– Пожалуй, вам лучше представить меня только как своего друга. А когда мы встретимся, я сам все объясню. И пожалуйста, скажите мистеру Маккою, что у вас мало времени и что вам очень бы хотелось осмотреть музей сегодня. Если нужно, мы можем сначала заехать к нему домой. Как видите, у этого автомобиля есть система спутниковой навигации, так что нам не нужно объяснять, как добраться до его дома или музея. Включите, пожалуйста, громкую связь.
Сатеруэйт посмотрел на своего бывшего пассажира, а теперь водителя, затем оглядел приборную панель.
– Ладно. – Он набрал код, затем номер домашнего телефона Джима Маккоя.
Халил услышал сначала гудки, а после третьего гудка ответил женский голос:
– Алло?
– Бетти, это Билл Сатеруэйт.
– Ох... привет, Билл. Как дела?
– Отлично. Как ваши детки?
– Все в порядке.
– Эй, а Джим дома? Мне нужно поговорить с ним по важному делу.
– Да... ладно, я сейчас посмотрю, он говорит по другому телефону.
– Спасибо. Скажи ему, что у меня для него сюрприз.
– Подожди минутку.
Халил, слышавший весь разговор, захотел поблагодарить мистера Сатеруэйта за то, что тот все сделал правильно, однако промолчал и только улыбнулся. Они сейчас ехали по шоссе, направляясь на запад, к Нассау, где находился музей, где жил и должен был умереть Джим Маккой.
– Эй, Билл, что случилось? – раздался из динамика голос Маккоя.
Сатеруэйт широко улыбнулся.
– Ты не поверишь, Джим. Угадай, где я.
После небольшой паузы Маккой спросил:
– Где?
– Я только что приземлился в аэропорту Макартур. Помнишь, я говорил тебе о чартерном рейсе в Филли? Так вот, мой пассажир передумал, и я здесь.
– Здорово...
– Джим, я улетаю завтра прямо с утра, поэтому подумал, может, я заеду к тебе или мы встретимся в музее?
– Ну... у меня...
– Да всего на часок. Мы уже едем, я звоню из автомобиля. Очень хочется увидеть F-111. Мы можем заехать за тобой.
– А ты с кем?
– С приятелем. Он прилетел со мной из Южной Каролины. Тоже хочет увидеть старые самолеты. У нас для тебя есть сюрприз. Не волнуйся, мы тебя долго не задержим. Понимаю, что позвонил неожиданно, но ты говорил...
– Да... все нормально. Может, встретимся в музее? Сможете найти музей?
– Да, у нас в машине «Спутниковый навигатор».
– Вы где?
Сатеруэйт посмотрел на Халила, и тот громко произнес:
– Мы только что проехали Мемориал ветеранов.
– Понятно, значит, вам ехать минут тридцать. Я встречу вас у главного входа в музей. Ищите большой фонтан. Дайте мне номер телефона в машине.
Сатеруэйт продиктовал номер.
– Если мы по какой-то причине потеряемся, я вам позвоню или вы звоните мне. – Маккой назвал номер своего сотового телефона. – Что у вас за машина?
– Большой черный «линкольн».
– Понятно. Возможно, я пошлю охранника встретить вас. – И Маккой добавил шутливым тоном: – Ладно, «Карма-57», до встречи. Конец связи.
– Вас понял, «Элтон-38», конец связи. – Сатеруэйт улыбнулся, отключил телефон и посмотрел на Халила: – Нет проблем. – Несколько минут они ехали молча, затем Билл сказал: – Простите, но после встречи мне надо будет кое-что купить, мне понадобятся деньги...
– Да, конечно. – Халил вытащил из кармана пиджака бумажник и протянул его Сатеруэйту. – Возьмите пятьсот долларов.
– Может, вам лучше самому отсчитать?
– Я веду машину. И потом, я вам доверяю.
