Не обращая внимания на парня, она посмотрела на себя. Тело Тома было невредимо. Немного кирпичной крошки на рукавах, и все. Она стряхнула ее, потом вытерла белые перчатки и стала разглядывать стену. «Бред», – прошептала она себе. Здесь все происходит лишь с твоей подачи. Ей это было известно не меньше, чем заядлым фанатам ИР. И если тебя смогли убедить в достоверности иллюзии, значит, ты очень слаба. Тебе приходится все здесь делать самой, потому что больше некому, и ты берешь за основу то немногое, что слышала от Тома, а то, что увидела ты, никто не видел.
Она обернулась к парню, но тот исчез. Дальше улица пересекала вымершую дорогу, там Юки увидела множество горящих обломков, пешеходов, там было мало людей, многие вообще не были гуманоидами. Она пошла в центр по аллее, стараясь двигаться по случайной траектории, словно это была привычная прогулка. Повернув за угол, она остановилась, привлеченная движением справа. Она посмотрела туда и, испугавшись, отскочила в сторону.
На другой стороне улицы, в грязной полосатой витрине было ее отражение. Или, вернее, отражение Тома. Никогда бы она не подумала, что в зеркале ей придется видеть чужое отражение. Даже выражение лица было совсем чужое, оно и на йоту не было так перепугано, как она.
Отражение? Она поднесла одну руку к лацкану. В стекле с жирными пятнами рука тоже поднялась к лацкану, но произошло это с небольшой задержкой. Задержка была совсем крохотной. Меньше секунды, меньше половины секунды, меньше четверти, а может, и меньше. Да, она была уверена, что задержка была меньше как минимум одной шестнадцатой доли секунды. Во внешнем мире, где сейчас ей бы очень сильно хотелось оказаться, такая мизерная задержка прошла бы совершенно незаметно. Но она была здесь, ее чем-то накачали, что безмерно обострило ее чувства. «Даже здесь», – подумала она с-легким ознобом.
Она повернулась лицом к стеклу, заставила себя подойти и кивнуть головой. Отражение, как она заметила прежде, чем опустить голову, повторило все в точности. Завершив кивок, она чуть приподняла голову и поглядела в зеркало: отражение, чуть приподняв голову, глядело на нее в ответ, с той лишь разницей, что на лице его сияла довольная ухмылка.
Юки закричала и отпрыгнула. Ее желудок сжался от холодного страха. Отражение Тома засмеялось и покачало головой, отчаянно махая перед собой руками. Ей показалось, что оно успокаивает ее; она чувствовала всю глупость своего страха, но ей все равно было не по себе. «Картинка, – успокаивала она себя, – все это картинки, игра света на сетчатке, создание иллюзий при полном сотрудничестве неисправимого предателя – мозга. Легко сказать, подумать еще легче, но от этого видеть перед собой такое не менее страшно, даже если знаешь всю механику происходящего».
Подняв голову и не переставая смеяться, отражение Тома направилось к ней.
«Если оно выйдет из стекла наружу, я упаду на мостовой замертво», – подумала Юки.
Но отражение остановилось там, где остановился бы и настоящий человек, будь он по ту сторону стекла. Оно поманило ее, улыбка стала невинной, Юки обернулась, проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь за ней, но на улице больше никого не было. Она осторожно приблизилась к стеклу, оставляя свободное пространство, следя за каждым движением отражения, готовая в любую минуту сорваться и убежать, если оно вдруг выскочит на улицу.
– И чего ты орешь? – спросило отражение Тома.
– Кто ты? – спросила она.
– А на кого я похож?
– Ни на кого, – обрезала она.
Отражение приложило руку к сердцу. Или в область сердца.
– Ты меня огорчаешь, Юки, и очень сильно. После всего того, что между нами было.
Ее глаза сузились.
– Том Игучи исчез, предположительно убит. Здесь.
– Ну, не здесь, не в старом зеркале. – Отражение махнуло себе за спину. – И очевидно, не в твоем мире. Теперь ты Том.
– Нет. Его знакомые меня не знают. Кто ты?
Изображение приблизилось к стеклу на несколько сантиметров.
– Это я, Юки. Том.
Голос звучал спокойно, никакого раздражения.
– Правда? – недоверчиво переспросила она.
Он кивнул:
– Ну, не совсем, но я.
Юки сердито посмотрела на него:
– Если я ударю молотком, где ты будешь?
– У тебя нет молотка. Все, что ты можешь сделать, это использовать свои ярлыки и лотерейные билеты. Послушай, у меня мало времени. Я тут внеурочно и долго оставаться не могу – растрату энергии быстро заметят.
– Что мне делать? – спросила Юки. – И где ты?
– Точно не знаю. Юки возмутилась:
– Как это – не знаешь?
– Этого я тоже не знаю. Но все равно нужна твоя помощь, чтобы отсюда выбраться.
– Но ты не знаешь откуда. Где ты?
– Не знаю.
Она выдохнула, изображая облегчение.
