Девушка носила скудный лиф с завязками на шее, длинные блекло-голубые брюки и то, что внешне напоминало тяжелые ботинки. Однако ботинки эти наверняка были фальшивыми, потому что когда один из них наступил на его ногу в ярко-желтом носке, прикосновение оказалось совсем мягким.
– Клевые носки! – Девушке пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его уха. – Я видела, как ты вместе с Люси Мундиаль прибыл. Твой пусковой рычаг у нее?
«Ничего не говори. Только головой мотай». Алексу не помешали бы дальнейшие инструкции.
Он нагнулся к уху девушки и прокричал:
– Я пришел сюда с Люси Мобилиус.
– Со счастливицей Люси. – Она обеими руками ухватила его за руку и так приблизила губы к левому уху Алекса, что даже его коснулась, когда спросила: – А как тебя зовут?
– Алекс Лигон.
– Лигон? – Девушка нахмурилась. – Я таких не знаю. Тебя по спецзаказу сварганили? – Ответа она дожидаться не стала, а продолжила: – Я Сьюки Миллениум, если только не снаружи. Там я Сьюки Сильва. Прикинь, как Мундиаль сработает. Если не зафурычит, меня поищи.
И девушка нырнула обратно в кучку людей перед Алексом. У него не было времени поразмышлять, в чем тут дело, поскольку под боком снова возникла Люси.
– Разве я не велела тебе ни с кем не разговаривать, пока меня не будет? В особенности со Сьюки Линолеум. Она в «Лагондасе» самая жаркая выхлопная труба. Заявляет, что может столько рюмашек принять, сколько никому на свете не снилось. Что она тебе сказала?
– Она спросила, как меня зовут, а я сказал, что Алекс Лигон.
– Это ничего, но тебе нужна другая фамилия. Лигон – совсем беспонтово. Дай подумать. Ты можешь быть Алекс Пентакампион. Кажется, такое еще никто не использовал. Вот, держи.
Люси держала в руках два высоких бокала в форме воронки с шариком на нижнем конце. Один она сунула в руку Алексу. Бокал был наполнен бледно-розовой жидкостью. Алекс подозрительно его понюхал. Сквозь выпивку, реагируя на слабую гравитацию Ганимеда, медленно поднимались пузырьки. На поверхности они лопались, щекоча ему нос.
Люси над ним посмеялась.
– Да не дергайся. Я бы не стала нас на высокооктановом заводить. Абсолютно безопасно. За Лигонов и Мобилиусов.
Она подняла бокал и сделала долгий глоток. Алекс, по-прежнему испытывая опасения, последовал ее примеру. Вкус оказался довольно приятным, и никаких признаков чего-то опьяняющего он не почувствовал.
– А что в этом напитке?
Люси пожала плечами.
– А тебе не по барабану? Называется он «меркаптан особый», и вкус у него что надо. Нравится?
– Действительно очень вкусно. – Алекс сделал второй глоток, и пузырьки защекотали ему глотку. – Просто замечательно.
– Один такой и, пожалуй, «альдегидная шипучка», а потом я тебя паре друзей представлю. Ты танцуешь?
– Могу. – В детстве одним из форменных бедствий Алекса были уроки танцев. «Для формальных оказий, Алекс, – говорила ему матушка, – каждый Лигон должен быть способен подобающим образом проявить себя на танцполе». – Только не очень хорошо.
– Я тоже. Хорошо тебе и не понадобится. – Люси указала на покачивающиеся группы людей. – Вот так сможешь?
– Пожалуй, смогу. – Алекс бы это танцами не назвал. Там было все от близкого телесного контакта до жестикулирования в адрес друг друга с расстояния в два-три метра.
Он последовал примеру Люси и снова наклонил свой бокал. На сей раз уровень жидкости оказался достаточно низок, чтобы она вытекла из шарика на нижнем конце. Алекс почувствовал, как щекотка начинается на языке и следует внутрь до самого желудка. Внезапно бокал опустел.
Люси опять над ним смеялась.
– Форсажная камера. – Она осушила свой бокал. – Пора заправить бензобак. Дейрдра де Сото и ее братец уже на девяносто первом октане газуют. Мы туда пойдем, и я покажу тебе, как с насосом управляться. А потом, если тебе захочется, мы все потанцуем.
Алекс последовал за ней по периметру восьмиугольного зала. К шуму он вроде бы стал привыкать, но яркие краски одежд и стен словно бы начинали светиться. Он встал позади Люси, ожидая своей очереди у насоса. Затем последовали громогласные, но неразборчивые представления Дейрдре и Дафуду де Сото, и Дейрдра тронула его ногу своей, что в этом месте казалось чем-то вроде обычая. Тогда Люси ей заорала:
– Полегче. Это его первый заезд, а ты его уже в пол-позицию ставишь.
Фраза вышла разборчивой, но никакого смысла Алекс из нее не извлек.
Дейрдра, как и Люси, была на босу ногу. Алексу показалось, что еще немного – и ее можно было бы совсем голой назвать. Кроме тоненького лифа и миниюбки Дейрдра носила только рубиновую вставку в пупке. Тронув этот камень, она затем приложила палец к одной из пуговиц на рубашке Алекса и громко щелкнула языком. Все вокруг насоса – не считая, понятное дело, Алекса – разразились смехом.
