накопительные водонагреватели
Дарья Ивановна, п
редчувствуя решительную минуту, также была смущена и тяжело дышала.
Ц Дарья Ивановна, Ц начал, наконец, Фирс Игнатьич, Ц я столько вам обяза
н, что уж и не знаю как благодарить.
Ц Помилуйте, Фирс Игнатьич, какая благодарность, вы как родной у меня, Ц
отвечала Дарья Ивановна.
Фирс Игнатьич глубоко вздохнул.
Ц Если б я был так счастлив, Ц начал он; но на беду Дарья Ивановна чихнула
.
Ц Желаю здравствовать!
Ц Покорно благодарю! Вот видите ли, что правда? Покойный мой муж необыкно
венно как Ах, дура, что это я? Ц прибавила про себя Дарья Ивановна, спохва
тившись.
Ц Что изволили сказать? Ц спросил Фирс Игнатьич.
Ц Ничего так, я вспомнила Ах, ты господи! Ц И Дарья Ивановна смутилась.
Приятная наружность Фирса Игнатьича вдруг обратилась в суровую. Это зам
етила Дарья Ивановна. «Ах, дура я, дура! Ц подумала она, Ц все дело испорт
ила!»
И на глазах ее невольно выступили слезы.
Фирс Игнатьич посмотрел и вздохнул.
Ц Не угодно ли в пикет? Ц сказала Дарья Ивановна, желая отвлечь разгово
р от всех возможных воспоминаний.
Ц Если прикажете!
Но о предложении Фирс Игнатьич уже ни слова.
Ц Нет, брат, Ц сказал он на другой день Андрею Павловичу, Ц какое тут пр
едложение, когда по сию пору только что вспомнит о муже, тотчас и слезы на
глазах.
Ц Ей-ей, вы ошибаетесь!
Ц Нет, любезный друг!
Ц Ну, позвольте мне за вас объясниться с Дарьей Ивановной.
Ц Нет, это неловко! Спасибо, брат, у меня у самого язык есть, да дело не в том!
После усильных просьб и убеждений Фирс Игнатьич согласился, наконец, что
б Андрей Павлович был его сватом. Дело решилось; однако же и тут, в минуту о
бъяснений, Дарья Ивановна дала промаху: некстати упомянула о муже и запл
акала; но по простоте души тотчас же призналась, что она плачет не об нем, а
с досады на себя.
Когда душа в человеке расцветает, все вокруг него начинает цвести. Домик
Дарьи Ивановны как будто снова оделся цветом: крыша покрылась железным л
истом, стены законопатились, снаружи обились новым тесом, внутри обклеил
ись обоями. Помолодели и Фирс Игнатьич и Дарья Ивановна, точно как будто к
то обшил их новым тесом, обклеил алыми обоями Ц весело смотрят, как все пр
иходит в порядок, строится по обшей их мысли. О Наташеньке и Андрее Павлов
иче нечего и говорить. Наташенька тралла-ла, тралла-ла по комнате от радо
сти, а Андрей Павлович то и дело: голюпцик мой, потялуй меня! Словом Ц
День веселия настал, все утехи прилетели, птички громче все запели.
А в городе не одна уже, а все дамы говорят: «Я говорила, что Фирс Игнатьич не
даром стоит на квартире у Дарьи Ивановны!»
Вот уж назначен и день свадьбы. Вдруг почтальон приносит Дарье Ивановне
повестку: письмо со вложением двадцати тысяч, У Дарьи Ивановн
ы подкосились от ужаса ноги. «Господи, боже мой, откуда такой клад?» Ц пов
торяет она, торопясь в почтовую экспедицию.
Там сам почтмейстер встречает и принимает ее под руки, помощник провожае
т, а почтальоны почтительно кланяются.
Ц Изрядная сумма! из Шклова! Ц сказал почтмейстер, разрезывая толстое п
исьмо с пятью печатями и вручая ей.
Ц Господи, боже мой! от кого ж это из Шклова? «Любезная тетушка с год наз
ад вы писали ко мне просили прислать тогда у меня, ей-ей, ничего не было
Теперь очень рад служить вам » Ц Вася! ах дорогой мой Вася! Ц проговори
ла Дарья Ивановна, едва переводя дыхание.
