– Ты имеешь в виду принца Спархока? Кто же о нем не слыхал! Он слывет человеком суровым.
– Вот именно. Как бы там ни было, Спархок вот уже лет двадцать с лишком ищет случая меня прикончить, а такое обстоятельство весьма благоприятно действует на чутье. – Крегер вновь сделал большой глоток.
– Тебе бы стоило подумать о том, чтобы хоть на время завязать с этим делом, – заметил Ордей, многозначительно посмотрев на кружку Крегера с арсианским красным. – Я содержу таверну, а потому давно научился распознавать некоторые признаки. Твоя печенка сдает, приятель. Белки у тебя совсем пожелтели.
– Когда выйдем в море, я буду пить поменьше.
– Крегер, ты бы лучше подумал о том, чтобы бросить совсем. Тебе придется это сделать, если хочешь жить. Поверь мне, большинство таких, как ты, пьяниц умирает страшной смертью. Знавал я одного бедолагу, так он вопил без перерыва три недели, прежде чем помер. Это было просто ужасно.
– С моей печенкой все в порядке, – воинственно заявил Крегер. – Просто у тебя здесь такой странный свет. Говорю тебе, когда я выйду в море, буду пить поменьше. Ничего со мной не случится. – Лицо его, однако, отразило явный испуг и руки неистово затряслись при одной мысли о том, чтобы бросить пить.
Ордей пожал плечами. В конце концов, его дело – предупредить.
– Вольному воля, Крегер, – сказал он. – Я поспрашиваю в округе – может, и отыщу тебе корабль, чтобы ты мог удрать подальше от принца Спархока.
– И поскорее, Ордей. Поскорее. – Крегер протянул кружку:
– А пока что – может, еще по одной?


***

Экрасиос и отряд дэльфов, который он вел, достигли Норенджи в конце пасмурного дня, когда набрякшие тучи лежали, казалось, на самых макушках деревьев и ни единое дуновение ветерка не тревожило замерший воздух. Экрасиос и Адрас, его друг с детских лет, ползком пробрались через заросли лиан и кустарника к краю прогалины, чтобы оттуда понаблюдать за развалинами.
– Мыслишь ты, что окажут они нам сопротивление? – шепотом спросил Адрас.
– Сие трудно предугадать, – ответил Экрасиос. – Анакха и его соратники говорили, что мятежники весьма неопытные воители. Мнится мне, что ежели мы внезапно явимся перед ними, поведение их будет зависеть от того, что предпримут их командиры. Разумнее всего будет оставить им свободный путь для бегства в джунгли. Окружи мы их со всех сторон, отчаяние принудит их биться.
Адрас кивнул.
– Сдается мне, они постарались зачинить ворота, – заметил он, указывая на вход в город.
– Ворота сии не станут нам помехой. Обучу я тебя и наших спутников заклинанию, кое преобразует проклятие Эдемуса. Смастерили сии новенькие ворота из дерева, а дерево столь же подвержено распаду, что и живая плоть. – Экрасиос поглядел на грязно-серую пелену, сплошь затянувшую небо. – Не можешь ли ты хотя бы примерно сказать, которое сейчас время дня?
– Не более, чем два часа до сумерек, – отвечал Адрас.
– Что ж, тогда возьмемся за дело. Надобно нам отыскать другие ворота, дабы оставить путь к отступлению тем, перед кем предстанем мы нынешней ночью.
– А ежели других ворот не существует?
– Придется тогда им самим отыскивать дорогу к спасению. Не желал бы я высвобождать всю страшную мощь Эдемусова проклятия, однако же, буде нужда заставит меня прибегнуть к сему действию, не уклонюсь я ничуть от сурового своего долга. Обратятся враги наши в бегство – тем лучше. Предпочтут они сразиться с нами – что же, мы исполним то, что надлежит. Заверяю тебя, Адрас, что, когда взойдет завтра солнце, в стенах Норенджи не останется ни единой живой души.


