То есть я никогда не обращал внимания. Коротко они их не стригут, но таких длинных, как твои, я никогда не видел. — У Караниссы волосы спадали до талии. — Думаю, они их обрезают чуть ниже плеч или подвязывают наверх.
— Значит, мне нужно обрезать мои? — Колдунья потянула себя за прядь.
— Ни в коем случае! Они такие красивые! Правда, правда! — Тобас приподнялся и взял ее за руку, в которой она зажала волосы.
— И все же я не хочу выделяться. Вот я слушала тебя и работала над произношением. Ты заметил?
— Не думал, что ты это делаешь специально, — чуть скривился Тобас. — Я сразу заметил и собирался предупредить тебя кое о чем. У меня акцент Пиратских Городов. Тебе не следует говорить так, как я.
— Но ведь язык изменился...
— Да, конечно. В Двоморе теперь вообще совершенно другой язык. А твой акцент очень милый — старомодный и элегантный.
— А я не хочу быть старомодной. Я хочу быть, как все.
— Ты никогда не будешь, как все. Ты слишком красива и всегда будешь выделяться.
— Ты просто дурачишь меня! — Колдунья оттолкнула его руку.
— Нет! Я говорю правду! — Юноша снова завладел ее рукой и, перегнувшись через стол, поцеловал Караниссу, больше удивившись этому сам, чем удивив ее.
Стол слегка оторвался от пола и скользнул в сторону. Тобас усмехнулся. От колдовства тоже, оказывается, мог быть прок.
Почти час спустя в комнату заглянул сприган и пискнул. Тобас схватил сапог и запустил им в визитера, который поспешно ретировался.
Каранисса хихикнула.
— Над чем ты смеешься, женщина? — притворно сдвинул брови Тобас.
— Ой, да не знаю я! Над сприганом, наверное. Они действительно смышленые и милые!
— Неужто? Кажется, кто-то совсем недавно грозился выжечь им кишки?
— Недавно я была расстроена и сердита.
— Да? Что ж, рад оказаться полезным. Теперь, если я избавлюсь от зеркала сприганов и вытащу нас отсюда, то все вообще будет в полном порядке. Надоеда! Сюда, Надоеда!
Мокрые следы прошлепали в комнату, и что-то мерзкое закапало на ковер.
— Надоеда, я хочу, чтобы ты нашел зеркало, которое сприганы утащили из кабинета, и принес его мне. Понял?
Надоеда пискнул, как придушенный кот, и ушлепал прочь. Тобас вздохнул:
— Как ты думаешь, он понял?
— Наверное. — Каранисса отвернулась и заговорила с воздухом, отдавая сильфам то же самое приказание. Воздух слегка дрогнул, и слуги ушли.
— Интересно, — задумчиво произнес Тобас, — Деритон создал Надоеду специально, или это случайность, как сприганы? В Книге я не нашел ни одного заклинания, которое могло бы породить нечто подобное.
— Я не знаю, — пожала плечами Каранисса. — Он уже был в замке, когда Деритон впервые привел меня сюда, и я никогда не спрашивала. Просто приняла как данность — очередные чары, такие же непонятные, как и все остальное.
— Чародейство не все должно быть непонятным. Во всяком случае, я так не думаю.
— По сравнению с колдовством это полное безумие, если хочешь мое мнение. Ты помнишь, что чародейство использует хаос?
— Возможно. Но таким образом оно приводит этот хаос в порядок. В некотором роде.
— Неужели? Как заклинание, открывающее горшки?
— А ты хорошо умеешь спорить, колдунья, — усмехнулся Тобас.
Она ткнула его под ребра. В ответ он тут же схватил ее за талию, потянул на себя, и они, хохоча, покатились по ковру, остановившись только у стены — Каранисса лежа на спине, а Тобас — сидя верхом у нее на животе.
— Ага, девчонка! — прорычал Тобас. — Теперь ты в моей власти!