Ц Верно, вам на свадьбу подарок?
Ц От племянника, Ц отвечала Дарья Ивановна.
Ц Наташа, Наташа! Ц вскричала она, прибежав домой. Ц Смотри-ко! читай!
Наташа стала читать письмо.
Ц Голубчик мой! Ц вскричала Дарья Ивановна, когда Наташенька прочла: «В
ы да Наташенька Ц только и родных у меня!» Ц кто бы подумал, что из такого
повесы выйдет порядочный человек? ну?
Ц «Наташеньке я везу жениха » Черт с ним! Ц вскричала Наташенька, Ц во
т еще!
Ц Ах, да читай, Наташа, навязывать не буду!
Ц «Моего приятеля, графа »
Ц Графа! Ц вскричала Дарья Ивановна, Ц вот тебе раз! Ах, голубчик мой! г
рафа! скажи, пожалуйста! вот, кто бы ожидал!
Ц Черт с ним, маменька, с графом! Ц сказала Наташенька, бросив письмо и за
плакав.
Ц Что ты это, с ума сошла! Ц вскричала Дарья Ивановна, подняв письмо с пол
у. «Пожалуйста наймите богатый дом, со всей роскошью, да нашейте моей сест
ричке, будущей графине модного платья и разных уборов чтоб все было
на знатную ногу » Голубчик мой! слышишь, Наташа? «На расходы посылаю два
дцать тысяч » На расходы двадцать тысяч! « а сам привезу все приданое, ша
лей, материй драгоценных вещей » Господи! да он, верно, в миллионщики поп
ал! Слышишь, Наташа, везет тебе какое приданое? шали, бральяи-ты ах, ты, м
ой отец! «Поторопитесь все устроить недели через две непременно буду
» Через две недели! да можно ли в две недели справиться!
Наташенька, вслушиваясь в слова матери, вдруг зарыдала.
Ц Что ты это, моя милая, воешь?
Ц Как же мне не плакать Бог знает, что это такое будет! дали слово Андре
ю Павловичу все готово к свадьбе а тут вдруг
Наташенька не могла кончить, всхлипыванья стеснили ей дыхание, она закры
ла лицо руками, бросилась ничком на диван и разливалась горючими слезами
. Мать испугалась.
Ц Наташа, Наташа, душа моя! Ц вскричала Дарья Ивановна, Ц ах, дура я, в сам
ом деле! у меня ведь и из головы вон крестная с нами сила! Ах, господи! что
ж я буду делать? прислал двадцать тысяч на приданое везет графа в жених
и что я буду делать? Вот не было горя, пришел мат! Наташа, да хоть скажи ты
словечко!
Ц Что ж буду я говорить? просили братца мешать моему счастию!
Ц Ну, кто просил его? я просила, что ли?
Ц Черт просил!
Ц Так бы ты и говорила; подлинно не вовремя такое счастие Граф! что ж мы б
удем делать, как он приедет? ведь нельзя же не приготовиться!
Ц Приготовляйтесь как хотите, маменька, а я умру!
Ц Это что такое? ты думаешь, что я взяла да так тебя и отдам графу? да мне б
удь он хоть разграф, я ему скажу: «Извините, ваше сиятельство, за счастие б
ы почла иметь такого зятя, да уж дочка сговорена, а слово не берут назад!»
Ц Конечно, не берут, Ц сказала Наташенька, приподнявшись с дивана и оти
рая слезы, Ц мало ли графов да князей, не за всех же выходить замуж пусть
себе ищут графиню; а я не графиня, да и ничего в свете не возьму, чтоб быть гр
афиней-то.
Ц Не знаю, что делать мне с этими тысячами, что прислал Вася?
Ц Бросьте их, маменька, да и только!
Ц Скажи пожалуйста! а Вася приедет, скажет: «Что ж это, тетенька, вы в лачуж
ке живете?»
Ц Что братцу за нужда, в чем бы мы ни жили, хоть в курятнике?
Ц Какая ты глупая! ведь ему стыдно будет показать графу нас в таком наря
де в каких-нибудь ситцевых платьишках.
