Гвенна знала, что ей следует дождаться официального ответа, но она так же знала, каким именно он будет. Если она немедленно не начнет действовать, лес погибнет. В тот же миг дерево, на котором она сидела, задрожало, как при землетрясении, – неподалеку на землю обрушился гигантский ствол, увлекший за собой – так тесно переплелись их ветви – два других.
Гвенна бросилась прочь от опушки, в глубину чащи. Ей нужно было созвать свой клан и организовать боевой отряд.
Когда имеешь дело с кощунами, нельзя дожидаться выполнения всех формальностей.

Ашнод смотрела на силекс и улыбалась. Она не один год потратила на изыскания, и вот наконец они увенчались успехом – секрет чаши раскрыт.
Она погладила пальцем край медного сосуда – вокруг потемнело, но наступившая тьма ей нравилась. Тьма говорила с ней о совершенно новом типе энергии, о новой силе, которую Ашнод сможет использовать в своих интересах.
Она проявила себя блестящим учеником. Правда, рыжеволосой изобретательнице пришлось прибегнуть к самым сильнодействующим аргументам, чтобы убедить аргивскую учительницу поделиться с ней секретами башен из слоновой кости. Взяв знание, Ашнод решила оставить его носительницу в живых, и та покинула ее. Если бы пленная умерла, Ашнод, конечно, слегка бы ее подправила, и та навсегда осталась бы при ней, продолжая против своей воли учить бывшую подмастерье Мишры. Однако аргивянка не только выжила, но и сбежала, просто исчезла однажды ночью. Может, ей кто-то помог, может, она справилась сама. В любом случае это уже не важно. Большая часть ее знаний осталась с рыжеволосой изобретательницей.
Для работы требовалось освоить новый стиль мышления, и на первых порах Ашнод испытывала большие трудности. В ее прежнем мире, как и в мире других изобретателей, существовали только физические силы. Но едва она свыклась с мыслью, что энергия, сила заключена в самой земле и от человека требуется лишь выпустить эту силу на свободу, она поняла теорию до конца.
Чтобы магия заработала, в нее нужна просто верить.
Ашнод отдернула руку, и мир приобрел обычные очертания. Использовать это устройство слишком опасно, но вполне достаточно его таинственной мощи, чтобы показать Мишре, на что она способна. Ашнод не сомневалась, что чаша вернет ей положение и место подле трона кадира.
А он нуждался в ее помощи как никогда. Племена фалладжи открыто воевали друг с другом, страны, подчиненные когда-то Мишрой, были охвачены революциями и гражданской войной, а через перевалы восточных гор шли сильные отряды механических воинов, изготовленных в мастерских его проклятого брата.
Ашнод устроила базу в Алмаазе, подальше от города Сумифа – его разрушенной столицы, и методично начала стравливать друг с другом политические группировки, пока наконец в стране не воцарился полный хаос. Ашнод предполагала объединить страну под своим началом и вернуться к Мишре королевой Алмааза. Но теперь…
Сила и знания, которыми она обладала теперь; должны непременно заинтересовать Мишру.
У двери в ее покои возникла тень – один из учеников, ветеран нескольких гражданских войн, успевший в каждую повоевать на разных сторонах. Некоронованная королева привыкла делиться некоторыми секретами с учениками, но дозированно – дабы от них не исходила опасность. Ни одна живая душа не подозревала о том, какая сила заключена в силексе.
– Госпожа? – спросил ученик.
– Я слушаю, Таксус, – чопорно ответила Ашнод.
– Вести из Томакула, – сказал ученик. Ашнод оторвала взгляд от чаши, глаза сузились.
– Говори, да побыстрее.
– До Мишры дошли слухи, что его брат обнаружил в океане гигантский остров, с фантастическими запасами древесины и руды. Все это позволит ему начать войну заново.
Ашнод кивнула. Все идет хорошо. Эти новости заставят Мишру еще сильнее прочувствовать бедственное положение. А это значит…
– А его брат в самом деле обнаружил такой остров?
– Кадир-изобретатель восстановил верфи Зегона и отправил туда целую армию рабов строить флот, – ответил Таксус. – Он намерен лично отправиться к острову и завоевать его.
Ашнод снова кивнула. Да, Мишра в своем репертуаре. Чтобы удержать империю, ему требовалась новая цель, и возможность прибрать к рукам девственную, полную ресурсов страну подходила для этого как нельзя лучше – фалладжийских вождей набизом не пои, дай кого-нибудь ограбить. Дети, да и только. Но чтобы добиться успеха, Мишре понадобится помощь. Ее помощь.
Учитывая расстояние до Алмааза, новости были по меньшей мере трехмесячной давности. Мишра должен был уже заканчивать постройку флота.
Таксус переминался с ноги на ногу. Когда Ашнод наконец удостоила его взглядом, ее глаза горели огнем.
