Осталась только слабость в коленях и затихающий звон в
голове.
- Что с тобой? - Никита увидел у лица испуганные глаза Ксении и
обнаружил, что сидит в кресле. - Тебе плохо?
- Н-нет... все нормально... сейчас пройдет.
Ксения упорхнула куда-то и тут же принесла чашку холодного кофе.
- Пей, это взбодрит. - Посмотрела, как он пьет, отобрала чашку,
положила одну ладонь на его затылок, вторую на лоб. - Теперь сиди тихо и
думай о приятном.
Ладони у нее были мягкие, ласковые и в то же время сильные.
От них исходила какая-то успокаивающая, живая прохлада и приятная
бодрость. Через несколько минут Никита почувствовал себя полностью
окрепшим, восстановленным, отдохнувшим. Легкая нервная дрожь вокруг пятна
звезды - словно по коже бродила "гусиная пупырчатость" - прошла. Страх в
душе почти растаял, хотя Сухов знал, что он еще вернется. Загадка звезды
угнетала, снова родилась идея сходить ,к косметологу и срезать участок
кожи вместе со звездой. Если ты только была гарантия, что это поможет.
- К врачу не обращался? - поинтересовалась Ксения.
Танцор отрицательно качнул головой, криво улыбнулся.
- Тебе Толя рассказывал, как она появилась?
Ксения опустила глаза, потом прямо посмотрела на него.
- Рассказывал.
- И что ты об этом думаешь?
Девушка отвернулась, прошлась по мастерской, остановилась у мольберта
с пейзажем. Сказала, не глядя на гостя:
- Ник, ты попал под колесо истории, хочешь ты этого или не хочешь. С
появлением Вестника мир вокруг изменился и... и многое зависит от тебя
лично. Многое, - подчеркнула она, искоса глянув на Никиту, - если не все.
Если захочешь, в свое время ты узнаешь подробности. Но возврата к прежней
жизни не будет. И ты - в большой опасности, в очень, большой.
- Значит, ты все знаешь? - задумчиво проговорил Сухов, чувствуя, как
впереди разверзается бездна.
- Не все, только то, что сказала. Тебе предстоит пройти Путь, вернее,
три Пути...
- Целых три? - Никита постарался, чтобы в тоне вопроса было как можно
больше иронии, но Ксения не прореагировала на это.
- Путь Меча, Путь Мысли и Путь Духа. Если только... - она помолчала,
- если тебе хватит...
- Смелости? Ну что ты, я трус.
- Великодушия, - закончила девушка.
Чувствуя, как запылали щеки, Никита встал и, не попрощавшись, вышел
из мастерской. Он был взбешен, раздосадован и обижен, словно ему отвесили
пощечину, хотя в глубине души сознавал, что Ксения не хотела его обижать.
И все же было чертовски обидно, что в нем, таком положительном во всех
отношениях, имевшем сотню великолепных качеств, наццш вдруг изъян.
Великодушия, видите ли, ему не достает! Откуда это видно? И зачем оно для
того Пути, или трех Путей? Путнику больше требуются сила и выносливость, а
не великодушие... если, конечно, он вообще собирается куда-то идти...
Никита пожал плечами. Никуда идти он не собирался. Но от этого на
душе не становилось спокойнее. Ксения знала, что он не из
путешественников, вот почему во взгляде ее сквозило сомнение.
Знала она и то, что он откажется от Пути, вернее, от трех Путей.
Отсюда печаль и дистанция, которую она установила сама; поцелуй не в
счет. Или как раз наоборот, поцелуй - шаг вперед?
Путь Меча...
Никита нахмурился.
Пахнет кровью. Путь Меча, Путь Мысли и Путь Духа. Но звучит!
Как это влекуще и жутко звучит... упаси меня Боже от соблазна!
Целых два дня он общался только с соседями, с мамой и приятелями на
тренировках. В театр пошел лишь затем, чтобы сообщить Кореневу
окончательное решение: он переходит в балетную труппу Малого
академического.
Так как и ему никто из друзей не досаждал, Никита, разозлившись,
решил устройте себе отдых и уехать в Подмосковье, на турбазу, минимум на
неделю. А поскольку для этого нужны были деньги, пришлось идти в банк и
снимать со счета.
Машина стояла в ремонте на станции техобслуживания, поэтому все вояжи
приходилось выполнять или на такси, или общественным транспортом.
Сухов, вообще говоря, особых трудностей в жизни не испытывал,
воспитывался в основном дедом и бабушкой и жил в достатке.
Денег он никогда не считал, ни в детстве, ни во время учебы, ни
потом, устроившись на работу, поэтому был в известной мере избалован,
чтобы почти никогда и ни в чем себе не отказывать. В такси он сел, не
задумываясь, хотя на троллейбусе до районного сбербанка можно было
добраться за двадцать минут. А когда подошло время расплачиваться (пятьсот
рублей за пять км?!), обнаружилось, что танцор забыл деньги дома: злую
шутку сыграла привычка ездить на машине.
