Он велел мне проверить по женской части, сможет ли она выносить ему сыновей.
Айбас еле сдержал смех. Он еще не встречал женщины, менее похожей на акушерку, чем Райна. Но прежде чем стражники высказали свои сомнения, она сообразила занять их чем-нибудь более приятным:
— Я также имею полномочия на то, чтобы наградить тех, кто хорошо несет службу на благо делу Сизамбри.
Тону, каким это было сказано, игривой улыбке на губах могла позавидовать любая кабацкая девчонка. Охранники не могли не догадаться, о какой награде идет речь, и, судя по их поведению, евнухами они не были.
Пока стражники глазели на Райну, Айбас и Марр подкрались к ним сзади, и каждый нанес всего по одному удару короткой дубинкой по тому месту, где череп соединяется с шеей. Несчастные беззвучно упали.
— Поднимите их и посадите на скамейку у входа, — сказал Айбас. — Они там частенько коротают часы дежурства. Вилла, останешься здесь наблюдать. Изобрази, что вы тут с ребятами… в общем, наслаждаетесь обществом друг друга.
Вилла показала ему язык, но повиновалась приказу. Она скинула тунику и опустила брюки пониже на бедра. Красивая грудь и осиная талия привели Айбаса в сильное волнение. При этом он и сам удивился тому, что пронеслось у него в голове: он начал молить богов, чтобы столь живая красота не погибла этой ночью. Конечно, такая девушка — не для него, но все равно она еще слишком молода, чтобы умереть из-за безрассудства других.
Пока Марр и Райна усаживали стражников на скамейку, Айбас постучал в дверь. Вилла уже устроилась на скамейке между двумя оглушенными стражниками, обняв их, чтобы те не упали. Айбас услышал шорох за дверью.
— Кто там!
— Клянусь бородой Митры — лорд Айбас собственной персоной, причем с добрыми известиями.
Тихий писк, словно мышь попала в мышеловку, — вот все, что он услышал в ответ. Айбас тихо выругался и продолжил:
— Я что, должен сообщить их всей деревне, или Звездным Братьям, или мне позволят войти и передать то, что нужно, принцессе?
Через некоторое время, за которое, по мнению Айбаса, можно было растопить ледники и вскипятить образовавшееся озеро, он услышал звук отодвигаемого засова. Распахнув дверь, он вошел в дом, минуя служанку. Она еще раз пискнула, а затем затихла: Райна заткнула ей рот одной рукой, показав кинжал другой.
Принцесса не спала. Младенец тоже проснуся и, увидев в комнате матери каких-то незнакомых людей, вознамерился огласить окрестности своим плачем, перебудив всех обитателей долины до единого.
Мягко зазвучала мелодия флейты. Мягкая, тихая, она успокоила малыша. Плач сначала стал тише, потом прекратился совсем. Младенец крепко заснул.
— Это не вредно для него? — спросила Чиенна, перекладывая его на одну руку. Другой она, казалось, искала рукоять ножа или кинжала на поясе.
— Вот, пожалуйста, Ваше Высочество, — сказал Айбас, вытаскивая из-за голенища сапога второй кинжал и протягивая его принцессе. Она уставилась на него, затем перевела взгляд на Райну и чуть не выпустила ребенка из рук.
— Что ему может сильно повредить, так это если его уронят, а вовсе не моя музыка, — сказал Марр. — Он всего-навсего уснул и будет спать, пока мы не окажемся в безопасности и не разбудим его.
— В безопасности? — Похоже, Чиенна собиралась лишиться чувств. Айбас заскрипел зубами. Ну почему даже здравомыслящие женщины так и норовят потерять этот здравый смысл в самый неподходящий момент.
— Ваше Высочество, я… мы пришли, чтобы отвести вас и принца Урраса к вашему отцу. Король жив и неплохо себя чувствует, хотя все еще вынужден скрываться. Если вы и наследник будете рядом с ним, то королевство скорее снова объединится под его знаменем.
Принцесса покачала головой, рассыпав черные длинные волосы по белоснежным плечам, отражавшим свет ночника в изголовье кровати. Это движение выражало конец ее сомнениям.
— Что ж, добрые люди, тогда позвольте мне облачиться в подобающие случаю одежды, — сказала она с истинно королевским величием. — Будет смешно и едва ли небезопасно лазать по горам в моем ночном одеянии.
Властным жестом она подозвала служанку. Райну оставили подержать ребенка, пока служанка поможет принцессе переодеться. Чисто инстинктивно она прижала младенца к себе и начала укачивать, а ее лицо выражало столько нежности и ласки, сколько никогда не сорвалось бы с ее губ, воплотившись в словах.
Переодевание принцессы заняло не больше времени, чем потратил бы Айбас, чтобы расправиться с доброй отбивной. Но ему показалось, что за это время луна успела взойти и сесть за вершинами далеких хребтов.
