Одно знаю твердо: я сделаю все, что в моих
силах, и даже больше, насколько это вообще возможно.
Купава встала, до боли желанная и чужая, встретила его
взгляд, и снова в глазах ее мелькнул страх. "Почему страх? -
подумал Клим с недоумением, мимолетно. - За кого она боится?
Господи, неужели за меня?!"
Купава вдруг шагнула к нему, поцеловала и, не оглядываясь,
пошла к двери, а он остался стоять, оглушенный бурей чувств и желанием
разбить голову о стену...
Потом, спустя несколько бесконечных минут, буря стихла,
боль ушла, и голова стала пустой, легкой, звонкой, как фарфоровый
сосуд; отзвуком эмоционального урагана повисла в тишине нота грусти
и тоски... и снова, как при ее появлении, - ни одной мысли.
"Хватит!" - сказал сам себе Мальгин с ненавистью, а
когда это не помогло - ударил кулаком в стену так, что разбил
пальцы в кровь! Физическая боль отрезвила.
Группа риска в полном составе собралась возле реанимакамеры
в двадцать часов.
Стобецкий попытался было вслух обобщить свои личные выводы, но его
перебил Заремба, и они вдруг углубились в спор, заинтересовавший и
остальных. Предметом спора стала конечная стадия преобразования личности
Шаламова. Стобецкий утверждал, что процесс интериоризации, то есть
расщепления личности, зашел слишком далеко, и спасатель едва ли уже
сможет вернуться в исходное состояние.
- Чепуха! - заявил Заремба безапелляционным тоном, становясь
похожим на своего оппонента. - Должна победить человеческая основа.
Слишком долго эволюция лепила и обжигала человека, чтобы он сдался
под напором информ-мутагена, пусть даже и на уровне генного приказа...
Мальгин одним ухом прислушивался к спору, поглядывал то на безмолвствующего
Каминского, то на Карой Чокой. Заремба не преувеличивал, женщина действительно
была молода и красива, хотя уже успела стать ведущим нейрохимиком
планеты. Мальгин слышал о ней, читал ее работы, но встречаться с Чокой
даже по виому ему еще не приходилось. Видимо, их интерес был взаимным,
потому что взгляд Мальгина то и дело наталкивался на встречный взгляд
женщины, изучающий, задумчивый и вспыхивающий искрами улыбки в ответ
на горячие выпады Зарембы.
- Может быть, коллеги позволят перейти к делу? - негромко
сказал невозмутимый Джума Хан. Он был единственным из их мужской компании,
кто не посматривал на представительницу слабого пола.
Заремба хотел было огрызнуться, но Мальгин остановил его, подняв ладонь
вверх.
- Разрешите начать?
Стобецкий остановился на полуслове, посмотрел на Карой Чокой, словно
проверяя, какое впечатление оставила фраза Мальгина, и нехотя кивнул.
- Простите, не сдержался. Все мы знаем положение больного, и
нет смысла спорить по мелочам. Я безусловно хочу его вылечить и буду
рад, если ошибусь, предполагая худшее. Что вы хотите предложить, Клим?
- Сначала я хотел бы выслушать остальных, и прежде всего вас,
Карой. Данные анализа я знаю, только выводы и прогноз.
Нейрохимик перекинула ногу за ногу. Держалась свободно и
непринужденно, и было заметно, что взгляды мужчин ее занимают мало.
Мальгин невольно сравнил Карой с Купавой, тип лица у обеих женщин
был одинаков, вероятно, обе имели славянские корни, общих предков;
но если красота Купавы была милой, "домашней", противоречащей,
кстати, ее резкому независимому характеру, то у Карой доминировала
печать интеллекта, деловой независимости и уверенности. Тонкое смуглое
лицо ее с бровями вразлет притягивало взоры и заставляло мужчин держать
себя в постоянном напряжении.
- Я бы хотела вернуться к спору и поддержать коллегу
Стобецкого, - произнесла женщина глубоким контральто. -
Судя по цитохимическому изменению структурных органелл нейронов и
расстройству всей нервной системы, у Шаламова действительно начался
распад психики. Вы должны понимать, что может последовать за превращением
биполярных нейронов чувствительных ганглиев в мультиполярные [ Биполярные -
нейроны с двумя отростками, мультиполярные - со многими. ] ,
а именно этот процесс у пациента и происходит. Вывод один: у больного
налицо прогрессирующий синдром "черного человека" -
термин коллеги Каминского. Процесс перерождения нервной ткани замедлился,
но начинают сказываться качественные эффекты: тело больного, его ЦНС,
по сути, действуют самостоятельно в соответствии с какой-то внутренней
программой, закодированной информацией, полученной Шаламовым от маатанского
компьютера. Вот-вот наступит кризис: больной балансирует на тонкой
грани перехода человек - нечеловек, негуманоид, и, кем он станет,
не вмешайся мы, одному Богу известно. Необходима срочная, очень рискованная,
причем не только для пациента, но и для хирурга, колоссальной сложности
операция! Это все, что я могу предложить. Если не возражаете, согласна
быть ассистентом хирурга по координации.