Сатеруэйт пожал плечами, включил свет и раскрыл бумажник. Он вытащил пачку банкнот, в ней как раз оказалось пятьсот долларов, а может, и пятьсот двадцать, трудно было считать при тусклом свете.
– Послушайте, но у вас совсем не остается наличных.
– Ничего, я позже заеду в банкомат.
Сатеруэйт вернул бумажник Халилу.
– Вы уверены, что вам сейчас не понадобятся деньги?
– Уверен. – Халил сунул бумажник в карман пиджака, а Сатеруэйт спрятал деньги в свой бумажник.
Через двадцать минут они миновали указатель «Музей авиации». Трехрядная подъездная дорожка вела к большому фонтану, подсвеченному синими и красными фонарями, а позади него возвышалось массивное здание с куполом из стекла и бетона. Халил обогнул фонтан и подъехал к главному входу.
У входа стоял охранник в форме. Когда Халил остановил машину, охранник сказал:
– Машину можете оставить прямо здесь.
Халил заглушил двигатель и вылез из «линкольна», прихватив с собой с заднего сиденья чемодан. Сатеруэйт тоже выбрался из машины, но свою сумку оставил внутри. Халил запер машину, нажав кнопку охранной системы.
– Добро пожаловать в Музей авиации, – поприветствовал их охранник, оглядев Халила и Сатеруэйта. – Мистер Маккой ждет в своем кабинете. Я провожу. Сэр, хотите оставить чемодан? – обратился он к Халилу.
– В нем подарок для мистера Маккоя и фотоаппарат.
– Хорошо.
Халил и Сатеруэйт последовали за охранником, Халил отметил для себя, что охранник не вооружен. Они вошли внутрь здания, и охранник пояснил:
– Здесь у нас выставочный комплекс, магазин, а вон там, впереди, кафе.
По пути к кабинету директора охранник рассказывал об отдельных экспонатах. Халил обратил внимание на то, что большинство ламп горит, и спросил:
– Сегодня вечером мы единственные посетители?
– Да, сэр. Дело в том, что музей еще официально не открыт, но мы принимаем небольшие группы потенциальных спонсоров. А официальное открытие состоится через шесть или восемь месяцев.
– Значит, у нас частная экскурсия, – заметил Сатеруэйт.
– Да, сэр.
Сатеруэйт посмотрел на Халила и подмигнул.
Они подошли к двери с табличкой: «Посторонним вход воспрещен». Дальше оказался коридор, по обе стороны которого тянулись двери кабинетов. Охранник подвел их к двери с табличкой «Директор», постучал и пропустил посетителей.
Халил и Сатеруэйт вошли в небольшую приемную. Джим Маккой сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. Он поднялся, обошел стол и с улыбкой протянул руку.
– Билл, как ты, черт побери?
– Да у меня все путем. – Билл Сатеруэйт пожал руку однополчанина, они стояли, смотрели друг на друга и улыбались.
Наблюдая за этими людьми, Халил подумал, что они просто изображают большую радость от встречи. Джим Маккой не отличался такой хорошей спортивной формой, как генерал Уэйклифф или лейтенант Грей, однако выглядел гораздо лучше Сатеруэйта. Хороший костюм Маккоя только подчеркивал контраст между однополчанами.
Сатеруэйт и Маккой перекинулись несколькими фразами, затем Билл повернулся к Халилу:
– Джим, это мой пассажир, мистер...
– Фанини, – представился Халил. – Алессандро Фанини. – Он протянул руку, и Маккой пожал ее. – Я занимаюсь производством текстиля. – Халил посмотрел Маккою прямо в глаза, но признаков тревоги не заметил. Однако по его глазам было видно, что этот человек не столь глупый и доверчивый, как Сатеруэйт.
– Компания мистера Фанини продает... – начал было Сатеруэйт.
Халил оборвал его.
– Моя компания поставляет полотно для обтягивания старых самолетов. В благодарность за эту частную экскурсию я бы хотел прислать вам две тысячи квадратных метров превосходного хлопчатобумажного полотна. Разумеется, бесплатно, – добавил он.