***

– Боже милосердный! – воскликнул Берит, глядя из-за края оврага на гигантов в облегающих латах, которые бежали на запад по спекшемуся от солнца пустынному гравию. – Ну и чудища!
– Потише ты! – предостерег Халэд. – Кто знает, насколько хороший у них может быть слух.
Чудовищные солдаты ростом превосходили атанов, и нагрудники из блистающей стали плотно прилегали к их телам, прорисовывая каждый мускул. Их шлемы были увенчаны диковинными рогами либо крыльями, а вместо забрал были стальные маски, явно повторявшие черты каждого солдата. Чужаки нестройной толпой бежали на запад, и даже издалека было слышно их хриплое срывающееся дыхание.
– Куда они бегут? – спросил Берит. – Граница совсем в другой стороне.
– Из того, что трусит позади всех, торчит обломанный дротик, – отозвался Халэд. – Это значит, что они повстречались с пелоями Тикуме. Стало быть, они уже были на границе, а теперь возвращаются.
– Но куда? – озадаченно спросил Берит. – Куда им возвращаться? Здесь им нечем дышать.
Халэд осторожно высунул голову из-за края оврага и оглядел каменистую пустыню.
– Похоже, они бегут вон к тем горам, в миле к западу. – Он помолчал.
– Насколько мы сегодня любопытны, Берит?
– Что ты задумал?
– Овраг тянется как раз к этим горам, и, если мы пройдем по нему, не высовываясь за край, они нас не заметят. Почему бы нам не прогуляться к западу? У меня сильнейшее предчувствие, что, если мы двинемся по пятам за этим воинством, мы обнаружим что-то очень важное.
Берит пожал плечами.
– Почему бы и нет?
– Это не слишком-то логичный ответ, Берит. Я бы мог привести тебе с полдюжины причин, почему бы нет. – Халэд прищурился, разглядывая запыхавшихся чужаков, которые неуклюже бежали по пустыне. – Впрочем, рискнем. Почему-то мне кажется, что нам стоит это проделать.
Они спустились на дно оврага и вдоль пересохшего русла повели коней в поводу на запад.
Примерно с четверть часа они бесшумно двигались вперед по дну оврага.
– Они все еще там? – прошептал Берит.
– Сейчас гляну. – Халэд осторожно вскарабкался по обрывистому склону к самому краю оврага и выглянул наружу.
– Ковыляют все к тем же горам, – сообщил он, соскользнув вниз. – Впереди овраг становится помельче. Давай-ка оставим коней здесь.
И они двинулись дальше, пригибаясь, чтобы их нельзя было заметить. Потом дно оврага начало подниматься, и им пришлось передвигаться ползком.
Халэд слегка приподнялся и вновь выглянул наружу.
– Они, похоже, огибают соседнюю гору, – шепотом сказал он. – Давай-ка взберемся на вершину этого кряжа и посмотрим сверху, что там происходит.
Они выбрались из ставшего уже совсем мелким оврага и наискось вскарабкались к вершине кряжа, откуда можно было разглядеть, что лежит за горой, о которой говорил Халэд.
За горой оказалась каменистая впадина, покоившаяся между трех гор, которые вздымались из каменистой пустынной почвы. Впадина была пуста.
– Куда они делись? – прошептал Берит.
– Они направлялись именно к этой впадине, – уверенно проговорил Халэд, озадаченно морща лоб. – Погоди-ка! Вон ковыляет тот, с дротиком в брюхе.
Они смотрели, как раненый чужак, шатаясь и соскальзывая, едва не падая и чудом удерживаясь на ногах, спустился во впадину. Задрав прикрытое маской лицо, он что-то проревел.
Тотчас из узкой расселины в склоне горы вынырнули двое чужаков, спустились на дно впадины и втащили раненого собрата на склон, скрывшись вместе с ним в пещере.
– Вот тебе и ответ, – сказал Халэд. – Они пробежали много миль по пустыне, чтобы добраться до этой пещеры.
– Но почему? Зачем им это нужно?
– Понятия не имею, Берит, но я чувствую, что это очень важно. – Халэд поднялся. – Возвращаемся к коням. До заката мы еще успеем проехать несколько миль.


