Обед был великолепен, и даже осьминог выдержал испытание, когда мы ели его под явно тревожным надзором Тони. Молодая баранина, которая последовала за ним, тоже была великолепна, хотя я никогда не мирилась с тем, чтобы есть нежные суставы детеныша, который еще сосал мать. «Им нельзя пастись, – сказала я, когда увидела, что Фрэнсис опечалилась. – Здесь нет пастбищ, чтобы дать им вырасти. И если останешься в Греции на Пасху, боюсь, тебе придется привыкнуть к зрелищу, когда пасхального ягненка везет вся семья, чтобы съесть его. Дети обращаются с ним, как с любимцем, играют с ним и любят его. Затем ему перерезают горло, семья плачет и весело пирует».«Но это же ужасно! Это как предательство!»«Ну, в конце концов это то, что этот ягненок символизирует».«Пожалуй. Но разве нельзя использовать наши символы, хлеб и вино?»«Они используют. Но жертва на Пасху в их собственном доме… ну, обдумай. Я всегда думала, как ты, и все еще ненавижу смотреть на то, как едут домой ягнята и телята на свою смерть в Страстную Пятницу. Но разве это не лучше в миллион раз того, как мы это делаем дома, как бы гуманны мы ни старались быть? Вот, ягненка пестуют, он не подозревает и счастлив, скачет с детьми, как маленькая собачка. До тех пор, пока у его горла не появляется нож, он даже не подозревает, что умрет. Разве это не лучше, чем грязные грузовики, набитые животными, которых беспорядочно сваливают на бойню в понедельник и четверг. Там они чувствуют запах крови и страха, и должны ждать своей очереди на месте, которое просто источает смерть?»«Да. Конечно, да. – Она вздохнула. – Ну, я не так уж плохо чувствую себя, и получила от этой еды удовольствие. Вино довольно хорошее. Как, ты сказала, оно называется?»«Король Миноса».«Тогда выпьем за траву счастья».«За нее и за волосатого Лэнгли… Ой!»«А что теперь?»«Только что вспомнила, где нашла ее, твою душицу».«О? Хорошо. Надеюсь, это такое место, куда я могу добраться».Я медленно сказала: «Думаю, да. Она фактически росла у старой церкви. Даже на ней. И я уверена, что есть место, где ее больше, и откуда ее занесло».«Хорошо. Я бы очень хотела увидеть, как она растет. Ты сказала, что там приличная тропа?»«Туда есть тропа, но я бы не назвала ее приличной. Местами она очень неровная. Но если смотреть под ноги, то все будет в порядке. Все равно… – Я улыбнулась, мое нелогичное чувство вины затихало, – будет намного легче и веселее поплыть туда на лодке. Недалеко от церкви есть старая пристань. На днях возьмем каяк, поплывем вдоль берега и оттуда пойдем прямо в горы». – Я благодарно думала, что сейчас не нужно чувствовать перед Фрэнсис вину за то, что утащу ее отсюда утром. Мы можем взять машину из Ираглиона в Агиа Галлини и оттуда нанять каяк, и я покажу ей точное место, где Колин сорвал душицу со стены старой церквушки.«Устроим это, – сказала Фрэнсис, – но через день или два. Думаю, ты не захочешь пойти в то же самое место завтра. О, Тони, пожалуйста, можно нам попить кофе на террасе? Если ты готова, Никола?..»«Думаю, возьму куртку. – Сказала я поднявшись. – Дай свое сокровище, я поставлю его в безопасное место».Я очень осторожно положила на стол полиэтиленовый пакет с бесценным растением и сняла куртку за дверью. Что-то тяжелое в одном из карманов ударилось об угол стола и издало глухой звук. Я засунула руку и нащупала твердый металл. Тонкое, острое лезвие ножа. Холодное очертание встретило мою ладонь, как легкий электрический шок. Вспомнила. Вынула из кармана и посмотрела. Конечно, нож Лэмбиса. Тот, который я отняла у него во время трагикомической стычки в разрушенной церкви. Надо было вернуть. Ну, это еще можно сделать, когда осуществится мое веселое «до встречи в Афинах». Я повернулась, чтобы спрятать нож в чемодан, когда то, что пришло мне в голову, заставило меня застыть на месте с неопределенным страхом, который заполз под кожу, словно ледяная вода. Когда я брала для Фрэнсис полиэтиленовые пакеты, ведь я обыскала оба кармана? Правда же? Я нахмурилась, обдумывая все, как было. Затем я точно припомнила. Я обыскала оба кармана. Не могла не заметить нож. Его там не было.