В жизни это была пара временных наемных служащих средних лет, без сомнения считавших жизнь ловушкой, из которой живыми им уже никогда не выбраться. Оба пользовались услугами одного провайдера, жили в Хьюстоне в трущобах по соседству и занимались одинаковой работой, не сильно загружавшей мозги, – поддерживали порядок в архиве. Константин не могла понять, как они могли не встретиться в реальности – сознательно, что ли? Но в ИР они встречались постоянно и зарезали друг друга в модуле «Гангстерские войны», а кто-то зарезал каждого из них на дому. Время смерти можно было оспорить, но разница явно небольшая.
И вот теперь восьмой, таинственный белый с японским именем. Domo arigato Большое спасибо (яп. ).

– печально подумала Константин, это было единственное, что она знала по-японски, и она задала поиск общих черт всех смертельных случаев.
Их было немного, все убийства были совершены во время путешествий по «Ну-Йоку после катастрофы». Две жертвы были из местных, две из одного места. Выяснилось, что таинственный белый был нейрохирургом, остальные же были тунеядцами с низким уровнем интеллекта.
Константин откинулась в кресле и крепко задумалась. Были ли у маньяка отличительные черты? А может, кому-то нравилось совершать воображаемые убийства в ИР и он решил перейти на убийства настоящие? А может, просто перестал ощущать разницу?
Она ввела запрос на совпадения персонажей ИР, но на экране появилась табличка «Информация недоступна». Следующее сообщение поведало ей, что в данной области ничего не делается из-за нехватки оборудования, времени и персонала. Конечно, никому бы и в голову не пришло, что персонажи ИР кому-то могут понадобиться. В конце концов, жертвами являлись не персонажи.
Или?
Судя по всему, печально подумала Константин, дракон Салли Лефкоу был несчастнее самой Салли. Как и во всех остальных случаях, персонажи несчастнее хозяев.
Печально и более-менее предсказуемо. Она сделала пометку: разузнать побольше о жертвах. Пока она просматривала информацию, позвонили ДиПьетро и Селестина, рассказали по большей части то, что она уже и так знала, за исключением одной любопытной детали: придя в квартиру, они застали там девятнадцатилетнюю женщину, назвавшуюся женой парня. Она обыскивала квартиру и не ответила ни на один вопрос.
Константин быстро проверила. Абсолютно точно: парень был единственной, или первой, женатой жертвой.
– Приведите ее сюда, – потребовала она. – Быстро.

– Он искал Дверь вовне, – сказала Пайн Хэвлок. – Все хотят найти ее, а она в человеке. А теперь смотрите, что получилось. – Самопровозглашенная жена Томоюки Игучи сидела в пластиковом ковшеобразном кресле, крепко обняв сложенные ноги, и смотрела через острые бугорки коленей на Константин. Страх в ее глазах был смешан с обвинением. Она была одета в нечто, похожее на больничную пижаму слишком большого размера, и у нее, кажется, совсем не было волос, даже ресниц. Глаза были не такие большие, чтобы скрасить отсутствие ресниц. Константин подумала, что она похожа на пациентку больницы, упавшую в чан с кремом для депиляции.
– А что там? – спросила Константин после долгого молчания. – Вы имеете в виду тайную японскую зону?
Хэвлок подняла голову и странно поглядела на нее:
– Да бросьте.
– Что там, за этой дверью? – терпеливо повторила Константин.
– Там. Там, за радугой. В стране Нигде-нигде, куда все уходят и откуда не возвращаются. Не возвращаются… – она с омерзением оглядела кабинет Плешетт, – сюда.
– Ага. – Константин оперлась локтем на стол и потерла глаза. – И где же ее искать?
– Там. – Лоб женщины сморщился. Константин подумала, что она нахмурилась. Без бровей любое движение казалось очень странным. – Знаете – там. Где не нужны костюм или защитный шлем, потому что вы там, а не здесь.
Константин наконец поняла:
– Значит, вы и… э… Ваш муж Том… когда вы выходили за него, его так звали?
– Как – так? – с подозрением спросила Хэвлок.
– Том. Томоюки Игучи.
– Это важно?
Константин вздохнула.
– Да. Важно.
– Тогда нет. Но Том еженедельно менял имя.
– Еженедельно! – В голосе Константин явно звучало сомнение.
– Иногда реже, иногда чаще. – Хэвлок пожала плечами. – Это зависело от игры, занятия или увлечения. Когда он нашел Дверь вовне, его звали Гарри Гудини.
– А как его звали в момент бракосочетания?
Хэвлок рассеянно посмотрела через плечо Константин.
– Спини Норман. – Хэвлок была неуверенна. – Вроде, или Лан Шаолинь.
– Вы не помните, за кого вы выходили замуж? – Константин не могла справиться с потрясением.
– «Что в имени?» «Что в имени? То, что зовем мы розой, – //И под другим названьем сохраняло б // Свой сладкий запах!» (Шекспир, Ромео и Джульетта, II, 2).

