— Людьми Внешней Разведки Федерации. Я же знаю, что эсминец выполнял спецзадание, и в команде были только профессионалы спецслужбы. Наших девочек туда бы и за километр не подпустили. Ни одна из агенток Химеры при всем желании не смогла бы проникнуть на секретную базу Космофлота! Воистину, Кай, ваша неприязнь к жительницам Химеры уже достигла максимума, и вы готовы обвинить бедных женщин во всех грехах вплоть до убийства.Кай недоуменно уставился на свою собеседницу. Ему как-то не приходила в голову мысль, что Джейн могла так и не узнать о роли «птичек» в гибели ее жениха.— Вы что, не читали воспоминания Анны Альбертс? Ну, эту... «Чайку по имени...», по поводу которой у вас было так много шума?Джейн недоуменно покачала головой:— Когда вышла эта книга, я работала на Аделаиде. И потом... Мне не хотелось брать эту книгу в руки. Я и так слишком хорошо знаю, как Матернальная Республика пыталась отколоть Харур от союза с Федерацией и что из этого вышло.— Какого черта вас занесло на Аделаиду, в тот ужасный мир? — Кай подумал, что биография Джейн, пожалуй, сгодится на материал для двух-трех романов.Та пожала плечами:— Матерям вдруг позарез понадобился материал по тамошним мутантам, и я добывала сведения о генетическом оружии. А потом, когда я вернулась, здесь уже заканчивалась кампания по разоблачению книги Анны, и последний пепел от сожженных мемуаров был прилюдно развеян над Священными Горами. Конечно, если бы я захотела, то умудрилась бы достать экземплярчик из спецхрана, но... я не захотела. Тогда было еще слишком больно бередить незажившую рану. И потом... Понимаешь... Понимаете, Следователь, есть что-то мерзкое, гнусное — торговать вразнос своими воспоминаниями о том, как провалила дело, которое тебе поручила Родина... делать бизнес на чем-то таком, что стало частью тебя самой. Пусть даже автором движут наиблагороднейшие побуждения... Что-то есть в этом... нечеловеческое...— А сейчас? — Кай пытливо взглянул ей в лицо. — Вы остались при своем?Джейн кривовато усмехнулась и слегка вспыхнула:— Вы что, хотите обвинить меня в забывчивости? Не стоит стараться — Майкл навсегда останется у меня в сердце, разве что боль при воспоминании о нем стала другой — тупой и ноющей вместо обжигающей, как прежде. Теперь я гляжу на те события словно сквозь слой воды — все видно, но как-то размыто и отстраненно... А почему вы спросили это? Из любопытства?— Вы полагаете, я настолько толстокож, что способен ради любопытства бередить ваши раны? Нет, просто я раскопал кое-что по тому давнему делу и сейчас раздумываю, стоит ли вываливать это грязное белье на вашу голову. Проще, а главное — привычнее, винить во всем жестоких и бездушных мужчин, чем внезапно удостовериться, что твои лучшие подруги могли нанести удар исподтишка. Так, может быть, лучше прекратим этот разговор?Кай увидел, как вспыхнули злым огнем дотоле печальные глаза его собеседницы.— Нет, мистер Санди, чего уж там, вываливайте ваши доказательства.Кай молча положил перед Джейн потертый экземпляр «Чайки» и, чуть поколебавшись, добавил еще один козырь «сверху» — листок распечатки письма от «Лохматого Кунца», полученный им вчера по каналу подпространственной связи. * * * Громко хлопнула коридорная дверь, стихли на лестнице быстрые шаги Джейн, а Кай никак не мог собрать воедино разбегающиеся, как муравьи, мысли. Внезапно, яркой вспышкой его сознание осенила догадка о причине столь поспешного ухода мисс Гранж.— Господи, она же ее укокошит! Как пить дать убьет. Что же я наделал?Торопясь и не попадая от волнения штекером компьютера в разъем телефона, он подсоединил к нему свой ноутбук и набрал нужный номер.— Мисс Альбертс, вы меня не знаете, но ради Бога, послушайтесь моего совета: хотя бы на час покиньте свой спортзал. Кто я такой и почему? Я же говорю, что вы меня не знаете, но вспомните вашу книгу и то, что у некоторых людей остались обязательства по отношению к вам. А сейчас настало время платить по ним... Да убирайтесь же оттуда поскорее, если вы дорожите своей жизнью! — Кай с силой грохнул на рычаг телефонную трубку и только теперь осознал, что он наделал.Перед его глазами до мельчайших подробностей всплыла та кошмарная сцена в Лабиринте... или все-таки на Люцифере — теперь это было уже не так важно. Гораздо важнее для него было то, что опять из-за его вывернутого наизнанку чудовищно раздутого чувства справедливости он снова подставил женщину, которую любит. История повторяется, причем на самых идиотских моментах. Господи! Что он наделал! Ведь Чайка — тертый калач, из исполнителей. Она же может запросто укокошить Джейн. Какого черта он ее предупредил?