Ц Пусть его стыдится, а нам не стыдно, Ц сказала Наташенька, Ц где ж нам
взять лучше?
Ц Так для этого-то он и прислал двадцать тысяч, чтоб мы пристойно, как сле
дует по моде принарядились.
Ц Ни за что! Ц вскричала Наташенька, Ц я и не выйду к нему.
Ц Скажи пожалуйста! коли прикажут, так выйдешь!
Ц Ни за что!
Ц Как? ослушаться матери? Так такова ты дочь? Хорошо! прекрасно! за мои тр
уды и попечения! спасибо!
Наташенька залилась снова слезами, опять зарыдала.
Ц Я чувствую, Ц сказала она, Ц что вы меня хотите выдать за графа, бог с в
ами!
Ц Господи! Ц вскричала и Дарья Ивановна прослезясь, Ц в этих тысячах ч
ерт сидит! Нет, бог с ними! запру их до приезда Васи и отдам назад! Не хочу
я их, проклятых! не нужны они мне!
И Дарья Ивановна спрятала конверт с деньгами в комод, приласкала Наташу
и помирилась с ней.
До Фирса Игнатьича и Андрея Павловича дошли слухи, что Дарья Ивановна по
лучила двадцать тысяч от племянника; но они ни слова об них. И Дарья Иванов
на молчит.
Через несколько дней совершилась свадьба матери и дочери.
Ц Фирс Игнатьич, голубчик, Ц сказала Дарья Ивановна, Ц возьмите, пожал
уйста, спрячьте к себе двадцать тысяч, деньги «моего племянника, Васи.
Ц Он к вам, душа моя, прислал их на сохранение?
Ц На какое сохранение! прочитайте письмо, бог знает что пишет, да я бог с
ними! Приедет, пусть возьмет назад.
Фирс Игнатьич прочитал письмо и покачал головою.
Ц Что ж вы, голубчик, ничего не говорите? неужто я худо поступила?
Ц Нет, вы, душа моя, поступили как следует быть: бог с ними, приедет, пусть в
озьмет назад.
Прошли две недели, три недели, месяц, год; а племянник Дарьи Ивановны не яв
ляется с графом.
Об нем почти забыли и думать, а деньги лежат в сохранности в шкатулке у Фир
са Игнатьича.
И Фирс Игнатьич и Дарья Ивановна посмотрят иногда, тут ли пакет с надпись
ю «двадцать тысяч В. П. Дмитрицкого», и скажут: «Бог с ним, приеде
т, возьмет назад».
А Наташенька так счастлива за Андреем Павловичем, что позавидовать не гр
ех.
Она уж нянчит миленькую Леночку на руках; а братца ее нет как нет. Иногда о
на говорит Андрею Павловичу, целуя его и дочь:
Ц Когда братец приедет, я спрошу его: что лучше: графство и богатство или
вот эта радость? Агу! Леночка! агушеньки-агу!
Ц Дай-ко мне ее на руки, Ц скажет Андрей Павлович.
Ц Извини, не дам! пошел прочь! нянчись с своими бумагами!
Часть третья
I
Какие же противные судьбы помешали Дмитрицкому приехать на родину? Вот к
акие: он уж был на пути к Путивлю; но дорога лежала как раз через тот самый г
ород, где Щепиков был городничим и где бедная заключенная Саломея привед
ена была в дом его благородия для шитья белья. Сначала посадили было ее ра
ботать в так называемую девичью, а правильнее бабью;
потому что Катерина Юрьевна никогда не держала у себя в доме девок, з
ная, что этот народ балуется; но когда сама Катерина Юрьевна вышла в девич
ью и взглянула на Саломею, то тотчас же отдала приказ посадить ее работат
ь в мезонине.
Щепиков, возвращаясь из полиции домой, вошел к себе не с парадного подъез
да; но, считая необходимым заглянуть по хозяйственной части в конюшню, в с
арай и в людскую, вошел со двора через кухню и девичью. Тут он приостановил
ся и спросил у старой Маланьи:
Ц А где ж колодница, которую привели из острога шить белье?
Ц Барыня приказала посадить ее в мезонине, Ц отвечала Маланья.
