Дверь открыл крупный мужчина средних лет, с ухоженной рыжей бородой, одетый в черную куртку и коричневые бриджи. Голову его венчала странная квадратная шапочка, которая, как предположил Тобас, разглядев кустистые брови хозяина, служила для прикрытия обширной плеши.
— Чем могу помочь? — осведомился мужчина.
— Надеюсь, сможете. — Голос Тобаса дрогнул. — Я тоже чародей. В некотором роде. И я хотел бы попросить вас об одолжении.
Юноша с мольбой посмотрел на рыжебородого чародея. Альдерамон некоторое время молча изучал пришельца. Оборванный усталый юнец, находящийся на грани отчаяния. Чародей посторонился, освобождая проход:
— Заходи. В чем там у тебя дело?
В просторной комнате все было обито красным бархатом и золотой парчой. Посередине стояли три низких стола и шесть обтянутых бархатом стульев. Как ни утомили Тобаса дневные скитания, он все же заметил, что стулья несколько потерты. Интересно, что это означает. То ли у хозяина обширная клиентура и его дела идут отлично. То ли он слишком беден или слишком ленив, чтобы заменить обивку.
Последовав приглашению Альдерамона, Тобас опустился на стул, счастливый уже оттого, что наконец-то может присесть.
— Немного вина?
— Да, пожалуйста.
Чародей исчез за занавешенной дверью и через мгновение появился оттуда с подносом, на котором стояли графин, два стакана и тарелка с маленькими пирожками.
— Боюсь, пирожки немного зачерствели, — извинился хозяин.
Тобас, признаться, этого и не заметил. Даже не пытаясь сдерживаться, он быстро заглотил пирожки и запил их стаканом золотого терпкого вина.
Немножко утолив голод, он выпрямился на стуле, несколько смущенный, и попытался придумать, с чего лучше начать рассказ.
— Ты сказал, что ты чародей? — помог ему Альдерамон.
— Ну, да... В некотором роде. Я был учеником Роггита из Тельвена, но он... он умер до того, как обучение закончилось.
— А! И как далеко ты продвинулся?
Тобас слишком устал, чтобы лгать.
— Он обучил меня всего одному заклинанию.
— И какому же?
— «Триндлов Огонь».
— Хм-м. — Альдерамон некоторое время задумчиво смотрел на юношу. — Могу ли я посмотреть твой кинжал?
Удивленный Тобас достал атамэ и протянул чародею. Альдерамон извлек свой нож и очень осторожно соединил лезвия обоих кинжалов, острие к острию. Раздался треск, над столом рассыпался сноп искр, и комната наполнилась странным запахом, напомнившим Тобасу послегрозовой воздух.
— А я и не знал, что так может быть! — воскликнул он.
— Теперь знаешь. — Альдерамон вернул юноше атамэ. — Ты действительно чародей, поскольку твой атамэ — настоящий. У атамэ много всяких свойств, в том числе и способность определять подлинность другого атамэ. Даже специалисты не знают всех возможностей магического кинжала.
— Роггит никогда мне этого не говорил. Он сказал лишь, что кинжал нужен для большинства заклинаний и является отличительным знаком настоящего чародея.
— И это, и еще многое другое. Знаешь ли ты, что, пока ты держишься за рукоятку, тебя нельзя сковать? Ни цепи, ни веревка не могут удержать чародея, пока у него есть атамэ. А если соединить лезвия, как я только что сделал, можно определить, является ли другой нож атамэ, то есть является ли его владелец действительно чародеем или он самозванец. А сила взаимодействия указывает на степень близости к подлинному владельцу. Если бы ты, допустим, украл этот нож у подлинного владельца, реакция была бы гораздо более впечатляющей.
— Правда?
— Правда.
Тобас уставился на клинок, затем очнулся и убрал атамэ в ножны.
— Так, значит, твой учитель умер, обучив тебя только заклинанию возгорания?
— Да.
— И когда это произошло?
— Он умер примерно три шестиночья назад.
— А сколько тебе лет?
— Семнадцать, — неохотно признался Тобас.
— И за пять лет он обучил тебя всего одному заклинанию?
— Э-э-э, мне было больше двенадцати, когда он взял меня в ученики, и учитель был слишком стар, чтобы учить быстро. — Тобас опустил глаза, не зная, как отнесется Альдерамон к такому вопиющему нарушению правил ученичества.
— Ну что ж, это меня не касается, — спокойно сказал Альдерамон. — Что сделано, то сделано, и ты теперь чародей, не важно, каким путем ты им стал. А что ты хочешь от меня?
— Ну, видите ли, я теперь совершенно одинок. Родители умерли, учитель тоже, родственники прогнали меня. Я надеялся, что, может быть, Гильдия Чародеев позаботится о своем члене. У меня нет ни денег, ни дома и никаких перспектив. Нельзя ли сделать так, чтобы меня обучили другим заклинаниям? Чтобы я смог зарабатывать на жизнь?
Альдерамон молча смотрел на юношу.
— А почему ты пришел именно ко мне? — спросил он наконец.
— Вы — первый чародей, которого я нашел.
