– Ты, надеюсь, понимаешь, что у меня там и без этого уйма дел, а ты до сих пор, мягко говоря, там не урабатывался? Должен же и ты наконец сделать хоть что-то полезное.
– Возись теперь с этим рассадником, – недовольно буркнул Маг. – Вечно всякая дрянь достается мне – не то что какому-нибудь рыжему.
– Златокудрому, – привычно поправил его Гелас.
– Какая разница… – пожал плечами Маг. – Пошли отсюда, что ли?
Они вышли из-за стола и один за другим исчезли в портале.
Маг перелетал от одного людского поселения к другому. Людей было пока мало, но везде было одно и то же. Его настроение неуклонно портилось. Тем больше, чем больше к нему примешивалась мысль, что рыжий где-то здесь поблизости, что он подглядывает за своим напарником и посмеивается.
– Великий ассенизатор, инспектор навозных куч! – возмущался он вслух. – И свалок… и помойных ям… и сортиров… – демонстрировал он обширное знакомство с человеческими понятиями, не имеющими соответствия в языке творцов.
– Нечего было таскать яблоки, – съехидничала с пояса Талеста.
– Вредина, – отозвался Маг. – Никчемная, скверная, дрянная веревка с невыносимым нравом! И почему я не спустил тебя обратно в колодец предназначения?
– Потому что он исчез, – невозмутимо сообщила веревка.
– Жаль, – в тон ей ответил Маг.
– А почему ты, собственно, расшумелся? – поинтересовалась она.
– Эта нечисть местного промежуточного плана не разбежалась по другим мирам, она вся здесь, – проконстатировал он прискорбный факт.
– Рыжий недоработал, нужно было устроить наводнение и на высших планах. Теперь она голодная и настроена агрессивно.
– Тебе, я полагаю, она не опасна? – Заботливая интонация Талесты была хуже любого ехидства.
– Как-нибудь выживу, – успокаивающе сказал Маг. – Дело в том, что все эти низшие сущности настроены агрессивно по отношению к новым людям. Я чувствую, что они хотят добыть свою пищу любой ценой.
– А что они едят?
– Понятия не имею.
– Если не ошибаюсь, Император как раз и поручил тебе обзавестись этим понятием?
– Опять подслушивала?
– И подсматривала. Должна же я быть в курсе твоих дел. – Веревка взмахнула кисточкой для убедительности.
– Совершенно не должна, – заверил ее Маг. – Но раз уж ты в это сунулась, может быть, посоветуешь, с чего мне начать?
– А не поговорить ли тебе с ними? Узнать, чего им не хватает?
– Не смеши меня, Талеста. Они слишком примитивны, у них нет даже крохотного рассудка. Животные плотного мира – и то разумнее их.
– Тогда проследи за ними. Если им чего-то хочется, они, конечно, постараются добыть себе это.
– Я следил. Они просто роятся над людскими жилищами и ждут.
– Проследи еще. Они ждут – и ты подожди.
С досадливым вздохом Маг признал, что веревка была права. Нужно было набраться терпения и понаблюдать за грязеедами. Он с отвращением покосился на кишащие скопления, взглянуть на которые побрезговал бы любой из уважающих себя творцов, затем вгляделся пристальнее. С почтительного расстояния – чтобы не распугать их, как объяснил он себе.
Живая, кишащая масса роилась над людскими селениями наподобие тучи мелких вампиров плотных миров. Издали она казалась неопределенного грязно-бурого цвета, но, если присмотреться, она была пестрой. Большинство грязеедов были черными и грязно-коричневыми, но встречались и более светлые особи, преимущественно неприятных желто-зеленых и красноватых оттенков. Маг напряг высшее зрение, чтобы разглядеть их в подробностях. Бесформенные продолговатые сгустки материи промежуточных миров озабоченно сновали в куче, задевая друг друга, источая примитивные ощущения – в основном голод и злобу.
Вдруг движение кучи изменилось. Часть грязеедов устремилась вниз, в селение. Там определенно что-то происходило. Маг направил взгляд вслед за ними и увидел, что на улице селения ссорятся две женщины. Начало ссоры он пропустил, из последующей перепалки было невозможно выяснить причину. Женщины ожесточенно обзывали друг дружку уже известными Магу словами, затем вцепились друг дружке в волосы. Маг перевел внимание на тонкие планы, где суетились грязееды, и замер от изумления.
От женщин исходили потоки тонкого вещества, причем очень низкопробного. По понятиям творцов, это были потоки грязи и нечистот. Грязееды кидались на них и жадно пожирали мерзкую субстанцию. Те, которым не хватало пищи, кидались на дерущихся и впивались в промежуточное вещество, из которого частично состояли тела женщин. Особенности плотного зрения людей не позволяли им увидеть ни этой составляющей своих тел, ни прицепившихся к ней существ, но укусы грязеедов вызывали в женщинах возрастающее раздражение, и они свирепели все больше и больше. Они давали друг дружке тумаки, царапали лица, пока их не растащили сбежавшиеся на шум соседи.
