— И к тому же дважды. Ты понимаешь? Если бы он хотел, то мог бы сказать тебе, что я уже не девственница, и после этого ты бы сам не пожелал на мне жениться. Но он этого не сделал. И это более чем что-либо другое доказывает его искренность. Я лишь хочу надеяться, что ты не станешь думать обо мне слишком плохо.— Я не могу думать о тебе плохо, — с чувством проговорил Сидни.— Хорошо. Потому что я хочу оставаться твоим другом. Но сейчас должна уйти.— К нему, — с горечью в голосе сказал Сидни. Кэтрин улыбнулась:— Да. Я люблю Алека, ты это знаешь. Я никогда не любила таким образом тебя. Да, наверное, как и ты меня.Сидни ничего не ответил.— Я так и думала. Но ты заслуживаешь того, чтобы и тебя по-настоящему любили, чтобы и ты мог ответить кому-то взаимностью. Уверяю тебя, истинная любовь даже лучше, чем поэзия.Сидни судорожно сглотнул.— Ну что ж, иди. Не беспокойся обо мне.— Спасибо.Кэтрин наклонилась, поцеловала Сидни в щеку и вышла.После ее ухода Сидни принялся бесцельно бродить по гостиной. Он должен был бы чувствовать себя опустошенным, однако почему-то испытывал облегчение. Отказ Айверсли от его денег поколебал его уверенность в том, что этот человек не подходит для Кэтрин, а ее признание не оставило от этой уверенности ровным счетом ничего. Кэтрин была права — он совсем не знал ее.А возможно, и знал… но это было вовсе не то, чего он хотел. Нет, он хотел совершенно иного.Кого-то совсем другого.Сидни почувствовал, как у него участился пульс. Он не разговаривал с Джулсом с того момента, как уехал из его имения. В тот день Джулс потребовал от Сидни определенности: либо поездка в Грецию… либо никогда больше не видеться с ним и постараться снова завоевать Кэтрин. Джулс сказал, что он больше не может видеть в Сидни всего лишь друга, поскольку испытывает к нему совсем иные чувства.Сидни сделал выбор и уехал, потому что боялся оказаться рабом собственной натуры, собственной порочности.А рядом были Кэтрин и Айверсли, которые открыто признавались в своих слабостях и шли на все ради того, чтобы быть вместе.Это позволило Сидни по-иному взглянуть на самого себя. Вдохновляло его. Давало надежду.Он вышел в вестибюль и крикнул слуге:— Прикажи подать карету. И скажи матери, что я уехал в имение лорда Нейпира.В самом деле: если Айверсли способен отказаться от состояния, а Кэтрин — рискнуть выйти замуж за охотника за приданым, то он, Сидни, тоже может пойти на риск.Потому что Кэтрин права: истинная любовь лучше поэзии.Сердце у Кэтрин гулко колотилось в груди, когда нанятая ею карета подъехала к отелю «Стивенс».. Что, если Алека нет здесь? Если он вернулся в Эденмор? Или хуже того — уехал туда, где она никогда не сможет его найти? Впрочем, слуга Сидни сказал, что граф был верхом на лошади, а значит, не мог уехать далеко.Она не должна была позволять Сидни задерживать ее. Не должна была стоять и смотреть с раскрытым ртом на Алека, когда он произнес эти замечательные слова о том, что отказывается от ее приданого. Но она была в тот момент в таком шоке, потому что знала, до какой степени он нуждался в деньгах. И что для него означает отказаться от них…Карета остановилась. Слава Богу! Кэтрин приказала горничной, несмотря на ее протесты, оставаться в карете, а сама соскочила на землю, не дожидаясь, когда кучер поможет ей сойти, и вбежала в отель. Взоры присутствующих устремились на нее. Не имеет значения! Она должна найти Алека, даже если ей снова придется иметь дело с таинственным владельцем отеля.