Кай рванулся к двери, потом на мгновение замер, вернулся к столу, выдвинул ящик, потом задвинул его назад — нет, табельное оружие брать с собой не годилось: в городе — патрули, чрезвычайное положение... «Видеокамера», так и не пригодившаяся ему в Лабиринте, была в этом смысле неважной заменой — съемки на улицах были запрещены рескриптом ее превосходительства фрейлейн Глюк впредь до особого распоряжения, и мужчина без чадры, оснащенный приспособлением вроде этого, просто должен был незамедлительно очутиться «где следует». Плюнув с досады, Кай сунул в карман типовую «хлопушку» — оформленный под электрокарандаш мини-разрядник на десять выстрелов и сломя голову выскочил из номера. * * * Девушки в расшитых всеми цветами радуги кимоно, отчаянно крича, налетали друг на друга, лупили кулаками и ногами, валили на пол, добивая пятками. Это напоминало петушиные бои. Вот вам и курятник. Только вместо кур озверевшие цыплята.Федеральный Следователь ухватил за рукав пробегавшую мимо девчушку лет двенадцати:— Где ваш сенсей?— К ней пришла посетительница, и они пошли в тренерскую комнату, — девушка указала в глубь помещения.Кай бросился по коридору. По дороге он больно ударился коленкой о перевернутую вверх ногами тумбочку, и сердце заныло от недоброго предчувствия. Покосившееся треснутое снизу зеркало, разбитая напольная ваза и опрокинутый цветочный горшок недвусмысленно обозначали путь, по которому только что прошли, мило, надо полагать, беседуя, две бывшие коллеги-разведчицы. Кай вытащил из кармана разрядник и осторожно приблизился к последней полуоткрытой двери. Больше всего пугало то, что звуков боя не было слышно. Неужели он опоздал? Кай рывком дернул ручку на себя и остолбенело замер на пороге.Джейн и Анна, в потрепанной и местами порванной одежде, сидели, обнявшись, на диване и тихо рыдали. * * * — И все же я на вашем месте выспался бы... — с глубоким унынием в голосе посоветовал Тод. — Куда вы рветесь-то? Вот Учитель рвался, рвался да так и сгинул — там... ВОВНЕ...— Гос-с-споди, как ему удалось? — поинтересовался Дирк, заглядывая в подсвеченную услужливым факелом Бирна стальную нору.— Собственно, отверстие это здесь уже было... — тяжело вздыхая, пояснил Тод, — в нем вкручено было вот это, — он факелом подсветил громоздящийся в темноте неподалеку цилиндр — ему по пояс — с тускло поблескивающими желобками нарезки по бокам. — Мастер соорудил это вот, — теперь пламя высветило контуры сооружения, напоминающего некий дикий гибрид конструкций из альбома Древних Мастеров и воплощенных мечтаний деревенского самоучки. — Главное было первые три-четыре оборота своротить, а потом — само, как говорится, пошло... А там дальше — мы маскировочную дверь соорудили, со своим замочком... Вы бы хоть посмотрели, как устроен замочек. Мастер, перед тем как соваться...Лики посмотрел. Потом взглянул на Дирка.— Позаботься о Злюке, — тихо попросил он. Злюка сыто и преданно икнул.— Не рискуй зря, — посоветовал Дирк и похлопал Лики по плечу.— Как я завидую вам... — с горечью в голосе произнес Бирн. — Как тягостно мне в этой тюрьме, которую я обрел вместо свободы... Я с радостью пошел бы туда — ВОВНЕ, Мастер, но обязательства перед искусством заставляют меня остаться здесь, во Дворце Тайн, до тех пор, пока я не искуплю свой грех — грех формализма... Я должен создать изображение Высокородного, достойное его... Теперь, когда Судьба подарила мне такую возможность...«Чем были мы, тем и остались, — с тоской подумал Лики. — Муравьишками пред Стопой Величия... И даже в изгнание с собой своего монарха прихватили...»Он вздохнул и нырнул в лаз...Следует сразу оговориться, что воспоминания участников Великого Побега часто расходятся самым радикальным образом. Из них наибольшее доверие внушает бесхитростный рассказ Мастера Лики, который неоднократно повторяется, варьируя в мелких деталях, в изложении тех, кто удостоился чести послушать его беседы вечером, за стаканчиком-другим дурной воды, — а рассказывал он эту историю всем, кому не лень было слушать. Иногда Мастер что-то добавлял, иногда — убавлял. Будем снисходительны к нему и постараемся сохранить нетронутым его безыскусный стиль. * * * Лики чуть не рванулся назад, испугавшись огромной гулкой пустоты, разверзшейся вокруг. Пустота была наполнена мерцающим, пыльным сумраком, скрипами и скрежетами, приходящими откуда-то из бесконечности. «Мир без солнца? — подумал он. — Или просто ночь?» Набравшись мужества, Лики снова шагнул вперед.