Они действуют не по плану Пола, это игры Чанзы и Селин, а в какой-то степени и самого Демона.
– Почему? – Шейда не скрывала своей озабоченности.
– Селин уже сто пятьдесят лет пытается обойти запреты в области медицины и биоинженерии, которые налагала Сеть. Она мечтает создавать чудовищ. Почему? Зачем? Потому что они ей нравятся. Чудовища, с ее точки зрения, это круто.
– Осы, напавшие на нас, могли быть детищем Селин, – высказала предположение Шейда.
– Да, и все эти… Метаморфы. Что касается Чанзы, ты никогда не задумывалась, почему он сделал себя великаном? Обыкновенная неуверенность в себе. Он всегда стремился к власти, к контролю – над собой, над всеми окружающими. Не знаю, почему именно, и не думаю, что это имеет значение. Может, в детстве его сильно избили, но теперь он хочет всех вокруг подчинять своей воле. Ему хочется, чтобы его окружали не те, кто ему равен, а подчиненные. Селин создает для него всех этих неполноценных людей, над которыми он может властвовать, а потом они вместе преподносят все это Полу «как деяние во благо человечества».
– У тебя есть шпионы в Союзе Новой Судьбы? – спросила Шейда. – Потому что я слышала слово в слово то, что сказал сейчас ты.
– Нет, шпионов нет, просто если знать игроков, все становится очевидным.
– А что насчет Демона?
– Не правда ли, очень кстати – он показался, как раз когда все сместилось на юг, – язвительно заметил Эдмунд. – Думаешь, простое совпадение?
– А ты считаешь, он с самого начала принимал в этом участие?
– Думаю, еще до начала. Сейчас уже поздно выяснять, но, может, стоит разобраться, каким образом попали в Совет Селин и Чанза. Демон стар. Старше нас обоих. Он такой же старый, как некоторые эльфы.
– Ты думаешь, это он все спланировал? – спросила Шейда. – Все? Знаешь, даже он не настолько безумен, разве нет?
– Это Демон-то? Безумен, Шейда.
Она вздохнула и устало кивнула:
– Думаю, ты прав. И что дальше?
– Положение из рук вон плохо, – признался Эдмунд. – Но мы умеем работать. А сейчас отправляйся домой, Шейда. На одну ночь забудь обо всем на свете. Собери всех своих аватар и наконец-то отдохни.
– О'кей. – Она лукаво улыбнулась. – Хотела бы я остаться здесь. Рядом с тобой я смогла бы отдохнуть.
– Не сегодня, – ответил Эдмунд. – Сегодня я буду следить за кошмарами.
– Верно. – Шейда затрясла головой. – Если найдешь его…
– Прибью его член к первому попавшемуся дереву, – ответил он. – Знаешь, ведь в глубине души плевать я хотел на законы.

Герцер получил продуктовый талон и направился было в столовую, но вдруг остановился. Вот он и в Вороньей Мельнице, дождь прекратился, впервые за последние несколько недель он сейчас поест нормально, а потом будет спать на настоящей постели. Его предупредили, что еды и здесь немного и что удобства будут минимальными, но все же это еда и кров над головой, и это немало.
Люди уже выстраивались в очередь за едой, Герцер встал вслед за всеми. Его раздражало, когда подходил кто-то новый и вставал в середину очереди, видимо, туда, где были его друзья или знакомые. Но не было никого, кто остановил бы подобный беспорядок.
Люди в очереди представляли жалкое зрелище. Все явно измученные долгой дорогой, не привыкшие к физическим нагрузкам. У некоторых был какой-то разбитый, потерянный вид, словно они окончательно отчаялись и не ждут от жизни ничего хорошего. Но были и другие. Они дружелюбно беседовали с остальными и заинтересованно оглядывались по сторонам. Внешне они ничем не отличались от первых, так что сразу и не скажешь. Часто самыми активными оказывались те, кто был слабее, а те, что сильнее, были пассивны и безучастны.
Но была еще одна странная особенность: здесь было совсем немного Метаморфов. Герцер привык, что обычно четверть всех людей бывали Метаморфами: мужчины с крыльями, девушки-кошки и так далее. И тут была одна такая, очень симпатичная рыжеватая кошечка, а еще в самом начале очереди стоял оборотень, то ли медведь, то ли боров, но больше Метаморфов не было. Герцер не допускал мысли, что город их не принимает, но должна же быть какая-то причина того, что их тут так мало.
Столовая находилась под большим навесом, чем-то напоминавшим склад. У входа женщина с усталым видом собирала продуктовые талоны. Одного человека без талона она не пропустила внутрь, ничего при этом не объяснив. Под навесом располагались грубые столы, по древесине еще стекала живица, на столах стояли кипы таких же грубых деревянных мисок с ложками. Герцер посмотрел, что делает человек в очереди перед ним, затем тоже взял миску с ложкой и кусок кукурузного хлеба, который раздавали работники столовой. Из котла в миску ему положили тушеные овощи, в основном бобы.
