Тем более что завещание покойного Доната, составленное в пользу твоего отца и его потомков, на руках у этого кое-кого. И еще жив-здоров ты, сын убитого лорда Гарета, формально – законный Король.
И Элиас, и Кора, и очнувшийся Брайн, которого гвардеец связал скатертью со стола, как по команде уставились на Фредерика. А тот сидел, ни жив ни мертв, с лицом белее снега.
– И почему же этот кое-кто оставил в живых меня? – спросил он тусклым голосом.
– Ты запасной вариант, сэр Фредерик, всего лишь для того чтобы держать Короля Аллара на очень коротком поводке. К тому же с твоей помощью этот кое-кто планировал скомпрометировать Судей перед всем Королевством и со временем вообще отменить Судейский уклад.
– Но как? Каким образом?
– Вспомни те беспорядки, тот всплеск преступности, что вспыхнули в первую очередь в твоем округе, потом – в Восточном... А погромы судейских Постов? Для чего это делалось? Чтобы показать неспособность Судей обеспечивать внутреннюю безопасность. А раз Судьи не могут исполнять свои обязанности, так зачем они нужны? Позже ты стал сильно мешать его планам, потому что взялся за судейство с невиданной силой и энергией и даже обнаружил концы заговора, потянув за которые можно было бы размотать весь клубок. Тогда он приказал мне и моим людям убить тебя. И лорд Освальд также был заказан им, потому что тоже кое-что накопал. А Эдвар Бейз, его люди – всего лишь случайные жертвы. Покушение на Восточного Судью Освальда проводилось без меня – я был ранен тобой в доках. Я даже не знал, куда отправились мои кланщики. Знал лишь, по чьему приказу...
– Кто он? – прорычал Фредерик: он вспомнил, как в Посту в пригороде Белого Города обнаружил убитую Оливию, женщину тридцати трех лет, круглолицую и неулыбчивую. Она стала его Смотрителем после того, как Фредерик вытянул ее из проруби: потеряв семью при пожаре, Оливия собиралась топиться... – Кто приказал?!
Вспомнил Судья и убийц, которые поджидали его тогда в разгромленном Посту, и похищение Марты, и бой в доках, и многое другое, очень многое... Да, накопилось...
– Кто он?! – уже яростно воскликнул Фредерик. – Кто?!
Филипп молчал: его испугал тот звериный огонь, что вспыхнул в глазах Западного Судьи. Но, рассказав почти все, он не мог утаить главного:
– Судья Конрад.
На какое-то мгновение свет для Фредерика померк. Потом он почувствовал, как пальцы сжимают чью-то шею, и услыхал собственное рычание:
– Ты лжешь, гад! Лжешь!
Элиас кинулся оттаскивать Фредерика от Филиппа: Судья тигром кинулся на бандита и начал его душить. Но пришлось нелегко. Кругляш уже хрипел широко открытым ртом, из которого вывалился сереющий язык, когда Элиас, поначалу вцепившийся Судье в плечи, сообразил ударить Фредерика увесистым кулаком по голове. Судья ахнул и обмяк, выпустив горло Филиппа. Тот сипло потянул в себя воздух и закашлялся, отходя от удушья. Кора в ужасе сжалась в комок в своем углу.
Элиас потянул полуоглушенного Судью к скамье. Фредерик пробовал вырваться из мощных рук гвардейца.
– Лжец! Сволочь! – выкрикивал он Филиппу, а Элиасу ревел: – Пусти меня!
Но тот, естественно, не отпускал. Наконец Судья выдохся, бессильно повис в руках гвардейца, рыча, словно раненый медведь.
– Ну что? – откашлявшись, осведомился Филипп. – Полегчало? Каково это: узнать, что человек, заменивший тебе отца, является его убийцей? Он вырастил тебя, воспитал, обучил всему, что знал сам. А знаешь зачем? Он хотел сделать из тебя не Судью, а убийцу, облеченного властью, чтобы потом ткнуть в тебя пальцем и сказать: «Разве нужен такой Судья? Свою жестокость, жажду немилосердно карать за малейший проступок он называет справедливостью и тем самым восстанавливает против себя народ!» Вот для чего ты был ему нужен. Но он признался мне, что ты его разочаровал – слишком силен в тебе твой отец... Да, лорд Гарет был настоящим Судьей... И Конрад, и я совершили одну ошибку: оставив тебе жизнь тогда, двадцать пять лет назад, мы позволили Гарету продолжать жить в тебе...
– Я не верю. Ты просто хочешь, чтобы мы, Судьи, перегрызлись друг с другом, – отвечал Фредерик.
– И что, я за пару минут придумал всю эту историю? – говорил Филипп. – А Король Аллар? Неужели он лично нанимал меня для убийства твоего отца? Ты считаешь, он сам до такого додумался бы? А завещание Доната? Оно ведь существует, оно у Конрада, и Аллар знает об этом. И как ты думаешь, почему Северный Судья проводит так много времени в столице, а не в своем округе, где, по его же словам, не все спокойно?
