https://wodolei.ru/catalog/podvesnye_unitazy/Am-Pm/
У меня в армии были такие случаи после рукопашного боя. Меня один прапорщик научил. Нужен карандаш. У вас карандаш найдется?
Раиса встала, сунула мокрый платок в карман фартука и пошла за карандашом.
Хомяков похлопал Дегенгарда по руке.
– Держись, Адамыч… Сейчас мы тебя частично починим… Н ародными средствами…
При выражении «народные средства» Дегенгард вспомнил, что что-то хотел спросить у Хомякова, что-то важное, но что конкретно – он вспомнить никак не мог…
Георгий Адамович поморщился.
Раиса принесла карандаш.
– Ну вот, – Хомяков осмотрел карандаш критически. – ТМ… Ладно, сгодится… Вы, Раиса Павловна, отвернитесь лучше… Я при женщинах не могу.
– А вы уверены, Игорь Степанович? Вы знаете, что нужно делать? – робко спросила Раиса.
– Так точно, кру-гом! Раиса отвернулась.
– Потерпи, Адамыч. Одна секунда – и всё, – он вставил карандаш Дегенгарду в рот, надавил на него пальцем и неожиданно резко ударил снизу кулаком по челюсти.
У Дегенгарда перед глазами взорвался салют. Резкая боль пронзила его от затылка до пяток. Дегенгарда охватила такая дикая ярость, что он дернулся, выплюнул карандаш, сел, схватил Хомякова за грудки и заорал не своим голосом:
– Ты что делаешь?!
Хомяков отпрянул и удивился. А потом улыбнулся и сказал:
– Ну вот, всё в порядке! Заговорил.
Дегенгард остановился, заставил себя медленно отпустить Хомякова, посмотрел на руки. Ярость прошла.
– Извини… Что-то я не то… – он потрогал челюсть.
– Нормально всё, – Хомяков облегченно выдохнул, но отодвинул стул подальше. – После того как ты уделал пенсионера и забулдыгу, я считаю – мне повезло, – он засмеялся. – Однако удивил ты нас, Адамыч, сегодня, честное слово… Я думал, ты интеллигент маломощный, а ты вон, оказывается, какой боец! Спецназовец!
Дегенгард ничего не понимал. Хомяков говорил что-то такое, что явно имело к нему, к Дегенгарду, непосредственное отношение, но… Ерунда какая-то!
– Ты о чем это, Степаныч?
– Как о чем? – удивился Хомяков. – О тебе!.. Герой!.. Ты что, не помнишь ничего?
– Нет…
– Не помнишь?.. Ого!.. Ты ж, Адамыч, голыми руками… и ногами… чуть не убил двух человек!.. Ну, этого забулдыгу в камере – хрен с ним, за него спрос небольшой… Решили, что он сам на тебя рыпнулся, а ты защищался удачно… – Хомяков вскинул кулаки и помахал ими в воздухе. – А вот с пенсионером неприятность посерьезнее… Он в больницу угодил с переломами… Придется это как-нибудь улаживать… Ну… ты даешь… Иногда, – Хомяков задумался, – даже довольно часто, мне тоже хочется кому-нибудь нос свернуть и зубы вышибить… Но, боюсь увлечься… А ты – молодец, – он хлопнул Дегенгарда по плечу…
Осознав случившееся, Дегенгард снова погрузился в какой-то туман, правда, не такой плотный, в каком он побывал до этого, но растянувшийся на несколько дней.
Глава третья
ДОМИК В ДЕРЕВНЕ
Поедем, приятель, на дачу…
Группа «Ва-Банкъ»
– 1 –
Спасибо Хомякову. Благодаря ему и его связям, Дегенгарду удалось сравнительно легко отделаться. Эпизод с забулдыгой, как и обещал Игорь Степанович, прошел незамеченным. В том отделении милиции, куда загребли Дегенгарда, работал бывший сослуживец Хомякова, следователь Драчев. Драчев помог замять дело. Пенсионера удалось уговорить на мировую. За небольшие относительно деньги он согласился помириться. Деньги заплатил сын Георгия Адамовича.
