– Я вас обыскался. – Он огляделся по сторонам. – Отвратительное местечко, верно? Примерно в таком месте и пристало жить киргаям. Киргон чудовищно испорчен. Он обожает уродство. Вы с ним когда-нибудь встречались? Жуткий тип. Никакого чувства красоты. – Он одарил молодых людей ослепительной, слегка рассеянной улыбкой. – Меня послала моя кузина Афраэль. Она бы и сама пришла, но она сейчас немного занята – ну да Афраэль всегда занята, верно? Она просто не в силах усидеть на месте. – Юноша нахмурился. – Она хотела, чтобы я вам кое-что сказал, – продолжал он, хмурясь все сильнее. – Что же это было? У меня в последнее время с памятью совсем неладно. – Он поднял руку. – Нет, не говорите. Я сам сейчас вспомню. Как бы то ни было, это ужасно важно, и мы должны торопиться. Я, пожалуй, припомню это по дороге. – Юноша вновь огляделся. – Вы случайно не знаете, господа, куда мы должны идти?


***

– Ничего не выйдет, Афраэль, – угрюмо сказал Келтэн. – Я уже однажды пробовал это, когда был мертвецки пьян, и произошло то же самое. Едва я чувствую, как вода смыкается над головой, я просто схожу с ума.
– Ну пожалуйста, Келтэн, – настаивала скудно одетая Богиня. – Ты просто расслабишься – вот и все. – Она почти силой сунула ему кружку.
Он недоверчиво принюхался.
– Пахнет приятно. Что это такое?
– Мы пьем это на вечеринках.
– Пиво богов? – У Келтэна заблестели глаза. – Ну-ну. – Он осторожно глотнул. – Ух ты! – восторженно воскликнул он. – Вот оно, настоящее пиво!
– Выпей все, – приказала Афраэль, пристально глядя на него.
– С радостью. – Келтэн залпом осушил кружку и вытер губы. – Отменная штука! Будь у меня рецепт, я бы… – Он осекся, и глаза его остекленели.
– Уложите его, – скомандовала Афраэль, – и побыстрее, покуда он не окостенел. Я не хочу, чтобы он превратился в крендель, когда я буду протаскивать его через туннель.
Телэн скорчился, обеими руками зажимая рот, чтобы не расхохотаться во все горло.
– Ну, а с тобой что стряслось? – ядовито осведомилась богиня.
– Ничего, – едва выдавил он, – совсем ничего.
– Долгонько же мне придется с ним повозиться, – прошептала Афраэль Спархоку.
– А выйдет ли? – спросил он. – Я разумею, с Келтэном. Ты и вправду можешь протащить человека под водой так, чтобы он не захлебнулся?
– Я остановлю его дыхание. – Она оглянулась на остальных. – Мне совсем не нужно, чтобы вы пытались мне помогать, – предупредила она. – Сосредоточьтесь на том, чтобы самим проплыть через туннель. Мне не надо дышать, а вам надо, и я не хочу истратить добрый час на то, чтобы вылавливать вас из воды одного за другим. Ну, есть еще у кого-нибудь проблемы, о которых вы не удосужились мне сказать? Как раз самое время поговорить о них – прежде, чем мы все окажемся под водой? – Афраэль выразительно посмотрела на Бевьера. – Может быть, ты хочешь мне что-то сказать, сэр рыцарь? У тебя, кажется, какие-то трудности.
– Нет, Божественная, ничего особенного, – промямлил он. – Я справлюсь. Я плаваю как рыба. – Он изо всех сил старался не смотреть на нее.
– Что же тебя тогда беспокоит?
– Я бы не хотел об этом говорить.
– Мужчины! – вздохнула Афраэль и спустилась в шахту, которая вела к невидимому потоку, бежавшему под землей ко внутренней стене.
– Подайте мне Келтэна, – велела она, – и вперед.


