северянина и его спутников.— Ты можешь указать место, где он находится? — удивился капитан. — Тогда я немедленно выделю тебе два десятка меченосцев. Полагаю, арест нескольких человек не займет много времени?— Мне известно место, где северянин должен появиться в течение этого дня. По моим сведениям, он был захвачен гвардейцами Гигаура во время облавы и скоро окажется на свободе. Двое нанятых мною людей дежурят в таверне, где его схватили, и мне сообщат, как только Мгал вернется в нее.— Если он догадывается, что за ним следят, то они даром тратят время, — сухо заметил Толеро. — Из ста двадцати человек половину я уже отправил охранять протоку, и теперь у меня каждый оставшийся на счету. «Нортон» и «Манн» совершают, свое первое плавание и после шторма и сражений с галерами нуждаются в ремонте. Дав тебе два десятка воинов, я так оголю корабль, что он не сможет принять участие в бою, если какая-нибудь патрульная галера надумает вернуться в Сагру.— Я прошу дать мне людей на сутки. К следующему утру они будут на борту «Нортона». Шансы захватить северянина огромны, а ради ключа к сокровищнице Маронды стоит рискнуть. Впрочем, при виде ваших великолепных бирем едва ли самый преданный Гигауру капитан осмелится ввести свою галеру в гавань, — уверенно ответил Заруг, решив, что малая толика лести дело не испортит.— Где ты потерял глаз, подмастерье третьего цикла Заруг? — неожиданно жестко спросил Толеро, поднимаясь из кресла.«Ага, в письме Урогаля есть кое-что и обо мне», — понял маг и, твердо взглянув в лицо капитана, оказавшегося одного с ним — немалого — роста, не задумываясь отчеканил:— В Чиларских топях, через которые последовал за похитителем кристалла Калиместиара.— Угу, — удовлетворенно промычал Толеро. Поднес к губам похожий на маленькую, замысловато завитую раковину свисток и издал пронзительную призывную трель. — Мой помощник даст тебе двадцать меченосцев, но к утру они должны вернуться на «Нортон».— А охранная грамота? — напомнил Заруг, сердце которого готово было выскочить из груди.— Ты получишь ее! — пообещал Толеро и, приблизив свое лицо к лицу Заруга, доверительно добавил: — Добудь кристалл, и, клянусь Светом, не позднее чем через тридцать дней ты ступишь на набережную Нинхуба. И поверь мне, в этом городе найдется немало славных домов, чьи хозяева сочтут за честь для себя принять единственного в Братстве одноглазого мастера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70