Тензор не звал его, и юноша проводил в кабинете аркима все меньше и меньше времени, так что Малиена была вынуждена сделать Лиану замечание, что от него как от шпиона нет никакого толка, раз Тензор предоставлен самому себе. Лиан искал архив повсюду, но не нашел ни клочка бумаги и потому решил, что нужно прибегнуть к чьей-то помощи.
– Зачем тебе нужны бумаги Кандора? – холодно спросила Малиена.
– Сказания каронов малоизвестны, – ответил он полуправдой. – «Сказание о Распаде» – самое слабое из всех Великих Сказаний. То, что я могу тут узнать, поможет его улучшить.
Малиена пристально смотрела ему в глаза, и в конце концов он отвел взгляд.
– Ты чего-то недоговариваешь, летописец. Назови настоящую причину, и тогда, возможно, я тебе помогу.
– Это и есть настоящая причина, – упорствовал Лиан, но зеленовато-серые глаза видели его насквозь.
– Я знаю тебя, летописец. Ты не все мне сказал.
И ему пришлось поведать о таинственной гибели девушки-калеки после возникновения Непреодолимой Преграды, о том, что рассказал ему в Шазмаке Тензор, и показать украденное письмо Кандора, адресованное Рульку.
Малиена слушала внимательно, понюхала бумагу и даже попробовала на язык.
– Похоже, оно подлинное. Как это Мендарк позволил тебе оставить у себя такой важный документ?
– Э-э... – Лиану было стыдно сознаться в воровстве. – Когда я вернулся из Туркадской крепости, он был так рассержен, что у меня не было возможности сообщить ему о письме. Он не захотел видеть меня до Тайного Совета, а потом... «Потом» не было.
– Ясно. О письме кто-нибудь знает, кроме нас с тобой?
– Никто.
– Тогда я сама буду хранить его.
– Но оно же...
– Оно же мое, хотел ты сказать. Я так не считаю, летописец. Ты уже и так принес много вреда, сотрудничая с Тензором. Я знаю, что ты замышляешь. Ты хочешь выяснить, стоит ли что-то за этим письмом, а затем предложить его Тензору в обмен на какой-то секрет. Неужели ты думаешь, что мы тебе позволим сделать это? Дал бы ты младенцу поиграть с бритвой?
– Тогда как насчет?..
– Насчет архивов Кандора? Я рада, что ты их не нашел. Отныне они для тебя закрыты. И если ты попытаешься до них добраться...
– Ты выдашь меня Баситору, – закончил за Малиену Лиан.
Она улыбнулась:
– Рада, что ты так хорошо меня понимаешь. Знаешь ли, он тебя подозревает. Если бы не Тензор и я, скиты давно пообедали бы твоими мозгами. Итак, мы снова друзья?
Когда в следующий раз Лиан проходил по коридору крепости, он заметил, что одна из дверей была заперта и на ней висит огромный замок размером с голову Лиана. Итак, он вернулся к тому, с чего начал. Нет, теперь было хуже: то, чего он хотел, было так близко, но он не мог подобраться к желаемому.

Время шло, а Тензору так ничего и не удалось добиться от Зеркала. Зима давно закончилась, и весна растопила лед. Знания и магия Тензора оказались бессильны, так, может быть, чувства, которые он так давно подавлял, помогут найти подход к тайнам Зеркала?
Однажды поздней весной Тензор сидел ночью перед Зеркалом, размышляя. Он смотрел на меняющуюся и в то же время неизменную картинку Аркана, и тут чувства прорвали барьер самоконтроля, и он позволил памяти вернуться в далекое прошлое, когда он был молод и служил подмастерьем у Рулька на Аркане.
Он вспомнил, как ему подарили Зеркало и как он впервые взял его в руки. Тензор настроил тогда на него свой ум и увидел. Правда, на небольшое расстояние, но он ощущал, как перед ним раскрывается весь Аркан. Позже Тензор научился настраивать Зеркало на другие зеркала, и ему удавалось видеть практически все.