***

– Я бы очень хотела что-нибудь предпринять, – прошептала Сефрения Вэниону, смотря вместе с ним из-за вершины каменистого холма на лагерь работорговцев.
– И я тоже, любовь моя, – отвечал Вэнион, – но, думается мне, нам лучше подождать. Если все пойдет так, как мы задумали, то мы уже будем ждать их, когда они доберутся до Кирги. – Он приподнялся чуть повыше. – По-моему, за тропой, которой они следуют, как раз лежат соляные равнины.
– Мы узнаем это наверняка, когда взойдет луна, – отозвалась она.
– Ты хоть что-нибудь услышала от Афраэли?
– Ничего осмысленного. Помехи слишком велики, когда она одновременно в двух местах. Кажется, события в Материоне идут к развязке, а она и Спархок плывут.
– Плывут? Сефрения, это же пустыня.
– Да, я тоже это заметила. Однако же они отыскали, где поплавать. – Сефрения помолчала. – Келтэн умеет плавать?
– С большим шумом и плеском, но на воде держится. Я бы не сказал, впрочем, что он делает это с большим изяществом. А что такое?
– У Афраэли с ним какие-то трудности, и связаны они с умением плавать. Давай-ка вернемся к остальным, дорогой. От одного вида этих работорговцев у меня кровь вскипает в жилах.
Они соскользнули вниз по усыпанному мелкими камешками склону холма и по дну неглубокого оврага вернулись к своему закованному в доспехи войску.
Сириникийский рыцарь сэр Лаунесс с робким и смущенным видом стоял рядом с массивным, курчавым и густобровый незнакомцем с широкими плечами и классическими чертами лица.
– Сефрения! – прогремел этот явно не простой смертный голосом, который, вероятно, был слышен в Талесии. – Приветствую тебя!
– Приветствую тебя, Божественный Ромалик, – ответила она с едва слышным усталым вздохом.
– Пожалуйста, дорогая, – пробормотал Вэнион, – попроси его умерить свой рев.
– Никто другой не может его услышать, – заверила его Сефрения. – Боги говорят громко – но лишь для избранного слуха.
– Сестра твоя велела мне передать тебе привет, – громогласно возвестил Ромалик.
– Благодарю тебя, Божественный.
– Долой благодарности и вежливые выкрутасы! – воскликнул огромный бог, запуская в бороду свои могучие пальцы. – Готова ли ты занять надлежащее тебе место и служить равно всем нам?
– Я недостойна сей чести, Божественный, – скромно ответила она. – Наверняка сыщутся многие куда достойней меня.
– О чем это он? – спросил Вэнион.
– Это продолжается уже довольно долго, дорогой, – пояснила она. – Я избегаю этой чести уже много столетий, но Ромалик, тем не менее, всегда заговаривает о ней.
Вэниона вдруг осенило.
– Сефрения! – выдохнул он. – Неужели они предлагают тебе стать высшей жрицей всей Тысячи?!
– Дело не во мне, Вэнион, а в Афраэли. Они думают, что смогут обойти ее, предлагая мне эту должность. Я не хочу ее, и они не хотят давать мне ее, но они опасаются Афраэли, а потому ищут способа умиротворить ее.
– Афраэль велит тебе поторопиться! – громовым голосом сообщил Ромалик. – Все мы должны до зари собраться у врат Кирги, ибо ночь сия станет решающей, ночь, когда Киргон – и, о да, даже Клааль – будет вызван на бой и, надеемся мы, побежден. В сей самый миг Анакха, призраку подобный, движется по улицам Града Потаенного к своей цели. Поспешим же! – Он возвысил голос и совсем уж оглушительно рявкнул:
– На Киргу!
– Он всегда такой? – шепотом спросил Вэнион.
– Ромалик? – переспросила Сефрения. – О да. Он вполне соответствует понятию «сириникиец». Пойдем, дорогой. Двинемся к Кирге.


