Садира должна была сделать это одна, так как Нибенай и Хуману были озлоблены и не доверяли Тирянам, как, впрочем, и Тиряне им.Когда Садира сделала шаг вперед, с неба послушался страшный удар грома и вода полилась потоком. Никто не обратил на него ни малейшего внимания, так как это был не первый ливень, который бушевал над равниной.И тут резкий голос прервал ее, — Стой!Рикус мгновенно вскочил на ноги, его пустые руки потянулись к оружию, а Садира опустила Черную Линзу, уже готовая использовать заклинание при помощи нее. Ркард также вскочил, подняв руку к багровому солнцу и даже Ниива, скрученная болью, ухитрилась встать на ноги. Правители Атхаса отреагировали так же быстро. Оба и Хуману напряглись, приготовившись использовать Путь, а Нибенай повернул ладонь к земле.— Вы не можете сделать это! — сказал голос. Что-то в нем показалось мулу смутно знакомым, но была странная, просящая нотка, которая мешала Рикусу определить, кто бы это мог быть. — Стой! Я требую этого!Сфера синего тумана возникла из дождя, повиснув в воздухе между Садирой и королями-волшебниками. Она затрепетала и начала медленно исчезать, открывая призрачную голову старика с худыми, острыми чертами лица.— Тихиан, — выдохнул Рикус. — Я думал, ты мертв.Еще один разряд молнии разорвал небо, гром от него потряс весь кряж. — Не мертв, пленник. Прежде, чем вы уничтожите линзу, освободите меня.— Для чего? — спросила Ниива, ковыляя поближе к Рикусу. — Хочешь стать королем Атхаса?— Нет, — ответила голова, чье лицо внезапно исказила гримаса боли и одиночества. — Убейте меня, если хотите, но не оставляйте здесь.— А что случится, если мы не сделаем это, Узурпатор? — насмешливо спросил Нибенай, усмешка исказила его морду. — Ты обрушишь на нас свой дождь?Король-волшебник опустил руку и хохотнул. Хуману и Оба засмеялись, их лица слегка расслабились и стали менее подозрительны.— Если ты можешь напасть на меня, сделай это сейчас, — сказала Садира, пристально глядя в водянистые глаза Тихиана. — Только так ты сможешь остановить меня.Ветер завыл сильнее, дождь усилился. Еще больше молний засверкало над утесом, все небо осветилось, гром сходил с ума — но ни один разряд не коснулся ни Садиры, ни кого-нибудь другого.— Давай, больше, — сказала Садира, проходя через туманное лицо Тихиана. — Сделай шторм таким сильным, как ты только можешь. Атхасу нужен дождь.Еще один удар грома прозвучал над их головами, еще больше молний заплясали в темных облаках. Рикус расхохотался, открыл рот, разрешая холодной воде напоить его. Ркард и Ниива поступили также. Вскоре все на кряже пили воду прямо с неба, используя бурю Тихиана.Наконец Тихиан устал от этого унижения. — Без меня вам никогда не удалось бы убить Дракона, — сказал он, дав своему изображению превратиться в туман. — Я прошу вознаградить меня милосердной смертью.— Ты убил Борса только потому, что хотел стать бессмертным — ты стал им, — съязвила Оба, давая знак Садире продолжать.Ураган умер так же внезапно, как и начался, и волшебница принесла Черную Линзу на край обрыва. Не останавливаясь, она швырнула обсидиановую сферу в лавовое озеро. Она и все остальные, застыв, смотрели за ее полетом. Когда она ударилась о кипящую лаву, долгий, равномерный трепет прокатился по Огненному Кольцу, вся гора затряслась. Затем, с оглушающим треском, столб черного пламени ударил из глубины озера. Он поднялся высоко в небо, пронзив штормовые облака Тихиана, как стрела, и помчался к солнцу.Когда он наконец исчез, Оба кивнула. — Сделано, — сказала она и пошла прочь.Нибенай бросил холодный взгляд в сторону Рикуса, повернулся и тоже отправился домой.Хаману подождал несколько мгновений, прежде присоединиться к ним, притомозив, когда он проходил мимо Рикуса. — Однажды я сказал тебе, что есть разница смелостью и наглостью, — сказал он. — Я верю, что ты будешь помнить об этой разнице в будущем, в делах между Тиром и Уриком.Рикус кивнул. — Так же долго, как ты будешь помнить о разнице между человеком и невольником, по меньшей мере в отношениях с Тиром.