А вот с работы Дегенгарда уволили. Хамы, пришедшие к власти везде, в том числе и в области культуры, воспользовались этим поводом, чтобы отправить на пенсию заслуженного работника, который мешал им обделывать их грязные делишки и везде где не надо совал свой нос. И тут Хомяков оказался бессилен. Слишком высоко, – сказал он, – уходят нити, – и показал пальцем в потолок, – тут я бессилен.
Сначала Георгий Адамович очень переживал. Он всю жизнь отдал этому делу и теперь не мог согласиться, что от него избавляются, как от мусора. Когда он об этом думал, волна ярости поднималась в нем и грозила выплеснуться чем-то разрушительным. И Георгий Адамович постепенно стал гасить в себе мысли о несправедливости. Чувство ярости, впервые возникшее на лавке с пенсионером, теперь подстерегало Дегенгарда в самых неожиданных местах, ждало, когда он начнет совершать резкие движения и неконтролируемые поступки. Однажды, например, когда он подписывал обходной лист, бухгалтер Полушкина сказала ему: Пора и на покой. Дегенгард замер. Он понял, что произойдет в следующую минуту. Он поднимет со стола тяжелые деревянные счеты и даст ими со всей силы, на какую способен, по голове Полушкиной. Счеты рассыпятся, кругляшки покатятся по полу, а освободившиеся стальные стержни проткнут ее горло насквозь. Из аккуратных круглых дырочек на шее брызнут фонтанчики алой крови. А он, Георгий Адамович, подставит под них сложенные ладони, наполнит их красной жидкостью и умоет свое лицо. А потом вскочит на стол и завоет на всю бухгалтерию от восторга и удовлетворения местью… Дегенгард увидел, как его рука потянулась к счетам. Он заставил себя сдержаться, быстро подписал где надо, выскочил из бухгалтерии, добежал до туалета, закрылся в кабинке, размахнулся ногой и пробил перегородку. Это принесло облегчение. Слава Богу, в туалете больше никого не было (Он не знал, что в соседней кабинке как раз сидел Витя Пачкин)… В другой раз Георгий Адамович покупал в магазине кефир, и продавщица сказала ему: У меня нет сдачи, идите меняйте, потом буду вам отпускать. Георгию Адамовичу случалось слышать такое и раньше. Но в этот раз он моментально вскипел и, неожиданно для себя, треснул кулаком по пакету. Пакет громко хлопнул, и кефир брызнул во все стороны. Не надо хамить, – сказал он и пошел к выходу. Но возле двери обернулся: – В следующий раз я тебя убью. Намотай это себе на ус! – сказал он и вышел.
В конце концов он смирился с тем, что его уволили. В новой жизни была своя прелесть. Можно было спать сколько хочешь, смотреть телевизор, читать книги. А для осуществления намеченных планов не работать – было даже хорошо. Ничто не мешало заняться подготовкой к встрече с излучением звезды РЭДМАХ.
Книгу Кохаузена Георгий Адамович из музея украл. Он думал, что его будут из-за этого мучить угрызения совести. Но ничего такого не случилось. Совесть сказала Дегенгарду, что он поступил правильно. Совесть сказала ему, что он заслужил эту книгу, а те, кто остался хозяйничать в музее, – не заслужили ее. Они будут и дальше гноить ее в запаснике, а потом, еще сдуру, отдадут какому-нибудь дурацкому немецкому барону, который сгноит ее окончательно в своих пиво-колбасных погребах. Незачем оставлять такую ценность хамам. Совесть сказала, что если бы эта книга не досталась Дегенгарду, то следовало бы ее вообще уничтожить. Ну тут совесть, конечно же, маленько переборщила, хотя… как знать… Совесть – наш лучший контролер.