– Седлай коней, – сказала она. – И погрузи побольше запасов. Путешествие будет долгим.
– Куда мы едем? – спросил ученик.
– Ты – никуда, – сказала Ашнод, хитро улыбнувшись. Ее ученики ничего не боялись так, как этой улыбки. – Я же отправляюсь домой.

Младший изобретатель Санвелл, который много лет назад стоял перед Урзой среди руин Кроога, нашел Защитника Отечества в его мастерской. В центре зала было расчищено большое пространство – его занимал странно светящийся шар.
Санвелл никогда не видел ничего подобного – шар светился одновременно желтым и зеленым светом, да так ярко, что ему пришлось закрыть глаза. Шар висел в воздухе, от него исходили разряды.
Санвелл чуть было не закричал от страха, но тут Урза заметил его и отключил от шара энергию. Тот испустил последнюю зеленоватую молнию и медленно опустился на пол. Санвелл отметил, что волосы на голове Верховного Лорда-изобретателя стоят дыбом, как, впрочем, и его собственная шевелюра, поскольку он, несомненно, тоже находился в поле действия устройства.
– Это накалит, – сказал Урза, широко улыбаясь. – Работает на том же принципе, что и старинные кроогские амулеты – заключает тело в защитное поле, энергия которого ускоряет лечение. Что у тебя?
– Тот шпион, господин.
Улыбка медленно исчезла с лица Урзы. Санвелл решил, что изобретателю трудно отвлечься от размышлений о машинах и вернуться к мыслям о войне.
– Джиксиец? Что там с ним?
– Мы в конце концов сумели заставить его говорить, – мрачно сказал Санвелл. – Боюсь, мы преуспели потому, что… нанесли ему непоправимый физический ущерб.
– Разумеется, – мягко ответил Урза. – И что он рассказал?
– Он подтвердил, что он джиксиец, священник, занимавший важное положение в братстве, – сказал Санвелл. – И что он в самом деле передавал информацию Мишре. Он назвал нам несколько имен, но эти люди уже покинули королевство.
– Значит, кадир знает, – резко оборвал его Урза. – Он знает про остров.
Санвелл кивнул:
– Ваш брат, простите, кадир, как сказал монах, строит флот, чтобы захватить остров, и собирается лично возглавить вторжение.
– Там находится Тавнос, – сказал Урза, – а Харбин командует операцией. – Изобретатель потер ладони. Потом он наклонился вперед и уставился на лежащий на полу странного цвета шар. В зале надолго воцарилась тишина. Наконец он что-то пробормотал, но Санвелл не расслышал.
– Господин? – спросил ученик.
– Я сказал, я еду, – буркнул Урза, поднимая глаза. У изобретателя было изможденное лицо, огонь, которым, казалось, он был полон несколько мгновений назад, бесследно исчез. – Я еду на остров. Чтобы увидеться с братом. В последний раз.

Глава 31: Магия и машина

Харбин прибыл ко двору Титании, королевы эльфов Аргота. Он был очень удивлен, узнав, что на острове есть королева. Надо сказать, он вообще был сильно удивлен, обнаружив, что остров обитаем, и не только разноцветными улитками. Когда он в первый раз облетел остров, он не заметил никаких признаков цивилизации – ни расчищенных от деревьев пространств, ни костров, ничего, что принято у людей.
Да и эльфы эти были какие-то ненормальные. Они жили на деревьях, да к тому же каким-то образом научились их себе подчинять. В отдаленных районах леса существовали целые соборы, выращенные – это даже говорить было странно – из деревьев, которые почему-то склоняли друг к другу свои стволы. Дворец Титании выглядел одним из таких соборов, самым большим, и из-под потолка, образованного верхними ветвями деревьев, свисали ленты и полотнища, зеленые, золотые и белые.
Харбин посадил свою эскадрилью орнитоптеров на поляне в полумиле от дворца. Его встретила небольшая армия эльфов, одетых в доспехи из лакированного тростника и вооруженных костяными копьями, острыми как бритва. Вокруг эльфов кружились феи – маленькие человекообразные существа с крыльями как у стрекоз, а за их спинами стояли кентавры и «лесной народ» – гигантские существа, которых было не так-то просто отличить от обыкновенных деревьев.
Возглавлял отряд очень высокий эльф, ростом почти с Харбина. На нем были зеленые и белые одежды, развевавшиеся вокруг облаком. Он протянул вперед руки ладонями вверх. Харбин сделал то же самое. Тогда эльф сказал по-аргивски:
– Ты должен идти с нами. Тебе ничто не угрожает, пока ты находишься во власти Титании. Я – глашатай, я говорю от ее имени.
Его голос был четким и ясным, чего Харбин опять-таки не ожидал. Эльфы, с которыми они сражались до этого, говорили только на своем языке и не изъявляли желания общаться. Они собирались лишь сражаться, сражаться до последней капли крови за каждую пядь их родного острова.
