- Будем надеяться.
- По-моему, все логично, как ты думаешь? - спросил Хэзлтон, сверкая
глазами. - Рано ли поздно - я думаю, это займет не более нескольких
недель, - они определят, какая из двух планет сильнее, и сконцентрируют на
ней все свои силы. Как только это произойдет, мы сразу же направимся на ту
планету, где полицейских будет меньше. Вряд ли они смогут помешать нашей
высадке, и тогда уж мы там поживимся.
- На словах-то все хорошо. Но когда мы направимся на более слабую
планету, наши намерения станут совершенно очевидными, и у полиции будет
прекрасный повод разрушить Город.
- Совсем не обязательно, - настаивал Хэзлтон. - Одного только
нарушения закона недостаточно, чтобы они обрушились на нас. Если
понадобится, мы потребуем суда и покажем, что законы, установленные для
бродяг, совершенно негуманны. Им это известно так же хорошо, как и нам. А
здесь, пока мы находимся среди их врагов, полиция не сможет применить к
нам законы. Это напоминает мне положение с Уэбстером - нашим
инженером-ядерщиком, который заявил о своем желании покинуть нас. Он один
из тех, кто родился еще на Земле, а вы знаете, насколько ценны эти люди.
Мне совсем не хотелось бы, чтобы он ушел.
- Если он решил уйти, то добьется своего, - сказал Амальфи. - А что
он выбрал?
- Собирается выйти, когда мы остановимся в следующий раз.
- Что ж, похоже что так. Нам придется...
Зазвенел телефон внутренней связи на пульте управления полетом.
Амальфи нажал кнопку.
- Мистер мэр?
- Да.
- Говорит сержант Андерсон с наблюдательного пункта у Собора. В поле
зрения появился большой корабль. Он приближается к нам из-за газового
гиганта. Мы пытаемся вступить с ним в контакт. Это военный корабль.
- Благодарю, - сказал Амальфи, бросив взгляд на Хэзлтона. -
Подключите их к внутренней связи здесь, когда сможете установить связь с
кораблем.
Он принялся вращать рукоятку управления камерой, пока на экране
кромка гигантской планеты не установилась напротив обозримой части Города.
Амальфи заметил какой-то серебристый свет. Приближающийся корабль все еще
освещался лучами солнечного света; он несомненно имел огромные размеры -
иначе его невозможно было бы разглядеть с такого расстояния. Мэр в
несколько раз увеличил масштаб изображения и сумел заметить какую-то
трубу, которая на экране была размером с палец.
- Он не пытается спрятаться, - прошептал Амальфи, - да и как можно
спрятать такой гигантский корабль. Он никак не меньше тысячи футов в
длину. Похоже, мы не смогли их обмануть.
Хэзлтон наклонился и принялся рассматривать безобидного вида
цилиндрическую трубу. - Мне кажется, это не полицейский корабль, - сказал
он. - Полицейские корабли обычно продолговатые, на них много выпуклостей.
На этом же - всего четыре башни, "выросшие" из корпуса - в древности такую
конструкцию называли обтекаемой. Видите?
Амальфи кивнул, в раздумье выпятив нижнюю губу.
- Наверно, местная конструкция. Предназначена для быстрых перемещений
в атмосфере. Архаичный аппарат, должно быть, с двигателями Муира.
Снова раздались сигналы селекторной связи.
- Есть портрет визитеров, сэр, - сообщил сержант Андерсон.
Изображение корабля и зеленовато-голубой планеты исчезло с экрана, и на
нем появилось молодое приятное мужское лицо.
- Как поживаете? - официально поздоровался он. Вопрос этот, казалось,
ничего не значил, да и тон подтверждал, что ответа не требуется. - Я
говорю с командиром... летающей крепости?
- Это так, - ответил Амальфи. - Я выполняю функции мэра, а этот
человек - управляющий Городом. Каждый из нас отвечает за свою часть в
командовании кораблем. Кто вы?
- Капитан Сэвэдж Федерального Флота Утопии, - ответил молодой
человек, не улыбнувшись. - Можем мы получить разрешение приблизиться к
вашему форту или городу - как правильнее вас называть? Мы хотели бы
послать к вам своего представителя.
Амальфи выключил звук и посмотрел на Хэзлтона.
- Что ты думаешь? - спросил он.
Офицер Утопии вежливо отвел глаза, подчеркивая, что не считает нужным
следить за губами говорящих.
- Мне кажется, опасности нет. И все-таки, у них слишком большой
корабль, пусть даже старый и похожий на музейный экспонат. Они вполне
могут послать своего представителя в шлюпке.
Амальфи снова включил звук.
- В данных обстоятельствах мы даем свое разрешение при условии, что
корабль останется на месте, - сказал Амальфи. - Уверен, капитан, вы
поймете меня. Однако, вы, если хотите, можете послать к нам шлюпку. Мы
примем вашего представителя. Или можем обменяться заложниками...