– Ну и ну! – встряхнул головой Маг, когда скандал закончился, а грязееды нехотя расстались со своей добычей и вернулись в кучу. – Вот, значит, что они едят!
Куча снова встрепенулась. Маг взглянул, куда метнулись грязееды, уже догадываясь, что увидит там. Какой-то мужчина бил мальчишку. Вся картина повторилась – от укусов невидимых тварей мужчина пришел в исступление и оставил ребенка, только когда тот повалился замертво.
– Ну и кошмар! – ужаснулся Маг.
– Кошмар, – подтвердила веревка.
– Что же делать с этими мерзкими тварями? – Для него не было сомнений, что с ними нужно что-то делать. – Может быть, уничтожить их всех?
– А что тогда делать с этой грязью? – напомнила веревка. – Должен же ее кто-то подчищать?
– Было бы нормально, если бы они ее подчищали, – возразил Маг, – но они заставляют людей выделять ее. Их здесь слишком много, им не хватает самопроизвольных людских выделений. Может быть, разогнать их?
– Им, говоришь, не хватает еды? – Веревка подняла узелок и вгляделась в клубящуюся над селением тучу. – Их здесь гораздо больше, чем могут прокормить люди. Ты утверждаешь, что в этом мире остались все грязееды, которые жили здесь до наводнения?
– Наверное, – пожал плечами Маг. – Иначе откуда бы их столько взялось?
– Я на их месте отправилась бы на поиски еды. – Забавно было слышать такие рассуждения от Талесты, которая, как и Маг, питалась тонкой энергией. – Но, раз они не уходят отсюда, то, может быть, они не могут? Может быть, они местные?
– Как это понимать – местные? – недоуменно спросил Маг.
– А еще всеведущий! – пренебрежительно фыркнула веревка. – Местные – значит, творения этого мира, которые не могут покинуть его пределы. Как эти люди, животные и прочие его обитатели.
– Но кто их мог сотворить? Мы совершенно точно не творили здесь такую дрянь.
– А сами люди! – напомнила Талеста. – В них тоже есть искра, значит, они тоже творцы!
Маг довольно долго молчал, вникая в слова веревки. Это нужно было проверять, но в этом, безусловно, что-то было.
– Замечательная мысль, Талеста! – объявил наконец он. – Я сейчас же возьмусь за ее проверку.
– Возьмись. – Веревка гордо вскинула узелок. – И сколько раз тебе говорить, что меня зовут не Талеста, а Талиханаран…
– Милая моя Талесточка, мне никогда в жизни этого не выговорить! – засмеялся Маг.
– Хорош хозяин, который даже не может выговорить мое имя, – пробурчала довольная веревка. – И почему я тебе служу?
– Потому что колодец предназначения исчез, а ты не успела вовремя нырнуть обратно, – покаянно сказал Маг.
– Видно, так мне и придется служить тебе дальше. – Талеста прикинулась огорченной, но, затем с важным видом завертела узелком по сторонам. – Так когда ты начнешь проверять мою мысль?
– Думаешь, это будет очень приятным занятием?
Маг был уверен в обратном.
– Зато полезным. – Веревка разделяла уверенность Мага по этому поводу.
Изучать грязеедов было занятием не для брезгливых, но в Маге, наконец, проснулось любопытство. Неужели искра способна к творчеству даже на самых ранних стадиях развития? Естественно, оно было неосознанным – ведь люди не могли видеть его результатов. Но, может быть, его видела сама искра – тогда как это проверить? Маг пересчитал вьющихся над селением тварей и стал наблюдать. Они, несомненно, питались дурной энергией, выделяющейся при вспышках в людях дурных чувств. Они, несомненно, провоцировали выделение этой энергии. Однако, пересчитывая их после каждой вспышки, Маг обнаруживал, что их количество оставалось неизменным.
– Нет, так мне ничего не узнать, – подвел он итог, пронаблюдав за поселением несколько местных дней.
– Значит, моя мысль не подтвердилась? – приуныла Талеста.
– Вовсе не значит. – Маг сказал это не для ее утешения, он чувствовал, что находится на правильном пути. – Я уже выяснил кое-что интересное.
– Что?
– Люди не видят грязеедов, но ощущают их как-то иначе. По названиям, которые они дают своим ощущениям, заметно, что они угадывают цвет вызвавшего их грязееда. Зеленая тоска, желтая зависть, багровая ярость… и, конечно, худшие их разновидности – черные. Они наиболее свирепы и прожорливы.
– Но тебе не удалось заметить, могут ли люди создавать их?
– Возможно, я слишком мало наблюдал за ними. Если бы новые грязееды появлялись так часто, их здесь было бы гораздо больше. Возможно, искра вновь созданных людей недостаточно развита даже для того, чтобы создавать грязеедов, и лучше было бы понаблюдать за теми людьми, кто остался после наводнения. Может быть появление новых тварей связано не с выделением грязи, а происходит как-то иначе. Исследование только началось, веревочка.