Принцесса оделась на манер воинов Поуджой, с добавлением ремней и перевязей через спину, чтобы нести на себе ребенка. Айбасу и в голову не пришло бы предположить, что у нее все это наготове. Он все больше начинал уважать эту женщину.
Он и вправду поставил не на ту лошадь, пойдя на службу к Сизамбри. Если он и не получит никакой награды за перемену хозяина, то, по крайней мере, умрет, оценив выше прежнего свой ум и проницательность.
Айбас шагнул к двери. Голова одного из охранников лежала на груди у Виллы. Другой уже свалился со скамейки. Не в силах одна поднять его, Вилла спустила с него штаны, чтобы придать ему более подобающий вид человека, изрядно поразвлекшегося и подуставшего.
— Все в порядке?
Вилла пожала плечами. Это движение отправило вслед за первым и второго, все еще не пришедшего в себя стражника.
Айбас счел пожимание плечами за положительный ответ и дал остальным знак выходить из дома. Принцесса осталась на месте. Аквилонец собрался уже обратиться к ней в выражениях, не привычных для королевского уха, когда увидел, что она выразительно смотрит на служанку. Флейтист кивнул и заиграл.
Тихая музыка едва ли была слышна даже в соседней спальне, но Айбас почувствовал, как она пробирает его до костей, которые становились теплыми и мягкими, словно мокрая вата. Веки отяжелели. Ему пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не упасть.
Музыка прервалась неожиданно. Айбас встряхнулся, осмотрелся вокруг и увидел служанку, лежащую ничком на полу. На его лице появилось выражение омерзения.
— Не бойтесь, — сказал флейтист, — это всего лишь музыка, а не удар дубиной по затылку. Лучше пусть ее найдут без сознания, чем отправят на съедение чудовищу, обвинив в соучастии.
Айбас сдержал уже готовые вырваться обвинения. Он протянул Вилле руку, и она не отдернула ее. В первый раз он смог коснуться ее.
Но вскоре все нежные мысли вылетели у него из головы: по долине прокатилась барабанная дробь и завывание труб Звездных Братьев, возвещавших общую тревогу.
Конан воспользовался тем, что луна ненадолго спряталась в облаках, и в темноте преодолел последние несколько шагов по стене обрыва. Когда луна снова показалась на небе, он уже лежал на краю крыши, наблюдая, как Тайрин приближается к страже.
— Здорово, мужики. Как тут вам ночью? — приветствовал Тайрин своих соплеменников.
— Да вроде и ничего, — ответил один из охранников. — Ты-то чего шатаешься по лагерю в такое время? — Подозрение в его голосе просто сверлило уши Киммерийца.
Но никакие подозрения не смогли помочь им вовремя обнажить оружие, когда Конан нанес свой удар. Его первым оружием стал камень размером с кулак, который он с размаху запустил в затылок охраннику с луком за плечами. На том был шлем, но сила броска Конана была такой, что камень пробил бы и дубовую доску. Он прошел сквозь шлем и проломил солдату череп. При этом охранник еще и налетел со всей силой удара на своего товарища.
Сверкнул меч Тайрина. С груди стражника потекла кровь. Тот схватился за рану обеими руками, открыв рот в беззвучном стоне. Второй удар снес голову с плеч.
Конан прыгнул с крыши на двух оставшихся стражей. Они стояли рядом друг с другом, и Конан повалил на землю обоих, изрядно тряхнув их. Кинжал в два удара завершил дело.
Этим же кинжалом Конан разрезал завязанный на узел ремень, удерживавший неподвижно засов на двери камеры Ойжика. Открыв дверь и сделав шаг внутрь, Конан отпрянул. Даже привычный ко многому нос Конана получил ощутимый удар вонью, шедшей из дома.
— Вонища! Похуже чем в борделях Аграпура, — оценил он атмосферу, пока его глаза пытались проникнуть сквозь зловонную мглу и найти Ойжика.
Когда ему это удалось, Конан дал волю языку, припомнив множество солдатских присказок и выражений.
Ойжик лежал навзничь на загаженной соломе. Рядом с откинутой рукой валялась на полу пустая кружка. Все запахи явно указывали на то, как он проводил дни своего заточения. Но по крайней мере с ним хоть проблем не возникнет, решил Конан. Только бы не зря все это: еще выяснится, что несчастный спился до полной потери разума.
Конану пришлось нагнуться, чтобы войти в помещение. Еще больше он согнулся, чтобы взвалить Ойжика себе на плечи. Разогнувшись и повернувшись к выходу, он увидел, что Тайрин одной рукой показывает куда-то, а другой делает знак, призывающий сохранять тишину.
Еще из дверей Конан увидел опасность. Несколько часовых направлялись в их сторону от казармы. Конан насчитал четыре силуэта на фоне горевшего у входа в казарму костра. Несомненно, это была новая смена для охраны Ойжика.
Никакой возможности избежать столкновения не оставалось. Так лучше начать драку первому, навязав свои условия противнику. Конан бесцеремонно сбросил Ойжика на землю и выхватил меч:
— Хай-а-а-а-а!