— Я никогда не забываю об этом, — ответил король-волшебник. — Это у моих рабов плохая память.Хаману ушел, оставив Рикуса и остальных одних на верхушке утеса. Они какое-то время смотрели за тремя властителями, пока всем троим не надоело идти, они взлетели в воздух и каждый полетел в своем направлении.Как только они исчезли из вида, Рикус глубоко, облегченно вздохнул. — Мы сделали это, — сказал он. — Теперь и нам пора домой.Рот Ниивы перекосила гримаса печали, а на ее зеленых глазах появились слезы. — Я думаю, все будет хорошо. — Она отвернулась и вытерла слезы, потом положила руку на плечо Ркарда и заковыляла вниз. — До дома долгий путь.Рикус почувствовал, как рука Садиры толкнула его за воительницей. Когда мул оглянулся, он увидел клубы черной тени, поднимавшиеся из уголков ее янтарных глаз.Она улыбалась искренне и радостно. — Иди, — прошептала она.Мул улыбнулся в ответ, хотя его улыбка была немного более печальной, потом поцеловал ее в щеку. — Я люблю тебя.— И я люблю тебя, — ответила Садира, опять слегка подталкивая его. — Но Ниива и Ркард нуждаются в тебе.Мул кивнул, повернулся и схватил Нииву и Ркарда. — Ну, и вы уже думали, где теперь будет ваш дом? — спросил он.Воительница пожала плечами. — В Кледе, я думаю, — сказала она. — Это дом Ркарда.— Может быть ему понравится жить в Тире? — предложил Рикус. — Мы могли бы брать его в Кемалок так часто, как он захочет.Лицо мальчика осветилось. — Ты считаешь, что мы можем жить вместе с тобой и Садирой?Мул нахмурился, не уверенный, как ему ответить на этот вопрос.— Нет, только с Рикусом, в его городском доме, — ответила Садира, становясь рядом с Ниивой. — Когда я вернусь, я остановлюсь в поместье Агиса — но ты сможешь приходить ко мне в любое время.Ниива взглянула на Рикуса, потом на Садиру, потом опять на Рикуса, ее лоб нахмурился, а губы поджались. — Вы двое, вы все это решили, не так ли?Рикус почувствовал, как его щеки заалели, — Да, — сказал он. — Надеюсь, что так.Ниива изумленно потрясла головой, потом ее рука скользнула в руку Рикуса. — Кажется у меня и Ркарда нет выбора в этом деле. — Она дотянулась до руки Садиры и тепло пожала ее. — Мы возвращаемся в Тир.— Хорошо, — сказала Садира. — Я вскоре появлюсь, чтобы навестить вас там.Ниива нахмурилась. — Навестить нас там? — переспросила она.Садира кивнула. — Я задержусь здесь на несколько недель, — сказал она. — Есть несколько штук, которые я хочу разместить вокруг новой тюрьмы Раджаата. Тихиан не единственный смертный на Атхасе, мечтающий о бессмертии, и я хочу быть уверена, что я узнаю, если кто-нибудь еще попытается проникнуть сюда и освободить Раджаата.Рикус и Ниива переглянулись. — Я так понимаю, что и мы остаемся, — сказал мул. — Мы не сможем пересечь Иловое Море без тебя.Садира улыбнулась. — Конечно сможете.Волшебница глубоко вдохнула, надула губы и начала выдыхать. Черная тень полилась из ее рта, и она начала лепить из нее корабль. Вскоре перед ними стоял колышущийся силуэт дау, хотя и без паруса или киля. Садира коснулась куском черного базальта трюма судна и произнесла заклинание. Дау стал твердым, как камень, затем взлетел с земли и заколебался в воздухе перед ними.— Не пытайтесь пролететь слишком много за один день. Вы должны опускаться на остров или мелководье каждый день до наступления темноты. — Волшебница перегнулась через планшир и указала на камень, который она бросила на дно трюма. — Утром подержите этот камень на солнце и корабль появится опять.Рикус помог Садире забраться в дау. Когда Ркард устроился за спиной матери, мул повернулся к Садире. — Поторопись обратно, — сказал он. — Мы будем скучать по тебе, пока ты не вернешься.Садира взяла руку Рикуса и направила ее на румпель корабля. — У тебя впереди долгий путь, — сказала она. — И помни, вы должны приземляться до наступления темноты.Мул взобрался на правый борт. Садира поцеловала его в щеку и слегка толкнула дау. Легкое суденышко взмыло в воздух, пробило тонкий слой облаков и окунулось в яростный свет багрового солнца…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42