Ц А! а для чего?
Ц Да кто ж здесь будет стеречь ее? А там запер дверь снаружи и стеречь неч
его.
Ц Да, конечно, Ц сказал Щепиков, подумав что-то.
Этот мезонин был не что иное, как светелка на чердаке, ход из сеней. Здесь о
быкновенно вешали сушить белье. Окно светелки выходило не на улицу, а на с
торону к каменной высокой стене, которая разделяла деревянный одноэтаж
ный дом, занимаемый городничим, с заездным двухэтажным домом. Против све
телки были два окна, и расстояние так было близко, что обитатель светелки
мог разговаривать шепотом с постояльцем, занимающим на постоялом дворе
комнату для ночлега проезжих, откуда можно было наслаждаться видом и све
телки и крутой деревянной крыши, которая проросла мохом и уподоблялась з
еленому лугу на скате горы.
По приказу барыни, Маланья, что-то вроде ключницы и ларечницы в доме, отве
ла Саломею наверх и омеблировала светелку стулом с перевязанными ногам
и и старым матрасом, который за негодностью, съеденный молью, валялся на ч
ердаке.
Ц Работай себе, мать моя, тут тебе будет хорошо; уж все не то, что в тюрьме. К
ак смеркнется, я тебе и поужинать принесу.
Поселив таким образом Саломею, Маланья вышла, приперла дверь, наложила п
робой и заткнула колышком.
Среди людей человек самый несчастный как-то всегда спокойнее: наружные
впечатления чувств развивают думы, которыми питается горе. В кругу весел
ых печальный смотрит на них, или удивляется с сожалением нелепой их радо
сти, или завидует им, или презирает их, забывая самого себя; в кругу заботл
ивых, хлопотливых, суетливых, дорожащих каждым мигом жизни, человек, поте
рявший цену жизни, опять-таки смотрит на суету сует, думает: «Чего эти люд
и хотят, чего ищут?» Ц и забывает себя. Но в уединении все чувства сосредо
точены в самом себе, нет для них развлечения; нет пищи взору видеть, уху сл
ышать, нет настоящего; куда ж скрыться от пустоты, как не в прошедшее и не в
будущее? В прошедшем пища Ц горе воспоминания, в будущем Ц тоска ожидан
ия.
Оставшись наедине, Саломея не могла приняться за работу, она бросилась н
а матрас с отчаянием и лежала как беспамятная. Настал вечер, дверь отвори
лась, вошла Маланья с чашкой.
Ц А ты уж спишь? На-ко щец.
Ц Благодарствуй, мне не хочется есть.
Ц Ну, как изволишь, спи себе. Маланья вышла и приперла дверь.
Саломея рада была бы забыться, но не могла; ей душно, она мечется, срывает с
головы платок, открывает окно, садится подле, и мысли ее полны отчаяния, гл
аза вымеряют высоту. Посреди тишины послышался колокольчик, все ближе и
ближе, и вот коляска остановилась подле заездного дома. Поднялся говор и
шум; это развлекло Саломею, она прислушивалась; но вскоре все снова утихл
о, кругом тишина; Саломея снова предалась мыслям; облокотясь на окно и скл
онив на ладонь голову, она смотрит на яркую луну, которая, кажется ей, быст
ро катится по волнам облачков. Вдруг одно окно заездного дома против све
телки с шумом растворилось, и отдернулась занавеска.
Ц Фу, жара, духота какая! скверность! Ц раздался голос в окне.
Саломея вздрогнула. Этот голос был очень знаком ей.
Ц Фу! Что за гадость эти городишки с своими растеряциями! Хоть бы из окна
окатило свежим воздухом! Ц продолжал, высунувшись из окна, какой-то мужч
ина, в котором трудно было не узнать Дмитрицкого. Он сдернул с головы пари
к и начал им прохлаждать себя как веером.
Саломея устремила на него глаза, и вдруг взор ее дико загорелся, бледное л
ицо жарко вспыхнуло, из взволновавшейся груди готово было вырваться вос
клицание; но она как будто подавила в себе женскую слабость, задушила зву
к и сжалась, припала как тигрица, чтоб одним прыжком прянуть на близкую же
ртву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
редчувствуя решительную минуту, также была смущена и тяжело дышала.