– 2 –
Оставшись без работы и осмыслив всё что произошло, Георгий Адамович наметил следующий план действий. Он решил, что должен поехать в Красный Бубен, во что бы то ни стало поселиться там и ждать излучения. Даже если никакого излучения не будет, то и тут он остается в выигрыше. Он знавал множество людей, которые тоже занимались всю жизнь любимым делом и, после того как их отправляли на пенсию, сгорали как бессмысленные свечки на порывистом ветру. Они замыкались в четырех стенах своих маленьких квартир и ждали смерти. Им казалось, что они отработали свое и больше жить незачем. И эта установка срабатывала – они быстро умирали… Далеко за примером Георгию Адамовичу не надо было ходить. Его дядя Михаил Артурович Дегенгард работал инженером-теплотехником. Он всей душой любил свое дело и считал теплотехнику царицей всех наук. Он говорил: Посмотрите вокруг, и вы безусловно поймете, что ни один объект не обходится без теплотехнических сооружений. Глупей, тот, кто не видит очевидных вещей: Теплотехника – Царица всех Наук! И слова дяди не были лишены оснований. За свою жизнь он изобрел и запатентовал множество теплотехнических изобретений, многими из которых до сих пор пользуются люди и организации всего мира. Но преклонные года дяди пришлись, к его несчастью, на наше время, когда заслуженных людей списывали со счетов молодые хамы. Дядю отправили на пенсию, где он через несколько месяцев умер в полном одиночестве и маразме. Его нашли сидящим у батареи центрального отопления. Он прислонился к ней спиной, а рядом лежала записка. Дело было зимой, батареи были очень горячие. Георгий Адамович хорошо помнил, какой жуткий запах стоял в квартире и как выглядел дядя. Как монстр из фильма ужасов. А в записке было написано: «Холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо…»
Нет, Георгия Адамовича такая кончина не устраивала. В последнее время у него, наоборот, появилась сильная воля к жизни. Он не хотел умирать в четырех стенах, как умирали некоторые до него. Нет, и еще раз нет! Он поедет в деревню, купит там дом и станет жить с женой на свежем воздухе, питаясь натуральными продуктами с собственного огорода, ведя простую, но осмысленную жизнь. Дядя помер, потому что у него пропала цель, а Георгий Адамович не умрет. У него есть цель. И такой цели позавидовали бы лучшие представители человечества.
Пора было двигаться по направлению к Красному Бубну.
– 3 –
Георгий Адамович не хотел обращаться за помощью к Пачкину. Но всё было не так плохо – Пачкина устроил на работу в музей Игорь Степанович Хомяков, которому тот приходился каким-то родственником.
Георгий Адамович пошел на свою бывшую работу.
Хомяков сидел за столом и разгадывал кроссворд.
– О! Кого я вижу! – он раздвинул руки и заулыбался. – Не перевелись еще богатыри на земле Русской!
После тех событий Хомяков сильно зауважал Дегенгарда. Георгию Адамовичу было даже как-то неудобно, но приятно. К тому же симпатия Хомякова была ему теперь небесполезна. Дегенгард поднял правую руку над головой и напряг бицепс.
– Слово из трех букв, начинается на «х», – Георгий Адамович решил подыграть Хомякову.
– Хуй! – Игорь Степанович посмотрел по сторонам – нет ли баб – и засмеялся. – Как живешь?
– Лучше всех. Сам себе начальник, что хочу, то и делаю. Чтоб культурой заниматься, мне начальники без надобности… – Дегенгард помолчал. – А я к тебе, Степаныч, по делу.
Хомяков отодвинул газету.
– Говори.
– Надумал я, Игорь Степанович, покинуть этот город и уехать в деревню, чтобы быть поближе к земле. Тянет к земле на старости лет. – Хомяков понимающе кивнул. – Хочу вот купить домик недорого и там с Раисой поселиться… А квартиру свою я сыну оставлю, а то ему тесновато…
– Дело, – одобрил Хомяков. – Хорошо придумал… Я тоже так сделаю, когда меня на пенсию отправят… Тоже поеду жить в деревню.
Дегенгарду понравилось, что ему удалось без долгих предисловий подвести разговор прямо к цели.
– Хотел я тебя, Степаныч, вот что спросить. Не посоветуешь ли, с чего начать покупку домика…
– А ты где хочешь купить-то?
– Даже и не знаю… Может, у твоего Виктора спросить? Может, чего посоветует? У них хорошие места в Тамбовщине?
– Места? Места охрененные!.. Но люди, хочу тебя предупредить, говно!.. Хитрожопые колхозники!.. Всё тырят, чего плохо лежит!..
– Так это везде так…
– Везде да не везде!..
