(изображение: Даба сидит за столом и курит сигару)
Спайсер-Спенс выиграла дело, правда, Даба умер уже больше десяти лет тому назад. Дела ее имения сейчас находятся в руках нескольких адвокатов человеческого происхождения…
Рени едва могла двигаться. Все тело пронизывала боль, она очень устала, но страдания тела были ничем по сравнению с всепоглощающей безнадежностью, охватывающей ее. Сил идти дальше не было, не осталось веры, чтобы держаться. Весь мир превратился в твердый монолит, а сама Рени вдруг стала бестелесной, как та река, по которой она только что сбежала.
!Ксаббу успел разложить аккуратный костерок в центре лесной поляны. Эмили, беглянка из Нового Изумрудного Города, дрожала от холода и безразлично смотрела, как ловкие пальцы бабуина берут еще два куска дерева из кучи, приготовленной для костра. Бушмен-бабуин вставил тонкую палку в отверстие толстой, зажал толстую палку коленями и принялся катать тонкую между ладонями, словно хотел расширить отверстие.
Рени почувствовала угрызения совести, глядя, как друг делает всю работу, однако этого было недостаточно, чтобы вывести ее из депрессии.
- !Ксаббу, можно не утруждать себя высеканием огня первобытным способом, - сказала она. - У нас же есть зажигалка Азадора.
Рени протянула !Ксаббу зажигалку, которую так крепко сжимала в руке, пока плыла по реке, что на ней отпечатался рисунок кожи.
«Каковы виртуальные технологии Иноземья? - горько подумала она. - Впечатляет? Ура, ура».
!Ксаббу пристально посмотрел на зажигалку, серьезность, с которой он это делал, показалась Рени комичной - обезьяна пытается понять что-то сложное, доступное лишь человеку.
- Интересно, что означает буква «Я», - спросил он, разглядывая гравировку на корпусе зажигалки.
- Наверное, это имя того ублюдка - мы ведь не знаем полного имени Азадора. - Рени обняла руками колени - в листве зашелестел ветер, близился вечер.
!Ксаббу перевернул зажигалку и посмотрел на Рени.
- Он говорил, что его зовут Николай. Азадор - его фамилия.
- Что? Когда ты говорил с ним об этом?
- Когда ты спала. Он не много сказал, я спрашивал, какой страны это имя, он сказал, что испанское, но его народ - цыгане, а для кочевников Испания ничем не лучше любой другой страны. Он сказал, что его имя Николай - хорошее цыганское имя.
- Черт! - Несмотря на неприязнь к Азадору, Рени не понравилось, что тот сказал !Ксаббу за пять минут больше, чем ей за несколько дней. - Ну что ж, тогда мы никогда не узнаем, что значит эта «Я». Может, она принадлежала его отцу? А может, он ее украл. Я больше склоняюсь ко второму.
!Ксаббу удалось зажечь зажигалку своими не совсем человеческими руками, вспыхнуло крошечное пламя, оно не колебалось даже от усилившегося ветра. Когда дрова разгорелись, !Ксаббу передал зажигалку Рени, та забрала ее и сунула в карман своего потрепанного спортивного костюма.
- Что-то ты сегодня печальна, - сказал он ей.
- А что, есть повод для веселья? - К чему зря говорить об очевидном. - Настоящее имя Азадора меньше всего должно волновать нас сейчас. Мы застряли в середине этой идиотской симуляции без лодки, мы не знаем, что за кровожадные монстры бродят вокруг, а чтобы стало еще интереснее, вся Сеть начинает разваливаться.
- Да, странно и жутко было смотреть, как весь мир меняется, - ответил !Ксаббу. - Но ведь мы уже видели такое. Эмили, то, что произошло с нами на реке во дворце Пугала, такое случалось раньше?
Девушка подняла к нему печальный взгляд, в ее огромных глазах читалась безнадежность.
- Я не знаю.