Ц Дарья Ивановна, Ц начал, наконец, Фирс Игнатьич, Ц я столько вам обяза
н, что уж и не знаю как благодарить.
Ц Помилуйте, Фирс Игнатьич, какая благодарность, вы как родной у меня, Ц
отвечала Дарья Ивановна.
Фирс Игнатьич глубоко вздохнул.
Ц Если б я был так счастлив, Ц начал он; но на беду Дарья Ивановна чихнула
.
Ц Желаю здравствовать!
Ц Покорно благодарю! Вот видите ли, что правда? Покойный мой муж необыкно
венно как Ах, дура, что это я? Ц прибавила про себя Дарья Ивановна, спохва
тившись.
Ц Что изволили сказать? Ц спросил Фирс Игнатьич.
Ц Ничего так, я вспомнила Ах, ты господи! Ц И Дарья Ивановна смутилась.
Приятная наружность Фирса Игнатьича вдруг обратилась в суровую. Это зам
етила Дарья Ивановна. «Ах, дура я, дура! Ц подумала она, Ц все дело испорт
ила!»
И на глазах ее невольно выступили слезы.
Фирс Игнатьич посмотрел и вздохнул.
Ц Не угодно ли в пикет? Ц сказала Дарья Ивановна, желая отвлечь разгово
р от всех возможных воспоминаний.
Ц Если прикажете!
Но о предложении Фирс Игнатьич уже ни слова.
Ц Нет, брат, Ц сказал он на другой день Андрею Павловичу, Ц какое тут пр
едложение, когда по сию пору только что вспомнит о муже, тотчас и слезы на
глазах.
Ц Ей-ей, вы ошибаетесь!
Ц Нет, любезный друг!
Ц Ну, позвольте мне за вас объясниться с Дарьей Ивановной.
Ц Нет, это неловко! Спасибо, брат, у меня у самого язык есть, да дело не в том!
После усильных просьб и убеждений Фирс Игнатьич согласился, наконец, что
б Андрей Павлович был его сватом. Дело решилось; однако же и тут, в минуту о
бъяснений, Дарья Ивановна дала промаху: некстати упомянула о муже и запл
акала; но по простоте души тотчас же призналась, что она плачет не об нем, а
с досады на себя.
Когда душа в человеке расцветает, все вокруг него начинает цвести. Домик
Дарьи Ивановны как будто снова оделся цветом: крыша покрылась железным л
истом, стены законопатились, снаружи обились новым тесом, внутри обклеил
ись обоями. Помолодели и Фирс Игнатьич и Дарья Ивановна, точно как будто к
то обшил их новым тесом, обклеил алыми обоями Ц весело смотрят, как все пр
иходит в порядок, строится по обшей их мысли. О Наташеньке и Андрее Павлов
иче нечего и говорить. Наташенька тралла-ла, тралла-ла по комнате от радо
сти, а Андрей Павлович то и дело: голюпцик мой, потялуй меня! Словом Ц
День веселия настал, все утехи прилетели, птички громче все запели.
А в городе не одна уже, а все дамы говорят: «Я говорила, что Фирс Игнатьич не
даром стоит на квартире у Дарьи Ивановны!»
Вот уж назначен и день свадьбы. Вдруг почтальон приносит Дарье Ивановне
повестку: письмо со вложением двадцати тысяч, У Дарьи Ивановн
ы подкосились от ужаса ноги. «Господи, боже мой, откуда такой клад?» Ц пов
торяет она, торопясь в почтовую экспедицию.
Там сам почтмейстер встречает и принимает ее под руки, помощник провожае
т, а почтальоны почтительно кланяются.
Ц Изрядная сумма! из Шклова! Ц сказал почтмейстер, разрезывая толстое п
исьмо с пятью печатями и вручая ей.
Ц Господи, боже мой! от кого ж это из Шклова? «Любезная тетушка с год наз
ад вы писали ко мне просили прислать тогда у меня, ей-ей, ничего не было
Теперь очень рад служить вам » Ц Вася! ах дорогой мой Вася! Ц проговори
ла Дарья Ивановна, едва переводя дыхание.