Глаза его привыкли к сумраку, и Лики уже различал уходящую ввысь и теряющуюся во мраке стену скалы, к которой примыкала стальная крыша Дворца Тайн. «Дверь» глухо щелкнула за его спиной, но ему было все равно — теперь он был уверен, что справится с замком. Где-то позади слышалось басовитое гудение каких-то мощных механизмов, и Мастер решил выяснить, что это такое. Он обогнул вздымающийся вверх пилон, потом прошел по узкому проходу металлического желоба и очутился на ровной и гладкой площадке, огороженной высоким бетонным забором. За ним виднелось нагромождение чего-то, напоминающего сваленные в кучу, недоделанные, да так и окаменевшие чудовищной керамической гроздью горшки, изготовленные гончаром-гигантом — с княжеский замок размером каждый. Теперь гудело так, что у Лики заложило уши. Этот звук издавали около дюжины боевых геликоптеров весьма странного вида, медленно перемещающихся по летному полю. За свою жизнь Мастеру довелось видеть много разных летательных машин, хотя бы во время Третьей Войны, когда столицу бомбили воздушные корсары Лоста, но таких аппаратов он еще не встречал. Огромные — размером с «дальнобойный» бомбардировщик — вертолеты были вызывающе окрашены устрашающими желто-черными вертикальными полосами, над которыми возвышались две пары то ли узких крыльев, то ли широких винтов. Шесть мощных телескопических опор удивительно легко перемещали по полю тяжелые машины, а спереди, под отливающей цветным стеклом штурманской будкой, торчали почему-то загнутые, угрожающего вида турели пулеметов. Людей, однако, нигде не было видно. Одна машина неподвижно стояла неподалеку и, судя по всему, была покинута экипажем. На всякий случай пригибаясь пониже, Лики прошмыгнул за грудой странного вида контейнеров к стоящему вертолету. Чем черт не шутит, — может быть, Дирк сумеет управиться с этой штукой, и тогда у них появится шанс удрать из мрачной тюрьмы...Вблизи машина оказалась еще больше, чем он предполагал, — в нее запросто мог поместиться целый десантный взвод с полным вооружением, да еще и броневик в придачу. Только вот входные люки были так тщательно задраены, что Лики, как он ни старался, не мог их обнаружить. Что было значительно хуже — машина медленно и неуклюже шевелилась, словно стремясь поудобнее устроиться среди окружавших ее зарослей. Поверхность машины была усеяна торчащими наружу стержнями — то ли антеннами, то ли пулеметами — хотя нет, для пулеметов их было многовато, да и дульных отверстий по крайней мере снизу не было видно. А вот залезть наверх, цепляясь за них, было Лики вполне по силам — в чем он смог вскоре не без труда убедиться. Уже оказавшись там, наверху, Мастер неожиданно почувствовал сначала чуть заметное, а потом вполне ощутимое подрагивание фюзеляжа. Это могло означать только одно — разогрев двигателя! Чертыхаясь, Лики взглянул вниз, примериваясь, как ему получше спуститься обратно, как вдруг заработали крылья-лопасти и мощный поток воздуха намертво придавил его к поверхности вертолета. Лопасти двигались все быстрее и быстрее, пока не превратились в сияющий ореол, потом телескопические шасси приподняли брюхо машины над полем, и машина взмыла в воздух.Геликоптер мчал его вдоль сумрачных скал, под жутким — без солнца — небом, но мчал к свету! Мастер и глазом моргнуть не успел, как яркие потоки хлынули ему навстречу.Сначала Лики подумал, что они несутся к огненному облаку — ужасно длинному, узкому и становящемуся все ярче, но почти сразу же сообразил, что это вовсе не облако. Длинная, невероятно громадная щель, ведущая из мира сумрака прочь — в мир света. Еще мгновение, и они были там!Когда глаза привыкли к яркому свету, Мастер чуть не выпустил спасительные стержни, удерживавшие его на броне геликоптера: его ошарашил чудесный и таинственный мир, лежащий вокруг. Кроме цветов и запахов, он был полон звуками — шелестом листвы, шумом ветра в бездонной вышине неба, криком неведомых существ, обитающих здесь. Он летел один в полную неизвестность, теперь уже окончательно затерянный в таинственном мире Спонсоров. Опираясь ногами на упругий штырь внизу и стараясь не потерять при этом равновесие, Лики оглянулся, бросив прощальный взгляд на Замок, где остались его друзья. В багровых лучах заходящего светила торжественно и мрачно над лесом возвышалась гигантская громада скального мыса, рвущегося в небо. Она стремительно уменьшалась в размерах и через несколько минут окончательно скрылась из виду за густыми кронами исполинских деревьев.Лики едва не пропустил самое впечатляющее событие в этом полете: геликоптер чуть не столкнулся с летающим танком! Лики не видел в жизни ничего подобного. Закованное в изумрудную броню чудовище с пронзительным ревом пронеслось мимо, обдав его горячим воздухом. Округлые крылья, под которыми бешено вращались несущие винты, со свистом рассекали воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40