Но затем, весьма
характерно для него, вернулся назад: ему пришла третья мысль.
- Но почему, босс? - грустно спросил он. - Почему ты думаешь, что
Прокторы заподозрят нас в желании потеснить их? Да и что они могли бы
сделать, если бы это соответствовало действительности?
- Прокторы затребовали от нас типовой контракт, - ответил Амальфи. -
Они прекрасно знают, каким он должен быть и настаивают на его соблюдении
до последней буквы, включая и пункт о том, что по его истечении город
должен покинуть планету. Как тебе известно, это совершенно невозможно.
Взлететь мы не сможем, однако, до последней минуты будем делать вид, что
собираемся уйти.
Хэзлтон выглядел непреклонным. Ди умиротворяюще взяла его за руку,
однако управляющий будто не заметил этого.
- Я не могу ничего знать о намерениях и возможностях Прокторов, -
сказал Амальфи, снова надевая наушники. - Попытаемся понять. Но кое-что
мне известно.
Прокторы _у_ж_е_ вызвали полицию.

В сером, дымчатом свете учебного класса, в свете, не освещающем, а
словно окутывающем воздух легким плащом, голоса и зрительные образы,
изливающиеся из ячеек памяти Отцов Города, оказывали гипнотическое
воздействие даже на самых подготовленных посетителей. Амальфи ощущал на
себе это давление, отчасти неприятное потому, что ничего нового для себя
он уже почерпнуть не мог. Возникавшие знакомые картины стремились
завладеть его внимание с силой и яркостью реальных впечатлений.
Мэр раздраженно помахал рукой перед глазами и взглядом поискал
наблюдателя, обнаружил одного, стоявшего рядом с ним. Интересно, подумал
Амальфи, сколько времени он уже здесь находится - или, соответственно,
сколько времени провел здесь сам Амальфи, затянутый в учебный транс.
- Где Карст? - резко произнес он. - Тот первый серв, которого мы
привели сюда. Он мне нужен.
- Да, сэр. Он сидит в кресле в центре комнаты.
Наблюдатель, выполняющий одновременно функции классного инспектора и
медсестры, резко повернулся к стене; встроенные в стену конструкции,
приоткрывшись, выдвинули ему навстречу высокий металлический бокал.
Наблюдатель принял его и пошел через комнату, пробираясь среди
многочисленных кушеток. Большинство из них обычно пустовали: чтобы довести
обычного несмышленого ребенка до уровня, когда он мог спокойно
ориентироваться в тензорном исчислении, требовалось не более пятисот
часов. Однако сейчас кушетки были заняты, причем некоторые из них -
детьми.
Один из многочисленных, постоянно сменяющих друг друга голосов
нашептывал: "Некоторые города, ставшие бандитами, не проводят обычную
политику пиратства и не совершают налетов. Они осели в затерянных мирах и
установили там тиранические режимы. Большинство из них полиции Земли
удалось свергнуть: города никогда не были особенно сильными в военном
отношении. Тем из них, кому удалось выдержать первый натиск, иногда по
особым политическим причинам позволяли остаться у власти, однако, на
коммерческую деятельность все равно накладывался запрет. Некоторые из этих
нежелательных империй, возможно, и сегодня еще остаются в пределах земной
юрисдикции. Наиболее известный пример этих рецидивов империализма -
уничтожение Тора Пять. Там орудовал один из первых городов-Бродяг,
напоминавший отлично вооруженную крепость. Еще в древности он получил
прозвище "Бешеные Псы". Этот эпитет, распространенный как среди бродяг,
так и среди населения планеты, связан, в основном с..."
- Вот ваш парень, - тихим голосом произнес наблюдатель. Амальфи
взглянул на Карста. Серв сильно изменился. Едва ли в нем можно было узнать
вымученную карикатуру на человека, загорелого, обветренного, перемазанного
грязью и огрубевшего так, что больно было на него смотреть. Сейчас,
свернувшись, словно эмбрион, клубком на кушетке, он скорее напоминал
невинного, неопытного юношу. Прошлое Карста - и вряд ли оно могло быть
солиднее (несмотря на то, что, по словам Карста, его нынешняя жена Эдит
была по счету уже пятой, совершенно очевидно, что ему едва лишь минуло
двадцать лет), являлось столь монотонным и непримечательным, что при
первой возможности он избавился от него, сбросив, словно изношенный
костюм. Он, как понял Амальфи, был в гораздо большей степени ребенком,
нежели любой ребенок бродяг.
Наблюдатель коснулся плеча Карста, серв поежился и, мгновенно
проснувшись, сел на кушетке, вопросительно уставившись на Амальфи голубыми
глазами. Наблюдатель протянул ему анодированный алюминиевый бокал,
наполненный холодной жидкостью, и Карст принялся молча поглощать
содержимое. Острый напиток заставил его чихнуть. Словно кот, он чихнул
быстро и, казалось, не заметил этого.