Джим Маккой помолчал, затем ответил:
– Очень щедрый подарок с вашей стороны... мы принимаем всякие пожертвования.
Халил улыбнулся и кивнул.
– Но вы же говорили... – обратился Сатеруэйт к Халилу, но тот снова перебил его:
– Если я смогу посмотреть старые самолеты, то оценю качество полотна, которое вы используете. Если оно лучше моего, то я извинюсь за свое предложение.
Сатеруэйт понял, что по какой-то причине мистер Фанини хочет, чтобы он держал рот на замке, и задумался. А Джим Маккой решил, что гость просто рекламирует свой товар.
– Наши раритетные самолеты не покидают землю, – пояснил он Халилу. – Поэтому мы используем обычный тяжелый брезент.
– Понятно. Что ж, тогда я пришлю вам наш самый тяжелый брезент.
Сатеруэйт подумал, что слова мистера Фанини не стыкуются с тем, что он говорил раньше, но промолчал.
Они перекинулись еще несколькими фразами. Маккоя, похоже, несколько смущал тот факт, что Билл Сатеруэйт притащил с собой на их встречу незнакомца. Однако Джим решил, что это вполне в духе Билла – полная беспечность и никакой предусмотрительности. Однако, несмотря на ситуацию, Джим Маккой улыбнулся и сказал:
– Пойдемте посмотрим наши экспонаты. – И добавил, обращаясь к Халилу: – Чемодан можете оставить здесь.
– Если не возражаете, я возьму его с собой, у меня в нем фотоаппарат и видеокамера.
– Ну хорошо. – Маккой провел своих спутников по коридору, они вернулись в вестибюль, а из него через большие двери вышли в ангары.
На полу примыкающих друг к другу ангаров стояли свыше пятидесяти самолетов различных исторических периодов, включая обе мировых войны, войну в Корее, а также современные истребители. Маккой взял на себя роль экскурсовода.
– Большинство из этих самолетов, но не все, были изготовлены здесь, на Лонг-Айленде, в том числе и лунные модули компании «Грумман», которые стоят в соседнем ангаре. Все реставрационные работы выполняли волонтеры – мужчины и женщины, работавшие в свое время в аэрокосмической промышленности либо служившие в гражданской или военной авиации. Они провели здесь тысячи часов, получая за это от нас только кофе и пончики. Их имена начертаны на стене в вестибюле.
Они шли мимо самолетов, Маккой что-то рассказывал о каждом, но очень коротко, давая понять, что экскурсия будет непродолжительной. Когда они остановились перед старым желтым бипланом, Маккой пояснил:
– Этот «Кертис Джей-Эн-4», или «Дженни», как его называли, построили в тысяча девятьсот восемнадцатом году. Это был первый самолет Линдберга.
Асад Халил вытащил из чемодана фотоаппарат и сделал несколько совершенно ненужных ему снимков.
– Можете пощупать брезент, если хотите, – предложил ему Маккой.
Халил дотронулся до ткани.
– Да, я понял, что вы имели в виду. Он слишком тяжел для полета, учту это, когда буду отправлять свой подарок.
– Отлично. Вон там в углу несколько истребителей времен Второй мировой войны...
– Простите, мистер Маккой, – оборвал его Халил, – я понимаю, времени у нас очень мало, а, насколько я знаю, мистер Сатеруэйт хотел бы взглянуть на тот самолет, на котором он когда-то летал.
Маккой внимательно посмотрел на гостя и кивнул:
– Хорошая идея. Пойдемте.
Они прошли в соседний ангар, где были собраны преимущественно реактивные самолеты и космические аппараты.
Халила изумил вид боевых самолетов. Он знал, что американцы любят изображать себя перед всем миром миролюбивыми людьми. Однако в этом музее совершенно ясно чувствовалось, что искусство войны является высочайшим выражением их культуры. И Халил не обвинял их за это, наоборот, он даже завидовал.