Но если Алек успел рассказать этому человеку о ее дезертирстве, не исключено, что он станет еще упрямее, чем прежде. И тут Кэтрин заметила мальчика, который приносил ей письмо от Алека. Она бросилась к нему:— Мне нужно видеть лорда Айверсли. Он здесь?— Ну… я… дело в том…— Послушай, я знаю, что он здесь живет, знаю, что он беден, знаю о нем все, кроме одного: где он находится в данный момент. И если ты не скажешь этого мне сейчас, я стану бегать по коридору и выкрикивать его имя до тех пор, пока кто-нибудь мне не ответит.Слуга растерянно заморгал, глядя на нее, а затем коротко кивнул:— Сюда, мисс. Он в столовой со своими друзьями.— Друзьями? — переспросила Кэтрин, следуя за мальчиком через вестибюль.— Это мистер Берн и лорд Дрейкер.Снова эти двое. Как странно, что Алек находится в дружеских отношениях не с одним, а сразу с двумя внебрачными детьми принца. Что бы это могло значить?Мальчик открыл дверь в комнату, и тут Кэтрин услышала, что кто-то назвал ее имя. Она знаком показала слуге, чтобы он молчал и ушел, а сама осталась стоять за приоткрытой дверью.— Вы можете также забрать теперь Белизу, — раздался голос Алека. — Я не знаю, когда смогу выплатить ваш заем.— Я не стану брать вашу лошадь, — ответил хриплый мужской голос. Он не принадлежал Берну — стало быть, говорил Дракон Дрейкер.— Почему? — спросил Алек. — Я знал, что делал, когда предложил ее, одалживая у вас деньги на покупку культиваторов. Если мне повезет, будущий урожай поможет выправить положение дел в Эденморе, и тогда я смогу снова выкупить ее у вас.У Кэтрин сжалось сердце. Алек отдал Белизу? О, ее бедный дорогой возлюбленный! Она хотела немедленно открыть дверь, как вдруг ее внимание привлек голос, который она знала так хорошо.— Я не могу понять, почему вы не можете жениться на другой наследнице. Я знаю женщину, чей брат задолжал мне деньги…— Абсолютно невозможно! — оборвал говорившего Алек. — Мне нужна только Кэтрин. Вы можете попросить меня о какой-либо другой услуге, Берн, потому что жениться ради того, чтобы вы получили свои деньги, у меня больше нет желания.У нее еще сильнее забилось сердце. В этот момент один из мужчин сказал:— Подождите минутку.Раньше чем Кэтрин успела отскочить, дверь распахнулась, и она оказалась лицом к лицу с бородатым гигантом. Он смотрел на нее со свирепым видом.— Кто вы такая и почему бродите здесь и подслушиваете чужие разговоры? — прорычал он.Это определенно был виконт Дракон собственной персоной.— Прошу прощения, но я… — залепетала Кэтрин.— Кэтрин?! — воскликнул Алек. Подойдя к двери, он отодвинул лорда Дрейкера в сторону. — Ради Бога, перестаньте рычать на нее, вы ее до смерти напугаете.Дрейкер скрестил руки на своей могучей груди.— Она подслушивала.— Не важно. — Алек не сводил глаз с лица Кэтрин. — Что ты здесь делаешь?Собрав все свое мужество, Кэтрин смело шагнула в комнату.— Ты так и не ответил на мой вопрос: почему ты отказываешься от моего приданого, если я выйду за тебя замуж?— Прежде чем я отвечу на этот вопрос, должен кое-что тебе рассказать. Не важно, как это повлияет на наши отношения, с меня довольно секретов, которые я должен таить от тебя.Кэтрин с трудом выдавила из себя улыбку:— Это звучит довольно зловеще. Не уверена, что способна воспринять все твои секреты.— Прости меня, дорогая, но это очень важно. — Закрыв дверь, Алек кивнул в сторону своих собеседников: — Ты знаешь Берна, ты слышала, как я говорил тебе о Дрейке-ре. Они… гм…— Твои друзья. Да, я знаю.— Они не только мои друзья, Кэтрин. — Алек вобрал в легкие побольше воздуха. — Они мои братья. Мои единокровные братья.