Такого душераздирающего воинского клича солдаты еще не слыхали. Они увидели гигантскую черную фигуру, несущуюся прямо на них. Стражников охватила паника. В один миг великан достиг их строя, вращая мечом, едва ли не превосходящим длиной его собственный рост. Так показалось тем, кто успел рассмотреть хоть что-то.
Двоим из них это не удалось. Их черепа оказались расколоты от макушки до бровей. Двое других были убиты уже в спину, когда пытались бежать. Один из них успел вскрикнуть от боли, смешав свой крик с воинственным воплем Конана.
Неожиданный звук заставил остальных солдат броситься к дверям казармы, но что-то остановило их на пороге. Представшая перед их заспанными глазами фигура показалась им больше чем человеком. Они решили, что это Длинноволосый Горец вернулся, чтобы наказать их за отступничество от его культа.
— Звездные Братья обманули нас! — воскликнул кто-то.
— Прости нас, Великий Длинноволосый Горец, — взвыли несколько голосов.
Конан решил не разубеждать их. Он подскочил к двери, резко захлопнул ее перед лицами солдат и быстро подпер куском бревна, приготовленным для костра. Выхватив горящую головню из того же костра, он закинул ее на крышу казармы.
К тому времени, как он вернулся к Тайрину и Ойжику, крыша уже здорово занялась огнем.
Взвалив Ойжика на плечи, он услышал барабанную дробь и завывания труб, перекрывавшие треск горящей крыши. Тайрин выругался:
— Я же просил богов, молил их о тишине, а они…
— Да оставь ты их. Не до них нам сейчас, — оборвал его Конан. — Сейчас куда важнее, как быстро мы сможем смыться отсюда.
— Учти, что путь через деревню или тот, по которому вы пришли, теперь будет перекрыт воинами Поуджой. Есть еще один путь. Он даже легче, особенно для женщины с ребенком или для человека с тяжелым грузом. — Тайрин показал на Ойжика.
— Ну так пошли туда, — огрызнулся Конан. Он хотел даже переложить Ойжика на плечи Тайрина, чтобы дать себе большую свободу действий, но затем решил не делать этого. Во-первых, Киммериец намного моложе, и, кроме того, у него меньше поводов уронить Ойжика в пропасть.
— Мы-то пойдем. Но не менее важно, чтобы и Марр знал не только этот путь, но и способ пройти по нему, оставшись в живых.
— Опять эти загадки!
— Никаких загадок. Все предельно просто. Эта дорога очень легка для тех, кто сможет добраться до нее. Но чтобы сделать это, нужно всего лишь пройти по дамбе, сдерживающей озеро, где живет чудовище. Вот и все. Гребень дамбы превышает уровень воды не больше чем на человеческий рост, — не так уж и много для щупалец чудовища.
Ужас Конана перед магией заставил его сердце сжаться на какую-то долю секунды. Затем он взял себя в руки и передернул плечами, приводя свою ношу в более положение.
— Я бывал в досягаемости и кое-чего похуже, чем ваше чудище, — Конан заставлял себя верить в то, что говорил, — и всегда мне удавалось прорубить себе путь мечом, — это уже было чистой правдой, — так что веди меня куда следует, приятель.
Глава 15
Услышав сигнал тревоги, поднятой в деревне, Айбас понял, что путь назад отрезан. Тем лучше: принцессе не придется выбиваться из сил, ползая по скалам с ребенком за спиной.
Узнав подробнее о том, что представляет собой другой путь, он почти потерял всякую надежду. Да, более легкий подъем на склон был бы вовсе не излишеством. Но чтобы добраться до этого места, нужно пройти рядом с самым страшным врагом, и не просто рядом, а в пределах его досягаемости. Чудовище Звездных Братьев, несомненно, проснется и захочет жрать прежде, чем они смогут уйти на безопасное расстояние.
— Может, ты и прав, — сказал Марр, — но подумай: если мы сможем пробраться мимо чудовища, пока оно совсем не проснется, — оно станет нам отличным прикрытием. Даже Братья не могут полностью держать в узде своего любимчика, когда он окончательно просыпается, голоден или разозлен.
— А как мы удержим его в полусонном состоянии, пока не пройдем? спросила принцесса.
— Надеюсь, мое мастерство и знания смогут помочь нам, — Марр прикоснулся к своим флейтам.
Лицо Чиенны напомнило Айбасу физиономию Киммерийца, когда при нем кто-нибудь упоминал магию. Принцессу осенило, насколько они все зависели от колдовства в эту страшную ночь. Айбас не сомневался, что выражение его лица как в зеркале повторяло выражение лица принцессы.
Два месяца он мечтал убраться куда-нибудь подальше от Звездных Братьев и их зловредного колдовства. Сейчас он был на пути к исполнению своей мечты. Но дорога к ней лежала через другое колдовство, колдовство, которое могло в конце концов оказаться таким же черным, как и у Звездных Братьев. Ну, да так тому и быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34