– Слишком все запутанно, – пробормотал Фредерик. – У меня просто голова раскалывается.
– Я ведь предупреждал. Правда не всегда приятна, – ухмыльнулся Кругляш, и его щербина вновь взбесила Судью – он готов был кинуться на бандита, но Элиас поймал его буквально в прыжке.
Попыхтев пару минут, Фредерик более-менее взял себя в руки.
– Ладно, хорошо... По крайней мере, теперь я знаю, что делать дальше, – сказал он. – Твои слова может подтвердить только сам Конрад. И я заставлю его говорить. – Судья устрашающе проскрежетал зубами.
Так как Элиас отпустил его, Фредерик изловчился подлететь к Филиппу и крепко прижал его к крышке стола головой, зашипел на ухо:
– А теперь слушай внимательно – я повторять не стану. Я не убью тебя лишь потому, что ты нужен мне, хотя у меня большое желание перерезать тебе горло. Ты поедешь со мной в Белый Город и подтвердишь перед Благородным собранием все то, что я там расскажу. А расскажу я то, что сейчас услышал от тебя.
– Ты думаешь справиться с Конрадом? Ведь бароны севера за него, – пыхтел Филипп. – А как поступишь с Королем? Будешь судить и его? Это смешно.
– Мое дело, как поступить с предателями и изменниками, твое – делать то, что я сказал. И без фокусов!
– Боюсь, что мы все тут уже трупы. – И Филипп кинул взгляд на Элиаса, Кору и набычившегося Брайна.
– Бояться тебе должно только меня!
– А что будет со мной потом? Казнишь после всех своих разборов?
Фредерик нахмурился, краем глаза уловил, как вздрогнула Кора.
– Ты будешь жить, – глухо ответил он.
– В тюрьме? Лучше сразу убей меня.
– Будешь жить, где захочешь, но не в Королевстве. Отправишься в изгнание. О средствах не беспокойся. Клан Секиры я распущу, а его члены не станут преследоваться законом. Если, конечно, не начнут совершать новых преступлений, – продолжил Судья. – Сейчас же мне нужен ты и твои люди.
– Их немного осталось после битвы в доках, – угрюмо заметил Филипп.
– Ничего, мне хватит... Теперь позови своих головорезов и объясни им, что к чему, – сказал Судья. – И не забудь сказать им, что от того, как они себя проявят, будут зависеть их жизни, да и твоя тоже.
Филиппу ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Он дал знак Брайну, и тот отправился за кланщиками.
Через пару минут Фредерик свирепо глядел на вошедших. Заметив одного (тот щипал его за зад, принимая за девушку), он подошел к насмешнику и ответил ему такую затрещину, что молодчик опрокинулся и врезался в стену.
– Будешь знать, как распускать руки! – прорычал Западный Судья, сорвал разодранную оборку с плеча и вышел вон.
Где-то снаружи вновь послышался его рык:
– Мои вещи сюда! И готовьте коней! Утром выезжаем!
Филипп поднял глаза на дочь. Кора ответила ледяным тоном:
– Что бы ты ни говорил, это не имеет никакого значения. Я сделала то, что считала нужным, и никогда не сделаю того, что повредило бы Фредерику или мне самой. Ты же больше не имеешь для меня веса. И помни о договоренности. Если ты ее нарушишь – я подниму против тебя оружие.
Бедняга Элиас, выполнявший до сего момента роль сдерживающего фактора, теперь подошел к ней и сказал:
– Так что ж получается: Фредерик – законный Король? А на троне в данный момент узурпатор?
– Только это ты и понял из всего, что услышал? – Девушка невесело улыбнулась. – Мастер Элиас, я думала, ты поумней, раз смог просочиться в клан Филиппа Кругляша.
– Между прочим, я теперь рыцарь.
Тут она расхохоталась, взглянув на рыцаря, облаченного в одни штаны и рубашку. Элиас, поджав пальцы босых ног, поспешил уйти искать свою остальную одежду.
Кора, оставшись с бандитами в землянке, спокойно села на скамью, положив правую руку на стол. Там на предплечье был складной арбалет Фредерика, пока что не приведенный в действие и потому невидимый из рукава. Филипп, похоже, это понял и потому дал знак всем остальным выйти и вытащить из землянки все еще связанного Брайна.
– Дочь, ты предала меня второй раз, – вдруг сказал Филипп.
– А ты ничего не сделал, чтобы спасти моего деда, – отвечала девушка. – А еще раньше довел мою мать до самоубийства. А еще раньше – обманул ее, не выполнив обещания бросить разбойничьи дела... Мне дальше перечислять?.. Я сделала то, что считала нужным, и не потому что хотела отомстить тебе, а потому кто на карту сейчас поставлена судьба целой страны. И от нас всех зависит, закончится ли это все мирно или реками крови. А ты постарайся сделать хоть что-нибудь благородное в своей жизни и помоги лорду Фредерику.
– Разве может Судья заключать соглашение с преступником?
– В засуху у ручья и волк рядом с косулей, – молвила Кора.