Кэтрин недоуменно посмотрела на Алека:— Но ведь это означает, что…— Что мой отец — его высочество. Моя мать имела кратковременную связь с принцем. И я — результат этой связи.Кэтрин не могла поверить в то, что услышала.— А принц знает об этом?— Никто не знает, кроме двух старых слуг графа.А Алек доверил этот секрет и ей. Он сын принца. Нуда, конечно же! Теперь это объясняло очень многое: почему старый граф так сурово обращался с Алеком, почему сам Алек не любил говорить о своих родителях… И почему он смотрел на Кэтрин с таким страхом.Кэтрин улыбнулась Алеку ободряющей улыбкой:— Для меня это не имеет значения. Мне безразлично, кто твой отец. Безразлично, кто твои друзья или братья. Мне небезразличен только ты!Алек на мгновение застыл, а затем, словно внезапно вспомнив о присутствующих, посмотрел в сторону братьев. Те что-то невнятно проговорили о необходимости найти еще немного бренди и вышли.Как только дверь закрылась, Кэтрин сказала:— А теперь ты ответишь на мой вопрос?Лицо Алека просветлело, и он сделал шаг к ней навстречу.— Ты наверняка знаешь ответ.— Я хочу услышать от тебя.— Очень хорошо. — Алек обнял Кэтрин и притянул к себе. — Я люблю тебя, Кэтрин. Я люблю тебя и всегда буду любить.Их губы встретились, и сердце Кэтрин готово было выпрыгнуть из груди. Поцелуй Алека был такой нежный и такой пылкий, что она не могла поверить в то, что когда-то хотела добровольно от него отказаться.Слегка отстранившись, Алек добавил:— Я начал влюбляться в тебя с той минуты, когда ты сказала, что я слишком беззаботен, чтобы превратить свою жизнь в клише.Кэтрин взяла его лицо в ладони.— Ой, Алек, я так люблю тебя! Очень-очень! — Глаза Кэтрин сияли от счастья.— Достаточно для того, чтобы выйти за меня замуж? — хриплым голосом спросил Алек. — Я мало что могу тебе предложить взамен, но если мы сдадим Эденмор в аренду…— Мы не сдадим Эденмор в аренду. — Кэтрин обняла его за шею. — Моего приданого хватит, чтобы восстановить его.Алек слегка нахмурился:— Я сказал вполне определенно: обойдусь без твоих денег. Я смогу позаботиться о тебе сам.— Если ты думаешь, что я позволю тебе служить в кавалерии, где тебя могут убить, или скакать на арене цирка вместе с другими хорошенькими сеньорами, то можешь сразу выбросить это из головы.Алек на некоторое время задумался, а затем отрицательно покачал головой:— Нет, я не могу. Ловелас заявит, что я использовал поцелуи для того, чтобы заполучить твое приданое.— Почему тебя волнует то, что он скажет? Мне это определенно все равно.Алек удивленно вскинул бровь:— Ты изменила свое мнение о Сидни? Ты решила, что он все-таки не самый лучший мужчина в Англии?— Разумеется, он самый лучший мужчина. — Видя, что Алек нахмурился, Кэтрин добавила с улыбкой: — Но я не хочу самого лучшего мужчину, хочу Александра Великого, который безрассуден и порочен и делает то, что ему нравится, который считает поэзию утомительной и уверен, что женщины должны высказывать свое мнение. Я хочу тебя, Алек. И свое приданое. Я отказываюсь выйти за тебя замуж до тех пор, пока я не смогу иметь то и другое.Алек не смог сдержать улыбку.— Вот как!— Я не собираюсь есть стряпню миссис Браун или мириться со скульптурой леди Годивы в спальне из-за того, что мы не сможем позволить себе ничего другого. Так что ты можешь теперь принять мое приданое.В глазах Алека сверкнули знакомые Кэтрин озорные огоньки.— Хорошо. Но только при двух условиях.— Каких же?— Первое: ты должна отложить солидную долю своего приданого для наших детей.