Каранисса засмеялась, затем приложила руку ко лбу, изображая отчаяние:
— О, смилуйся, господин! Я дам тебе все, что ты пожелаешь!
— А что ты можешь дать? — надменно вопросил чародей.
— О, всего лишь свою жалкую персону, ты, изверг! — захихикала она.
— Это совсем неплохо! Беру!
— Ты уже взял, — не преминула съехидничать Каранисса.
— В таком случае оставлю себе. — Тобас сразу посерьезнел. — Каранисса, ты выйдешь за меня замуж?
Хихиканье смолкло.
— Не знаю. Как ты себе все это представляешь?
— А что, разве есть несколько способов?
— В мое время было несколько. Гражданские браки, военные... Была еще целая куча всевозможных вариантов временных любовных связей. — Она спихнула его в сторону и села. — Впрочем, это не имеет значения. Тобас, ты мне нравишься. Может быть, я люблю тебя, я еще не уверена, но я ни за кого не выйду замуж, пока мы не выберемся из этого замка.
— Согласен. К тому же здесь у нас все равно нет свидетеля.
— Свидетеля? Одного? В мое время нужно было три.
— Ну, чем больше, тем лучше, но сойдет и один.
Тобас встал и отправился в коридор за сапогом, который вылетел туда вслед за сприганом.
— Почему ты ходишь в сапогах?
— Я не люблю ходить босиком. Особенно когда кругом шастают сприганы. А Надоеда вымазал какой-то клейкой дрянью мои башмаки.
— Так прикажи ему их почистить! Или вели одному из сильфов!
— Сильфы меня не послушают, потому что ты им этого не приказывала. А мне как-то в голову не приходило заставить Надоеду стереть эту пакость.
После памятного эпизода с опрокинутым ночным горшком Тобас избегал приказывать Надоеде убирать что бы то ни было.
— Неудивительно, что он начал тебе досаждать! Ты совсем распустил его! Если бы ты заставлял его убирать за собой грязь, то он бы и вел себя лучше.
— Может, ты и права, — пожал плечами Тобас и принялся натягивать сапоги.
— Так ты не ответил, зачем обуваешься. Куда ты собрался?
— Поскольку ты отказываешься выйти за меня замуж, пойду проверю еще разок гобелен. Если портал по-прежнему не работает, попробую навести на Перена еще один сон.
— Погоди минутку, я с тобой.
Каранисса вскочила на ноги, одернула измявшуюся юбку и поправила корсаж. Тобас подождал, когда она приведет себя в порядок, И они рука об руку двинулись по коридору к комнате с гобеленом. Перед закрытой дверью Тобас воспользовался моментом и приник к Караниссе в долгом поцелуе.
Маленькая приятная интерлюдия была грубо прервана громкими гневными визгами, сопровождающими быстрое шлепанье Надоеды, несущегося к ним со всех ног.
Тобас обернулся и увидел зеркало, которое явно нес Надоеда. Целая орда сприганов преследовала его по пятам.
— Хороший мальчик! — воскликнул Тобас, хотя истинный пол Надоеды так и остался для него загадкой. — Тащи его сюда!
Надоеда попытался выполнить приказ, но, прежде чем он успел добежать до хозяина, его накрыла волна сприганов. Зеркало упало и покатилось.
Тобас схватил его как раз в тот момент, когда из него вылез очередной сприган и испустил пронзительный истерический визг. Тобас не обратил на него внимания, пытаясь разбить зеркало об стенку.
Сприган обернулся вокруг его руки, пытаясь спасти свою жизнь, и случайно сделал из себя весьма эффективную прокладку. Тобас хотел переложить зеркало в другую руку, но, взглянув через плечо, передумал.
Все наплодившиеся в замке сприганы, штук пятьдесят, не меньше, неслись прямо на него. Конечно, у них не было ни зубов, ни когтей, но в таком количестве они кое-чего стоили. Тобас влетел в комнату с гобеленом, таща за собой Караниссу, и захлопнул дверь перед самым носом зеленой банды.