- Но сам больной во время "фаз хозяина" или
"пароксизмов бодрствования" категорически возражает против
операции, - вскинул голову Заремба.
- Вот именно - "пароксизмов", -
буркнул Стобецкий. - Я склонен полагать, что это не просветление
сознания, а именно моменты псевдосознания, когда за Шаламова говорит
его нарождающееся второе "я", часть интеллекта, контролируемая
информацией "черного человека".
- Согласен, - кивнул Каминский, включаясь
в разговор. - Мы пришли к такому же выводу. Внутри больного
формируется личность "черного человека", и к чему это приведет,
когда формирование закончится, боюсь и представить. Случай беспрецедентный
в моей практике, да и в мировой тоже. Я вообще не понимаю, почему
Шаламов в той ситуации не воспользовался двигателем как передатчиком,
чтобы дать SOS.
- По утверждениям экспертов, он им воспользовался, но, к сожалению,
наши СПАСЫ его не услышали, - сказал Джума Хан. - Диапазоны
их частот прослушивания весьма далеки от тех, что возбуждаются в компакт-камерах
двигателя. Что касается действий Шаламова, то он был спасателем и
в создавшейся ситуации иначе поступить не мог, он спасал пусть и не
человека, но разумное существо! Однако я не стал бы обвинять и маатан
в том, что они не люди. Конечно, они не люди! Совсем иные, со своей
этикой и моралью, которые кажутся нам несовместимыми с логикой жизни
и даже враждебными, они действуют так, как воспитаны своей средой,
привычным укладом бытия. И все же позвольте мне не согласиться с последним
утверждением об их враждебности, ибо почему в таком случае "черный
человек", спасенный Шаламовым, придя в себя на родной планете,
несмотря на все различия психа- и эмоциосфер, на многовековые традиции,
запрещавшие видеть в гуманоидах разумных существ - а есть подозрения,
что маатане знают о нас давно, гораздо раньше, чем мы узнали о них, -
почему он вопреки всему потенциалу цивилизации добрался до станции
связи и сообщил нам координаты Горловины, зная, что обрекает себя
на остракизм?
- Однако! - крякнул Каминский. - Вы, уважаемый коллега,
вторглись, по-моему, не в ту область. Речь идет о Шаламове, о его
характере, почему он пошел на такой огромный риск, имея всего один
шанс из миллиарда!
- Видимо, идея прямого подключения к чужой машине завладела им
целиком и была интереснее остальных, - сказал Мальгин, с удивлением
окинув взглядом лицо Хана. - Джума прав, Шаламов был не просто
спасателем, но и разведчиком-исследователем, склонным к непрогнозируемому
риску. Думаю, у него даже мысли не возникало - спасать или не
спасать, вопрос был только - как спасать!
- Ну это-то как раз норма, - проговорил Каминский, - норма
человечности, как я ее понимаю.
Помолчали. Мальгин перевел взгляд на Хана.
- Ваше мнение, Джума?
- У нас в запасе двое суток, многое еще может измениться.
Мальгин понял врача тотчас же: Джума Хан нашел способ выявить дополнительную
информацию. Но открыто говорить об этом не хотел.
- Тогда продолжаем работу в соответствии с заданиями,- сказал
Мальгин сухо. - Соберемся вечером. Извините.
В свой кабинет он вошел вместе с Джумой, остановив попытку Зарембы
войти следом:
- Иван, поработай с Готардом, ему понадобится твоя светлая голова.
Я до вечера буду занят.
Заремба пожал плечами, подозрительно посмотрел на бесстрастного Хана
и нехотя удалился, проворчав напоследок:
- Что-то не нравитесь вы мне, заговорщики...
- Ну? - сказал Мальгин, когда врач сел напротив.
- Я договорился с безопасниками: нас доставят в Горловину к столкнувшимся
кораблям вместе с кибернетиками, специалистами по компьютерам. Времени
на сборы в обрез.
- Я-то готов, но одного изучения шаламовского координатора
будет недостаточно.
- Знаю. Вопрос контакта с маатанами решается. Пока
мы будем в Горловине, безопасники и пограничники проработают модель
контакта по нашему делу и сформируют свою ПР-группу. Я уже включен
в нее и рекомендовал вас.
- Согласен, - без колебаний сказал Мальгин.
- Не сомневался. У вас есть полчаса на сборы, в управлении
мы должны быть в два ноль-ноль. Кстати, вы будете настаивать на своем
предложении?
- Каком именно?
- О прямом подключении к мозгу больного.
- Если не будет иного выхода.
- Я могу рискнуть вместо вас...
- Спасибо, Джума. Разговор преждевремен, но я буду
иметь вас в виду, хотя едва ли соглашусь. Жаль, что я не знал вас
раньше.
Джума Хан улыбнулся.
- И мне жаль, что я не был знаком с вами.