***

Экрасиос притаился на краю леса, ожидая, пока в Норендже погаснут факелы и настанет сонная тишина. События в Панем-Деа подтвердили то, что говорил в Сарне о мятежниках лорд Вэнион. При малейшей возможности эти плохо обученные солдаты бросались наутек, и это как нельзя лучше устраивало Экрасиоса. Он с большой неохотой пускал в ход проклятие Эдемуса, а тех, кто спасается бегством, ни к чему уничтожать.
Вернулся Адрас, призраком замаячив в ночном тумане, заполнявшем джунгли.
– Все готово, Экрасиос, – шепотом доложил он. – Ворота рухнут от малейшего касания.
– Тогда начнем, – отозвался Экрасиос и встал, ослабляя внутренний контроль, сдерживавший его сияние. – Помолимся, дабы все, кто ни есть в сих стенах, сумели спастись бегством.
– А если нет?
– Тогда им придется умереть. Клятва, данная Анакхе, обязывает нас к действию. Мы обезлюдим сии руины – так или иначе.


***

– Здесь не так уж плохо, – заметил Келтэн, когда они спешились. – По крайней мере, кости старые.
Минувшим вечером им пришлось разбить лагерь посреди чудовищного могильника, и все они сейчас стремились поскорее выбраться из этого ужаса.
Спархок что-то проворчал, разглядывая через каменистую полосу пустыни истресканный базальтовый утес, который, судя по всему, отмечал восточную оконечность Запретных гор. Солнце только что поднялось, и его сверкание отражалось от двух усеянных кристаллами кварца пиков, что высились прямо на востоке, среди ржаво-черных скал.
– Почему мы остановились здесь? – спросила Миртаи. – До утеса еще четверть мили.
– Думаю, нам нужно держать путь на эти два пика, – ответил Спархок. – Телэн, ты можешь дословно припомнить, что говорил Огераджин?
– Постараюсь. – Мальчик сосредоточенно нахмурился, затем коротко кивнул. – Готово.
– Как это тебе удается? – с любопытством спросил Бевьер.
Телэн пожал плечами.
– Тут есть одна загвоздка. Не надо пытаться вспомнить сами слова. Достаточно сосредоточиться на том, где ты был, когда слышал их. – Он слегка поднял лицо, прикрыл глаза и нараспев заговорил: «За Равниною Костей придешь ты ко Вратам Иллюзии, за коими и лежит Град Потаенный Кирга. Глаз смертного не в силах узреть сих врат. Несокрушимой стеной высятся они на краю Запретных гор и преграждают путь к Кирге. Устреми же взгляд твой на белые столпы Киргона и ступай прямиком к пустоте, коя на самом деле таится меж ними. Не верь тому, что увидят глаза твои, ибо несокрушимая стена на деле проницаема, словно туман, и не удержит тебя»…
– У тебя даже голос стал чужим, – заметил Бевьер.
– В этом и состоит отчасти весь фокус, – пояснил Телэн. – Это был вроде как голос Огераджина.
– Ну что ж, – сказал Спархок, – проверим, знал ли он, о чем говорит. – Он прищурился, глядя на две ярчайшие точки отраженного света. – Вот эти столпы. – Спархок сделал несколько шагов вправо и покачал головой. – Отсюда они уже сливаются в одну точку. – Затем он прошелся влево. – Здесь то же самое. – Спархок вернулся на прежнее место. – Вот отсюда и надо идти, – возбужденно проговорил он. – Эти пики стоят почти вплотную друг к другу. Если отойти на несколько шагов в любую сторону, щель между ними разглядеть невозможно. Если специально не присматриваться, ее вполне можно проглядеть.
– Превосходно, Телэн, – саркастически хмыкнул Келтэн. – Если мы подойдем ближе, утес заслонит от нас пики.
Телэн выразительно закатил глаза.
– Что такое? – спросил Келтэн.
– Иди к утесу, Келтэн. Спархок останется здесь и будет смотреть на щель между пиками. Он скажет тебе, куда идти.
– А-а, – Келтэн оглядел остальных. – Не вздумайте это обсуждать, – предостерег он и зашагал к утесу.
– Вправо! – крикнул ему Спархок. Келтэн кивнул и взял немного вправо.
– Слишком далеко! Вернись чуть влево.
Светловолосый пандионец шел к утесу, изменяя направление согласно выкрикам Спархока. Дойдя до утеса, он двинулся вдоль скальной стены, похлопывая по ней ладонями. Затем он вынул кинжал, с силой воткнул его в землю и зашагал назад.
– Ну что? – крикнул Спархок, когда Келтэн прошел уже полпути.
– Огераджин сам не знал, что плетет! – прокричал в ответ Келтэн. Спархок выругался.
– Ты хочешь сказать, что прохода там нет? – крикнул Телэн.
– Да есть, конечно! – отозвался Келтэн. – Просто он пятью футами левее, чем говорил твой чокнутый стирик.