Ц Верно, вам на свадьбу подарок?
Ц От племянника, Ц отвечала Дарья Ивановна.
Ц Наташа, Наташа! Ц вскричала она, прибежав домой. Ц Смотри-ко! читай!
Наташа стала читать письмо.
Ц Голубчик мой! Ц вскричала Дарья Ивановна, когда Наташенька прочла: «В
ы да Наташенька Ц только и родных у меня!» Ц кто бы подумал, что из такого
повесы выйдет порядочный человек? ну?
Ц «Наташеньке я везу жениха » Черт с ним! Ц вскричала Наташенька, Ц во
т еще!
Ц Ах, да читай, Наташа, навязывать не буду!
Ц «Моего приятеля, графа »
Ц Графа! Ц вскричала Дарья Ивановна, Ц вот тебе раз! Ах, голубчик мой! г
рафа! скажи, пожалуйста! вот, кто бы ожидал!
Ц Черт с ним, маменька, с графом! Ц сказала Наташенька, бросив письмо и за
плакав.
Ц Что ты это, с ума сошла! Ц вскричала Дарья Ивановна, подняв письмо с пол
у. «Пожалуйста наймите богатый дом, со всей роскошью, да нашейте моей сест
ричке, будущей графине модного платья и разных уборов чтоб все было
на знатную ногу » Голубчик мой! слышишь, Наташа? «На расходы посылаю два
дцать тысяч » На расходы двадцать тысяч! « а сам привезу все приданое, ша
лей, материй драгоценных вещей » Господи! да он, верно, в миллионщики поп
ал! Слышишь, Наташа, везет тебе какое приданое? шали, бральяи-ты ах, ты, м
ой отец! «Поторопитесь все устроить недели через две непременно буду
» Через две недели! да можно ли в две недели справиться!
Наташенька, вслушиваясь в слова матери, вдруг зарыдала.
Ц Что ты это, моя милая, воешь?
Ц Как же мне не плакать Бог знает, что это такое будет! дали слово Андре
ю Павловичу все готово к свадьбе а тут вдруг
Наташенька не могла кончить, всхлипыванья стеснили ей дыхание, она закры
ла лицо руками, бросилась ничком на диван и разливалась горючими слезами
. Мать испугалась.
Ц Наташа, Наташа, душа моя! Ц вскричала Дарья Ивановна, Ц ах, дура я, в сам
ом деле! у меня ведь и из головы вон крестная с нами сила! Ах, господи! что
ж я буду делать? прислал двадцать тысяч на приданое везет графа в жених
и что я буду делать? Вот не было горя, пришел мат! Наташа, да хоть скажи ты
словечко!
Ц Что ж буду я говорить? просили братца мешать моему счастию!
Ц Ну, кто просил его? я просила, что ли?
Ц Черт просил!
Ц Так бы ты и говорила; подлинно не вовремя такое счастие Граф! что ж мы б
удем делать, как он приедет? ведь нельзя же не приготовиться!
Ц Приготовляйтесь как хотите, маменька, а я умру!
Ц Это что такое? ты думаешь, что я взяла да так тебя и отдам графу? да мне б
удь он хоть разграф, я ему скажу: «Извините, ваше сиятельство, за счастие б
ы почла иметь такого зятя, да уж дочка сговорена, а слово не берут назад!»
Ц Конечно, не берут, Ц сказала Наташенька, приподнявшись с дивана и оти
рая слезы, Ц мало ли графов да князей, не за всех же выходить замуж пусть
себе ищут графиню; а я не графиня, да и ничего в свете не возьму, чтоб быть гр
афиней-то.
Ц Не знаю, что делать мне с этими тысячами, что прислал Вася?
Ц Бросьте их, маменька, да и только!
Ц Скажи пожалуйста! а Вася приедет, скажет: «Что ж это, тетенька, вы в лачуж
ке живете?»
Ц Что братцу за нужда, в чем бы мы ни жили, хоть в курятнике?
Ц Какая ты глупая! ведь ему стыдно будет показать графу нас в таком наря
де в каких-нибудь ситцевых платьишках.