— Я бы иначе и не поступила, — улыбнулась Кэтрин. — А второе?— Ты иногда будешь приглашать к нам сеньору Энкантадор.Кэтрин кокетливо посмотрела на Алека:— Право, не знаю. Сеньора Энкантадор — весьма своеобразная особа. Она любит только повес.— Ей придется удовольствоваться сыном повесы. А как ты? Согласишься ли взять этого безрассудного типа, побочного сына всем известного распутника, в мужья?— Да, мой Великий Александр, — шепотом проговорила Кэтрин, подставив губы для поцелуя. — Совершенно определенно — да. Эпилог Некоторые мужчины просто не созданы для того, чтобы быть повесами. Аноним. Руководство для повесы Кэтрин посмотрела на отражение в напольном зеркале, которое было установлено в ее недавно отремонтированной гардеробной. Вероятно, следовало бы установить его только после рождения первого ребенка.Тогда бы ей не пришлось видеть себя в рубашке, похожей на оливку на палке, хотя ее беременности всего лишь пять месяцев. А как она будет выглядеть в девять месяцев — как насаженная на вертел дыня? Это наверняка подвергнет Алека испытанию на постоянство его заверений о том, что она становится все красивее.Дверь открылась, и в комнату вошла миссис Меривейл, которая успела освоиться в Эденморе и чувствовала себя здесь так же уютно, как если бы это был ее собственный дом. Она привезла с собой детей, вероятно, с расчетом на то, чтобы новые слуги Кэтрин присмотрели за ними.Кэтрин с улыбкой погладила свой животик.— Ты хорошо себя чувствуешь?— Прекрасно!Миссис Меривейл подвела дочь к туалетному столику:— Но почему ты стоишь, мой ангел? Ты не должна рисковать здоровьем наследника его сиятельства.Кэтрин сдержанно улыбнулась:— А если это будет девочка?— Тогда ты попытаешься снова, — назидательным тоном проговорила миссис Меривейл.Они с Алеком будут пытаться снова и снова, несмотря ни на что, и с большим удовольствием.— Я не могу сейчас сидеть. Я должна одеться. Лорд Дрейкер и его сестра должны прибыть с минуты на минуту.Миссис Меривейл с недовольным видом возвела глаза к небу:— Твой муж и его непристойные друзья!.. Хочу надеяться, что лорд Дрейкер не столь плох; очень разумно с твоей стороны предложить ему привести свою сестру. Но мне никогда не будет нравиться мистер Берн.— Не знаю. Я испытываю к нему теплые чувства. — В глубине души Кэтрин чувствовала, что мистер Берн указал Алеку на нее не только из-за ее приданого, но и потому, что полагал, что они подходят друг другу. Конечно же, мистер Берн стал бы решительно отрицать подобное обвинение, ибо предпочитал, чтобы его считали порочным.Как и ее муж. Кэтрин снова улыбнулась, посмотрев на свой животик.— Ну, я думаю, — продолжила миссис Меривейл, — что стоит примириться с друзьями его сиятельства ради того, чтобы быть графиней. Но ты должна поговорить с мужем относительно его скверной привычки выезжать на ячменные поля. Это не место для джентльмена.— Он там сейчас?— Был там. Он только что въехал в новые конюшни, весь потный. — Миссис Меривейл брезгливо поморщилась. — Я увидела его из окна и пришла предупредить тебя. Хотя он выглядит очень довольным собой.— Я очень рада. Алек возлагает большие надежды на новый сорт ячменя, и я знаю, что он хотел похвастаться этим перед лордом Дрейкером, когда тот появится.— Если ты не проследишь, твой муж может превратиться в одного из тех, кто проводит все свое время за стрижкой овец и уборкой урожая.«Уж лучше так, чем с любовницами и за картежной игрой, как папа».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37