Набеги начались практически сразу после высадки, и с каждым месяцем они становились все интенсивнее. Башни, возводимые на берегу, стали главными объектами атак, рабочие десятками гибли от стрел невидимых лучников, едва входили в лес. Пришлось перейти к практике тотальной очистки территории на милю вокруг каждой башни, и даже это было крайне сложно выполнить. Лес будто по собственной воле вырастал заново, как только кусты переставали регулярно обрезать и прижигать.
А затем начались крупномасштабные сражения с армиями эльфов, кентавров и лесного народа. Битвы проходили тяжело – оружие у существ было примитивное, но сражались они с яростью бешеных тигров. Кроме того, в отрядах и в самом деле были тигры, кугуары, волки и другие дикие животные. Сначала Харбин думал, что армии гнали животных перед собой силой, но вскоре понял, что эльфы каким-то образом контролируют эти существа, у которых отсутствовало собственное сознание – так аргивяне контролировали свои машины. Войска совершали молниеносные рейды – появлялись из леса и моментально скрывались в нем, едва подходили регулярные части аргивян. Последние пытались преследовать нападавших, но всегда попадали в засаду.
Вокруг башен стали возводить стены, за которыми на значительном отдалении от опушки леса, за частоколами, складировали заготовленную древесину. Опушка постепенно отодвигалась от берега. Прежде чем начать лесоповал на очередном участке, вперед высылались новые тяжелые орнитоптеры, которые теперь называли орнибомбардировщиками, – они зачищали лес от диких животных и засевших там эльфов. Земля неохотно отдавала свои богатства, но тем не менее постепенно аргивяне наращивали число частоколов, огороженных участков и машин.
Потери, как в людях, так и в машинах, были ужасающие. Аргивяне редко видели врагов, те всегда появлялись неожиданно – то отряд эльфов, то рой фей, то полк лесного народа. Лесные люди как-то раз даже захватили одну из береговых башен и уничтожили флотилию лодок с запасами оружия и продовольствия. Аргивяне долго чувствовали себя бессильными перед ними, пока не выяснили, что их деревянные враги горят не хуже обычных деревьев.
После очередной битвы, в ходе которой аргивяне подожгли врагов, нападения неожиданно прекратились. Семь дней спустя у ворот одного из частоколов появился эльф – безоружная женщина со свитком в руках.
Харбин в тот день случайно оказался в этом форте. Он приказал стражам открыть ворота. Стражи должны были немедленно захлопнуть ворота, если окажется, что это ловушка.
Но враг вел себя честно. Эльфийка передала свиток Харбину, – оказалось, что это карта, с помощью которой следовало добраться до некоего места, расположенного в нескольких сотнях миль от опушки, в самой чаще. К карте прилагалась записка, и в ней говорилось, что если Харбин желает вступить в переговоры, то его ждут в такой-то день и час в месте, указанном на карте.
Харбин кивнул посланнице. Та сделала шаг назад и собралась уходить. На миг она обернулась, и сын изобретателя был готов поклясться, что она хочет что-то сказать ему. Но вместо этого она лишь покачала головой, зашагала к опушке и исчезла, едва оказавшись под деревьями.
Советоваться с Пенрегоном было некогда. Хорошенько поразмыслив, Тавнос разрешил Харбину отправиться на встречу, но настоял, чтобы тот полетел не один, а с эскадрильей орнитоптеров.
И вот глашатай уже вел Харбина под деревьями во дворец Титании. Двух человек Харбин оставил у орнитоптеров, двух взял с собой. Впрочем, если королева нарушит свое слово, не будет иметь никакого значения, есть с ним кто-либо или он один.
Впереди и позади них шагали бледные эльфийские воины, их лица были выкрашены мелом. По обеим сторонам тропы стояли жители острова, пристально разглядывая прибывших. Харбин был уверен, что пару раз видел в толпе человеческое лицо, но у него не было возможности остановиться и поговорить с аборигенами.
В конце концов они добрались до дворца и вошли в тронный зал, залитый зеленым светом, проникавшим сквозь листву гигантских деревьев. Земля здесь была твердая и ровная, хотя аргивянам случалось попадать и в болота. Путь к трону обрамляли две длинные шеренги эльфов и фей, столь же пристально разглядывавших кощунов. Ближе к трону стояли люди, одетые в коричневые хитоны с капюшонами. В их глазах Харбин ясно прочел, что с ним произойдет, если королева не сдержит слова.
Зеленый трон стоял на гигантской платформе из мрамора, к которой вели ступеньки. На троне восседала королева.
«Женщина неземной красоты», – подумал Харбин. Нет, дело даже не в красоте, понял он в следующий миг, – таких, как она, на земле просто не бывает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66