Рука Сэвэджа пересекла экран, как бы отбрасывая это предложение.
- В этом совсем нет нужды, сэр. Мы слышали, что межзвездный корабль
сделал вам предупреждение о необходимости покинуть эти места. Нам
показалось, что ваш враг мог бы сделать нас друзьями. Надеемся, что вы
могли бы пролить свет на эту, в лучшем случае запутанную, ситуацию.
- Возможно, - сказал Амальфи. - Если на данный момент это все...
- Да, сэр. Конец связи.
- Конец.
Хэзлтон поднялся.
- Предположим, я встречусь с посланцем. В вашем кабинете?
- Хорошо.
Управляющий Городом вышел, и Амальфи спустя несколько секунд
последовал за ним, закрыв башню управления на ключ. Город находится на
орбите и останется там до тех пор, пока не придет время опять отправиться
в полет. Выйдя на улицу, Амальфи вызвал такси.
От башни управления, расположенной на пересечении Тридцать Четвертой
улицы и Авеню, до Городского Центра, находящегося в районе Боулинг Грин,
было довольно далеко. Амальфи же задал Жестянке Кэбби еще более длинный
маршрут. В старые, давно забытые времена, таксист мог бы заработать на
такой поездке кучу денег. Амальфи уселся на заднее сиденье, закурил сигару
(в Городе выращивали табак методом гидропоники) и попытался вспомнить все,
что когда-либо слышал о гамильтонианцах. В первые годы космических
путешествий они были чем-то вроде республиканской секты. Тогда был большой
шум в обществе. Гамильтонианцы пытались расширить свои ряды...
правительственное неодобрение, затем запрет... хм... Все это было так
давно, что Амальфи даже не был уверен, что не перепутал эти события с
какими-то другими эпизодами Земной истории. Но исход гамильтонианцев все
же _и_м_е_л_ место. Отправляясь в переполненных кораблях колонизировать
другие планеты, они пытались устроить там жизнь по своему образцу. Одна из
наций, живших в то время на Земле, исповедовала разновидность
гамильтонианизма, которая получила название тимократии. Просуществовала
она недолго и вскоре исчезла, но не без следов. Почти все основные
политические события после очередного космического полета отзывались
где-то в населенной людьми части вселенной.
Утопию, видимо, колонизировали одной из первых. Представители
Хрунтанской Империи, прибудь _о_н_и_ сюда первыми, разумеется, разместили
бы свои гарнизоны на обеих планетах.
Воспоминания об Империи Хрунты были весьма отчетливыми, поскольку
относились к более позднему времени. Однако и вспоминать о ней особенно
было нечего. Когда жизнь на Земле начала окончательно разваливаться, в
воздух ежедневно поднимались дюжины разных опереточных империй,
отправлявшихся искать счастья в самых отдаленных уголках вселенной. Просто
Алоиз Хрунтан оказался самым удачливым из всех самозваных императоров. Его
владения расширялись со скоростью создания средств сообщения - только они
сдерживали распространение абсолютной автократии. Но потом, незадолго до
того как самого Хрунтана убили собственные сыновья, разделив его владения
на отдельные княжества, империя стала загнивать. Со временем эти
герцогства в свою очередь подпали под номинальную, хотя непреодолимую,
власть Земли, оставив, точно так же, как и гамильтонианцы, наследство в
виде нескольких заброшенных колоний - миры, где люди испытывали
наслаждение от бесплодных мечтаний.
Такси замедляло бег; в окне проплыл фасад Городского Центра. На стене
его красовался когда-то отчеканенный золотом призыв: "ПОДСТРИЧЬ ВАШУ
ЛУЖАЙКУ, ЛЕДИ?". В свете гигантской планеты буквы сами казались сейчас
зелеными. Амальфи глубоко вздохнул. Все эти политические выскочки так
глупы: всегда пытаются поднять шум, когда речь идет о том, чтобы просто
добыть продовольствие.
Первое, на что обратил внимание Амальфи, войдя в свой кабинет, было
смущение Хэзлтона - явление крайне редкое. Амальфи не мог припомнить
ничего подобного. Хэзлтон всегда был образцовым гражданином космоса:
жизнерадостный, деятельный, ничему не удивляющийся и не поддающийся
обману. В кабинете находилась девушка, которую Амальфи принял за одну из
секретарш парламента, без которых в городе не обходилось ни одно дело.
- Что случилось, Марк? Где представитель Утопии?
- Это она, - ответил Хэзлтон, не указывая на девушку. Амальфи почти
физически ощутил, как брови его поползли вверх. Повернувшись к гостье, он
принялся разглядывать ее.