- Ты ничего от нее не узнаешь, - сказала Рени, - Поверь мне, такое здесь уже случалось. И будет происходить. Что-то не в порядке со всей системой.
- Возможно, у них есть враги, - предположил !Ксаббу. - Люди Грааля навредили многим - возможно, те им мстят.
- Надеюсь. - Рени бросила в костер упавший стручок, он почернел и свернулся. - Я скажу тебе, что происходит. Они сделали себе огромную Сеть, потратили многие миллиарды на нее. Помнишь, Сингх говорил, что они наняли тысячи программистов? Так вот, получилось как при строительстве небоскреба. У них, видимо, проявился синдром больного здания.
- Синдром больного здания? - !Ксаббу повернулся спиной к костру и медленно водил хвостом из стороны в сторону от приятного тепла, словно дирижировал языками пламени.
- Когда кто-то создает сложную систему и запечатывает ее, мелочи начинают превращаться в проблемы из-за того, что система запечатана. Со временем небольшая трещина в вентиляции превращается в серьезную угрозу. Или скажем, человек заболел - система разрушена, - У нее не было сил подползти поближе к огню, но все равно пламя костра, живое, дающее тепло, чуть-чуть приободрило Рени. - Они что-то не учли, а может, кто-то из программистов сделал это нарочно. Система разваливается.
- Но ведь это хорошо, разве нет?
- Но только не сейчас, когда мы внутри системы. !Ксаббу, мы же пока не представляем, как отсюда выбраться. Кто знает, как отразится на нас развал системы. - Она вздохнула. - А что будет со всеми детьми, со Стивеном? А вдруг только система поддерживает их жизнь? Они тоже заперты здесь, как и мы.
Как только она это произнесла, ее прошибла дрожь, не имеющая ничего общего с речным ветром.
- О господи! - простонала она. - Господь всемогущий. Я идиотка! Почему я не подумала об этом раньше?
- В чем дело, Рени? - !Ксаббу смотрел на нее, - Ты чем-то сильно расстроена.
- Я всегда думала, что если станет совсем плохо, кто-нибудь откроет резервуары и вытащит нас из Сети. Возможно, это больно, как говорил Фредерикс, а может, и нет. Но я только сейчас поняла, что мы все будем как Стивен.
- Не понял.
- Мы находимся в коме, !Ксаббу! Ты и я! Даже если они нас вытащат из резервуаров, мы не проснемся, мы останемся там. Все равно что мертвые. Как мой брат. - Она вдруг расплакалась, хотя Рени казалось, что она давно выплакала все слезы.
- Ты уверена?
- Я ни в чем не уверена! - Она терла глаза, злясь на себя, - Но похоже на правду, разве нет? Что-то засасывает тебя и не выпускает назад в физическую оболочку разве не это произошло со Стивеном, с внучкой Кван Ли и всеми остальными?
!Ксаббу молчал.
- Если все так, - наконец заговорил он медленно, размышляя, - значит ли это, что Стивен здесь? Где-то в Сети Иноземья с телом, как у нас?
Рени поразила эта мысль.
- Я никогда об этом не думала. О господи. Я никогда не думала об этом.
Ее сны были пугающими и беспокойными. Последний был длинной бессвязной историей, начавшейся с того, что она бежала за Стивеном в доме, полном длинных разветвляющихся коридоров; его шаги всегда звучали впереди, но сам он был как тень, как движущееся пятно, исчезающее за поворотом, и всегда слишком далеко.
А сам дом, как она начала понимать, тоже был живым - лишь нечеткость сна помешала ей сразу разглядеть эластичность стен и округлость коридоров, напоминающих внутренность кишок. Рени чувствовала удивительно медленное дыхание: вдох, затем через несколько минут выдох, она знала, что должна догнать Стивена прежде, чем он углубится в это существо и останется там навсегда, усвоенный и переваренный, безвозвратно изменившийся.