Однако щеколда не захлопнулась, и через мгновение пищащий и визжащий поток опрокинул его на спину.
Тобас перекатился через голову, вынуждая сприганов отскочить в сторону. Держа зеркало высоко над головой, юноша попытался встать.
Десятка полтора сприганов опять кинулось Тобасу под ноги, он потерял равновесие, зашатался и начал падать.
Свет неожиданно померк, откуда-то потянуло холодом. Тобас приземлился на пол, оказавшийся вдруг наклонным, и невольно покатился куда-то вниз. От неожиданности он выронил зеркало, чем немедленно воспользовались сприганы.
Получив назад свое сокровище, они разбежались в разные стороны, визжа, как ржавые дверные петли.
Тобас медленно поднялся на ноги и обнаружил, что пол действительно почему-то наклонился. Глаза его постепенно привыкли к темноте, и он понял, что Караниссы рядом нет. Он был совершенно один.
Обругав последними словами всякие потайные двери и хитрые стены, Тобас обернулся в поисках выхода и неожиданно понял, что дело совсем не в этом. Магический портал снова действовал! И он прошел сквозь него! Вид наклонного пола тут же подсказал ему, куда он приземлился — в голую, пустую комнату летающего замка, где прежде висел унесенный им гобелен.
Этого-то он и боялся. В нем, конечно, теплилась слабая надежда, что гобелены, будучи парными, как-то связаны между собой и он окажется в маленьком коттедже, гораздо ближе к Двомору. Но на гобелене была изображена именно эта комната, и он нисколько не удивился, оказавшись тут.
Он был даже готов увидеть поджидавшего его здесь Перена.
— Эй! — окликнул Тобас.
Тишина. Юноша двинулся вперед. Темнота была настолько полной, что он практически ничего не видел. Добравшись до стены, Тобас ощупью шел вдоль нее, пока не свернул за угол.
Как только он свернул, сзади послышались шаги. Знакомый женский голос окликнул его:
— Тобас?
— Кара? — Тобас сообразил, что она не могла пройти сквозь портал, пока он не убрался со сцены.
— Я здесь, — сообщила колдунья. — А почему так темно? Где мы?
— В летающем замке.
Его глаза еще не приспособились. Но он уже разглядел, что стоит в узком каменном коридоре, ведущем в кабинет Деритона. Обернувшись, он с трудом рассмотрел Караниссу, неуверенно балансирующую на наклонном полу.
— Думаю, ты не догадалась вернуться в кабинет и забрать оттуда мешок с припасами?
— Нет, — призналась она. — Я как-то об этом не подумала. Я вообще ничего не взяла.
Тобас видел, что на колдунье все то же легкое платье. Да, женщина есть женщина.
Они оказались совсем неподходяще одеты для путешествия в Двомор, все припасы остались в кабинете волшебного замка, и никаких дальнейших планов у них не было. Но гобелен снова действовал.
— Так, — громко произнес Тобас. — Наконец-то мы выбрались.
Глава 27
В кабинете Деритона тоже было довольно темно. Тобас понял, что они выбрались в летающий замок ночью. Или вечером. Или во время сильного дождя. Впрочем, дождя не слышно, так что, пожалуй, сейчас ночь. Он попытался зажечь огонь, но вспомнил, что чары здесь не действуют.
— Ты можешь зажечь огонь? — спросил он Караниссу.
В ответ она подняла руку.
— Я давно не практиковалась, — извинилась она. — У меня лучше получится, если ты найдешь что-нибудь горючее.
Безо всякого уважения к собственности умершего Деритона Тобас взял ближайшую доску, то есть бывшую полку.
— Я нашел деревяшку. Подожги ее с одного конца, а я буду держать за другой.