У дальней стены склада были такие же столы, но со скамьями. Почти все места были заняты. Ему пришлось дойти почти до самого конца, прежде чем он нашел свободное место, рядом с молодым человеком одного с ним возраста. Герцер подошел и спросил:
– Не возражаете…
– Нет. – Молодой человек быстро взглянул на молодую девушку, которая сидела напротив него.
– Спасибо. – Герцер сел и протянул молодому человеку руку: – Меня зовут Герцер Геррик.
– А меня Майк Белке, – ответил тот, потом показал на Девушку: – А это Кортни, Кортни Дедуайлер.
Майк был коренастым, небольшого роста, не выше полутора метров, парнем с короткими светлыми волосами. Он не представлял собой ничего особенного, но его мышцы… Видно было, что дело не обошлось биоскульптурированием, тут чувствовались настоящие тренировки. В его лице была одна странность – брови. Не Измененные, но что-то в этом духе; на концах они внезапно поднимались вверх. Да и лоб у него тоже был странной формы.
Первое, что приходило на ум, глядя на рыжеволосую Кортни, – пышущая силой и здоровьем. Глаза зеленые, умные, она быстро окинула Герцера оценивающим взглядом и спокойно, но безо всякого интереса приняла его.
– Привет. – Герцер слегка наклонил голову. Потом взял ложку и понюхал пищу.
– Осторожней с этим, – предупредила его Кортни. – Я тоже так сделала в первый день, а потом меня вырвало прямо на стол.
– По-моему, со мной ничего не случится, – ответил Герцер. Он чувствовал слабость, но все же последние несколько дней у них была еда, пусть скудная, но все же еда – у Тома оставались запасы пищи. Герцер окунул небольшой кусочек хлеба в миску и съел его. – Вот так.
– Так, – хриплым голосом ответил Майк. – Ты новенький?
– Только что прибыл. – Герцер замолчал. Он не хотел рассказывать подробности.
– А мы тут второй день, – пояснила Кортни. – Ты ведь знаешь, что они дают три дня?
– Да. Мне сказали, что меня найдут. Я уже думал, как им удается не запутаться?
– Некоторые пытаются хитрить, – Кортни кивнула в сторону палатки, – но на третий день они просто не выдают больше продуктовых талонов, если человек не начинает работать. Они говорят о какой-то обучающей программе. Мы хотим туда податься.
– А что еще тут можно делать? Я видел несколько стражников.
– Их немного, – заметил Майк. Говорил он лаконично, почти грубо, но Герцер видел, что это такая манера, ничего личного. – Поговаривают, что Тальбот хочет организовать профессиональную армию и полицию, но пока основные баталии идут вокруг ферм.
– Ферм? – спросил Герцер. – Уже начались военные действия?
– Нет, не то, – прервала их Кортни. – Просто они спорят до умопомрачения о том, как лучше обустроить эти фермы.
И она достаточно подробно рассказала об этом Герцеру, потом пожала плечами:
– Мы с Майком… – взглянула на своего друга и снова пожала плечами.
– Я хочу иметь ферму, – пояснил Майк. – Свою собственную ферму, вместе с Кортни. Я не хочу работать на чьей-то чужой ферме и не хочу делить ее с другими. Я знаю, у меня все получится, если только не придется делить хозяйство с этими. – И он обвел рукой соседей по столу.
– Мне кажется, ты прав, – поддержал его Герцер. – Я никогда не думал сам становиться фермером…
– Экономический строй такого типа базируется на сельском хозяйстве, – с энтузиазмом начала Кортни. – Работа тяжелая, наверное, самая тяжелая из всех существующих, но и результаты могут быть сногсшибательными. При условии, что земля попадется хорошая, а сам фермер умеет работать. Мы сможем. – Она потянулась и взяла Майка за руку. – Я уверена, что сможем.
– Но вы все равно сначала пройдете обучающую программу? – спросил Герцер.
Он заметил, что Майк почувствовал себя неловко, когда Кортни взяла его руку, и постарался побыстрее высвободить ее.
– Я хочу посмотреть, что у них тут есть еще, – ответил он. – К тому же в сельском хозяйстве многое надо знать, это ведь не то что просто сунул семена в землю. Немного бондарского, плотницкого и кузнечного дела не помешает.
– Еще неделю-две будут учить воевать, – заметила Кортни.
– Что ж, думаю, я тоже узнаю подробнее об этой программе, – проговорил Герцер. Солнце уже садилось на западе, и он вдруг понял, что чертовски устал. – Где тут спят?
– У них отдельные бараки для мужчин и для женщин, – ответил Майк. – Обычно я провожаю Кортни до ее барака, а потом уже ищу место себе.
– Если хочешь, пойдем с нами, – предложила Кортни.
– Угу… – Герцер взглянул на Майка, а тот равнодушно пожал плечами. – Хорошо, если не возражаете.