Он представил себя молодым, полным радости жизни и сил. Эйфория была так сильна, что он сумел бы сделать в тот миг что угодно. Взяв в руки Зеркало, Тензор вернулся в тот далекий вечер, и Зеркало открылось ему!
Весь день он играл и грезил, но, вернувшись из своих грез, Тензор понял, что Зеркало открылось ему на изначальном уровне – до ловушек, обманов и заблуждений более позднего времени. Он знал, что далекое прошлое не может ему помочь. А новый уровень, содержащий секреты Ялкары, пока что закрыт для него.

Тензор провел перед Зеркалом два дня и одну ночь без еды, питья и сна. Казалось, он был в трансе, и лишь глаза следили за картинками, мерцающими на поверхности Зеркала.
Лиан не мог понять природу информации, которую ищет или сортирует Тензор, поскольку образы в Зеркале непрерывно менялись. Мелькали слова, рисунки, городские и сельские сценки, рукописи и планы, лица и встречи, музыка и голоса, и почти все аспекты жизни на Сантенаре и Аркане. Один раз юноша увидел изображение самого Тензора, молодого и ослепительно красивого.
Как-то Тензор так громко застонал, что Лиан, находившийся этажом выше, прибежал посмотреть, что случилось. Что бы ни взволновало Тензора столь сильно, изображение уже исчезло.
В середине ночи Лиана разбудил какой-то шум. Вбежав в кабинет Тензора, он увидел, что тот бьется головой о скамью. В кулаке был зажат клок черных волос. Лиан положил руку на скамью, так чтобы арким не расшиб себе лоб, и вскоре Тензор затих.
Лиан заметил Зеркало у дальней стены – на нем была лишь крошечная зазубрина с краю. Картинки продолжали мелькать на его поверхности. Лиан присел на корточки и взял Зеркало в руки. Ему показалось, что он видит там собственное лицо, но через секунду оно исчезло. Время остановилось. Затем Зеркало вырвали у него из рук, и Тензор пинком вышвырнул его из комнаты.
Лиан долго лежал в темноте на своем жестком ложе с открытыми глазами, ощущая непреодолимое желание снова подержать Зеркало. Наконец образы потускнели, и он уснул.

Лиана разбудил яростный рев. Тензор схватил его за горло и яростно тряс.
– Что она с ним сделала? – орал он. Потом швырнул Лиана на ложе.
– Что она сделала с Зеркалом? – Тензор на чем свет стоит ругал Карану, ее отца и всех ее предков.
Лиан так разозлился, что, отодрав рейку от кровати, ударил Тензора в пах. Тот замер на месте, скорчившись.
– Никогда больше не говори о Каране плохо, – обратился Лиан к нему, – или клянусь, что я...
Тензор медленно выпрямился.
– Как она могла его изменить? – сказал Лиан, отступая назад. – Вспомни слова Феламоры на Тайном Совете.
– Зачем ты все время твердишь мне о моем позоре, червяк!
Память вновь вернула Лиана к моменту появления Магреты на Тайном Совете, тщательно срежиссированному Феламорой. Оно явно было рассчитано на то, чтобы поразить. Но кого – Тензора или Мендарка?
– Карана ничего не сделала, – повторил Лиан. – Она даже ничего не знала о Зеркале и не могла извлечь из него изображение, – продолжал он. – Тебе же лучше всех известно, что у нее нет силы такого рода.
Тензор внезапно опустился на стул и долго не произносил ни слова, явно страдая от боли.
– Да, – наконец заговорил он. – Я давным-давно об этом позаботился.
– Что ты сказал? – ледяным тоном осведомился Лиан.
– Я начинаю сожалеть о том, что не вышиб тебе мозги, летописец, – снова взорвался Тензор. – Еще одно слово – и я...
