Его трясло, как в лихорадке. Тобас стиснул зубы и прижал руки к бокам, стараясь унять дрожь.
Через несколько минут, решив, что он уже достаточно успокоился, юноша потянул за металлические кольца. Заперто. В первый момент Тобас испытал облегчение, которое, впрочем, тут же сменилось очередным приступом ужаса. Что бы ни скрывалось внутри этого сооружения, вряд ли оно страшнее перспективы навсегда остаться снаружи, где нет ни пищи, ни воды. Вообще ничего нет, кроме нескольких футов голого камня. Он выпустил кольца и изо всех сил забарабанил кулаками в дверь.
Когда приступ паники закончился, Тобас бессильно уронил руки. Что же ему теперь делать?
И тут из-за дверей раздался голос. Женский, с очень странным акцентом.
— Дерри? Это ты? Где ты пропадал?
Тобас замер. Чего уж он точно не ожидал услышать, так это обыкновенный человеческий голос. Да еще чтобы при этом его, Тобаса, приняли за кого-то другого? Собравшись духом, он ответил:
— Это не Дерри. Это я, Тобас.
— Кто? — чуть не прорыдали из-за дверей.
— Впустите меня, и я все объясню. — Он не собирался упускать возможность убраться наконец из этой абсолютной пустоты, жуткого освещения и иссушающего ветра.
Тобас всей кожей ощутил колебания стоящей за дверью женщины. И хотя молчание длилось не более пяти — десяти секунд, ему они показались вечностью. Наконец женщина отозвалась:
— Ладно. Кажется, ты вполне безобиден.
Раздался звук отодвигающегося засова. Упала цепь, щелкнул замок, и тяжелые двери распахнулись, открыв взору юноши большой, освещенный факелами зал. Еще одни такие же массивные двойные двери футов десяти высотой были распахнуты настежь. За ними шел коридор футов тридцати длиной, с боковыми проходами. А дальше виднелись очередные двери. Закрытые. Никакой мебели в коридоре Тобас не разглядел, лишь на стенах висели великолепные металлические крюки с горящими факелами, а из каждого угла на него пялились демонические физиономии, вырезанные из камня. Посередине коридора стояла миловидная смуглокожая молодая женщина, одетая в элегантное розовое платье. Высокая и стройная. Длинные черные волосы волнами спадали ей на плечи и грудь. Она настороженно смотрела на Тобаса.
— Привет! — Тобас изо всех сил старался выглядеть как можно безобиднее. — Я Тобас из Тельвена, чародей. В некотором роде.
— Меня зовут Каранисса с Гор. Я колдунья. Тебя Дерри, то есть Деритон, прислал?
— Нет. Э-э-э... Если вы позволите мне на минуточку войти, я попытаюсь вам все объяснить.
Каранисса медлила с ответом, все еще сомневаясь, но тут в желудке у Тобаса громко заурчало, и он добавил:
— И не могли бы вы дать мне что-нибудь поесть?
Это окончательно разрядило обстановку. Женщина, назвавшаяся колдуньей, улыбнулась и кивнула:
— Иди сюда.
Она провела его по боковому коридору через маленькую дверь, и Тобас наконец-то оказался в более-менее человеческом помещении. Милая комната. Без окон, пол устлан шкурами, старинные знамена на стенах. Здесь стояло несколько деревянных стульев. Каранисса уселась, указав Тобасу место напротив себя, и громко хлопнула в ладоши.
Воздух заколебался, и Тобас неуютно заерзал на стуле.
— Принесешь нам еды и что-нибудь выпить, — приказала Каранисса, хотя никого третьего в комнате не было. — У тебя есть какие-нибудь пожелания? — спросила она юношу.
— Нет. Я так голоден, что съем все что угодно.
— Ну, тогда немного острого сыра, свежий хлеб и лучшее красное вино, которое осталось. Да, и яблоки. Воздух снова заколебался, затем утих.
— Ну, рассказывай. — Теперь все внимание Караниссы было обращено на Тобаса.
— А... — замялся юноша. — Я, собственно, не знаю, с чего начать...
— Начни с того, как ты сюда попал.
— Сквозь гобелен. Я только хотел его протереть, но, должно быть, шагнул вперед и не смог уже отсюда выйти.
— Это я и без тебя знаю! С тех пор как Дерри оставил меня здесь и ушел что-то там проверить, я сама не могу отсюда выйти.
Настроение у Тобаса упало. Не значит ли это, что он тоже обречен остаться здесь навсегда?
А может, и нет. Этот таинственный Дерри, или Деритон, вышел же.
— Если вы не возражаете, я хотел бы узнать, а кто такой Деритон?
— Ты не знаешь? — От изумления глаза колдуньи раскрылись так широко, что Тобас испугался. — Ты никогда не слышал о чародее Деритоне? Маге Деритоне?
— Боюсь, что нет, — признался Тобас.
— Но это же его замок. Деритон сам его сотворил. И гобелен, через который ты прошел. Он висит в потайной комнате нашего другого замка, который летает над горами центрального Этшара, насколько мне известно. Хотя с тех пор прошло уже некоторое количество времени.