– И что ты будешь делать дальше? – взбодрилась веревка.
– Вернусь в тонкие миры. Посмотрю в хрониках Акаши, как вели себя прежние люди. Возможно, там я угляжу, чего не заметил здесь или чего нет здесь. Хроники можно просматривать с любой скоростью, а здесь время идет до отвращения медленно.
– Ты не будешь советоваться с Воином?
– Пока нет. – В памяти Мага было еще свежо устроенное Воином наводнение. – Рыжий слишком прямолинеен и тороплив, склонен к поспешным выводам. Я поговорю с ним, когда у меня будут хоть какие-то факты.
Мгновение спустя он уже материализовывался в мире Аала.
Глава 10
Едва он углубился в хроники, как его отвлек вызов. Что-то в последнее время стало слишком шумно жить, подумалось ему.
– Да? – нехотя откликнулся он.
– Ты здесь? – послышался голос Нереи.
Маг подосадовал на себя. Стоило один раз вломиться к ней под настроение, и она, кажется, стала претендовать на какое-то место в его жизни.
– Разве это не очевидно? – недовольно спросил он.
– Я несколько раз вызывала тебя, но тебя не было в доступных вызову мирах. Геласа – тоже. А после этого вызова Императора, о котором все только и говорят, я стала беспокоиться… Можно я приду к тебе?
– Через портал – я у себя дома, – разрешил Маг, удивляясь про себя своей снисходительности.
Пока он вызывал второе кресло, гептаграмма засветилась голубым и в ней появилась Нерея. Он небрежным жестом указал ей на кресло.
Нерея аккуратно села и оперлась на ближний к Магу подлокотник. Ее лицо оказалось совсем близко к его лицу. Он откинулся на спинку кресла, отстраняясь от нее. Нерея заглянула ему в лицо, ее глаза смотрели вопросительно и жалостливо. Она жалела его – этого только ему не хватало!
– Тебе не стоило беспокоиться о нас, – сдержанно сказал Маг. – Если не объявили сбор у колодца предназначения – значит, с нами все в порядке. Больше всего шума обычно поднимается из-за пустяков, как и в этот раз. Просто Император надумал дать нам указания по нашей работе, а мы оба были за пределами обычного вызова. Вот и все.
– Я беспокоилась о тебе. – Он почувствовал на своем лице ее пристальный взгляд. – Гелас не из тех, о ком нужно беспокоиться, а у тебя всегда что-нибудь приключается.
Хорошенькая же у него сложилась репутация – впрочем, он ее честно заслужил.
– Кого-то из нас ты недооцениваешь, Нерея, – усмехнулся он, – а кого-то переоцениваешь. Не думаешь ли ты, что сумеешь выручить меня тогда, когда я не сумею выпутаться сам?
– Ну, даже если я не смогу что-то сделать… иногда можно помочь советом. Или хотя бы сочувствием.
– Сочувствием? – поднял бровь Маг. – Для этого по меньшей мере нужно знать, что я чувствую.
– Но ты можешь высказать мне…
– Зачем? – перебил ее Маг. – Зачем мне хотеть сочувствия?
– От этого становится легче.
– Я не был бы собой, если бы искал, как легче, – отрезал он.
– Да ты… – губы Нереи вздрогнули, – ты просто бесчувственный!
Бесчувственный! Да он не помнил, когда еще ему приходилось перечувствовать столько, как за последнее время. С тех пор, как он связался с этими людьми. Маг устало закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.
– Из твоих слов, Нерея, следует только одно, – он заговорил вполголоса, куда-то в сторону, не заботясь, услышит ли она его, – что это ты не видишь и не находишь во мне чувств. Причем не любых, а тех, которые тебе хочется найти. Не знаю, что можно высказать другому, если нет понимания без слов. Одни пустые звуки, которые каждый понимает по-своему.
– Но ведь можно как-то объясниться друг с другом, договориться, – терпеливо сказала Нерея.
Маг вообще-то предполагал, что она обидится и уйдет. И тогда он снова углубится в хроники. Он приоткрыл один глаз и повернул голову к ней. Ее глаза пристально вглядывались в него – светло-серые, как у него самого.
– Да, именно так, Нерея, – подтвердил он. – Глаза в глаза – и никаких слов. Словами можно сыпать сколько угодно, но если нет понимания – это все равно, что нет любви. Сколько о ней ни говори, она не придет. Сколько о нем ни говори, оно не наступит. Ничего важного словами не передашь, они не для этого.
Он приоткрыл второй глаз, словно позволяя ей заглянуть в себя. Он не верил, что она его увидит. Нерея завороженно смотрела в светлую глубину его глаз, казавшуюся ей бездной, и чувствовала, что он подпустил ее близко, очень близко к себе. Гораздо ближе, чем той ночью. Маг медленно опустил ресницы и только после этого отвел взгляд. Когда он поднял их и снова встретился с ней глазами, он был уже закрыт.
– Бедная девочка, – пробормотал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53