Взять корабли тайком — было все равно что украсть их, а красть у родного отца не стали бы даже последние твари…
— Где отец-то? — когда насад Уве оказался рядом, поинтересовался я. Он поморщился:
— Торгует где-то… Трус! От такого похода отказался!
— Зря ты так, — возразил я. — Орм говорил, что Бьерн — один из самых храбрых людей, кого он когда-либо встречал.
— «Храбрый, умный, удачливый». — Уве досадливо отмахнулся. — Все так говорят, а по мне — уж лучше бы его вовсе не было!
Второй насад подошел к нам, примкнул бортом, и Альдран с ходу влез в разговор:
— Смелый, говоришь? Вон какие дела творятся, все пошли против сыновей Гуннхильд, все хотят вернуть свои земли, а он отправился в Валлию на торг! «Кто, — говорит, — весло на меч меняет, тот от меча и погибает…»
Я покачал головой. Слова Бьерна были чистой правдой — воины редко умирали в собственной постели, — но объяснять это заносчивым парням не стал. Придет время, и они сами во всем разберутся.
К вечеру мы догнали остальных. Хакон издали вскинул руку в приветствии. Я махнул в ответ и, обогнув драккары Скофти, встал с краю. А вскоре пришло послание от конунга данов. Синезубый приказывал направляться в Хальс и там поджидать отставшие в тумане корабли. Я послушно развернул «Акулу». Следом потянулись насады сыновей Бьерна.
Мы уже подходили к Сторожевым скалам у Хальса, когда из береговой бухты вышло, тяжело груженное судно. Это был торговый кнорр. Я видел такие у словен русов и эстов. За ним спешили маленькие, проворные как ящерки, челноки-аски. Заметив нас, торговое судно остановилось, а затем с невиданной сноровкой развернулось носом к кораблям Хакона. Аски отважно выстроились перед ним. Я поморщился. Возможно, раньше торговцам следовало нас бояться и готовится к бою, но нынче у нас были дела поважнее, чем воевать с мирным насадом. На драккарах Хакона перевернули щиты белой стороной. Я приказал сделать то же самое, и, обрадовавшись нежданной удаче, кнорр быстро поплыл мимо нас. Гребцы — сильные темноглазые мужики, мощно налегали на весла, а кормщик даже махнул нам рукой, будто желая доброго пути.
— Что это они творят? — раздался недоуменный голос Льота. Я повернулся. Он указывал на насады Уве и Альдрана. Их щиты тоже были перевернуты, однако, словно желая захватить встречного торговца в клещи, они быстро расходились. Я вцепился пальцами в борта. Должно быть, братья ополоумели, налетая на пропущенный Хаконом корабль! Заметивший их кнорр остановился. Кормщик слегка привстал со своего места, нахмурился и, вдруг резко изменив курс, двинулся навстречу кораблям Уве и Альдрана. Аски растерянно закачались на волнах.
— Что они делают?! — вскрикнул Трор и вскочил со скамьи. Воины Хакона тоже покинули свои места и столпились у бортов, но, вероятно, они знали больше нашего, потому что отчаянно кричали и размахивали руками.
Первым напал Уве. Торговец подошел к нему слишком близко — так обычно подходят для разговора, а не для боя, но Уве напал. Его воины посыпались на палубу чужого корабля. Я фыркнул. Кнорр был обречен. Малы-ши-аски спешили на помощь, но им наперерез шел большой корабль Альдрана.
— Да что же… — растерянно прошептал Трор и смолк. Теперь уже никто и ничего не мог изменить. Воины Уве вовсю рубились на носу торговца, а те отступали к корме. Похоже, вождем у них был кормщик, и, казалось, он сдерживал своих людей. Бедняга не ожидал нападения и то поднимался со скамьи и хватался за меч, то вновь опускался на нее. Уве разрешил его сомнения. С коротким вскриком он перепрыгнул на кнорр, метнулся к кормщику и всадил нож в его бок. Тот попятился и выхватил из-за пояса топор.