Пока она говорила, Тобасу пришла в голову странная мысль. Сначала он гнал ее от себя, но когда женщина замолчала, был уже практически уверен в правильности своей догадки. Ведь сначала он предположил, что Деритон и эта колдунья были искателями приключений, которые каким-то образом попали на гобелен, точнее в гобелен. Но никакой искатель приключений не смог бы так естественно и непринужденно говорить о волшебном летающем замке, как о своей собственности. Да еще упоминая такие детали и подробности. И, что самое интересное, летающий замок лежит в ущелье уже не одно столетие.
— Простите, леди Каранисса, а как долго вы здесь находитесь?
— Я не знаю! — раздраженно ответила женщина. — Целую вечность, по-моему. К тому же здесь нет ни дня, ни ночи. Так что я просто не знаю. А в чем дело?
— Вы сказали, что, когда пришли сюда, замок Деритона еще летал.
— Ну конечно же! — Тобас вновь удивил ее. — Ты хочешь сказать, он больше не летает?
— Нет, не летает. Уже очень давно. И боюсь, что Деритон погиб при крушении. Во всяком случае, я так полагаю. Мы с моим напарником нашли возле гобелена труп. Должно быть, его.
— Дерри мертв? — Она в ужасе уставилась на него, открыв рот.
— Думаю, да. Впрочем, я не уверен, что это он.
— А как он выглядит, этот мертвец? Нет, не отвечай. Ты сказал, что замок давно не летает. А как давно? Месяцы? Годы?
— Как минимум годы.
— Боги! Сколько же я здесь сижу? Какое сегодня число?
— Так, дайте подумать.., четырнадцатое месяца Сбора Урожая. Или пятнадцатое.
— Какой год, идиот несчастный! — заорала Каранисса.
— Пять тысяч двести двадцать первый по этшарскому летосчислению.
Она ошарашено поглядела на него, затем неожиданно вскочила и принялась трясти юношу за плечи.
— Это что, шутка? Ты меня разыгрываешь? Это Дерри затеял?
— Ну что вы, конечно, нет! — изумленно ответил Тобас, застигнутый врасплох этим странным нападением.
— Было двадцать седьмое число месяца Цветной Листвы четыре тысячи семьсот шестьдесят второго года эры Человеческой Речи, когда мы с Деритоном решили провести здесь вечер вдвоем! И ты хочешь сказать мне, что я прождала этого проклятого чародея четыреста пятьдесят девять лет?! — Последние слова она прокричала Тобасу прямо в лицо.
Тобас молча смотрел на нее, не в состоянии произнести ни слова. Колдунья плюхнулась на стул и уставилась в пол, медленно переводя дыхание.
— Деритон из Хельде! — наконец провозгласила она, потрясая кулаком. — Если бы ты не умер, я задушила бы тебя собственными руками за то, что ты втянул меня в эту историю!
Глава 20
Они сидели и молча глядели друг на друга. В это время в комнату, словно гонимый ветром осенний лист, вплыл поднос. Сам по себе, как будто ничего не весил. Каранисса, выведенная таким образом из состояния тотального бешенства, в котором пребывала до сих пор, поймала его в воздухе и предложила Тобасу.
На подносе стояло именно то, что она заказала. Чуть поколебавшись, Тобас принялся за еду. Перемещение в другой мир совсем не повлияло на его аппетит.
Вино оказалось весьма скверным — кислым и мутным. Тобас мужественно глотал его, не решаясь пожаловаться хозяйке. Что еще можно ожидать от вина четырехсотлетней выдержки, утешал он себя, а эту нервическую колдунью лучше не заводить.
Когда они немного насытились и успокоились, было решено, что Каранисса первой расскажет о себе, а потом уже Тобас, чтобы не запутаться окончательно.
Каранисса заявила, что ее история очень короткая. Вскоре после того, как она закончила обучение и ее призвали в армию военной колдуньей, она встретила Деритона, которому к тому времени стукнуло уже лет двести — триста, и он практически отошел от дел. К его помощи прибегали лишь в исключительных случаях, когда требовалось выполнить какое-нибудь особое задание или подготовить новое пополнение боевых чародеев. Они стали, по ее словам, очень близки, но о браке не могло быть и речи из-за двухсотлетней разницы в возрасте и неравенства званий. Деритон был резервным генералом, а она — зеленым лейтенантом. К тому же браки между представителями разных магических школ не приветствовались.
Тобасу очень хотелось сострить по поводу школ, но он промолчал.
Они чудесно ладили между собой, рассказывала Каранисса, и Деритон перевел ее из разведки под свое начало для выполнения «специальных заданий». Он даже наложил на нее заклятие Вечной молодости.
В этом месте изумленный Тобас прервал ее:
— Вы это серьезно?
— Что именно?
— О заклятии Вечной молодости. Вы хотите сказать, что такое заклятие действительно существует?