На передней стороне квадратной колонны имелось запутанное меню. Дафуд де Сото набрал ряд команд и заправил свой бокал жидкостью, которая меняла цвет, пока шарик наполнялся, после чего показал Алексу, как это делается. Должно быть, Алекс неверно набрал комбинацию, поскольку трое остальных опять рассмеялись, а Дейрдра выкрикнула:
– Уже хай-тест! Люси, а ты уверена, что он на первый заезд идет?
Алекс попробовал то, что у него получилось. Сильно отличаясь от «меркаптана особого», напиток был менее сладким и имел смутно-горьковатый привкус. Алексу понравилось. Он двинулся дальше по залу вместе с тремя своими спутниками, внимательно прислушиваясь, но ничего не говоря. Если они и обратили внимание, то никак это не прокомментировали.
Все четверо подошли к краю танцевального участка. Про танцы никто ничего не сказал, но Дейрдра де Сото встала перед Алексом и начала раскачиваться в такт музыке. Алекс завороженно смотрел, потому что как бы она ни двигала телом, уровень выпивки в ее бокале оставался ровным. Он попытался подстроиться под ее движения и тут же плеснул себе на руку. Прежде чем Алекс успел что-либо предпринять, Дейрдра наклонила голову и слизала влагу.
– Ты это нарочно! – крикнула Люси.
Но Алекс не смог понять, обвиняет она его или Дейрдру. Теперь Люси и Дафуд тоже двигались, следуя пульсации фоновой музыки. Алекс чувствовал нарастающее стремление делать то же самое – но тогда он пролил бы выпивку.
У этой проблемы имелось очевидное решение. Одним длинным глотком Алекс опорожнил оставшиеся три четверти бокала, затем прошел к одной из стоек, чтобы его туда поставить. Тут его внимание привлекла стенная роспись за стойкой. Четыре ярко раскрашенных гоночных машины неслись по прямой трассе к крутому повороту. Алекс услышал, как завыли моторы, когда водители переключили передачи и устремились по наклонному виражу. Он действительно видел, как машины движутся, выбирая себе лучшую позицию. Затем на переднем плане возникла машина, которая не справилась с виражом и теперь, развернутая задом наперед, лежала на боку. От ее мотора поднимался густой черный дым. Алекс видел, что она готова взорваться пламенем. Водитель уже выпрыгнул из измятой кабины и катился оттуда по траве.
Чьи-то руки обняли Алекса и на сто восемьдесят градусов его развернули. Люси оказалась справа от него, Дейрдра де Сото слева.
– Еще пара танцев здесь, а потом в «Бугаттис». Там мы посидеть сможем. – Говорила только одна из них. Но которая? Алекс не мог разобрать. Он снова оказался на танцполе, и там он либо танцевал, либо проделывал что-то достаточно близкое. То и дело оглядываясь, дальше трех метров вокруг себя он ничего видел. В двух метрах оттуда Люси танцевала с Дафудом де Сото – так плотно, будто ее посредством хирургической операции к нему пришили.
Стоящая перед Алексом Дейрдра передвинулась, загораживая ему вид Люси и Дафуда. А затем, прямо у него на глазах, Дейрдра стала магическим образом расти – она росла и росла, пока рубин у нее в пупке гипнотически не замерцал где-то на уровне его глаз. Несколько мгновений спустя Алекс понял, что почему-то стоит на коленях, а его руки хватаются за голые ляжки Дейрдры.
Девушка ухватила его за подмышки и помогла встать. Алекс хотел извиниться, но прежде чем он успел сказать хоть слово, Дейрдра обвила его руки вокруг своей шеи и ухватила его за пояс.
– Так легче стоять. – Она тыкалась носом в его шею. – Ты как, ничего?
Алексу этот вопрос показался риторическим, и он решил на него не отвечать. Он танцевал с Дейрдрой, затем с Люси, а когда невесть кто сунул ему в руку бокал, он залпом его выпил. Затем Дейрдра оттянула от него Люси, спрашивая: «В «Бугаттис»?» – и Алекс потащился за ними. Выйдя через одну мерцающую дверь, они вошли в другую. Там было прохладнее – тишина, темнота и отдельные кабинки вместо ярких огней, публичной выпивки и людного танцпола.
Это был «Бугаттис»? Должно быть. Алекс вдруг понял, что сидит на длинной широкой кушетке, прожевывая какой-то сладкий и липкий кубик. Мягкая ляжка прижималась к его бедру. Ему нравился «Бугаттис». Он ему даже больше «Лагондаса» нравился.
Алекс закрыл глаза. Он классно себя чувствовал.
Алекс открыл глаза. Он классно себя чувствовал, но вместо того, чтобы сидеть на кушетке, он почему-то лежал в постели. Судя по потолку и куску стены, это была его собственная постель.
Голос в паре метров от него произнес:
– Добрый вечер, Алекс. Добро пожаловать в реальный мир.