– Ладно. Я просто спросила. А то я уж испугалась, что начинает появляться смысл.
– Ты что-нибудь о старой Японии? – неожиданно спросил Том и тут же уточнил: – В смысле о настоящей Японии.
Юки вытаращила на него глаза. Кусок черного неба над ее головой был абсолютно чист.
– Конечно. А какое это имеет отношение?
– Они восстанавливают Японию. Во всяком случае, так говорят.
Она рассмеялась:
– Кто «они»? Чем «они» тебе помешали?
Том крепко нажал на стекло, его ладони побелели.
– Клянусь, как только доберусь до тебя, хорошенько встряхну, чтобы привести в чувство твои мозги, даже несмотря на то, что ты похожа на меня в мои лучшие годы.
Юки стряхнула с плеча воображаемую руку.
– Да уж, это точно поможет.
– Послушай. У меня есть секретный каталог на имя Шанти Лав.
– Это название каталога? – спросила Юки.
– Нет. Это одно из моих воплощений здесь. Юки снова рассмеялась:
– И кем ты воплотился, бомбейским слоном-полубогом?
– Под этим именем меня убили.
– Тебя не убили. Ты здесь, разговариваешь со мной. Словно я и моя тень.
Том наклонился, и она придвинулась к стеклу.
– Просто послушай, хорошо? Все серьезно. Кажется, что это игра, по крайней мере, должно казаться. Знаки, ярлыки, все эти штуки на дверях клуба, в который вечно бегает Эш…
– Здесь тоже такой есть, – вставила Юки. Он пропустил мимо ушей:
– …обычное игровое дерьмо, и все. Спектакль в его лучшем проявлении. Нажимаешь ярлык – и ты вроде становишься быстрее, вроде бы получаешь особый кайф, можешь вроде кольцами виться. А они все это терпят, потому что это правда, и они тебя никогда отсюда не выпустят. Кому-то это нравится, но только не тебе. – Он остановился и пожал плечами. – Я продал Шанти Лав. Я там накуролесил, и покупателя, вошедшего Под моим персонажем, убили. И тут, и в реальности.
Юки вздохнула.
– Ты украл чей-то древний сценарий и пытаешься его no-новой продать?
– Это не сценарий. Это кино. Черт возьми, тут все реально.
– Смелое заявление для отражения.
– Прекрати. Ты ничего не знаешь. Носишься на огромной скорости и не имеешь ни малейшего представления, во что ввязалась.
– А что же ты мне ничего не расскажешь? – Она скрестила руки – его руки? – и увидела, как за стеклом Том повторил ее движение. Потом и он заметил это и раздраженно опустил руки вниз.
– Ты вообще представляешь, с какой скоростью передвигаешься? Юки, с реактивной, и я скажу тебе: долго такое не продолжается. Ты стареешь. За одну ночь здесь можно потерять двадцать лет жизни. Они позволили тебе быть мной, потому что знают: ты стопроцентная японка. Это она послала тебя сюда…
– Кто она? – спросила Юки.
– Джой Флауэр. Кто же еще? – Рот Тома искривился в горькой усмешке, и она почувствовала, как ее рот стал повторять движение помимо ее воли, и Юки никак не могла препятствовать этому. – Хочешь знать все глобальные мировые секреты? Да, я был одним из ее Мальчиков, и да, мне это нравилось, и да, она меня использовала. Потому что я был стопроцентным японцем.
– Правда, – сказала Юки, – а я думала, она использовала тебя, потому что ты был мужчиной.
Он рассмеялся:
– Здесь можно получить партнера лучше чем где бы то ни было в реальном мире. Секс никому больше не нужен, Юки…
«Говори за себя», – с горечью подумала Юки.
– …никого больше не интересуют ни наркотики, ни экстази, ни райские кущи. Всем – даже самому последнему засранцу – подавай чертову божественность.
Юки осторожно покачала головой, не понимая.
– Власть, черт возьми. Власть. Власть делать, власть надо всем: над идеями, мыслями, над всем живущим.
Юки ждала.
– И? – вставила она наконец.
– Что и? – заорал он в ответ. – И солнце медленно заходит на западе. И смерть владеет всем. И все они плывут в узких лодках на небеса. Кроме таких, как ты и я, у нас…
И тут Том исчез, а она смотрела на самое обычное отражение. Или на обычное отражение в виртуальной реальности, если, конечно, его можно так назвать, поскольку отражать-то здесь было нечего. Или было что? Может, отражения были какими-то подпрограммами, которые были привязаны к самонастраиваемым изображениям ИР…
Она снова покачала головой. Иногда мысли приходится продираться по тернистой тропинке, аккуратно освобождаясь отдельно от каждой колючки и веточки. Обуздывая свое нетерпение, она стояла перед стеклом и пыталась вызвать Тома. Видит ли он ее? А может, он и не исчезал, а просто со сверхъестественной точностью стал имитировать ее движения?