— Ты сам захотел этого! — крикнул он. На корабле Хакона смолкли. Словно птица, топор кормщика взлетел вверх и опустился на плечо Уве. Тот согнулся. По его пальцам побежала кровь. Издали я видел расплывающееся по рубахе красное пятно. Кормщик оттолкнул врага древком топора и отступил.
— Чего не добивает?! — возмутился Трор. Я пожал плечами. Откуда мне было знать, что творилось в голове странного торговца?
— Все равно они его завалят, — решил Трор. — Вон Альдран подбирается…
Насад Альдрана уже отогнал мелкие суденышки и теперь, как большой голодный и трусливый пес, подходил к торговому кораблю с кормы. И тут я решил вмешаться. Мне не было дела до торговца, но двое на одного да еще обманом?!
— Все на весла! — крикнул я. — Скол, держи к насадам!
«Акула» рванулась вперед. Стоя на носу, я видел, как на обреченный кнорр принялись прыгать воины Альдрана, а оба брата насели на беднягу кормщика. Он словно проснулся — движения стали ловкими и уверенными, но было уже слишком поздно.
— Не успеем! — крикнул Льот. Я и сам видел, что не успеем, но останавливаться не хотел. Сбоку медленно разворачивались драккары Хакона. Чего хотел ярл — преградить нам путь или защитить отважного торговца? Но как бы там ни было, Уве нарушил его приказ…
Кормщик торгового корабля что-то выкрикнул. Его воины плотно сомкнулись плечами и освободили узкий проход. Кормщик пробежал по нему, перепрыгнул через борт и повис на носу вражеского корабля. В руке оу сжимал топор, а в зубах короткий железный клин.
— Сорвется, дурак! — взвизгнул Льот, но кормщик по-обезьяньи сполз по борту к воде, вытащил клин и мощным ударом вогнал его между досками обшивки. Затем взмахнул топором и, не обращая внимания на рану в боку, рубанул по едва выступающему из воды клину. Тот скрылся. Аски подобрались поближе, и с них полетели стрелы.
Почуяв неладное, воины Альдрана закричали и кинулись к смельчаку. Кто-то попытался спихнуть его копьем, но не дотянулся и сам упал с простреленной грудью. Теперь я уже понимал, на что решился кормщик. Под прикрытием своих стрелков он попросту пытался потопить врага! Однако хирманны Уве тоже разгадали его замысел, и он едва успевал уворачиваться от вражеских ножей и дротиков.
— Льот, Варен! — приказал я. Льот улыбнулся и вскинул лук. Стрела вонзилась в спину одного из людей Уве. Он охнул и полетел в воду. Льот снова прицелился. Обнаруживший неожиданную поддержку кормщик удвоил усилия. Я не понимал — как он держался там, но его топор взлетал и опускался, а вода гудела в такт ударам, словно в подводном царстве Эгира тревожно звонил колокол. И морской великан услышал! Насад Альдрана качнулся, воины завопили, бросили мечи и принялись черпать хлынувшую в пробоину воду. Бесполезно… Проделанная кормщиком дыра была слишком велика — даже я видел бьющий из нее фонтан. С Альдраном было покончено. Кое-кто из его хирда пытался спастись и прыгал в море, но с ними тут же расправлялись подоспевшие аски.
Увидев гибель старшего брата, Уве струсил. Его воины побросали уже захваченную добычу и побежали на свой корабль. Зрители засвистели и заулюлюкали, и даже Льот не удержался от презрительной насмешки, а я смотрел только на кормщика. Он оттолкнулся от тонущего корабля и теперь плыл к своему судну. По воде за ним следом тянулся бурый след. С кнорра спрыгнули двое пловцов и подтащили кормщика к борту. Дружеские руки подхватили его и вытащили на палубу. Я думал, что кормщик тут же упадет, но он выпрямился и указал на корабль Уве, который спешил отойти.