***

Высоко над головой мерцали тусклые огоньки, но сам колодец был погружен в непроглядную тьму, когда Спархок наконец вынырнул из воды и шумно выдохнул воздух, который задерживал в легких.
– Келтэн, – услышал он голос Афраэли, – проснись.
Ответом ей был испуганный вскрик – и громкий плеск воды.
– О, прекрати, – сказала богиня другу Спархока. – Все уже кончилось, и ты справился просто прекрасно. Ксанетия, дорогая, можно нам немножко света?
– Разумеется, Божественная, – отозвалась анара, и ее лицо начало источать сияние.
– Все здесь? – тихо спросила Афраэль оглядываясь. Когда сияние, исходившее от Ксанетии, стало ярче, Спархок увидел, что богиня погрузилась в воду самое большее по пояс и держит Келтэна за шиворот рубахи.
– Не желаешь помочь мне, Спархок? – спросил Бевьер.
– Само собой. – Спархок подплыл к сириникийцу, и вдвоем они взялись за тонкую веревку, которую Бевьер тащил за собой через туннель. На другом конце веревки были тщательно увязанные мечи и кольчуги.
– Погоди минутку, – сказал Бевьер, когда веревка вдруг натянулась. – Зацепилось за что-то. – Он сделал несколько глубоких вдохов, нырнул и поплыл под водой, перебирая руками веревку.
Спархок ждал, бессознательно задерживая дыхание. Затем веревка провисла, и он торопливо вытянул ее. Бевьер вынырнул из воды, шумно выдохнув воздух.
– Ты уверен, что ты наполовину не рыба? – спросил Спархок.
– У меня хорошие легкие, – ответил Бевьер. – Ты думаешь, нам стоит вытащить мечи?
– Посмотрим вначале, что скажет Афраэль, – сказал Спархок, озираясь.
– Я пока не вижу, где здесь можно выбраться из воды.
– И что теперь? – спрашивал Телэн у богини. – Мы же плаваем на дне колодца. – Он поглядел на отвесные стены шахты, тянувшейся вверх. – Там наверху есть какие-то отверстия, но до них не добраться.
– Ты взяла это с собой, Миртаи? – спросила Афраэль.
Великанша кивнула.
– Одну минутку, – сказала она и, опустившись под воду, принялась стягивать с себя рубаху.
– Что это она делает? – осведомился Телэн, поглядывая сквозь прозрачную воду.
– Снимает с себя одежду, – ответила Афраэль, – и уж наверное обойдется без твоей помощи. Не глазей куда не следует.
– Но ты же все время бегаешь нагишом, – возразил он. – Тебе-то что, если мы увидим, как раздевается Миртаи?
– Это совсем другое дело, – надменно пояснила она. – А теперь делай как сказано.
Телэн завертелся в воде, покуда не оказался спиной к Миртаи.
– Я ее никогда не пойму, – проворчал он.
– Поймешь, Телэн, – загадочно посулила ему Афраэль, – только не сейчас. Через пару лет я тебе все объясню.
Миртаи вынырнула со свернутой веревкой, которую носила на плече под рубахой.
– Мне нужно на чем-то стоять, Афраэль, – сказала она, поднимая «кошку», которая была привязана к веревке. – Я не смогу метнуть это, барахтаясь в воде.
– Ладно, господа, – строго скомандовала Афраэль, – отвернулись.
Спархок невидимо усмехнулся в темноте. Телэн был прав. Афраэль почти не сознавала собственной наготы, но Миртаи – совсем другое дело. Он услышал плеск воды, стекавшей со стройного тела золотокожей великанши, которая поднималась вверх, чтобы встать, как он предполагал, на самой поверхности воды.
Затем он услышал свист – это Миртаи размахивалась, описывая «кошкой» все более широкие круги. На один волнующий миг свист оборвался, и они услышали высоко над головой звяканье железа, сопровождаемое скрежетом, – это острия «кошки» впивались в камень, ища опоры.
– Хороший бросок, – заметила Афраэль.
– Повезло, – отозвалась Миртаи. – Обычно приходится делать два-три броска.
Спархок почувствовал прикосновение ладони к плечу.
– Вот, держи, – сказала Миртаи, передавая ему веревку. – Сейчас я оденусь, а потом мы все поднимемся наверх и пойдем искать твою жену.