Это была Кейт. Сидя на стуле в дальнем конце его тесной спаленки, она внимательно на него глядела.
Алекс сел.
– Что случилось?
– Вообще-то я надеялась, что ты сможешь мне рассказать. – Голос Кейт запросто мог заморозить метан. – Я начну с того места, когда я ко всему этому подключилась. Сегодня утром мне позвонили «Всемирные службы» с тем, чтобы я приняла посылку. Они попробовали служебный номер, воспользовавшись документом из кармана твоих штанов, и к счастью для тебя я все еще была здесь. Посылкой оказался ты. Ты был без сознания. Увидев тебя, я немного забеспокоилась. Я провела медицинское сканирование и выяснила, что ты по меньшей мере двадцать колов гомодрила принял.
– Это очень много. – Алекс к этому времени уже заметил свою голую грудь. – Ты уверена? От такого количества гомодрила я должен был бы ужасно себя чувствовать, но мне хорошо.
– Это потому, что мы ввели тебя под наркоз, промыли тебе всю систему, а потом опять тебя под наркозом держали.
– Сколько сейчас времени?
– Шесть с небольшим.
– Ты позволила мне весь день проспать?
– Позволила. И даже сказать тебе не могу, какой выдержки это от меня потребовало. Ты говорил, что тебе на семейную встречу было нужно?
– Именно туда я и ходил.
– Ага. Верно. На семейную встречу на уровне двести двадцатом, в клубе «Эники-беники». Именно там «Всемирные службы» тебя подобрали. Там проходила семейная встреча, на который ты с кем попало трахался.
– Не думаю, что я там трахался. – Однако у Алекса было туманное воспоминание о какой-то возне и интимных прикосновениях теплых, голых тел.
– Тебе лучше надеяться, что ты это делал. Спереди у тебя на штанах была сперма, и она либо твоя, либо какого-то твоего милого дружка.
Алекс посмотрел под одеяло. Он был голый.
– Да-да, все верно, – продолжила Кейт. – Я их сняла и отправила на анализ. Патогенный анализ. Заразный и больной ты мне не нужен.
– Спасибо, Кейт.
– Но не для того, о чем ты подумал, эгоистичный имбецил. Если ты воображаешь, что меня волнует, с особями каких полов или даже видов тебе вздумалось потрахаться, а также сколько их было, то можешь быть уверен, что другие твои органы нуждаются в медицинском освидетельствовании куда больше твоих гениталий. Как по-твоему, почему я в три утра все еще была на работе? Как думаешь, чем я там занималась, пока ты свою палку в клубе «Эники-беники» употреблял? Между прочим, пока ты спал, я все про это заведение выяснила. И до сих пор спать не ложилась. Я весь день проработала, и только десять минут тому назад сюда пришла, чтобы посмотреть, проснулся ты или нет.
Алекс более внимательно изучил Кейт. Уже заметив ее бледность, он решил, что это от гнева. Теперь же он различил плотно сжатые губы и темные мешки под глазами.
– Ты все это время работала? Со вчерашнего утра до сегодняшнего вечера?
– Работала. Догадываешься, над чем я работала? Над твоей треклятой моделью.
– Она что, барахлила?
– Нет. Она работала. В этом-то и проблема. Я, наверно, сотню прогонов сделала. И все прошло гладко, ничто даже из интервала не вышло.
Модель работала! Алекс начал было выбираться из постели, но затем, поняв, что он голый, остановился.
– Ну-ну, не будь идиотом. – Смех Кейт прозвучал горестно и насмешливо. – Думаешь, там есть что-то, чего я не видела и не трогала? Догадываюсь, что кроме меня это еще много кто видел и трогал. Модель не барахлила в том смысле, в каком она раньше барахлила. Она работала. У нас теперь только одна проблема.
Алекс, одной ногой в брюках, помедлил и поднял взгляд, услышав, как изменился тон Кейт.
– Сегодня же, чуть попозже, – продолжила она, – мы с тобой должны будем изложить Солу Глаубу и ревизионной комиссии текущее положение дел. Полагаю, это выскользнуло у тебя из головы, пока ты так бурно забавлялся.
«И правда выскользнуло», – подумал Алекс.
– Мне не сложно будет перед любой комиссией отчитаться. Я эту модель как свои пять пальцев знаю.
– Очень может быть. – Кейт сидела, склонив голову. – Зато ты результатов не знаешь. Я испробовала все вариации, какие только смогла придумать, и всякий раз в течение лет пятидесяти человеческая цивилизация равномерно распространялась по Солнечной системе. Все шло просто роскошно. А дальше, что бы я ни делала, все начинало рушиться. Согласно твоей модели, задолго до 2200 года численность населения всех обитаемых миров в Солнечной системе упадет до нуля.
Что ты собираешься поведать Солу Глаубу, Алекс? Что все человечество вымрет? Или что твоя драгоценная, абсолютно непогрешимая модель капитальным образом барахлит?

9.

Сова выразился так ясно, что по его понятиям это была грубость:
– Туда или сюда. Выбирайте немедленно.
И Морд, не чуждый грубости, мгновенно приняв свое решение, секунду спустя ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62