— Не выйдет, — усмехнулся я и рявкнул: — К бою! Весла улеглись на палубу, а щиты дружно брякнули и показали Уве свою яркую раскраску. Он повернул к одному из драккаров Хакона.
— Уйдет! — вздохнул Трор, но, удивляя меня, воины ярла тоже перевернули щиты. Хирдманны Уве завопили. Они оказались в ловушке. Одни… Без друзей… Уве вышел на нос и, показывая, что сдается, бросил меч в воду. Один из драккаров Хакона зацепил его насад крючьями и подтащил за собой к торговому кораблю. Я тоже подошел поближе.
Кормщик лежал навзничь на спине, но его глаза были еще открыты. Хакон перепрыгнул на кнорр и склонился:
— Что сделать с твоим врагом?
Тот перевел на него тяжелый взгляд:
— Отправь его к брату.
— Не передумаешь?
Я удивился. Зачем Хакон задавал этот вопрос? Хотел сберечь жизнь Уве? Но к чему жалеть подлого юнца?
— Нет, не передумаю. — Кормщик медленно повернул голову. Его затуманенные болью глаза скользнули по моему лицу:
— Тебе… обязан…
Я хмыкнул. Он и сам неплохо справился. Однако кормщик упрямо повторил:
— Тебе! — И уже тише добавил: — Возьми… Что захочешь… В подарок…
Он закрыл глаза. Его люди притихли, а Хакон приложился ухом к неподвижной груди:
— Жив. Вам лучше вернуться в Хальс под моей защитой.
Из толпы торговцев выступил кряжистый угрюмый мужик с русой бородой и пронзительно-синими глазами.
— Нет, — ужасно коверкая датскую речь, сказал он. — Бьерн не приказывал этого. Он велел идти в Ладогу.
— Он не доживет, — возразил Хакон, но русобородый упрямо мотнул головой:
— На все воля богов… — А затем обернулся ко мне и указал на прикрывающие товар шкуры: — Возьми подарок, урманин. Не обижай Бьерна!
Я неохотно перепрыгнул на кнорр. Что я мог взять у кормщика? Я помогал ему не ради корысти, поэтому, не глядя, откинул край одной из шкур и шлепнул ладонью по чему-то мягкому:
— Беру это!
— Не это, а эту, — поправил русобородый. — Добро… Я взглянул на подарок и отшатнулся. Под шкурой, забившись в тюфяки тканей, сидела рабыня! Костлявая, темноволосая, черноглазая девка с узкими плечами и смуглой кожей. Хорошо, хоть не старая… Изображая признательную улыбку, я подхватил рабыню и перекинул ее на «Акулу». Девка шлепнулась на настил, заскользила по нему и, ткнувшись головой в дальнюю скамью, едва слышно пискнула. Трор приподнял ее, вгляделся и расхохотался:
— Хорош подарок! Такую и приплатишь — не возьмут!
На кнорре не ответили. Сосредоточенные угрюмые люди убрали трупы, увязали разбросанные товары и сели на весла. Русобородый занял место Бьерна, и кнорр пополз в море. За ним заскользили аски.
Им вслед раздался стук топоров. Воины Хакона деловито крушили насад Уве. Тот стоял на корме и постыдно умолял уходящих торговцев не топить его в море, но никто из них даже не обернулся. Провожая их восхищенным взглядом, Трор зацокал языком:
— Какие воины! Только этот их вожак долго думал…
— И ты бы думал, — резко повернулся к нему Ха-кон, — прежде чем отправить в царство Эгира собственных сыновей!
Лишь тогда я понял странное поведение Уве с Альдраном и нежелание кормщика драться! Вероятно, слухи об украденных кораблях были не просто слухами, а неудачливые воры налетели на собственного, ограбленного ими же отца и решили от него избавиться. Их было двое, а он один… Только Орм недаром называл Бьерна лучшим из воинов…
Я еще долго смотрел на исчезающий за скалами кнорр Бьерна. Хотелось бы еще раз увидеть его, но вряд ли кормщик выживет. Ладога далеко. Для Бьерна даже дальше, чем прекрасная Вальхалла…
Спустя пару дней после встречи с Бьерном мы достигли берегов Норвегии. Недалеко от входа в большой извилистый фьорд конунг данов позвал Хакона. Я отправился с ярлом.