— Конечно! Иначе как бы я тебе поверила, что провела здесь четыреста лет?
— Ну, не знаю. Может быть, тут время течет по-другому. Мне всегда говорили, что заклятие Вечной молодости — детские сказки.
— Да нет же, оно существует. И, насколько мне известно, время здесь течет точно так же, как и везде. Заклятие Вечной молодости — военная тайна, хотя, по-моему, о нем все знают. Разве ты никогда не встречал могущественных чародеев, которые выглядят двадцатилетними мальчишками? Мне всегда казалось, что военные не очень-то стараются сохранить этот секрет, раз позволяют таким людям разгуливать у всех на виду.
Тобас хотел было объяснить, что никогда не имел дела ни с военными, ни с какими-либо другими чародеями, кроме Роггита, но решил, что это не к спеху. Сейчас очередь колдуньи. Пусть договорит до конца.
— Значит, он наложил на вас заклятие Вечной молодости. А дальше?
На мгновение он все же задумался, почему, если заклятие Вечной молодости действительно существует, чародеи позволяют себе стареть и умирать, как Роггит. Ответ тут же пришел сам собой — не все чародеи владеют этим заклятием. Как он выяснил на собственном опыте, чародеи не делятся своими знаниями. К тому же этот секрет мог быть полностью утрачен к окончанию Великой Войны, как и искусство создания летающих замков.
Каранисса устроилась поудобнее, отбросила назад свою черную гриву и продолжила рассказ.
Они с Деритоном стали очень и очень близки. В один прекрасный день, предварительно заставив ее поклясться, что она сохранит тайну, он провел ее сквозь гобелен в этот замок, свое личное секретное убежище, о котором никто не знал. Здесь они могли остаться действительно наедине, сюда не имели доступа ни сплетничавшие слуги, ни подчиненные Деритону офицеры. Замок и гобелен были его самым ценным достоянием, и она почувствовала, что ей оказана большая честь, когда Деритон захотел разделить с ней свои сокровища. Он уверял ее, что она — единственная женщина, достойная быть хозяйкой волшебного замка.
Уже тогда Каранисса была достаточно опытной колдуньей и знала, что маг говорил это абсолютно искренне. Либо он использовал какие-то неизвестные ей заклинания, позволявшие лгать так искусно, что даже колдунья не могла этого почувствовать.
Они приходили сюда всего три-четыре раза. И когда нужно было возвращаться, проходили через другой гобелен во второй замок Деритона, который летал в обычном Мире.
Но однажды ночью, в самое неподходящее время, сработал волшебный сигнал тревоги, установленный Деритоном в обычном Мире. Она не знает, ни каким образом он сработал, ни как Деритон об этом узнал, потому что она лично ничего не увидела и не услышала. Заверив ее, что скорее всего это какая-нибудь ерунда и он скоро вернется, а если что-то серьезное, то он придет за ней и отправит в безопасное место, Деритон ушел.
С тех пор она его не видела. И вообще ни одного человеческого существа, кроме Тобаса, в течение, если, конечно, это все-таки не шутка, четырехсот пятидесяти девяти лет. Ну, несколькими шестиночьями меньше.
— Он пытался вернуться к вам, — сказал Тобас, увидев, что она плачет. — Уже умирая, он пытался дотянуться до гобелена. Там мы его и нашли.
Она посмотрела на него сквозь слезы:
— Как вы могли найти его, если он вот уже четыреста лет как мертв?
— Мы нашли его скелет. Во всяком случае, чей-то скелет. С серебряным кинжалом, несколькими кольцами и остатками расшитой золотом куртки. Это ведь он, верно?
— А-ааа! — навзрыд заплакала Каранисса, и Тобас мысленно обозвал себя толстокожим кретином. Он терпеливо ждал, когда истеричные рыдания прекратятся. Колдунья вроде бы пыталась взять себя в руки. Тобас прекрасно понимал, что его внезапное появление и принесенные новости кого угодно довели бы до истерики. После столетий полной изоляции вряд ли можно было винить женщину за такой всплеск эмоций. От этого он не стал относиться к ней хуже. Наоборот, Каранисса произвела на него сильное впечатление. Мало того что колдунья была красива, она на ходу перенимала его произношение. Речь ее становилась все понятнее. Более того, если рассказанное ею — правда (а причин усомниться в этом не было), она прожила здесь одна несколько веков, сохранив разум и нисколько не деградировав. Тобас не был уверен, что вынес бы подобное испытание, окажись он на месте колдуньи.
Каранисса наконец успокоилась и продолжила свой рассказ.
Сначала она просто лежала в постели, ожидая возвращения Деритона. Когда, по ее представлению, прошло уже несколько часов, она встала, оделась и пошла бродить по замку, Постепенно она начала волноваться и попыталась воспользоваться колдовством, чтобы связаться с Деритоном. Ничего не вышло. Она отнесла это за счет того, что находилась в другой реальности.
Наконец она решила сама выяснить, в чем дело, и направилась к гобелену, через который они всегда возвращались в летающий замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29