Извивающиеся коридоры закончились перед бездонной темной пропастью, которая уходила вниз, постепенно сужаясь, словно огромная перевернутая черная гора воздуха. В глубине слышались голоса, жалобные крики, напоминающие птичий гомон. Стивен падал - она почему-то знала это, у нее было лишь несколько секунд, чтобы решить: прыгать вслед за ним или остаться. Сзади послышался голос !Ксаббу, он просил Рени не спешить, подождать его, но !Ксаббу ничего не понимал, а объяснять было уже некогда. Она подошла к самому краю бездны и приготовилась к прыжку, но тут кто-то схватил ее за руку.
- Вперед! - закричала она. - Он падает! Пусти меня!
- Рени, прекрати, - ее держали еще крепче, - Ты сейчас свалишься в реку. Прекрати.
Перед ней простиралась темнота, пропасть вдруг стала длиннее и уже, пока не превратилась в черный поток - Стикс, проносящийся мимо. Если она бросится в него, река принесет ее к брату…
- Рени, проснись!
Она открыла глаза. Настоящая река - хотя какой смысл употреблять слово «настоящий» в этом мире - журчала в нескольких метрах внизу, Рени различила ее лишь благодаря мерцанию воды и волнистому отражению луны. Она стояла на четвереньках у самого осыпающегося обрыва, а !Ксаббу тащил ее за руку, цепляясь ногами за корни дерева.
- Я… - Она потерла глаза. - Мне снился сон.
- Я догадался. - Он помог ей подняться на ноги и отпустил руку.
Рени поплелась назад к костру. Эмили лежала, свернувшись калачиком поближе к догорающему костру, она дышала ровно, ее лицо эльфа покоилось на согнутой руке, отчего немного искажалось.
- Разве теперь не моя очередь дежурить, !Ксаббу? - спросила Рени, продолжая тереть глаза. - Сколько времени я проспала?
- Не важно. Ты устала, а я нет.
Искушение снова провалиться в сон, пусть даже неприятный, было велико. Все лучше, чем эта мрачная явь.
- Нет, это нечестно.
- Мне нравится предвкушать сон. Так делают охотники, так учила меня семья отца. Во всяком случае, Рени, ты всем нужна, очень нужна, мы не сможем обойтись без тебя. Ты должна отдохнуть.
- Я нужна? Хорошо сказано, - Она опустилась на землю. Голова будто была сделана из бетона. А шея слишком слаба, чтобы держать ее поднятой больше нескольких секунд. Идти некуда, делать нечего, нечем даже отвлечься от своих страданий. Она вдруг поняла, почему отец вечно стремился к забвению. - От меня пользы как от… как от… Не знаю. Но все равно совсем мало.
- Ты ошибаешься. - !Ксаббу подложил дров в костер, потом повернулся к ней, его поза выглядела странно даже для бабуина. - Ты просто не знаешь.
- Не знаю чего?
- Как ты нужна.
Рени не хотела, чтобы ее пытались ободрить, даже !Ксаббу.
- Послушай, я тебе благодарна, но я сама знаю, что могу, а чего не могу. А сейчас я вышла за пределы своих возможностей, мы все вышли.
Она попыталась призвать всю оставшуюся энергию, чтобы объяснить ему - пусть поймет, насколько безнадежно их положение - но энергии больше не было.
- Разве ты не видишь? Мы боремся с чем-то намного большим, чем мы могли предположить, !Ксаббу. И мы ничего пока не сделали, ничего! Мы не только не нанесли ущерба Братству Грааля, они даже не знают, что мы здесь. И им будет все равно, если и узнают. Мы - шутка, стайка блох, решившая побить слона. - Ее голос подозрительно дрожал. Она закусила нижнюю губу, потому что решила больше не плакать. - Мы были так глупы. Как мы могли вообразить, что сможем что-то сделать с таким огромным и могущественным врагом?