***

– Что это ты творишь, Бергстен?! – Патриарх Эмсата дернулся и, резко повернув голову, уставился на бога, который как ни в чем не бывало шагал рядом с ним. – Ты же знаешь, что должен торопиться, – упрекнул его Сетрас.
– Афраэль хочет, чтобы к утру все были на месте.
– Мы наткнулись на солдат Клааля, Божественный, – пророкотал сэр Гельдэн. – Они вот в этой пещере. – Он указал на едва видное отверстие в склоне горы по ту сторону узкого оврага.
– Отчего же вы с ними не расправились? Я ведь рассказал вам, как это делается.
– Мы оставили в пещере фонарь, Сетрас-бог, – пояснила атана Марис, – но там дверь, и она закрыта.
– Так откройте ее, милая дама, – сказал Сетрас. – Нам обязательно нужно быть к утру под стенами Кирги. Афраэль будет очень сердиться на меня, если мы опоздаем.
– Мы бы с радостью открыли дверь, Божественный, если б знали, как это сделать, – сказал Бергстен, – но, опоздаем мы или нет, а я не уеду отсюда, оставив за спиной этих тварей, и, если это рассердит Афраэль, тем хуже для нее. – Красивый и глупый бог отчего-то раздражал Бергстена.
– И почему только я должен все делать сам? – вздохнул Сетрас. – Ждите здесь. Я все устрою, а потом мы двинемся дальше. Знаешь, мы ведь и так уже ужасно отстали от расписания. Нам придется вылезти вон из кожи, чтобы к утру быть на месте.
С этими словами он неспешно пересек каменистый овраг и вошел в пещеру.
– Этот юнец испытывает мое терпение, – пробормотал Бергстен. – Пытаться что-то объяснить ему – все равно, что толковать с кирпичом. Как можно быть таким… – Бергстен осекся, сообразив, что вот-вот переступит черту ереси.
– Он возвращается, – сказала атана Марис.
– Так я и думал, – с некоторым удовлетворением заметил Бергстен. – Видно, с этой дверью ему повезло не больше, чем нам.
Сетрас шел к ним прогулочным шагом, насвистывая какой-то стирикский мотивчик, когда вдруг вся гора в один миг исчезла в исполинском огненном взрыве, потрясшем всю землю. Клубы огня с ревом хлынули из жерла горы, швырнув оземь Бергстена и его спутников и с головой накрыв кузена Афраэли.
– Боже милостивый! – только и сумел выдохнуть Бергстен, воззрившись на кипение пламени.
И тут из огня, целый и невредимый, как ни в чем не бывало появился Сетрас.
– Вот видите, – сказал он мягко, – это было не так уж трудно.
– Как тебе удалось открыть дверь, Божественный? – с любопытством спросил Гельдэн.
– Мне и не пришлось открывать ее, старина, – улыбнулся Сетрас. – По правде говоря, они открыли ее сами.
– Но почему?
– Я постучал, дорогуша. Просто постучал. Даже у таких тварей существует некоторое понятие о хороших манерах. Ну что же, в путь?


***

– Прочие киргаи весьма страшатся их, – говорила Ксанетия, – и всякий уступает им дорогу.
– Это могло бы оказаться полезным, – заметил Бевьер, – если бы не расовые различия.
– Различия сии не являются неодолимым препятствием, сэр рыцарь, – ответила Ксанетия. – Случись в том нужда, твои черты и черты твоих спутников могут быть изменены вторично. Божественная Афраэль, вне всякого сомнения, сумеет заменить сестру свою в заклинании, коим мы уже изменяли вам обличья.
– Об этом мы поговорим чуть позже, – сказала Флейта. – Вначале, полагаю я, нам нужно понять, как расположена эта часть города. – Богиня вновь приняла свой знакомый облик, и Бевьер, судя по всему, первым вздохнул с облегчением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70