- Ну, как идет обучение? - спросил Амальфи.
- Очень трудно, - ответил серв, сделав еще один глоток. - Но как
только ухватываю суть, все, подобно цветку, сразу же раскрывается передо
мной. Лорд Амальфи, Прокторы утверждают, что ГМТ спустился с неба на
облаке. Вчера я просто верил в это, а сегодня, мне кажется, я понимаю.
- Я тоже так думаю, - сказал Амальфи. - И ты не одинок. Сейчас в
городе уже много сервов. Все они учатся здесь - оглянись вокруг. Изучают
они не только основы физики и культурную морфологию. Все они знакомятся с
понятием "свобода", начиная с самой первой ее составляющей - свободы
ненавидеть.
- Я помню этот урок, - со спокойной мудростью произнес Карст. - Но
для чего-то разбудили меня...
- Конечно, - угрюмо согласился мэр. - У нас гость, и мы думаем, что
ты сможешь опознать его. Это один из Прокторов. Он задумал что-то
чертовски странное, так нам с Хэзлтоном кажется, но мы не можем понять, в
чем оно заключается. Поможешь нам?
- Вы бы лучше дали ему возможность отдохнуть, господин мэр, -
запротестовал наблюдатель. - Пробуждение от гипнотического транса может
вызвать сильный шок. Ему нужен хотя бы час, чтобы прийти в себя.
Амальфи недоверчиво взглянул на наблюдателя, собираясь, видимо,
ответить, что ни Карст, ни город, не располагают временем. Однако, в
последний момент, подумал, что это пришлось бы выразить по меньшей мере
десятью словами, когда более чем достаточно одного.
- Исчезни, - произнес он.
Наблюдатель выполнил это как нельзя лучше.

Карст пристально всматривался в экран. Мужчина стоял спиной, изучая
пульт управления в кабинете управляющего городом. Свет падал на его лысую,
блестящую голову. Амальфи выглядывал из-за плеча серва, зажав в зубах
неизменную сигару.
- Этот человек такой же лысый, как я, - сказал мэр. - Кажется, ему не
так уж много лет, если судить по его черепу. Думаю, не более сорока пяти.
Узнаешь его, Карст?
- Пока нет, - ответил серв. - Все Прокторы бреют голову. Если бы
только он повернулся. Ага! Да. Это Хелдон. Я его видел всего один раз, но
узнать этого человека легко. Он действительно молод. Хелдон - один из
самых активных членов Большой Девятки. Считается, что он хорошо относится
к сервам. По крайней мере, могу точно сказать, что он не так часто
хватается за плеть, как остальные.
- Как ты думаешь, что ему здесь нужно?
- Наверно, сам скажет. - Карст не отводил взгляда от изображения
Проктора на экране.
- Ваш вопрос ставит меня в тупик, - звучал голос Хэзлтона из
расположенного над дверным глазком громкоговорителя. Самого управляющего
на экране видно не было, однако, о выражении его лица можно было судить по
голосу: тигр скрывался под маской невинно мурлыкающего котенка. - Мы,
конечно, рады каждому новому клиенту, которому можем предложить свои
услуги. Но мы и предположить не могли, что у ГМТ имеются действующие
антигравитационные механизмы.
- Не считайте меня идиотом, мистер Хэзлтон, - сказал Хелдон. - Мы с
вами прекрасно знаем, что когда-то их город скитался по галактике точно
так же, как и вы. Ваш город, подобно всем бродягам, мечтает о собственном
спокойном уголке. Полагаю, вы позволите мне так думать?
- В порядке дискуссии - конечно, - прозвучал ответ Хэзлтона.
- Тогда разрешите мне сказать и то, что для меня совершенно очевидно
ваше желание подготовить здесь восстание. Вы точно придерживаетесь условий
контракта. Но это только потому, что вы боитесь нарушить его, как и мы;
полиция Земли защищает нас друг от друга. Мэру Амальфи сказали, что сервам
запрещается вступать в разговоры с вашими людьми. Но, к сожалению, этот
запрет распространяется только на сервов. Если мы не можем удержать сервов
от посещения вашего города, вы не обязаны делать это за нас.
- Вы избавили меня от необходимости самому излагать эти
обстоятельства, - заметил Хэзлтон.
- Именно так. Могу еще добавить, что нисколько не сомневаюсь в том,
что, когда эта ваша революция разразится, вы одержите победу. Не знаю, чем
вы собираетесь вооружить сервов, однако уверен, что в любом случае нам не
устоять. У нас нет вашей технологии. Мои коллеги со мной не согласны, но я
- реалист.
- Довольно интересная теория, - раздался голос Хэзлтона. Последовала
краткая пауза. В тишине отчетливо слышался звук - словно постукивание
деревянных каблуков по мостовой. "Наверное, Хэзлтон барабанит пальцами по
столу, выражая нетерпение", - подумал Амальфи. Лицо Хелдона по-прежнему
ничего не выражало.