Колдунья так и сделала. Через пару секунд в углу доски заплясало голубое пламя, которое постепенно разгорелось теплым желтым огнем.
Каранисса поглядела на кучу хлама, в который превратилась библиотека ее давно умершего любовника:
— О боги!
— В чем дело? — спросил Тобас.
— Это место... Когда я видела его в последний раз...
— Когда я видел его в последний раз, здесь все выглядело так же, как сейчас. — Держать доску было неудобно, к тому же она прогорала быстрее, чем хотелось. Тратить время на выслушивание ностальгических воспоминаний Караниссы Тобас не желал.
— Пошли отсюда, — скомандовал он и взял ее за руку.
Колдунья в ужасе осматривала комнаты, по которым они шли, но больше не проронила ни слова.
Оказавшись на возвышении, Тобас разглядел в дальнем конце Большого Зала огонек. Он отодвинул подальше горящую доску.
Около замка горел костер. Тобас быстро потащил Караниссу вниз по ступенькам, шагая прямо по обломкам.
Выйдя наружу, Тобас позвал:
— Перен! Это ты?
Одинокая фигура, скорчившись, сидела возле огня. Услышав голос Тобаса, человек встал:
— Тобас?
— Да! — радостно отозвался Тобас. Все сомнения развеялись, едва он увидел знакомые белые волосы, отливающие желтым в свете костра. — Хвала богам, что ты пришел! Нет, не богам — хвала тебе, Перен! Спасибо, что пришел!
Чародей отбросил в сторону горящую доску и начал спускаться вниз, полускользя, полуползком, желая как можно быстрее оказаться рядом с товарищем. Каранисса следовала за ним.
Перен помог им спуститься. Он с жаром пожал руку Тобасу, стараясь скрыть удивление при виде Караниссы.
Едва ступив на землю и еще немного задыхаясь, Тобас поспешил представить:
— Каранисса, это — Перен Белобрысый; Перен, это — Каранисса с Гор. Она колдунья.
— Рад познакомиться, — вежливо сказал Перен.
— Я тоже, — отозвалась Каранисса, вскинув руку в каком-то странном салюте, который напомнил Тобасу, что она когда-то служила в армии.
Последовало неловкое молчание, затем Тобас взял инициативу на себя и пошел к костру.
— Давно ты здесь, Перен?
— Не очень. Я пришел где-то около полудня.
— А сколько сейчас времени?
— Солнце зашло меньше часа назад.
— Что ты сделал со скелетом?
— Похоронил, — после небольшой заминки ответил альбинос. — Зачем делать погребальный костер для голых костей? Дух умершего все равно давным-давно освободился.
Тобас быстро взглянул на Караниссу, но колдунья казалась совершенно спокойной.
— Правильно сделал. — Поколебавшись, он обратился к Караниссе: — Как ты думаешь, нужно поставить какой-нибудь знак?
— Не знаю. Дерри никогда не говорил об этом. Он ведь вообще не собирался умирать. Впрочем, думаю, ему хотелось бы иметь какой-нибудь памятник.
— Дерри? — удивленно спросил Перен.
— Маг Деритон, — пояснил Тобас. — Это его останки ты похоронил.
Перен кивнул. Они подошли к маленькому лагерю и сели у костра. Альбинос, заметив, что Тобас с Караниссой тесно прижались друг к другу, постарался сесть от них как можно дальше. Он прекрасно понял, что он — третий лишний.
— А как же сприганы? — неожиданно спросила Каранисса.
— А что? — не понял Тобас.
— Куда они подевались? Несколько штук прошли сквозь портал вместе с тобой. И зеркало. Ты его разбил?
— Нет. Они выхватили его у меня, когда я упал на наклонном полу. Думаю, они шныряют по замку. И зеркало при них.
— Попытаемся их поймать?
— Не имеет смысла. — Тобас помедлил. — Кара, кто-нибудь из них нас слушает?
Колдунья насторожилась:
— Нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29