Водитель, угрюмый здоровяк с лысиной на полчерепа, шутки этой не
понял.
- Крутой? - буркнул он сипло. - Тогда плати штуку, я тоже крутой. - И
он взялся за монтировку.
Напрасно Никита клялся, что забыл портмоне, просил подождать, пока он
получит в банке деньги, предлагал в залог часы: водитель только
отфыркивался и выжидательно глядел исподлобья.
Наконец Сухов выдохся и прошипел, сдерживая бешенство:
- Вези обратно, олух!
- Я тебе ща отвезу, - пообещал водитель, разворачиваясь. - Я тебя в
милицию отвезу.
При слове "милиция" в мозгу танцора что-то щелкнуло. Он вспомнил
вызов и разговор с инспектором, как две капли воды похожим на шофера
такси. Не есть ли это звенья одной цепи?
Не сработала ли снова "печать зла", усиливающая, по словам Толи,
вероятность неблагоприятного исхода любых действий Сухова.
- Стоп! - сказал он. - Я плачу.
Но водитель словно не расслышал, продолжал гнать машину в обратном
направлении. И тогда Никита что есть силы дернул вверх рукоятку ручного
тормоза. Машину занесло. Взвыв, заглох мотор. Шофер тупо глянул на тормоз,
на пассажира, брови его полезли вверх, но Никита не дал ему времени
опомниться: рванул ручку дверцы и выскочил из такси.
Квартал он бежал так, словно сдавал стометровку, ожидая криков и
ругани в спину, но все было тихо. Уехал ли таксист сразу или простоял час,
Никита так и не узнал. А, вбежав в здание банка, оказался свидетелем его
ограбления. "Печать зла", видимо, продолжал действовать.
Четверо молодых людей в масках из чулок в "лучших" традициях
голливудских боевиков уложили посетителей банка на пол и набивали деньгами
сумки. Судя по ярости их главаря, добыча не была стоящей. Вооружены они
были пистолетами, а черноволосый главарь - автоматом "узи", что превращало
любой акт сопротивления в акт самоубийства.
Никита еще ничего не успел сообразить, как получил по скуле рукоятью
пистолета и, оглушенный, упал на колени.
До этого он ни разу не встречался с вооруженными бандитами, не считая
случая в парке. Конечно, рэкетиры, мафия, воры в законе, коррумпированные
чиновники были на слуху, об их "успехах" не раз писали газеты, но для
танцора все это происходило как бы в других измерениях и его не касалось.
Но вот на карту судьбы ему поставили "печать зла", и неприятные открытия
посыпались, как из рога изобилия.
- Лечь! - услышал он над собой, получил удар по затылку, но продолжал
стоять на коленях, с усилием соображая, что делать дальше, и как он
оказался в таком беспомощном положении. Его ударили еще раз, и Сухов -
долго потом вспоминалось это со стыдом и горечью - вскрикнул от боли и
поспешно лег лицом вниз, хотя в момент удара - это он тоже осознал и
запомнил - мог перехватить руку бандита и вырвать пистолет.
Грабители умчались через несколько минут, выстрелив ддя острастки
пару раз в потолок. А еще через минуту вместе с блюстителями порядка в
помещение Сбербанка ворвался Такэда. Помог Никите подняться, повел на
улицу. Их остановили, потребовали описания событии и преступников, но
Сухов соображал плохо, а помнил все и того хуже. Презирал он себя в данный
момент люто.
- Ты появляешься, как чертик из коробки, - сказал он инженеру, когда
тот привез его домой и стал лечить ссадину на скуле и шишки на темени. -
Как тебе это удается?
Такэда молча продолжал свое дело.
Никита подождал ответа, заговорил снова:
- Ладно, я еще с тобой разберусь... охранник. Что или кто меня
прищучил на этот раз? Психоразведка? Молодчики СС?
Как ты там говорил: "свита Сатаны"?
- Если появятся функционеры "свиты", тебе несдобровать.
Я уже говорил: не ввязывайся в конфликты, поменьше бывай вне дома или
займись боевой подготовкой. Хотя бы для выживания.
Сейчас тебя можно ликвидировать шутя, хотя ты и здоров на вид.
Никита обиделся.
- Между прочим, я делаю стойку на двух пальцах! Отжимаюсь на одной
руке... да и сальто кручу тройное... Попробуй, и посмотрим, что получится.
- Этого мало. Кит. - Инженер сел напротив, сгорбился. - Ты абсолютно
не готов морально и не подготовлен технически к схватке, не ждешь
опасности и не умеешь реагировать на нее вовремя. Тебе нужен не просто
тренер айкидо, дзюдо или тхэквондо, но инструктор по выживанию.
- Зачем?
- Да, - тихо сказал Толя. - Я тоже часто задаю себе этот вопрос:
зачем тебе лишние хлопоты? И не нахожу ответа.
Никита поискал обидный смысл в словах друга, не нашел и, решительно
оттолкнув подушку, сел на кровати в тренировочном костюме.
- Рассказывай все.