– Да мне все равно какие соседи… Я не с ними общаться туда еду, а с природой…
– Ну и правильно! – сказал Хомяков. – Поезжай, там недорого купишь. Если общаться не с кем будет, у меня там дочка всё лето с детьми живет. Помнишь, я тебе про нее рассказывал? Вот с ней и будешь общаться, если что…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Когда имеешь связь с интеллигентами, сама как-то заряжаешься духовным зарядом…
Умирать же как же ж мне? Я еще живой вполне
Вышло всё из-под контроля И на это Божья воля
Глава первая
ЭМИССАР ЗВЕЗДЫ
Бог должен говорить громко, чтобы его было слышно за тысячу километров…
– 1 –
Георгий Адамович услышал сквозь сон, как заголосил в отдалении петух, а потом замычала корова. Он открыл глаза. Сверху, на оклеенном бумагой потолке, сидела жирная муха и чистила лапки. Георгий Адамович провел сегодня с Раисой первую ночь в деревне. Было как-то непривычно, но хорошо. Городской житель в деревне чувствует себя первое время немного не в своей тарелке. Ему не хватает шума и суеты города. Ему странно видеть, как буквально в трех метрах от него прохаживается свинья, а с забора косится петух, покачивая блестящим разноцветным хвостом. Особенно хвост удивлял Георгия Адамовича – ему казался очень странным факт, что из обычной куриной задницы растут такие разные по цвету перья. Как же это так – из одной жопы такие разные перья! Парадокс!
Георгий Адамович откинул одеяло и спустил босые ноги на деревянный пол. Раиса заворочалась во сне и перевернулась на другой бок. Дегенгард осторожно, стараясь не скрипеть, вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь. В сенях было темно, Георгий Адамович налетел головой на висевшее ведро. Он обхватил его руками, чтобы приглушить звук. Из ведра неожиданно вылетел воробей и заметался в темных сенях. Дегенгард нащупал ручку двери, распахнул ее, и воробей тут же выскочил на свободу.
Георгий Адамович проследовал за воробьем. Он вышел на крыльцо, потянулся и огляделся. Забор надо поменять. Забора как такового, можно сказать, и не было. Просто вокруг дома на нескольких гнилых столбах была натянута ржавая и дырявая железная сетка.
По дороге шел, пошатываясь, Колчанов.
– Доброе утро, Андрей Яковлевич, – поздоровался Дегенгард. Колчанов остановился, тяжело вздохнул, поднял голову.
– А… это ты, Абрамыч… – он подошел к забору и взялся руками за сетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Раиса встала, сунула мокрый платок в карман фартука и пошла за карандашом.
Хомяков похлопал Дегенгарда по руке.
– Держись, Адамыч… Сейчас мы тебя частично починим… Н ародными средствами…
При выражении «народные средства» Дегенгард вспомнил, что что-то хотел спросить у Хомякова, что-то важное, но что конкретно – он вспомнить никак не мог…
Георгий Адамович поморщился.
Раиса принесла карандаш.
– Ну вот, – Хомяков осмотрел карандаш критически. – ТМ… Ладно, сгодится… Вы, Раиса Павловна, отвернитесь лучше… Я при женщинах не могу.
– А вы уверены, Игорь Степанович? Вы знаете, что нужно делать? – робко спросила Раиса.
– Так точно, кру-гом! Раиса отвернулась.
– Потерпи, Адамыч. Одна секунда – и всё, – он вставил карандаш Дегенгарду в рот, надавил на него пальцем и неожиданно резко ударил снизу кулаком по челюсти.
У Дегенгарда перед глазами взорвался салют. Резкая боль пронзила его от затылка до пяток. Дегенгарда охватила такая дикая ярость, что он дернулся, выплюнул карандаш, сел, схватил Хомякова за грудки и заорал не своим голосом:
– Ты что делаешь?!
Хомяков отпрянул и удивился. А потом улыбнулся и сказал:
– Ну вот, всё в порядке! Заговорил.
Дегенгард остановился, заставил себя медленно отпустить Хомякова, посмотрел на руки. Ярость прошла.
– Извини… Что-то я не то… – он потрогал челюсть.
– Нормально всё, – Хомяков облегченно выдохнул, но отодвинул стул подальше. – После того как ты уделал пенсионера и забулдыгу, я считаю – мне повезло, – он засмеялся. – Однако удивил ты нас, Адамыч, сегодня, честное слово… Я думал, ты интеллигент маломощный, а ты вон, оказывается, какой боец! Спецназовец!