!Ксаббу сидел на пятках и молчал, в руке он держал палку для костра. Он смотрел на пламя, словно читал чрезвычайно сложный абзац учебника.
- Но ты ведь возлюбленная Дикобраз, - наконец сказал он. От неожиданности Рени засмеялась.
- Я - что?
- Дикобраз. Она - невестка Дедушки Богомола и в некотором роде самая любимая для него из всех. Я как-то говорил, что расскажу тебе последнюю историю Богомола.
- !Ксаббу, вряд ли у меня хватит сил.
- Рени, я ни о чем не просил тебя. Сейчас прошу. Пожалуйста, послушай историю.
Она подняла глаза от костра, удивленная его настойчивостью. Упрашивающий бабуин с поднятыми в мольбе ручками выглядел уморительно, но она не засмеялась, не могла. !Ксаббу сказал правду. Он никогда ни о чем не просил ее.
- Хорошо, рассказывай.
!Ксаббу кивнул, потом опустил мордочку к земле, раздумывая.
- Это последняя история Богомола, - наконец начал он. - Не потому, что нет других историй, их очень много, ты их еще не знаешь, просто это последнее, что случилось с ним в этом мире.
- Это печальная история? Не знаю, могу ли воспринимать печальные истории сейчас.
- Все самые важные истории - печальные, - сказал он в ответ. - Либо то, что происходит в истории, либо то, что происходит потом. - Он протянул свою лапку и коснулся ее руки. - Пожалуйста, послушай, Рени.
Она устало кивнула.
- Случилось это в конце жизни Дедушки Богомола. Тогда уже черные люди, а может и белые тоже, пришли на земли моих предков. Мы знаем об этом потому, что там упоминаются овцы, которые появились в наших краях с приходом черных пастухов. Они пригоняли огромные отары на пастбища с нежной травой - ей раньше питались все животные, которых Дедушка Богомол и его охотники так любили, - антилопы канна, газели, бубалы.
Богомол увидел овец и понял, что это новые животные. Он охотился на них, и ему понравилось, что это так просто, но, с другой стороны, и тревожило - странно ведь видеть, что существа так безвольно встречают смерть. Но когда он подстрелил пару овец из своего лука, пришли черные люди, которым они принадлежали. Их было много, как муравьев, они побили его. Наконец ему удалось натянуть на себя накидку из бубалы, его колдовство ослепило врагов. И он смог убежать. Ему удалось унести тех двух овец, что он подстрелил, но его здорово избили. Когда он добрел до своего крааля, он совсем устал, тело опухло и кровоточило. Он почувствовал, что умирает.
Богомол сказал своей семье: «Мне нехорошо, они убили меня, те, что не принадлежат к Первым Людям». И он проклял пришельцев словами: «Проклинаю их. Они потеряют свой огонь, они потеряют своих овец, жить они будут, как клеши, питаясь сырой пищей». Но лучше ему не стало, он почувствовал, что мир вокруг темнеет. Он понял, что для Первых Людей нет в нем больше места.
Рени поняла, что это была первая параллель, которую !Ксаббу хотел провести между ее собственной беспомощностью и страданиями Дедушки Богомола. Она слегка рассердилась на такой примитивный психологический прием, но возвышенная серьезность голоса !Ксаббу смягчила впечатление. Он читал ей наставления из Ветхого Завета своего народа. Это что-то значило.
- Он призвал к себе всю свою семью, - продолжал !Ксаббу, - жену Крольчиху, сына Радугу и возлюбленную невестку Дикобраз, двух их сыновей, внуков Богомола, их звали Мангуст и Младшая Радуга. Дикобраз со своим большим сердцем и чутким взором первая поняла, что с отчимом что-то не так. Не понравились ей и овцы, такие странные на ее взгляд. «Посмотри, - сказала она мужу Радуге, - посмотри на этих животных, которых принес твой отец».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108