Маккой прошел прямо к штурмовику «F-111», сейчас его крылья с изменяемой стреловидностью были направлены назад, а на фюзеляже со стороны пилота было выведено название самолета – «Непоседа Бетти».
– Ну вот он, дружище, – обратился Маккой к Биллу Сатеруэйту. – Вызывает воспоминания?
Сатеруэйт с благоговейным трепетом уставился на самолет, словно это был ангел, который сейчас возьмет его за руку и унесет в небеса. Все молчали, наблюдая за Биллом, завороженным видением из прошлого. Глаза Сатеруэйта затуманились.
– Я назвал его в честь своей жены, – с улыбкой сообщил Маккой.
Асад Халил тоже уставился на самолет, в его памяти всплыли свои воспоминания.
Наконец Сатеруэйт подошел к самолету и дотронулся до фюзеляжа. Затем обошел машину кругом, касаясь пальцами алюминиевой обшивки. Глаза его внимательно рассматривали каждую деталь стройного, безупречного тела самолета. Он посмотрел на Маккоя и сказал:
– Мы ведь летали на них, Джим. Действительно летали.
– Да, летали. Миллион лет назад.
Асад Халил отвернулся, делая вид, что его растрогал момент встречи однополчан со своим прошлым, однако на самом деле они интересовали его только в качестве будущих жертв.
Он слышал, как мужчины разговаривают, смеются, слышал слова, вызывавшие у них веселье. Он закрыл глаза, и в памяти возникла картина: эта ужасная боевая машина, из хвоста которой вырывается красное пламя, мчится на него, словно демон из ада. Халил попытался выбросить из памяти, что в тот момент он напустил от страха в штаны, однако воспоминания были слишком сильны, и он позволил им захлестнуть его, понимая, что его унижение будет отомщено.
Услышав, что Сатеруэйт зовет его, Халил обернулся. Возле фюзеляжа со стороны пилота уже стоял подвижный алюминиевый трап.
– Вы можете сфотографировать нас в кабине? – спросил Сатеруэйт.
Именно эту мысль и вынашивал Халил.
– С большим удовольствием.
Джим Маккой первым поднялся по трапу. Фонарь кабины был поднят, и Маккой пробрался на правое кресло офицера управления системами огня. За ним поднялся Сатеруэйт и, очутившись в кресле пилота, издал радостный вопль:
– А-а-а! Я снова в седле. Смерть арабам!
Маккой бросил на него неодобрительный взгляд, но это не испортило отличного настроения Сатеруэйта.
Асад Халил тоже поднялся на трап.
– Эх, стрелок, – обратился Сатеруэйт к Маккою, – лучше бы в тот день рядом со мной сидел ты, а не Чип. Он только и умеет, что трепаться без остановки. – Он потрогал рычаги и загудел, имитируя шум двигателя. – Первая, огонь! Вторая, огонь. – Сатеруэйт расплылся в улыбке. – Эй, а я помню все процедуру запуска, как будто делал это только вчера. Могу поспорить, что вспомню и перечень контрольных проверок перед взлетом.
– Не сомневаюсь, что вспомнишь, – польстил Маккой другу.
– Отлично, стрелок, я хочу, чтобы ты сбросил бомбу на палатку, в которой гребаный Каддафи трахает верблюда. – Сатеруэйт заржал во всю глотку.
Джим Маккой посмотрел на мистера Фанини, который стоял на верхней ступеньке трапа. Джим виновато улыбнулся гостю и снова пожалел о том, что Сатеруэйт пришел к нему не один.
Асад Халил вскинул фотоаппарат и навел объектив на сидевших в кабине.
– Готовы?
Сатеруэйт усмехнулся, глядя в объектив. Халил принялся щелкать, пока Маккой, которому надоели ослепляющие вспышки, не крикнул:
– Эй, ну хватит...
Асад Халил убрал в чемодан фотоаппарат и вытащил из него пластиковую бутылку, которую прихватил в мотеле «Шератон».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88