Она оказалась довольно красивой: черные с голубым отливом волосы,
серые, очень искренние и немного удивленные глаза, невысокая ладная
крепкая фигура. Одета девушка была весьма странно, подобных одеяний
Амальфи видеть не приходилось: сверху нечто вроде мешка с отверстиями для
головы и рук, плотно стянутого на талии. Ноги от ягодиц и чуть ниже колен
были обернуты в большую трубу из черной материи, перетянутую вверху
ремнем. Ступни, словно футлярами, были покрыты подобием носков из тонких
кружев. Мешок на теле украшали разноцветные пятна, а вокруг шеи было
повязано что-то вроде шарфа. Впрочем, шарфом это вряд ли можно было
назвать, скорее резиновой повязкой. У Амальфи мелькнула мысль, что даже де
Форд едва ли смог бы припомнить название этой штуки.
Вскоре девушке, похоже, надоело инспектирование. Амальфи отвернулся и
направился к своему столу. За его спиной раздался ее тихий голос: "Я не
собиралась произвести здесь фурор, сэр. Вы, вероятно, не предполагали
увидеть на моем месте женщину?.."
Акцент ее был столь же архаичен, как и ее одежда. По-видимому, то и
другое было порождением планеты Элиот. Амальфи сел и попытался подытожить
свои впечатления.
- Да, такого мы не ожидали, - подтвердил он. - Хотя и у нас женщины
занимают некоторые административные должности. Тут, скорее, дело в
застарелом предрассудке, доставшемся нам в наследство от земных традиций:
там не допускают участия женщин в решении военных вопросов. Так или иначе,
мы рады видеть вас. Что мы можем для вас сделать?
- Разрешите присесть? Благодарю вас. Прежде всего, мы хотели бы
знать, откуда пришли сюда вражеские корабли. Судя по всему, там вас знают.
- Не персонально, - сказал Амальфи. - Они знают, что такое
города-Бродяг, вот и все. Это полиция Земли.
Симпатичное лицо представительницы Утопии заметно потускнело. Видимо,
она предполагала такой ответ, но все же надеялась услышать что-то другое,
менее неприятное.
- Они нам так и сказали, - произнесла она. - Но мы... мы не могли в
это поверить. Почему же тогда они атакуют нас?
- Рано или поздно это должно было случиться, - Амальфи старался
смягчить впечатление от своих слов. - Земля стремится подчинить себе
независимые планеты, такова ее политика. Ваши враги - хрунтане, также
будут покорены. Мне кажется, мы не сможем убедительно объяснить вам
причины их поведения. Они и нам не очень-то доверяют.
- О! - воскликнула девушка. - Но тогда, может быть, вы поможете нам?
У вас такая огромная крепость...
- Прошу прощения, - печально улыбаясь, прервал ее Хэзлтон, - но наш
Город вряд ли можно считать крепостью. У нас совсем немного оружия.
Возможно, мы могли бы помочь вам каким-то другим способом. Поверьте, мы
очень хотели бы заключить с вами сделку.
Амальфи взглянул на него из-под прикрытых век. Это было весьма
неосторожно и совсем не свойственно Хэзлтону - обсуждать вооруженность
Города с официальным представителем чужого боевого корабля.
- А что бы вы могли сделать, если бы вы могли объяснить нам, как
летают эти полицейские корабли, и как ваш Город держится в воздухе? -
спросила девушка.
- У вас нет спиндиззи? - удивился Амальфи. - Но когда-то они у вас
наверняка были, иначе вы не смогли бы добраться сюда с Земли.
- Секрет межзвездных полетов был утерян почти сто лет назад. У нас в
музее все еще хранится тот корабль, на котором сюда прилетели наши предки.
Однако устройство его двигателя для нас загадка. Нам кажется, что он
просто неработоспособен.
Амальфи задумался: "Почти век? И предполагается, что это большой
срок? Неужели у жителей Утопии нет и антинекротиков тоже? Но ведь
считалось, что аскомицин был открыт более чем за полвека до исхода
гамильтонианцев? Любопытно...
Хэзлтон опять улыбнулся:
- Мы готовы продемонстрировать вам возможности спиндиззи. Для нас это
не секрет, мы готовы вам все объяснить. Нам же необходимы провиант и
сырье. Прежде всего, нефть. Есть она у вас?
Девушка кивнула.
- Утопия очень богата нефтью. Самим нам она не нужна уже почти
двадцать пять лет, с тех пор как мы заново открыли молярную валентность.
Амальфи снова насторожился. Утопия потеряла секрет спиндиззи и
антинекротиков - но в то же время они владели чем-то, названным молярной
валентностью. Этот термин говорил сам за себя: если эти люди смогли
преодолеть межмолекулярную связь и устранить влияние взаимного притяжения
взаимодействующих поверхностей, то нужды в механических смазочных
веществах типа масел у них больше не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41