Тут хлопнула дверь – вошел Фредерик, переодевшийся в черную кожаную одежду, за ним – Элиас в полной своей экипировке, которую он отобрал у того коренастого мужичка, что обыскивал его на входе. Из-за плеча Судьи вновь сверкала рукоять серебристого меча, на голове был легкий шлем, в глазах горело нечто темное и бездонное.
– Почему до сих пор здесь? – резко спросил он. – Мы едем в Белый Город. Через две недели – Благородное собрание. Нужно подготовиться.
– К смерти? – невесело усмехнулся Филипп.
– Ты перепишешь на бумагу все свои показания, Элиас предупредит своего отца, чтобы гвардия была наготове в день собрания. А Кора, – тут его лицо смягчилось и голос потеплел, он взял руку девушки в свою, поцеловал, – ты просто отдохнешь от всего этого... То, что ты сделала для меня, для всех нас, – это неоценимо.
Судья погладил ее по волосам и, не выдержав, обнял, так крепко, словно боялся потерять. А Кругляшу сказал:
– Если останусь жив после всего, что задумал, твоя дочь станет моей женой, Филипп. Подумай об этом. Хоть раз сделай что-нибудь хорошее для нее.
Кругляш молчал – он не ожидал такого поворота.
– Что же ты такое задумал? – в тревоге спросила Кора, заглядывая Фредерику в глаза – там снова горели огни темной ярости.
– Единственное, что мне осталось – вызову Конрада на Божий суд!


18

В первый день зимы начался новый год в Королевстве. И утром этого дня в Зале Решений Королевского дворца собрались благородные мужи государства на ежегодный совет. Число участников всегда было одинаковым: Король, Судьи Королевского дома, главный казначей, министр внешней дипломатии, два Королевских советника, маршал, адмирал, генералы, капитан гвардии, делегации из трех лордов от каждого округа. Но теперь людей поубавилось: не стало Судьи Освальда, а в делегации от Восточного округа не хватало почтенного сэра Эдвара Бейза.
Фредерик на этом собрании являлся самым младшим. Король Аллар расцеловал кузена, поздравив с выздоровлением, и Западный Судья с беспечной улыбкой поклонился государю, поблагодарил за заботу. Так же вежливо и доброжелательно повел он себя с Конрадом.
– Жаль, очень жаль лорда Освальда – достойный был человек. Мы частенько вместе разбирали сложные дела, – посетовал Северный Судья.
– Я вновь подниму вопрос об исключительных полномочиях для себя, – сказал Фредерик. – Вот к чему привела беспечность и мягкость его величества: убит Судья Королевского дома. Если бы мне было позволено кинуть Клич по Королевству, этого бы не случилось. Я ведь просил, много раз просил об этом...
– Мальчик, ты горяч, – перебил его Конрад. – Исключительные полномочия потому и исключительны, что к ним прибегают в самых крайних случаях.
– В стране идет охота на Судей – это не крайний случай? – возразил Фредерик. – Или вы хотите последовать за Освальдом?
– В моем округе все спокойно. Южный Судья также не проявляет беспокойства. Разошлась преступность в Западном и Восточном.
– В Южном округе и населения-то почти нет: все болота да степь безжизненная. Старый Судья Гитбор совсем жиром заплыл из-за этого: только спит и ест, забыл уже, как верхом ездить, – проговорил Фредерик, указывая на толстого невысокого старика с багровым лицом, что мирно посапывал в кресле рядом с Королем. – И насчет твоего округа могу сказать, что преступным кланам не с руки там разворачиваться: крупных городов мало, горы, леса дремучие – к тому же северяне привыкли сообща справляться с негодяями. Так что и на севере преступникам не сахар.
– Может и так, может и так, – пробормотал Конрад. – Только ты не торопись.
– Разве я тороплюсь? – возразил Западный Судья. – Год назад я поднимал вопрос об исключительных полномочиях. И целый год Король тянет с принятием решения! Это, по-твоему, торопливость?!
Их оборвал звон колокольчика одного из герольдов, что распорядительствовали на собрании: они требовали тишины и внимания – Королю полагалось выступить с традиционной приветственной речью.
– Я надеюсь, решения, принятые на благородном собрании, пойдут лишь к пользе нашего народа и Королевства, – так закончил государь, а потом добавил: – Жаль, что нет с нами теперь Восточного Судьи Освальда. Он был моим двоюродным дядей, и его смерть – для меня еще и потеря родственника, которого я искренне любил и глубоко уважал. Его старший сын лорд Бертрам, как только оправится от ран, займет по праву место своего отца, став Судьей Восточного округа... Скорблю также по благородному сэру Эдвару Бейзу: он был одним из мудрейших членов нашего собрания. Жаль, что он не оставил наследников...
– Прошу прощения, Ваше величество, – отозвался Фредерик, встав со своего места. – У развалин, которыми стало поместье сэра Эдвара, как и у его титула есть наследник. Точнее – наследница.
– Ты имеешь в виду его так называемую воспитанницу, даму Кору? – спросил Конрад. – Разве она может претендовать на наследство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58