– Хэвлок пожала одним плечом. – Том это постоянно повторял.
– Правда. А почему тогда не назваться Шекспиром? – сыронизировала Константин.
– Нет, я сказала, что он постоянно повторял. Мне трудно вспомнить его имя, потому что с момента нашей встречи он менял его очень много раз.
– Но оно должно остаться в брачном свидетельстве, – возразила Константин. – У вас же есть, наверное, такое, не так ли?
– Ну, все было законно, поэтому где-нибудь они есть, онлайн, – вздохнула в ответ Хэвлок. – Что-нибудь еще хотите узнать?
Константин посмотрела в архивер.
– Вы с Томом искали волшебную дверь вовне. Вы знали кого-нибудь еще, кто хотел бы найти…
– Дверь. – Хэвлок одобрительно закивала. – Дверь вовне. Точно. Она так и сказала: «Это дорога к Двери».
– Кто? – спросила Константин и тут же ответила вместе с женщиной:
– Боди Сатива.

– Вскоре солнце взойдет, – предупредила Гилфойль Плешетт, что прозвучало как скрытая угроза. Она устала. Даже волосы, казалось, утратили блеск.
Константин, все еще сидевшая за столом в ее крохотном офисе, нетерпеливо замахала на нее.
– Извини, Тальяферро, – говорила она в трубку, в то время как свободной рукой медленно пролистывала записи в архивере. – Я не поняла, что ты сказал, повтори.
Тальяферро был удивительно терпелив. Может быть, недосыпание превратило его в зомби.
– Я говорю, что следствие по предыдущим семи делам еще не закончено, поэтому наверняка ничего узнать нельзя. Но с восьмидесятипроцентной уверенностью можно сказать, что все, проводившие столько времени в ИР, как-нибудь сталкивались с персонажем или сущностью по имени Боди Сатива.
– Сущностью? Кто ее назвал сущностью? Программа какая-нибудь или кто-нибудь, кто действительно в курсе?
– На самом деле, я слышал, многие посетители на парковке называли ее так. Или это. Не знаю. – Казалось, Тальяферро был обескуражен. – Может, это ловкач какой грамотно пиарит себя. Знаменит за свою способность создавать знаменитости.
– Ты часто бываешь в ИР? – неожиданно спросила его Константин.
– Честно сказать?
– Извини. Не знаю, что нашло на меня. Не признавался ли кто из опрошенных, что видел что-нибудь необычное здесь, в Далсвилле? Кто-нибудь видел парня в приемной, разговаривал с ним или видел, как он с кем-нибудь разговаривает?
Последовала короткая обиженная пауза, и только затем Тальяферро ответил:
– Я страдаю клаустрофобией, а не потерей памяти. И я не идиот и свои обязанности пока знаю.
– Извини, коллега. Я всего лишь спросила. Не хотела тебя обижать, ладно?
Тальяферро повесил трубку, ничего не ответив. Константин повернулась к громко и широко зевавшей Гилфойль Плешетт.
– Как я уже сказала ранее, – произнесла менеджер между окончанием одного зевка и началом другого, – он приходил один, и если он и говорил еще с кем-нибудь, кроме меня и Мецера, то я этого не заметила.
– Да, я помню. Я собиралась спросить, часто ли вы бываете в ИР?
– Конечно, – удивленно ответила Плешетт. – Здесь большие скидки персоналу.
– И часто вы бывали в «Городе»?
Теперь менеджер пожала плечами и приняла неприступный вид.
– Думаю, это моя служебная обязанность. Приходится ходить в модные зоны, потому что, когда приходят новички, надо знать, что рассказывать, если начнут расспрашивать о всех этих зонах. Я считаю, в этом и есть разница между настоящим бизнесом и отстоем.
Константин разочарованно кивнула. Когда что-то становится слишком популярным, никто никогда и ни за что не признается, что хочет туда попасть, даже в ИР.
– А Боди Сатива? Вы ее знаете?
– Все ее знают, но видят намного реже, чем слышат о ней.
Плешетт снова стала уставшей, словно ей показалось, что Константин хочет поймать ее и заставить признать что-нибудь.
– Но вы встречались, не так ли?
– Ага.
– Хорошо. – Константин замолчала. – А вы можете меня с ней познакомить?
– Естественно, нет. – Плешетт обиженно отпрянула.
– Я так не думаю, стоит попробовать.
– Но вы должны понять, что если знакомый Боди начнет таскать к ней всех любопытствующих, желающих с ней познакомиться, то и сам может больше никогда ее не увидеть.
– Думаю, это я понимаю. Но что же, мне идти и самой искать ее?
Плешетт уставилась на нее:
– Вы что, думаете, что у вас вот так прямо и получится?
– Ну, один из ваших служащих предложил мне какие-то секретные ярлыки. Не знаю точно, что это такое.
Менеджер подскочила на месте, выставив вперед голову:
– Неужели? И кто сие предложил?
– Скучающий Мецер.
– Ах он. – Плешетт тряхнула головой. – Вы найдете эти так называемые тайные ярлыки в приложении любого сетевого справочника. У меня есть кое-что, с чем действительно можно добраться до Боди.
Константин устало улыбнулась:
– Да, но дадите ли вы это мне?
Забавное личико засомневалось:
– А если да, что вы будете делать?
Константин пожала плечами:
– Я хочу лишь найти Боди Сативу и задать ей несколько вопросов.
– Каких таких вопросов? – с подозрением спросила менеджер.
Теперь Константин почувствовала, как проваливается в кроличью нору во времени к самым истокам, и теперь снова придется объяснять все сначала.
– Вопросы, касающиеся погибшего здесь сегодня парня, Шанти Лав, Томоюки Игучи. Может, выяснятся и новые его имена.
– Я уже говорила, что других его имен я не знаю, – сказала Плешетт, глядя на Константин как на идиотку. Константин захотелось заорать во всю глотку. – И не факт, что их знает Боди Сатива. Но если это действительно все ваши желания – но только точно все, – могу вам кое-чем помочь. Но вы должны обещать мне, что не будете злоупотреблять этим.
– Злоупотреблять как? – спросила Константин.
– Браконьерство.
Константин жадно схватила воздух.
– А что считается браконьерством?
– Получать снаряжение, которое вам не предназначалось, получать деньги за то, что вы не делали или не знали. И всякое такое дерьмо.
– «Получать снаряжение»? В ИР? – Константин совсем запуталась.
– Да. Снаряжение в ИР. В «Городе». У всех завсегдатаев есть в ИР свои вещи. – Менеджер снова сложила руки. – Что у меня есть здесь? Эта никчемная работа? Я должна уживаться с оболтусами вроде Майлза Мэнка, я живу в скворечнике на Сепульведе. А в «Городе» у меня есть имущество. У меня отличная собственная квартира, у меня есть имя и слава. У меня есть несколько паролей. Я трачу много времени и труда, чтобы получить все это, и я не хочу потерять все, пока меня там нет и некому защищать мои вещи. – Забавное личико несчастно сморщилось. – У вас и здесь есть имущество, поэтому вам не нужно растрачивать тамошние средства. Понятно?
Константин поняла. Внутри нее прокатилась волна меланхолии.
– Мне бы хотелось просто встретиться с Боди Сативой, – мягко сказала она. – Больше ничего не нужно. Действительно.
Плешетт выдержала ее долгий взгляд, потом пожала костлявыми плечами:
– Ну ладно, знаете, не то чтобы я не видела разницы между там и здесь, не то чтобы я собираюсь все это в банк положить или еще как провернуть. Но я провожу там много времени. Трачу огромные деньги. Если я брошу, у меня ничего не останется. Совсем ничего. Понятно?
Константин кивнула, хотя ей еще хотелось узнать, можно бы было из-за этого убить? Кажется, очень на то похоже.