— Мои люди донесли что в Тунсберге стоит какое-то войско! — взобравшись на нос своего драккара, крикнул Синезубый. Ярл пожал плечами:
— При чем тут я? Пошли разведчиков, пусть получше узнают, что за люди там собрались и кого они ждут. Хочешь, я отправлю туда своих хирдманнов?
Конунг удивленно взглянул на него, и Хакон пояснил:
— Мои люди знают эти места. Если там стоит войско сыновей Гуннхильд, они сумеют улизнуть тайными тропами.
Что-то в голосе ярла насторожило меня, но Синезубый мотнул головой:
— Добро, Хакон, но я первым хочу услышать, какие вести принесут твои разведчики.
— Как велишь, конунг!
Весла поднялись, уперлись в борт конунгова драккара, толкнулись от него, и корабль ярла дал задний ход. Я тоже не стал задерживаться. Хакон что-то замышлял… Словно догадываясь о моих подозрениях, на «Вороне» стали табанить. Он поравнялся с «Акулой», и Хакон махнул мне рукой. Догадливый Скол подвел «Акулу» бортом и перекинул весло. Я перебежал на «Ворона», спрыгнул возле ярла и сразу огляделся. От Хакона можно было ожидать чего угодно, от дружеских объятий до удара в спину. Он усмехнулся:
— Не веришь?
— Верю, но в меру.
— Зря. Я хотел предложить тебе кое-что. Он пытался втянуть меня в какое-то грязное дело, я чувствовал это, но с отказом не торопился. — — Что? — коротко спросил я.
— Пошли разведчиками кого-нибудь из своих, — склоняясь к моему уху, прошептал Хакон. — Если они не вернутся, ты попросишь у Синезубого— позволения пойти за ними.
— А ты?
— Мы со Скофти поддержим тебя! Ясно… Хакон что-то задумал и опять пытался загрести жар чужими руками.
— Лучше пусть твои люди не вернутся, — ответил я. — А уж мой хирд поможет тебе их искать. Норвежец нахмурился:
— Но я обещаю — посланцы не пострадают…
— Слушай, ярл, — перебил я. — Однажды из-за твоих замыслов мой отец расстался с жизнью. Я не повторю его ошибку. Не знаю, что ты задумал, что за войско стоит в Тунсберге и вообще стоит ли оно там, но мой хирд уже достаточно послужил тебе. Хочешь, чтоб я пошел с тобой, — пойду, но первым голову в петлю совать не стану!
Такого отпора он не ожидал. Лазоревые глаза ярла широко распахнулись, а губы округлились, словно у обиженного ребенка:
— Ну что ты взъелся?! Не хочешь — не надо. Своих отправлю… Хотя я и сам не знаю, так ли все, как кажется…
«Поэтому и хотел послать моих, чтоб своими не рисковать», — подумал я, но вслух ничего не сказал.
Едва мы отвалили от «Ворона», как с его борта бултыхнулись в воду двое викингов Хакона и короткими гребками поплыли к берегу. Их головы походили на качающихся на волнах чаек — то пропадали меж гребней, то вновь появлялись над ними.
— Что хотел ярл? — Ко мне подошел Трор, но не дождался ответа и завистливо поглядел на удаляющихся пловцов: — Мне бы на их место…
— Хакон и уговаривал заменить их тобою, — честно ответил я. Трор принял мои слова за шутку и довольно загоготал. Я хмыкнул. Черный был отличным воином — ловким, безжалостным и невероятно храбрым, только ума недоставало…
Как и предупреждал ярл, разведчики не вернулись. Мы ждали их до середины дня, но напрасно. Хакон нервничал, кипятился, кружил у берега и наконец направился к Синезубому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71