Такэда покачал головой.
- Все еще рано. Пока есть шанс тихо просидеть в кустах и не поднимать
шума. Может быть, Они снимут заклятье и уйдут... тогда и начинать ничего
не надо. Хотя вряд ли, ничего Они не делают наполовину. Странно все-таки,
что Они тебя отпустили.
Никита покраснел. Он еще помнил слова "десантника" в парке: "Слабый.
Не для Пути..." Чтобы скрыть замешательство, буркнул:
- Ну хорошо, допустим, я согласен... - Сухов заторопился, увидев, что
на губах Толи появилась усмешка. - Что ты дыбишься, метис несчастный?
- "Допустим" здесь не проходит, Кит. Я понимаю, очень трудно, почти
невозможно поменять образ жизни, но делать это придется. Хотя ты еще не
решил. Это в тебе говорит "эго", самолюбие, а не разум и сила.
- Где же их взять? - проворчал примирительно Никита. - Тупо сковано -
не наточишь, глупо рожено - не научишь.
Такэда поморщил лоб, раздвинул губы, беззвучно рассмеялся.
- Браво, гимнаст, ты самокритичен.
Засмеялся и Сухов, но тут же осекся.
- Я серьезно - что согласен. Только не делай далеко идущих выводов,
просто я не люблю, когда меня бьют.
- А я думал, тебе нравится.
- Не издевайся. Сведи меня с тренером, попробую овладеть твоим
тхэквондом. Или айкидом. Кстати, какую систму борьбы посоветуешь?
- Если искать здоровья, душевного равновесия, то лучше восточных
единоборств: кунгфу, пенчака, тайинга, айкидо, каратэ, тхэквондо, или
вьет-во-дао - не найти, но если хочешь получить практический боевой
эффект, причем достаточно быстро, то лучше россдао школы Д ничего не
существует. Я сведу тебя с моим знакомым, он инструктор в одной закрытой
конторе.
Такэда помолчал, сходил в ванную и вымыл руки. Вернулся, походил из
угла в угол. Сухов молча наблюдал за ним, потом не выдержал:
- Ходун напал? Опять что-то случилось? Или с Ксенией что?!
- Пока ничего. - Инженер поколебался и достал из сумки, с которой
пришел, тонкий и острый, с замысловатой рукоятью, трехгранный кинжал -
стилет. - Помнишь, где он у меня лежал?
- На полке у кровати, рядом с кортиком. Только ручка, помоему, у него
была другая.
- Гляди-ка, усек. Дело в том, что я утром обнаружил его торчащим в
кровати; спал я на диване.
У Никиты перехватило дыхание.
- "Печать зла"?!
- Но самое интересное, - ровным голосом продолжал Толя, - что
изменилась не только форма стилета, но и материал. Он был сделан из
легированной стали, а теперь - из редчайшего изотопа тантала, на Земле
практически не встречающегося. Я проверил в лаборатории.
- Ну и что?
- Это похоже на С-профилактику. А может быть, и не только.
В связи с чем хочу тебя предупредить: будь внимателен к самым
обыденным домашним вещам. Некоторые из них могут... оживать.
И называется сия метаморфоза внедрением.
Не дав Никите и рта раскрыть, инженер быстро засобирался и ушел,
оставив того с гудящей от обилия впечатлений и предчувствий головой.
Вопрос отдыха решился сам собой: Сухов попал в состав сборной России
по акробатике и должен был через три дня выехать на двухнедельные сборы в
Крым, на турбазу олимпийской подготовки "Дагомыс".
Ксения поехать с ним на весь срок отказалась по причине "творческой
незавершенности", но обещала подъехать на три-четыре дня в начале августа.
Сухова это устраивало по всем параметрам, а Такэде он пообещал не
вмешиваться ни в какие инциденты и спать с газовым пистолетом под
подушкой.
Перед отъездом они сходили к приятелю Толи, как оказалось,
инструктору одной из закрытых школ спецподготовки сотрудников главного
разведуправдения. Приятелю шел тридцатый год, был он почти одного роста с
Никитой, но узкоплеч и тонок, и особого уважения не вызывал. Такэда понял
мимику лица Сухова, наметил улыбку уголком рта, первым протянул руку
инструктору:
- Привет, Роман.
- Салют, мастер. Давно тебя не видел. Перестал выступать?
Хозяин отступил, пропуская гостей в тренерскую. - Проходите.
Комната была заставлена кубками, вазами, спортивными снарядами, стены
ее были увешаны календарями с видами борцов всех стилей, таблицами и
схемами.
- Проходите, садитесь.
- Познакомься, - кивнул Такэда на танцора. - Никита Сухов.
Акробат, гимнаст, солист балета. А это сэмпай Роман, пятая категория
россдао. "Сэмпай" Роман окинул Никиту оценивающим взглядом, кивнул с
удовлетворением.
- Подготовочка дай Бог! Мне бы такую стать, а Толя?
- Ты и так не обижен, мастер. - Такэда вдруг нанес три быстрых удара:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94