- Прокторы верят в то, что смогут сохранить свои завоевания, -
произнес, наконец, Хелдон. - Если вы будете злоупотреблять нашим
терпением, прикрываясь контрактом, они объявят вам войну. Несомненно, это
будет оправданно, хотя, к несчастью, справедливость Земли слишком далека
отсюда. Вы победите. Мне не остается ничего другого, как позаботиться о
нашем спасении.
- С помощью спиндиззи?
- Именно так. - Уголки губ Хелдона тронула неопределенная улыбка. -
Буду с вами честен, мистер Хэзлтон. Если случится война, я буду изо всех
сил сражаться вместе с Прокторами, чтобы защитить нашу планету. Я пришел к
вам только потому, что вы можете починить спиндиззи ГМТ. Не стоит ожидать,
что из-за этого я пойду на предательство.
Однако Хэзлтон, как казалось, проявлял необъяснимую глупость.
- Не понимаю, по какой причине я должен хоть пальцем пошевелить ради
вас? - сказал он.
- Подумайте, пожалуйста. Прокторы будут сражаться против вас потому,
что это их долг. Вероятно, у них нет никаких шансов, но тем не менее они
сумеют навредить вашему городу. Думаю, что разрушения у вас будут
настолько значительными, что вам вряд ли удастся отремонтироваться, если
только феноменально не повезет. Кроме меня и еще одного человека никто из
Прокторов не подозревает, что спиндиззи ГМТ все еще способны работать. Это
значит, что они не будут пытаться спастись с их помощью. Вместо этого они
попытаются разбить вас. Но если отремонтировать машины и отдать их в
опытные руки...
- Понимаю, - сказал Хэзлтон. - Вы намереваетесь поднять ГМТ в воздух,
пока вы еще можете покинуть планету целым городом. Взамен вы предлагаете
нам вашу планету и шанс на то, что наши собственные повреждения будут
минимальными. Ну что ж, занятно. Предположим, я взгляну на ваши спиндиззи
- следует убедиться, что они действительно еще на что-то годятся. Ими уже
столько лет никто не занимается, а машины любят, когда за ними ухаживают.
Если спиндиззи можно привести в рабочее состояние, мы еще поговорим об
этой сделке. Хорошо?
- Все будет нормально, - пробормотал Хелдон. В глазах Проктора
Амальфи увидел холодное самодовольство. Сколько раз, обманув противника,
он сам испытывал подобное чувство. Правда, ему, как правило, удавалось
куда лучше скрывать его. Он выключил экран.
- Итак, - сказал мэр. - Что он задумал?
- Неприятности, - медленно протянул Карст. - Он не раскрыл своих
истинных мотивов. Было бы глупо пойти у него на поводу.
- Конечно, - сказал Амальфи. - Привет, Марк. Что ты сделал с нашим
другом?
Хэзлтон вышел из лифта, едва не поскользнувшись на бетонном полу
поста управления.
- Думаю, он большой тупица, но довольно опасен. Он чувствует, что от
него что-то скрывают, но в то же время считает, что мы не догадываемся,
куда он клонит. Отсюда и его уверенность. Все это мне не нравится.
- Мне тоже, - сказал Амальфи. - Когда враг начинает сам выдавать
информацию - берегись! Вряд ли Прокторам действительно неизвестно, что у
ГМТ есть действующие спиндиззи.
- Уверен, что не знают, - убежденно заявил Карст. Мэр и управляющий
повернулись к нему. - Прокторы не верят даже, что вы пришли, чтобы
захватить планету. Им в голову не приходит, каковы ваши истинные
намерения. Создается впечатление, что их вообще это мало волнует.
- Почему? - удивился Хэзлтон. - На их месте я бы держал ухо востро.
- Вам никогда не доводилось быть _х_о_з_я_и_н_о_м_ сразу нескольких
миллионов сервов, - беззлобно сказал Карст. - Вы платите сервам деньги за
их работу. Для Прокторов само такое положение вещей - катастрофа. И они не
могут предотвратить ее. Они знают, что с вашей стороны тут все законно, и
за деньгами стоит власть Земли. Они не могут помешать нам зарабатывать.
Если бы Прокторы попробовали сделать это, восстание стало бы неизбежным.
Амальфи взглянул на Хэзлтона. Город расплачивался с сервами
бро-долларами. Здесь они не вызывали никаких подозрений, но в родной
галактике давно уже считались простой бумагой. Обеспечены они были только
германием. Неужели Прокторы столь наивны? Или, может быть, ГМТ настолько
стар, что в нем отсутствуют мгновенные передатчики Дирака, благодаря
которым они узнали бы об экономической катастрофе в родной галактике?
- А что ты думаешь по поводу спиндиззи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41