Дегенгард ничего не понимал. Хомяков говорил что-то такое, что явно имело к нему, к Дегенгарду, непосредственное отношение, но… Ерунда какая-то!
– Ты о чем это, Степаныч?
– Как о чем? – удивился Хомяков. – О тебе!.. Герой!.. Ты что, не помнишь ничего?
– Нет…
– Не помнишь?.. Ого!.. Ты ж, Адамыч, голыми руками… и ногами… чуть не убил двух человек!.. Ну, этого забулдыгу в камере – хрен с ним, за него спрос небольшой… Решили, что он сам на тебя рыпнулся, а ты защищался удачно… – Хомяков вскинул кулаки и помахал ими в воздухе. – А вот с пенсионером неприятность посерьезнее… Он в больницу угодил с переломами… Придется это как-нибудь улаживать… Ну… ты даешь… Иногда, – Хомяков задумался, – даже довольно часто, мне тоже хочется кому-нибудь нос свернуть и зубы вышибить… Но, боюсь увлечься… А ты – молодец, – он хлопнул Дегенгарда по плечу…
Осознав случившееся, Дегенгард снова погрузился в какой-то туман, правда, не такой плотный, в каком он побывал до этого, но растянувшийся на несколько дней.
Глава третья
ДОМИК В ДЕРЕВНЕ
Поедем, приятель, на дачу…
Группа «Ва-Банкъ»
– 1 –
Спасибо Хомякову. Благодаря ему и его связям, Дегенгарду удалось сравнительно легко отделаться. Эпизод с забулдыгой, как и обещал Игорь Степанович, прошел незамеченным. В том отделении милиции, куда загребли Дегенгарда, работал бывший сослуживец Хомякова, следователь Драчев. Драчев помог замять дело. Пенсионера удалось уговорить на мировую. За небольшие относительно деньги он согласился помириться. Деньги заплатил сын Георгия Адамовича.
А вот с работы Дегенгарда уволили. Хамы, пришедшие к власти везде, в том числе и в области культуры, воспользовались этим поводом, чтобы отправить на пенсию заслуженного работника, который мешал им обделывать их грязные делишки и везде где не надо совал свой нос. И тут Хомяков оказался бессилен. Слишком высоко, – сказал он, – уходят нити, – и показал пальцем в потолок, – тут я бессилен.
Сначала Георгий Адамович очень переживал. Он всю жизнь отдал этому делу и теперь не мог согласиться, что от него избавляются, как от мусора. Когда он об этом думал, волна ярости поднималась в нем и грозила выплеснуться чем-то разрушительным. И Георгий Адамович постепенно стал гасить в себе мысли о несправедливости. Чувство ярости, впервые возникшее на лавке с пенсионером, теперь подстерегало Дегенгарда в самых неожиданных местах, ждало, когда он начнет совершать резкие движения и неконтролируемые поступки. Однажды, например, когда он подписывал обходной лист, бухгалтер Полушкина сказала ему: Пора и на покой. Дегенгард замер. Он понял, что произойдет в следующую минуту. Он поднимет со стола тяжелые деревянные счеты и даст ими со всей силы, на какую способен, по голове Полушкиной. Счеты рассыпятся, кругляшки покатятся по полу, а освободившиеся стальные стержни проткнут ее горло насквозь. Из аккуратных круглых дырочек на шее брызнут фонтанчики алой крови. А он, Георгий Адамович, подставит под них сложенные ладони, наполнит их красной жидкостью и умоет свое лицо. А потом вскочит на стол и завоет на всю бухгалтерию от восторга и удовлетворения местью… Дегенгард увидел, как его рука потянулась к счетам. Он заставил себя сдержаться, быстро подписал где надо, выскочил из бухгалтерии, добежал до туалета, закрылся в кабинке, размахнулся ногой и пробил перегородку. Это принесло облегчение. Слава Богу, в туалете больше никого не было (Он не знал, что в соседней кабинке как раз сидел Витя Пачкин)… В другой раз Георгий Адамович покупал в магазине кефир, и продавщица сказала ему: У меня нет сдачи, идите меняйте, потом буду вам отпускать. Георгию Адамовичу случалось слышать такое и раньше. Но в этот раз он моментально вскипел и, неожиданно для себя, треснул кулаком по пакету. Пакет громко хлопнул, и кефир брызнул во все стороны. Не надо хамить, – сказал он и пошел к выходу. Но возле двери обернулся: – В следующий раз я тебя убью. Намотай это себе на ус! – сказал он и вышел.