ГЛАВА 26

– Ради Бога, Телэн, прекрати это! – взмолился Бевьер. – Либо забирайся туда целиком, либо вылезай. Очень уж неприятно видеть, как твои ноги торчат из твердого камня.
– Да ведь он вовсе и не твердый, Бевьер! – В подтверждение своих слов мальчик сунул руку в скалу и тут же вытащил.
– Ну, во всяком случае, он выглядит твердым. Будь добр, Телэн, войди либо выйди. Не торчи на полдороге.
– Ты что-нибудь чувствуешь, когда просовываешь туда голову? – спросила Миртаи.
– Там, внутри, чуточку прохладнее, – ответил Телэн. – Там пещера или туннель – что-то в этом роде. В дальнем конце виден свет.
– Там пройдут кони? – спросил Спархок. Телэн кивнул.
– Туннель достаточно широк для этого – если мы будем идти гуськом. Я так полагаю, Киргон не хотел, чтобы кто-нибудь случайно наткнулся на отверстие.
– Я пойду первым, – сказал Спархок. – В том конце может оказаться стража.
– Я за тобой. – Келтэн спрятал в ножны кинжал и обнажил меч.
– Весьма хитроумная иллюзия, – заметила Ксанетия, касаясь скалы слева от ворот. – Безупречна и не отличима от реальности.
– Недаром же она прятала Киргу целых десять тысячелетий, – отозвался Телэн.
С конями, само собой, пришлось повозиться. Сколько ни уговаривай коня, он по доброй воле не войдет в каменную стену. Бевьер разрешил эту проблему, завязав глаза коням тканью, и весь отряд во главе со Спархоком, ведя коней в поводу, вошел в туннель.
Он был примерно сотню футов длиной, и, поскольку дальний выход оставался в тени, свет, проходивший в него, не ослеплял.
– Подержи моего коня, – шепнул Спархок Келтэну и с мечом наготове бесшумно двинулся к выходу. Добравшись до него, он напрягся и стремительно шагнул наружу, рывком развернувшись направо, затем налево, чтобы успеть отразить удар.
– Что там? – хриплым шепотом спросил Келтэн.
– Ничего. Здесь никого нет.
Остальные со всеми предосторожностями вывели коней из туннеля.
Они оказались в затененной деревьями болотистой низине. В увядшей траве тут и там были рассеяны белые каменные столбики.
– Долина Героев, – пробормотал Телэн.
– Что? – переспросил Келтэн.
– Так назвал это место Огераджин. Видимо, это звучит лучше, чем просто «кладбище». Со своими мертвецами киргаи обходятся получше, чем с рабами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70