Он надвигался на съежившегося Лиана.
– Ты думаешь, что одурачил меня своими очками и мазями? Для меня не секрет, кто ты такой, так же как и то, что ты шпионишь для Малиены. Так что хорошенько запомни: в ту самую минуту, как ты станешь мне не нужен, никакая Малиена тебя не спасет. А теперь убирайся! – Вытолкнув Лиана из комнаты, он с грохотом захлопнул дверь.
Шатаясь из стороны в сторону, Лиан побрел из башни на поиски Малиены. И в этот раз он нашел ее в павильоне под смоковницей. Она сидела, положив подбородок на колени, и мечтательно смотрела на море.
– Что тебе, летописец? Он справился с Зеркалом?
– Нет! Но он все знает. И про клеймо, и про то, что я шпионю для тебя, – все!
– Он умный и коварный враг! Я и не думала, что это удастся от него скрыть.
– Малиена, я пришел сейчас по другому поводу, – осторожно начал Лиан.
Она приподняла рыжеватую бровь.
– Он обвинил Карану, что она что-то сделала с Зеркалом, и оскорбил ее. Я разозлился и ударил его палкой по причинному месту. Боюсь, как бы не было последствий.
Малиена смотрела на Лиана с благоговейным страхом.
– Летописец, я поражена! Ты нанес ему ужасное оскорбление, хотя этот его орган немного... усох. Ты смелее, чем я предполагала. Да ты же настоящий тигр! – Она засмеялась. – И это называется не привлекать внимания, не так ли? Как это ты до сих пор еще жив?
– Я сам удивляюсь. Правда, я лишь отплатил за его оскорбление. Он собирался размозжить мне голову, и тут я сказал ему, что Карана не владеет Тайным Искусством. Тогда он остановился и произнес как бы про себя: «Да, я давным-давно об этом позаботился». Я хотел бы понять, что он имеет в виду.
– Не знаю, – вздохнула Малиена. – А впрочем, погоди! Когда Карана, будучи маленькой девочкой, впервые приехала в Шазмак, я как раз жила там. Было ясно, что у нее огромный талант. А спустя годы я узнала, что из нее ничего не вышло. Судя по твоим словам, Тензор что-то предпринял, чтобы не дать расцвести таланту Караны. Это жестоко, хотя раньше именно так и поступали. Какую опасность она могла представлять? Я постараюсь выяснить.
Остаток дня Лиан предпочел держаться как можно дальше от Тензора, но когда поздно ночью крался в свою комнату, увидел, что тот снова спокоен. Правда, при резких движениях его лицо все еще искажала гримаса боли.
– Послушай, летописец, – дружелюбно обратился он к Лиану, постучав пальцем по Зеркалу, – Феламора была права. У Зеркала нет силы, совсем нет. У него есть знания и много-много секретов. Вот что она сказала, и в кои-то веки слова Феламоры оказались правдой.
– Тогда зачем оно тебе? – осведомился Лиан.
– У Зеркала есть знания – оно может заменить целые библиотеки. И я надеюсь раскопать в нем секреты, которые помогли бы в достижении моей цели. Всего три сотни лет тому назад Ялкара обнаружила брешь в Непреодолимой Преграде и сбежала обратно на Аркан. Я хочу узнать, какую роль в этом сыграло Зеркало, и по возможности этим воспользоваться.

Тензор по-прежнему проводил все дни и ночи перед Зеркалом. Теперь он копался в секретах прошлого: прошлые жизни, прошлые подвиги и предательства.
И вот однажды, когда Лиан наблюдал за Тензором, он, казалось, увидел что-то, чего не мог заметить Лиан. Тензор вскочил.
– Что там такое? Что ты нашел? – спросил Лиан, заразившись его волнением. – Ты что-то узнал?
– Нет, но мой путь теперь ясен! Больше я ничего не скажу.