Мальгин встал, и в это время в кабинет вошла Карой Чокой,
остановилась на пороге, посмотрев на мужчин с ироническим прищуром.
- Не соблаговолят ли джентльмены взять с собой женщину,
знакомую с ксенопсихологией не понаслышке?
"Заремба, - понял Мальгин, - она говорит
его словами. Обиделся и натравил ее на нас. Ну, погоди, информатор!"
- О чем это вы?
- Насколько я поняла, готовится экспедиция на Маат,
и я хотела бы войти в ее состав.
- Официальной информации о подготовке экспедиции у
меня нет, - сдержанно сказал Мальгин. - Так что едва ли
смогу быть вам полезен. К тому же вы, по-моему, нейрохимик, биолог,
а не ксенопсихолог.
- Она Т-специалист, - сказал негромко Джума. -
У нее два диплома. В качестве ксенопсихолога Карой не работала, но
проходила практику на "Эдипе-2".
Мальгин с удивлением посмотрел на Хана. "Эдип-2"
была станцией зоны контакта в системе Маата, и работали там в основном
безопасники, прошедшие школу психотренинга в Институте внеземных культур.
Попасть практикантом на станцию мог далеко не каждый ксенопсихолог-профессионал.
- Мне просто повезло, - любезно пояснила Карой,
видя мимику Мальгина. - Мой отец заболел и не смог явиться на
"Эдип", а я убедила председателя комиссии, что смогу его заменить.
- И все-таки вас дезинформировали, - сказал Мальгин,
недовольный в душе.
- Об экспедиции речь не шла, - не моргнув глазом
добавил всепонимающий Джума, - мы говорили о способах давления
на маатан. Поскольку виноваты в аварии они, без предупреждения использовав
диапазоны частот наших компакт-струнных машин, у нас появилась мысль
использовать этот факт.
- То, что для нас является де-факто, для маатан - вовсе
не де-юре, - покачала головой женщина. - Вы еще убедитесь
в этом. Что ж, прошу джентльменов извинить за вторжение. До встречи
вечером.
Карой вышла.
- Умная женщина, - сказал Джума Хан со странной интонацией,
глядя ей вслед. - Едва ли мы ее убедили.
- Предпочитаю рисковать только собой, - буркнул Мальгин. -
К тому же не я играю в этом деле первую скрипку. Откуда вы ее так
хорошо знаете?
- К сожалению, не так хорошо, как хотелось бы. Говорят, она мастер
спорта по десятиборью.
Мальгин подозрительно и с неудовольствием посмотрел на врача.
- Вы, кажется, не прочь взять ее с собой?
- Ни в коем случае, просто констатирую факт.
- Тогда в путь.
Глава 3
Одетые в кокосы - компенсационные костюмы спасателей
(по терминологии спасателей, пограничников и безопасников), Мальгин
и Джума Хан присоединились к ожидавшей их группе молчаливых крепких
парней, и руководитель десанта (риск-обоймы) Игнат Ромашин дал знак
двигаться. Десантники гуськом потянулись к метро управления. Группа
риска набиралась в основном из профессионалов отдела безопасности,
но среди них были и представители технического сектора управления:
кибернетики, специалисты в области интелматики, археонавты, ксеноматематики,
инженеры и контакторы, специалисты Института внеземных культур в области
неземных технологий. Всего в риск-обойму вошли тридцать человек, считая
Хана и Мальгина.
- Вас искал Таланов, - тронул Мальгина за плечо Ромашин,
рослый, с малоподвижным суровым лицом и седыми висками; они пошли
рядом. - Я сказал, что риск участия в экспедиции не больше, чем
при купании в шторм, и Богдан меня понял. Но это не преувеличение.
Не лучше ли, пока не поздно, отказаться от похода? Вы один из лучших
нейрохирургов Системы, и мне потребовалось убедить в необходимости
вашего участия не только Таланова, но и СЭКОН [ СЭКОН - сектор
этического и социального контроля за опасными исследованиями (подкомиссия
ВКС - Высшего координационного совета). ] .
Мальгин искоса взглянул на собеседника. Ромашин был начальником отдела
безопасности, и его собственное участие в десанте указывало на серьезность
и опасность этого шага, последствия которого были непредсказуемы,
несмотря на привлечение к операции всего интеллектронного и вычислительного
потенциала управления. Руководитель десанта понял Мальгина еще до
того, как тот собрался ответить, пожал его локоть и ушел вперед.
- Он прав, - сказал Джума Хан, догнав Клима. - Пожалуй,
я поспешил с предложением вашей кандидатуры. Вы не должны рисковать
собой там, где могут и должны рисковать другие.
- Нет, - ответил твердо Мальгин, снова вспомнив слова Купавы:
"Ты становишься человеком-нет". - Я не следую принципу:
все, что ни делается, - делается к лучшему, но предпочитаю делать,
а не рассуждать - кто должен делать.
Джума Хан едва заметно улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19