Она приблизилась к стеклу вплотную, коснувшись его кончиком носа, или почти коснувшись, и смотрела в свои глаза. А может, в глаза Тома. Виртуальные глаза. Через минуту она отступила. Чем дольше она их разглядывала, тем более безжизненными они ей казались, словно из них улетучилось все человеческое. Но из чего! Из отражения? Отражалась ли это иллюзия или человек, который смотрит на стекло, то есть она?
«Наверное, не надо задавать себе таких вопросов, если хочешь сохранить свой рассудок», – тревожно подумала она.
Потом она осознала, что вокруг наступила странная тишина, словно все звуки приглушались или стирались. Кто-то слушает? Она посмотрела вверх.
Аллею накрыла огромная хромированная летающая тарелка. У Юки от изумления раскрылся рот. Теперь она ощущала нечто, что она могла описать как антизвук, и это нечто определенно исходило от штуки сверху. Когда она туда посмотрела, в центре тарелки загорелся хоровод прожекторов. Они стали медленно вращаться в разные стороны, длинными лучами ощупывая все вокруг. Юки наблюдала за происходящим, не понимая, то ли это часть сценария, то ли чей-то вариант туристического автобуса.
Тишина словно высасывала все звуки, потом все стало как прежде. Тарелка полетела дальше, в сторону дороги, где люди, заметив приближающуюся махину, стали кричать от восторга. Юки решила следовать за ней, почти бежать, и один из лучей стал освещать ей дорогу.
Выйдя с аллеи, она поняла, что НЛО был гораздо больше, чем ей показалось сначала. Собравшаяся толпа простиралась во все стороны насколько хватало глаз, занимая весь пляж, а некоторые стояли даже в воде; люди занимали на земле не меньше пространства, чем тарелка в воздухе. Однако хромированная сердцевина отражала значительно меньше людей, чем их было на самом деле. Может, их правда было не так уж много или в корпусе тарелки отражались только избранные? Если так, то каков критерий отбора?
Юки стала переходить с места на место, пытаясь где-нибудь в корпусе найти свое отражение – или, скорее, отражение Тома. Может, слишком велико искажение, чтобы можно было узнать себя, вернее, Тома. А если она вдруг увидит отражение, сможет ли Том снова с ней общаться, как накануне? Или его неожиданное исчезновение означает, что теперь ему небезопасно появляться даже в виде отражения?
Да ладно, о какой опасности и безопасности может идти речь в ИР? Какая здесь может быть опасность? Только если мысли начнут роиться…
Она стала сосредоточенно пробираться сквозь толпу виртуальных тел, стараясь не упускать из вида тарелку. Ей казалось, вот-вот что-то произойдет. В самом воздухе что-то вибрировало.
«Милый прием, интересно, как им это удается?» – подумала она и попыталась хоть чуть-чуть смутиться от собственного цинизма. Том всегда говорил: надо быть менее циничной, чтобы испытывать удовольствие от ИР или хотя бы относиться к ней как к развлечению.
«Мне жаль твоего цинизма, – говорил он, – потому что из-за него ты всему на свете знаешь цену, не осознавая ценности».
«Наверное, ты прав, Том, но если ты и собственной цены не знаешь, о какой ценности ты ведешь речь?» – всегда смеялась она в ответ, поэтому он никогда и не подозревал, как обижал ее этим выпадом.
Где-то в толпе вдруг послышался хохот: огромная темно-синяя женщина полетела к тарелке. Нет, не полетела – тарелка притянула ее к себе, а она раскинула руки и весело трясла огромной копной светлых волос. Она подплыла к тарелке и растворилась в ней.
Юки спокойно ждала, пока ее не нашел один из лучей. Если они ищут ее, или Тома, или обоих, то она, насколько возможно, облегчит им задачу, а там разберется.
Но подъема не последовало, хотя лучи несколько раз останавливались на ней и подолгу светили в ее поднятое лицо. Потом ей надоело, и она пошла искать выход из толпы. Интересно, это был на самом деле Waxx24? Разве похоже? Не волнует, не захватывает. Она могла бы сказать Эшу, что он мало потерял, не побывав в виртуальном аналоге своего клуба, и пусть почаще бывает в реальном клубе. Там хоть выпивку купить можно.
Видимо, мысль об Эше повернула какой-то тумблер, поскольку она тут же его увидела, буквально в шаге от себя. И тут же его узнала. Без сомнения, это он. Старый добрый Эш – необычные глаза, облако сказочных, золотистых волос, одежда от какого-то романтичного дизайнера: пушистая рубашка, атласные брюки, мягкие ботинки. Если бы вы прислушались, то услышали громовое сердцебиение. Конечно, его тщеславие ликовало – заставить его появиться здесь таким, каким он был…
Ну конечно, здесь он был абсолютно похож на себя там. Прозрение было больше всего похоже на физический удар, она не могла бы назвать это шоком, хотя чем-то гораздо большим, чем простое удивление. Эш был Эшем, потому что здесь его не было. Он был не с ней в ИР, а в настоящем, физически реальном клубе, и каким-то образом она оказалась там же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26