36
Архитектор врат

После своего открытия Тензор принялся за работу, как безумный. Он дни и ночи просиживал перед Зеркалом, иногда часами уставившись на какую-нибудь одну картинку. Временами его зачаровывало прошлое, и тогда его суровое лицо светилось радостью, а щеки увлажнялись слезами. Порой картинки были совсем живые, и Лиан, заглядывая через его плечо, видел людей, разгуливающих по улицам, выглядывающих из окон высоких башен или в ужасе бегущих от наступающей армии. Несколько раз Лиан замечал чисто символические сцены – чаще всего это были три тихих черных озера, над которыми висела огромная арканская луна, не отражаясь в воде.
Лиан докладывал все это Малиене, хотя теперь его шпионская деятельность стала необременительна: сама Малиена или кто-то другой из аркимов все время стоял теперь за спиной Тензора. Он знал, что они там, но не обращал на них внимания. Даже те аркимы, которые раньше во всем его поддерживали, напугались. Наконец и они не выдержали.
– Мы ужасно боимся, Тензор, – сказала седовласая Селиала. – Мы тебя предупреждали, чтобы ты опасался собственного безумия. Ты не прислушался, и Шазмак пал! И все-таки мы последовали за тобой. Но теперь довольно! Мы больше не с тобой, раз ты замышляешь новое бедствие!
– Вы правы, укоряя меня, – тихо ответил Тензор, – но кого же вы выберете на мое место?
Малиена признала:
– Мы не можем найти предводителя. Нас возглавит Аркимский Совет.
– Я не согласен, чтобы мной управлял Совет, – заявил Тензор. – После Тар Гаарна мы отдали власть Аркимскому Совету. Посмотрите, что из этого вышло!
– Ты украл у Совета власть и вернул себе! – яростно возразила Малиена и плюнула в его сторону. – Вот что из этого вышло.
– Выбирайте, или я пойду своим путем, – сказал Тензор и склонил голову, дрожа от еле сдерживаемого волнения.
Аркимы посовещались. Наконец вернулась Селиала с ответом:
– Аркимский Совет остается.
– Тогда я один...
– Нет, подчинись нам – или ты станешь изгоем, – уговаривала Селиала. – Завтра мы отправляемся в восточные города. Подготовку начинаем немедленно. Ты отдашь нам Зеркало.
Тензор побелел как мел. С трудом поднявшись, он шаркающей походкой пошел по коридору. Поравнявшись с Лианом, Тензор схватил его за руку.
– Пошли, – пробормотал он. – До утра надо многое сделать.
Лиан был безутешен. Катадза обещала так много, а что он приобрел – лишь несколько глав для своего сказания, у которого не было конца.
После всех тягот путешествия он и подумать не мог о пути обратно. К тому же у него до некоторой степени наладились отношения с Тензором. Хотя тот не доверял ему, но явно ценил ум юноши. Тензор научил его немного разбираться в аркимской письменности, а для летописца это было бесценное приобретение.
Аркимы закончили свои приготовления и легли спать. Они поднялись засветло и, взвалив на спину рюкзаки, прошли по мостику к Великой Башне и ждали на площадке. Наконец на лестнице появился Тензор, который этой ночью совсем не спал.
– Отдай нам Зеркало, – сказала Селиала, – я позабочусь о нем по поручению Аркимского Совета. – Она с улыбкой протянула руку, но Тензор не улыбнулся. Лиан заметил, что суставы пальцев у того побелели.
– Увы, – ответил он, – я отрекаюсь от своей нации и своего мира. Я больше не арким. Я никогда не отдам Зеркало. Вы можете уходить, но я останусь в Катадзе.
Вероятно, аркимы ожидали чего-то подобного, поскольку все они стали подниматься по ступеням. Когда они добрались до площадки, на которой стоял Тензор, он поднял руку. Они сразу же остановились.
– Не идите против меня.
Наступил страшный момент, когда арким мог пойти против аркима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69