Ц Пусть его стыдится, а нам не стыдно, Ц сказала Наташенька, Ц где ж нам
взять лучше?
Ц Так для этого-то он и прислал двадцать тысяч, чтоб мы пристойно, как сле
дует по моде принарядились.
Ц Ни за что! Ц вскричала Наташенька, Ц я и не выйду к нему.
Ц Скажи пожалуйста! коли прикажут, так выйдешь!
Ц Ни за что!
Ц Как? ослушаться матери? Так такова ты дочь? Хорошо! прекрасно! за мои тр
уды и попечения! спасибо!
Наташенька залилась снова слезами, опять зарыдала.
Ц Я чувствую, Ц сказала она, Ц что вы меня хотите выдать за графа, бог с в
ами!
Ц Господи! Ц вскричала и Дарья Ивановна прослезясь, Ц в этих тысячах ч
ерт сидит! Нет, бог с ними! запру их до приезда Васи и отдам назад! Не хочу
я их, проклятых! не нужны они мне!
И Дарья Ивановна спрятала конверт с деньгами в комод, приласкала Наташу
и помирилась с ней.
До Фирса Игнатьича и Андрея Павловича дошли слухи, что Дарья Ивановна по
лучила двадцать тысяч от племянника; но они ни слова об них. И Дарья Иванов
на молчит.
Через несколько дней совершилась свадьба матери и дочери.
Ц Фирс Игнатьич, голубчик, Ц сказала Дарья Ивановна, Ц возьмите, пожал
уйста, спрячьте к себе двадцать тысяч, деньги «моего племянника, Васи.
Ц Он к вам, душа моя, прислал их на сохранение?
Ц На какое сохранение! прочитайте письмо, бог знает что пишет, да я бог с
ними! Приедет, пусть возьмет назад.
Фирс Игнатьич прочитал письмо и покачал головою.
Ц Что ж вы, голубчик, ничего не говорите? неужто я худо поступила?
Ц Нет, вы, душа моя, поступили как следует быть: бог с ними, приедет, пусть в
озьмет назад.
Прошли две недели, три недели, месяц, год; а племянник Дарьи Ивановны не яв
ляется с графом.
Об нем почти забыли и думать, а деньги лежат в сохранности в шкатулке у Фир
са Игнатьича.
И Фирс Игнатьич и Дарья Ивановна посмотрят иногда, тут ли пакет с надпись
ю «двадцать тысяч В. П. Дмитрицкого», и скажут: «Бог с ним, приеде
т, возьмет назад».
А Наташенька так счастлива за Андреем Павловичем, что позавидовать не гр
ех.
Она уж нянчит миленькую Леночку на руках; а братца ее нет как нет. Иногда о
на говорит Андрею Павловичу, целуя его и дочь:
Ц Когда братец приедет, я спрошу его: что лучше: графство и богатство или
вот эта радость? Агу! Леночка! агушеньки-агу!
Ц Дай-ко мне ее на руки, Ц скажет Андрей Павлович.
Ц Извини, не дам! пошел прочь! нянчись с своими бумагами!
Часть третья
I
Какие же противные судьбы помешали Дмитрицкому приехать на родину? Вот к
акие: он уж был на пути к Путивлю; но дорога лежала как раз через тот самый г
ород, где Щепиков был городничим и где бедная заключенная Саломея привед
ена была в дом его благородия для шитья белья. Сначала посадили было ее ра
ботать в так называемую девичью, а правильнее бабью;
потому что Катерина Юрьевна никогда не держала у себя в доме девок, з
ная, что этот народ балуется; но когда сама Катерина Юрьевна вышла в девич
ью и взглянула на Саломею, то тотчас же отдала приказ посадить ее работат
ь в мезонине.
Щепиков, возвращаясь из полиции домой, вошел к себе не с парадного подъез
да; но, считая необходимым заглянуть по хозяйственной части в конюшню, в с
арай и в людскую, вошел со двора через кухню и девичью. Тут он приостановил
ся и спросил у старой Маланьи:
Ц А где ж колодница, которую привели из острога шить белье?
Ц Барыня приказала посадить ее в мезонине, Ц отвечала Маланья.
Ц А! а для чего?