В конце концов он смирился с тем, что его уволили. В новой жизни была своя прелесть. Можно было спать сколько хочешь, смотреть телевизор, читать книги. А для осуществления намеченных планов не работать – было даже хорошо. Ничто не мешало заняться подготовкой к встрече с излучением звезды РЭДМАХ.
Книгу Кохаузена Георгий Адамович из музея украл. Он думал, что его будут из-за этого мучить угрызения совести. Но ничего такого не случилось. Совесть сказала Дегенгарду, что он поступил правильно. Совесть сказала ему, что он заслужил эту книгу, а те, кто остался хозяйничать в музее, – не заслужили ее. Они будут и дальше гноить ее в запаснике, а потом, еще сдуру, отдадут какому-нибудь дурацкому немецкому барону, который сгноит ее окончательно в своих пиво-колбасных погребах. Незачем оставлять такую ценность хамам. Совесть сказала, что если бы эта книга не досталась Дегенгарду, то следовало бы ее вообще уничтожить. Ну тут совесть, конечно же, маленько переборщила, хотя… как знать… Совесть – наш лучший контролер.
– 2 –
Оставшись без работы и осмыслив всё что произошло, Георгий Адамович наметил следующий план действий. Он решил, что должен поехать в Красный Бубен, во что бы то ни стало поселиться там и ждать излучения. Даже если никакого излучения не будет, то и тут он остается в выигрыше. Он знавал множество людей, которые тоже занимались всю жизнь любимым делом и, после того как их отправляли на пенсию, сгорали как бессмысленные свечки на порывистом ветру. Они замыкались в четырех стенах своих маленьких квартир и ждали смерти. Им казалось, что они отработали свое и больше жить незачем. И эта установка срабатывала – они быстро умирали… Далеко за примером Георгию Адамовичу не надо было ходить. Его дядя Михаил Артурович Дегенгард работал инженером-теплотехником. Он всей душой любил свое дело и считал теплотехнику царицей всех наук. Он говорил: Посмотрите вокруг, и вы безусловно поймете, что ни один объект не обходится без теплотехнических сооружений. Глупей, тот, кто не видит очевидных вещей: Теплотехника – Царица всех Наук! И слова дяди не были лишены оснований. За свою жизнь он изобрел и запатентовал множество теплотехнических изобретений, многими из которых до сих пор пользуются люди и организации всего мира. Но преклонные года дяди пришлись, к его несчастью, на наше время, когда заслуженных людей списывали со счетов молодые хамы. Дядю отправили на пенсию, где он через несколько месяцев умер в полном одиночестве и маразме. Его нашли сидящим у батареи центрального отопления. Он прислонился к ней спиной, а рядом лежала записка. Дело было зимой, батареи были очень горячие. Георгий Адамович хорошо помнил, какой жуткий запах стоял в квартире и как выглядел дядя. Как монстр из фильма ужасов. А в записке было написано: «Холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо, холодно, горячо…»
Нет, Георгия Адамовича такая кончина не устраивала. В последнее время у него, наоборот, появилась сильная воля к жизни. Он не хотел умирать в четырех стенах, как умирали некоторые до него. Нет, и еще раз нет! Он поедет в деревню, купит там дом и станет жить с женой на свежем воздухе, питаясь натуральными продуктами с собственного огорода, ведя простую, но осмысленную жизнь. Дядя помер, потому что у него пропала цель, а Георгий Адамович не умрет. У него есть цель. И такой цели позавидовали бы лучшие представители человечества.
Пора было двигаться по направлению к Красному Бубну.
– 3 –
Георгий Адамович не хотел обращаться за помощью к Пачкину. Но всё было не так плохо – Пачкина устроил на работу в музей Игорь Степанович Хомяков, которому тот приходился каким-то родственником.
Георгий Адамович пошел на свою бывшую работу.
Хомяков сидел за столом и разгадывал кроссворд.
– О! Кого я вижу! – он раздвинул руки и заулыбался. – Не перевелись еще богатыри на земле Русской!