Альдерамон покачал головой:
— Мальчик, я не являюсь цеховым мастером и не вхожу во Внутренний Круг — если такой круг действительно существует.
— Но вы же чародей! Член Гильдии!
— Ну да...
— Так почему же вы не можете помочь коллеге-чародею?
— Это не мои проблемы, парень. С чего вдруг я буду вешать на себя такую обузу? За все годы Гильдия мало что сделала для меня, а ты — и вовсе ничего.
— Я сделаю все, что вы ни попросите, в обмен на несколько заклинаний. Но что я могу?
— В том-то и дело, что ничего. У меня уже есть ученица. Она придет в следующем месяце, когда ей исполнится двенадцать. А ты в любом случае не можешь быть учеником. Во-первых, из-за возраста, а во-вторых, у тебя нет денег, чтобы платить мне за комнату и стол. Об остальном я уж не говорю. Понимаешь, в нашей среде так не принято. Заклинания чародея — его богатство, и никто не согласится просто так делиться своими знаниями с соперником. Я могу обменяться — обучить коллегу своему заклинанию в обмен на то, что он обучит меня своему, но я не торгую ими и, уж конечно, не обучаю задаром.
Увидев в глазах юноши выражение полной безысходности, Альдерамон попытался смягчить удар, добавив:
— Но ты можешь остаться здесь на ночь. А утром я накормлю тебя вкусным завтраком. Когда ты выспишься и поешь, мир перестанет казаться тебе таким жестоким. А может быть, кто-нибудь из Квартала Чародеев и сжалится над тобой.
Тобас молча кивнул.
— Что ж, тогда пошли наверх. Там есть еще одна кровать. Для ученика, когда таковой имеется. Ты, должно быть, крепко притомился за время своих скитаний и, наверное, хочешь спать?
Тобас снова кивнул и поспешил за хозяином.
Глава 7
Весь следующий день Тобас провел в переговорах. Он обошел не только улицу Чародеев, но даже Квартал Чародеев, где, несмотря на название, жили представители самых разнообразных профессий от ворлоков до колдуний, от жрецов до престидижитаторов. Были здесь и прорицатели, и колдуны, и предсказатели судеб, и демонологи с некромантами, и ученые, и даже исполнители ритуальных танцев.
Это был самый чудовищный день в его жизни. Каждый чародей охотно признавал в Тобасе коллегу и члена Гильдии, соглашался, что ему ужасно не повезло, что Роггит умер очень не вовремя, — и категорически отказывался учить его чему бы то ни было. Возраст Тобаса исключал обычное ученичество, а отсутствие денег и стоящих знаний — платные уроки.
И ни один чародей в Этшаре Пряностей не делился знаниями задаром, даже с признанными коллегами и товарищами по Гильдии. Альдерамон оказался совершенно прав.
— Послушай, — искренне посоветовала ему одна молодая колдунья, предварительно наотрез отказавшись от его месячных услуг в обмен на одно заклинание (зачем обзаводиться рабом, если есть ученики?), — почему бы тебе на данном этапе не забыть о чародействе? Иди, заработай деньги. А потом возвращайся и купи заклинания. Не слушай этих ханжей в потертых штанах, размахивающих атамэ. Всем нам нужны деньги, иначе мы не сидели бы в этих лавках. Ты не найдешь здесь ни одного действительно могущественного чародея. Могущественные чародеи могут позволить себе кое-что и получше. Так что иди и стань богатым. Тогда ты сможешь вернуться и посмеяться над нами. Не говори никому, что ты чародей. И держи «Триндлов Огонь» при себе, на случай крайней необходимости. Даже это простейшее заклинание может сослужить тебе хорошую службу, если им вовремя воспользоваться. Я думаю, ты храбрый молодой человек и обязательно найдешь свое место в жизни.
— Не такой уж я и храбрый, — с сомнением возразил ей Тобас.
— Значит — умный. А это еще лучше — мозги полезней храбрости.
— Но я не знаю, как заработать денег! Я никогда ничему не учился! Ни военным наукам, ни землепашеству, ни навигации — ничему!
— Что ж, придется с чего-то начать. Возвращайся на рынок в Гавани и заключи контракт с каким-нибудь вербовщиком.
— Боюсь, что продолжения не будет, — буркнул Тобас под нос и вежливо откланялся.
На улице постепенно темнело. Стертые ноги налились свинцовой тяжестью, костяшки пальцев были разбиты о множество дверей, а он так ничего и не нашел. Когда около полуночи у витрин магазинов начали гаснуть факелы, Тобас понял, что рынок в Гавани — это его единственный шанс.
За весь день он не обошел и половины живущих в Квартале Чародеев. Даже если он и выучит еще несколько заклинаний, при такой конкуренции в Этшаре Пряностей ему делать нечего.
Он вспомнил вербовщиков, боцманов, лишенную престола принцессу. Ничего себе перспектива! Даже подумать страшно, чем это все может обернуться.
Впрочем, выбора не было. Тобас нехотя свернул на Арену и побрел в сторону Гавани.
Города он совсем не знал и несколько раз терял направление.