Ц Да кто ж здесь будет стеречь ее? А там запер дверь снаружи и стеречь неч
его.
Ц Да, конечно, Ц сказал Щепиков, подумав что-то.
Этот мезонин был не что иное, как светелка на чердаке, ход из сеней. Здесь о
быкновенно вешали сушить белье. Окно светелки выходило не на улицу, а на с
торону к каменной высокой стене, которая разделяла деревянный одноэтаж
ный дом, занимаемый городничим, с заездным двухэтажным домом. Против све
телки были два окна, и расстояние так было близко, что обитатель светелки
мог разговаривать шепотом с постояльцем, занимающим на постоялом дворе
комнату для ночлега проезжих, откуда можно было наслаждаться видом и све
телки и крутой деревянной крыши, которая проросла мохом и уподоблялась з
еленому лугу на скате горы.
По приказу барыни, Маланья, что-то вроде ключницы и ларечницы в доме, отве
ла Саломею наверх и омеблировала светелку стулом с перевязанными ногам
и и старым матрасом, который за негодностью, съеденный молью, валялся на ч
ердаке.
Ц Работай себе, мать моя, тут тебе будет хорошо; уж все не то, что в тюрьме. К
ак смеркнется, я тебе и поужинать принесу.
Поселив таким образом Саломею, Маланья вышла, приперла дверь, наложила п
робой и заткнула колышком.
Среди людей человек самый несчастный как-то всегда спокойнее: наружные
впечатления чувств развивают думы, которыми питается горе. В кругу весел
ых печальный смотрит на них, или удивляется с сожалением нелепой их радо
сти, или завидует им, или презирает их, забывая самого себя; в кругу заботл
ивых, хлопотливых, суетливых, дорожащих каждым мигом жизни, человек, поте
рявший цену жизни, опять-таки смотрит на суету сует, думает: «Чего эти люд
и хотят, чего ищут?» Ц и забывает себя. Но в уединении все чувства сосредо
точены в самом себе, нет для них развлечения; нет пищи взору видеть, уху сл
ышать, нет настоящего; куда ж скрыться от пустоты, как не в прошедшее и не в
будущее? В прошедшем пища Ц горе воспоминания, в будущем Ц тоска ожидан
ия.
Оставшись наедине, Саломея не могла приняться за работу, она бросилась н
а матрас с отчаянием и лежала как беспамятная. Настал вечер, дверь отвори
лась, вошла Маланья с чашкой.
Ц А ты уж спишь? На-ко щец.
Ц Благодарствуй, мне не хочется есть.
Ц Ну, как изволишь, спи себе. Маланья вышла и приперла дверь.
Саломея рада была бы забыться, но не могла; ей душно, она мечется, срывает с
головы платок, открывает окно, садится подле, и мысли ее полны отчаяния, гл
аза вымеряют высоту. Посреди тишины послышался колокольчик, все ближе и
ближе, и вот коляска остановилась подле заездного дома. Поднялся говор и
шум; это развлекло Саломею, она прислушивалась; но вскоре все снова утихл
о, кругом тишина; Саломея снова предалась мыслям; облокотясь на окно и скл
онив на ладонь голову, она смотрит на яркую луну, которая, кажется ей, быст
ро катится по волнам облачков. Вдруг одно окно заездного дома против све
телки с шумом растворилось, и отдернулась занавеска.
Ц Фу, жара, духота какая! скверность! Ц раздался голос в окне.
Саломея вздрогнула. Этот голос был очень знаком ей.
Ц Фу! Что за гадость эти городишки с своими растеряциями! Хоть бы из окна
окатило свежим воздухом! Ц продолжал, высунувшись из окна, какой-то мужч
ина, в котором трудно было не узнать Дмитрицкого. Он сдернул с головы пари
к и начал им прохлаждать себя как веером.
Саломея устремила на него глаза, и вдруг взор ее дико загорелся, бледное л
ицо жарко вспыхнуло, из взволновавшейся груди готово было вырваться вос
клицание; но она как будто подавила в себе женскую слабость, задушила зву
к и сжалась, припала как тигрица, чтоб одним прыжком прянуть на близкую же
ртву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90