После тех событий Хомяков сильно зауважал Дегенгарда. Георгию Адамовичу было даже как-то неудобно, но приятно. К тому же симпатия Хомякова была ему теперь небесполезна. Дегенгард поднял правую руку над головой и напряг бицепс.
– Слово из трех букв, начинается на «х», – Георгий Адамович решил подыграть Хомякову.
– Хуй! – Игорь Степанович посмотрел по сторонам – нет ли баб – и засмеялся. – Как живешь?
– Лучше всех. Сам себе начальник, что хочу, то и делаю. Чтоб культурой заниматься, мне начальники без надобности… – Дегенгард помолчал. – А я к тебе, Степаныч, по делу.
Хомяков отодвинул газету.
– Говори.
– Надумал я, Игорь Степанович, покинуть этот город и уехать в деревню, чтобы быть поближе к земле. Тянет к земле на старости лет. – Хомяков понимающе кивнул. – Хочу вот купить домик недорого и там с Раисой поселиться… А квартиру свою я сыну оставлю, а то ему тесновато…
– Дело, – одобрил Хомяков. – Хорошо придумал… Я тоже так сделаю, когда меня на пенсию отправят… Тоже поеду жить в деревню.
Дегенгарду понравилось, что ему удалось без долгих предисловий подвести разговор прямо к цели.
– Хотел я тебя, Степаныч, вот что спросить. Не посоветуешь ли, с чего начать покупку домика…
– А ты где хочешь купить-то?
– Даже и не знаю… Может, у твоего Виктора спросить? Может, чего посоветует? У них хорошие места в Тамбовщине?
– Места? Места охрененные!.. Но люди, хочу тебя предупредить, говно!.. Хитрожопые колхозники!.. Всё тырят, чего плохо лежит!..
– Так это везде так…
– Везде да не везде!..
– Да мне все равно какие соседи… Я не с ними общаться туда еду, а с природой…
– Ну и правильно! – сказал Хомяков. – Поезжай, там недорого купишь. Если общаться не с кем будет, у меня там дочка всё лето с детьми живет. Помнишь, я тебе про нее рассказывал? Вот с ней и будешь общаться, если что…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Когда имеешь связь с интеллигентами, сама как-то заряжаешься духовным зарядом…
Умирать же как же ж мне? Я еще живой вполне
Вышло всё из-под контроля И на это Божья воля
Глава первая
ЭМИССАР ЗВЕЗДЫ
Бог должен говорить громко, чтобы его было слышно за тысячу километров…
– 1 –
Георгий Адамович услышал сквозь сон, как заголосил в отдалении петух, а потом замычала корова. Он открыл глаза. Сверху, на оклеенном бумагой потолке, сидела жирная муха и чистила лапки. Георгий Адамович провел сегодня с Раисой первую ночь в деревне. Было как-то непривычно, но хорошо. Городской житель в деревне чувствует себя первое время немного не в своей тарелке. Ему не хватает шума и суеты города. Ему странно видеть, как буквально в трех метрах от него прохаживается свинья, а с забора косится петух, покачивая блестящим разноцветным хвостом. Особенно хвост удивлял Георгия Адамовича – ему казался очень странным факт, что из обычной куриной задницы растут такие разные по цвету перья. Как же это так – из одной жопы такие разные перья! Парадокс!
Георгий Адамович откинул одеяло и спустил босые ноги на деревянный пол. Раиса заворочалась во сне и перевернулась на другой бок. Дегенгард осторожно, стараясь не скрипеть, вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь. В сенях было темно, Георгий Адамович налетел головой на висевшее ведро. Он обхватил его руками, чтобы приглушить звук. Из ведра неожиданно вылетел воробей и заметался в темных сенях. Дегенгард нащупал ручку двери, распахнул ее, и воробей тут же выскочил на свободу.
Георгий Адамович проследовал за воробьем. Он вышел на крыльцо, потянулся и огляделся. Забор надо поменять. Забора как такового, можно сказать, и не было. Просто вокруг дома на нескольких гнилых столбах была натянута ржавая и дырявая железная сетка.
По дороге шел, пошатываясь, Колчанов.
– Доброе утро, Андрей Яковлевич, – поздоровался Дегенгард. Колчанов остановился, тяжело вздохнул, поднял голову.
– А… это ты, Абрамыч… – он подошел к забору и взялся руками за сетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84