Они прошли сквозь толпу и в сгущающихся сумерках подошли к одному из бревенчатых домов. Вблизи дома казались не такими солидными, как издали, между бревнами местами виднелись большие щели. Крыши были сделаны из дранки, небольших выпуклых кусочков дерева около двадцати сантиметров длиной, десяти шириной и двух толщиной. Герцер сразу подумал, что протекать такая крыша должна, как решето.
Он подождал, пока Кортни поцеловала Майка в щеку и пожелала ему спокойной ночи. Потом они вдвоем отправились через лагерь к своему бараку. Майк легко ориентировался в темноте, а ведь он всего-навсего один день пробыл здесь.
– По-моему, ты намного лучше меня видишь ночью.
Герцер как раз чуть не упал, попав ногой в одну из бесчисленных ямок. До недавнего времени тут росли деревья, после вырубки все пни выкорчевали, а ямы заполнили землей, но из-за постоянных дождей земля снова осела.
– Пару поколений назад по линии моей матери были Изменения в кошачьих, – пояснил Майк. – Я действительно хорошо вижу в темноте.
– А ты не знаешь, почему тут так мало Метаморфов? – спросил Герцер, вопрос уже давно мучил его.
– Не знаю, но мы с Кортни тоже обсуждали это. Она считает, что все дело в приспособляемости. Метаморфам обычно нужно больше энергии, либо в виде пищи, либо из других внешних источников. Поэтому после Спада они оказались в худшем положении. Подумай об оборотнях-медведях, им ведь каждый день надо очень много есть.
– Да-а.
– Или, например, парень с крыльями. Крылья-то у него есть, но летать он может только с помощью внешних источников энергии. А весят эти крылья тридцать-сорок килограммов. Если энергии извне не будет и ему придется каждый день идти по многу миль…
– Да-а.
– Я рад, что не стал Изменяться. А ты когда-нибудь подумывал об этом? – В вопросе звучало чуть ли не обвинение, но Герцер снова решил, что у Майка просто такая манера говорить.
– Нет, – честно ответил он. – Может, если бы я был чуть больше, чуть мускулистее… – Он вспомнил страшную сцену у моста. «Чуть больше» не помогло бы, надо было быть великаном.
– Ты и так крупный, – с вызовом в голосе ответил Майк.
– Это в основном гены, – заметил Герцер. – Я немного прошел мышечное скульптурирование, но и качал мышцы тоже. Я много болел, серьезно болел и никак не рос. Поэтому когда я вылечился…
– Ну, как бы то ни было, – перебил Майк, – мы пришли.
Он откинул дверной полог, сделанный, как показалось Герцеру, из выдубленной шкуры оленя, и провел спутника внутрь. В комнате уже вовсю раздавался храп.
– Вот тут есть место. – Майк показал на середину комнаты.
Герцер ничего не мог разглядеть, к тому же в помещении было холодно.
– А одеяла тут есть?
– Нет, только если есть свое, но потом станет теплее, – ответил Майк.
Он провел Герцера по центральному проходу к свободному месту между двумя спящими.
– Ботинки не снимай, а шнурки завяжи двойным узлом, – предупредил он. – В первую ночь кто-то пытался стянуть мои.
– Хорошо.
Герцер сел на пол. Вокруг было грязно, влажно и прохладно, пахло в комнате сыростью и чем-то еще. Но Геррик все-таки сумел заснуть.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Рейчел проснулась и сразу увидела, что на нее сверху кто-то смотрит.
– Кто спит в моей постели? – спросила девушка. Голос странный, шипящий, необычные высокие и низкие нотки, будто говорит она в виолончель.
Рейчел села в кровати, подтянув одеяло под самый подбородок, и обернулась, чтобы разглядеть девушку.
Та стояла рядом с кроватью, уперев руки в бока; была она небольшого роста, не больше метра с четвертью, одета крайне странно. Лицо у нее сужалось книзу и даже было заостренным, черные курчавые волосы ниспадали на спину. Одежда ее более всего походила на зеленый кожаный костюм-бикини, причем кожа была очень мягкой и эластичной. В волосы были вплетены зеленые листочки. На левом плече оплечье лат, правое обнажено, на правой икре металлический наголенник, на левой меховой гетр, на ногах сандалии на небольшом каблучке, а на правом предплечье наруч, как у лучника. Причем последняя деталь туалета явно была не для красоты – с внутренней стороны она вся была в царапинах.
Кончики ушей у девушки были заостренными, а брови резко уходили вверх.
– Ты эльф? – воскликнула Рейчел.
Она знала нескольких эльфов. Все они были высокими, стройными, одевались в красивые одежды – полная противоположность маленькому карикатурному созданию, стоящему перед ней.
– Привет. – Эльфийка протянула ей руку. Еще одна странность, большинство эльфов предпочитали не касаться людей. – Баст, из лесных эльфов. Приятно познакомиться. Но кто ты такая?
– Я Рейчел. Рейчел Горбани… Эдмунд мой…
– Ну да! Я тебя знаю! Но не видела с тех пор, когда ты была совсем малышкой. Неудивительно, что ты заняла всю мою кровать. Я уже готова была забраться в постель к Эдмунду, но он очень устал, и ему нужно выспаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76