Добравшись наконец до рынка, он не обнаружил там ни единой души — до рассвета оставалось еще несколько часов. В полном изнеможении юноша опустился на порог ближайшего дома и мгновенно уснул.
Грубый толчок разбудил Тобаса, и он сел, недоуменно моргая.
— Какого черта ты тут разоспался? Закона не знаешь? Если у тебя нет своего угла, иди к Стене. А здесь спать запрещено! Нам не нужны бродяги на городских улицах!
Над юношей, уперев левую руку в бок, а правую держа на рукоятке меча, возвышался солдат в красном килте и желтом плаще.
— Ой... — промямлил Тобас. — Я, должно быть, задремал. — И, не сумев в данной ситуации придумать что-нибудь получше, добавил:
— У меня здесь встреча с вербовщиком.
— Каким вербовщиком? — подозрительно спросил солдат. — Из Гвардии?
— О, нет! — Тобасу оставалось лишь надеяться, что солдат не обидится за столь явное пренебрежение военной карьерой. — Из Малых Королевств.
Он еще не знал, какого вербовщика выберет, но решил, что такой ответ звучит вполне убедительно.
— А, один из этих варнаков, сожри их дракон! Ну, тогда ты уже достаточно влип, чтобы еще я добавлял неприятностей. Оставайся, парень. Но если снова застукаю тебя спящим на улице — выпорю до полусмерти и отдам работорговцам. Гавань — респектабельный район.
— Хорошо, сударь, — с готовностью закивал Тобас.
— Вообще-то я должен был бы отправить тебя к работорговцам прямо сейчас. Таково наказание за бродяжничество. Даже чужак должен это знать.
— Но я не спал! Я просто случайно задремал! — Тобас испугался, что тема «чужака» будет развита дальше.
— Ладно, ладно, я же сказал «должен был бы отправить», а не «отправлю». Ты свободен, но я буду присматривать за тобой. Берегись, если соврал насчет вербовщика!
Тобас закивал, молясь, чтобы солдат не опознал акцент Пиратских Городов. Но тот, казалось, вполне удовлетворился и отошел в сторону, позволяя юноше подняться на ноги.
Небо понемногу серело. На площади стали появляться люди. Несколько мужчин и одна женщина — та самая плоскогрудая принцесса, которую юноша видел здесь два дня назад, — стояли в ожидании клиентов. Торопясь убраться подальше от солдата, Тобас направился прямо к ближайшему человеку. Им оказался мужчина средних лет в зеленой одежде из выделанной оленьей кожи.
— Привет, паренек, — лучезарно улыбнулся мужчина подошедшему Тобасу. — Не ищешь ли ты легкой и быстрой дороги к богатству и славе? Мне нужно несколько храбрецов, которые захотели бы помочь моей родине, Двомору, в трудную годину.
— И что за трудная година? — осторожно поинтересовался Тобас. — Война, что ли?
— Что ты, мой мальчик! Какая война! Всего лишь маленькая неприятность, от которой страдают наши форпосты в горах.
— Бандиты?
Прежде чем вербовщик успел ответить, из-за плеча Тобаса возник давешний солдат.
— Этот? — требовательно спросил он. Напуганный перспективой быть изобличенным во лжи и проданным в рабство, Тобас кивнул:
— Да, сударь.
— Ты заключаешь контракт с этим парнем? — уточнил солдат у вербовщика.
Тот мгновенно смекнул свою выгоду:
— Конечно, сударь, уже все согласовано!
— Ну, хорошо. Продолжайте! — Потеряв к ним всякий интерес, блюститель порядка удалился.
Тобас проводил его взглядом и повернулся к вербовщику:
— Так что там у вас за маленькие неприятности? Бандиты?
— Сперва, парень, подпиши-ка вот здесь. — Вербовщик извлек из-за отворота куртки документ.
— Нет уж. — запротестовал Тобас. — Вначале объясните, о чем идет речь.
— Да? Может, мне позвать того солдата и сказать ему, что я впервые тебя вижу?
Тобас покосился на спину удалявшегося солдата и нехотя взял протянутое перо. Четко проставив свое имя «Тобас из Тельвена», он вернул перо вербовщику и потребовал:
— Ладно, а теперь выкладывай, что за неприятность.
— Дракон. Он поедает людей в горах. А когда нет людей, жрет овец, что ничуть не лучше.
— Дракон? — Тобас поспешно начал искать глазами солдата, прикидывая, так ли уж тяжела рабская жизнь.
— Да все не так плохо, как тебе кажется, — поспешил ободрить свою жертву вербовщик. — И награда весьма солидная — женитьба на принцессе, комфортная жизнь в Твердыне Двомор и, самое главное, тысяча золотых!
У Тобаса отвисла челюсть.
— Тысяча золотых монет?!
— Именно так.
В конце концов, сказал себе Тобас, ну что такое дракон? Крупная мерзкая ящерица. У каждого уважающего себя чародея имелся горшок драконьей крови, а в легендах говорится, что во время Великой Войны драконов укрощали и дрессировали. А сулимое вознаграждение стоило небольшого риска — с такими деньжищами он сможет вернуться обратно и купить себе несколько заклинаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29