Гилфойль Плешетт нашла чистый костюм нужного размера, помогла Константин надеть его, нагружая ее ворохом инструкций, озвученных ее мультяшным голосом. Константин ощущала себя полной дурой, хотя она понимала, что это обычная операция по сбору информации, пусть и больше похожая на допрос по телефону. Если, конечно, с ней не случится то, что случилось с тем парнем, иронизировала Константин.
Тим Мецер сдержал обещание и загрузил ей в шлем ярлыки.
– Надо всего лишь спросить иконку кошки, – сказал он немного веселей, чем раньше. – Если не знаешь, что нужно, спроси совета.
Константин смутилась:
– А кого спрашивать?
– Ярлычок, – ответил Мецер, полагая, что она его понимает. – Там всегда приаттачены файлы с хелпом. Но должен предупредить, они там очень своенравные. Да ты знаешь. Некоторые такое называют хелпом.
Константин вспомнила о файловой системе в штаб-квартире и чуть было не отказалась от задуманного. После того как Плешетт загрузила свои файлы, она отвела Константин в номер люкс – люкс из-за размеров: комната была вполовину больше той, где убили парня, и там стояло мягкое кресло. Плешетт помогла устроиться в нем поудобней, застегнула ремешки на тот случай, если движения будут слишком энергичны, и надела ей шлем. Константин попыталась поблагодарить, но шлем поглощал все звуки. Она больше почувствовала, чем услышала, как женщина вышла. Мягко, но очень настойчиво по телу побежали мурашки страха. Сюда может прийти кто угодно и сделать все, что ему заблагорассудится, пока ты связан, а голова словно похоронена, и ты никогда ничего не почувствуешь, пока не будет слишком поздно. Если будет.
На экране высветилось меню управления графикой. Она включила запись, независимая операция с единственной функцией: включить-выключить, у нее будет собственная запись, которую, при необходимости ей надо будет доказать, невозможно подделать. «Забавно, – подумала она, – первое, что требуется при представлении в качестве доказательств различных записей – это доказать, что они настоящие».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26