София. Единственное объяснение. Должно быть, София нашла нож, когда вешала куртку. Она его взяла. Но зачем? Чтобы показать Стратосу и Тони? Неужели она взяла его с собой, в то время как я увидела, что она исчезла в кабинете Стратоса, только, чтобы вернуть его тихо, когда я обедала? Но зачем? Я резко села на краю кровати; я была в неистовстве от волны паники, которая пронеслась по телу, и старалась думать связно.Нож Лэмбиса. Это неважно. Я должна это помнить. Это неважно. Никто здесь его не опознает. Никто здесь раньше не видел Лэмбиса и не знает о его существовании. Нож не может связать меня с делом, нет. Тогда почему София поступила так? Просто потому, что она и ее сообщники, как и все преступники, раздражаются по поводу всякой ерунды. Ненормально, что обычная невинная туристка носит вынутый из ножен деловой нож. Она подумала, что его стоит показать брату. Но это наверняка так? А почему мне было не купить его, как сувенир? Хотя нож и деловой, он довольно красивый, с медной рукояткой, отделанной белой эмалью, и филигранной резной работой у основания лезвия. Я повертела его в руке, изучая. Да, такая будет версия. Если кто спросит, скажу, что купила нож в Хании, частично как игрушку, а частично потому, что знала, что захочу выкапывать растения для Фрэнсис. Вот почему я взяла его сегодня с собой… Да, эта версия подойдет… Я сегодня им пользовалась… это объяснит подержанный вид ножа и пару царапин и зазубрин на эмали ручки.Я встала уже без страха. Эта история подойдет, а тем временем отложу этот нож, и должна определенно не забыть вернуть его Лэмбису. Ему будет не хватать этого ножа…Нож выскользнул у меня из рук и упал. Вонзился в пол и задрожал. Я снова села на кровать, зажала лицо руками, закрыла глаза и тщетно пыталась вычеркнуть из памяти картину, к которой память то и дело возвращалась… Лэмбис отдыхает на солнце возле Колина и строгает маленькую деревянную ящерицу. После того, как я ушла из церкви. После того, как я взяла у него из кармана нож. Он о нем совсем не жалел. У его собственного ножа, у того, к которому он привык, деревянная ручка. Теперь я это вспомнила. Футляр из тисненой кожи, в котором он носит нож, был у него на поясе, а пояс лежал возле него, когда он строгал…А этот нож? Эта медная поделка, которую я взяла у него из кармана и забыла вернуть? Эта прекрасная смертоносная турецкая вещь, отделанная эмалью? «Он вытащил нож, – сказал Марк, – и полетел вниз, голова его билась о скалы, и это было… мы забрали все, что у него было, и закопали ботинки».Джозеф. Оружие Джозефа, отмеченное и исцарапанное так, что нельзя ошибиться. Его нашла жена Джозефа у меня в кармане. Показала Тони, показала Стратосу. Затем тихо проскользнула обратно туда, где обнаружила его.Я тогда не подумала, какие они сделают выводы, и смогу ли я придумать рассказ о том, как нашла нож в горах. Я просто сидела и отгоняла приступы бессмысленной паники, которые советовали мне убежать, мне и Фрэнсис, убежать, прямо сейчас, в эту именно ночь, к друзьям и огням и нормальным местам и людям, и к здравомыслию.К Марку.Спустя какое-то время я положила нож в чемодан, взяла себя в руки и пошла вниз по лестнице.
Глава 18 Thus far her Courageheld, but her forsakes:Her faint Knees knock at ev'ryStepshe makes. Dryden: Cinyras and Myrrha «А, мисс Феррис», – сказал Стратос. Он сидел в холле, за столом. Ничего не делал, просто ждал меня. За закрытой дверью конторки слышались голоса Тони и Софии. Голос Софии был высок и настойчив? и сразу замолчал, когда заговорил Стратос. «Надеюсь, вы хорошо провели день», – сказал он.«Очень. Спасибо, – улыбнулась я, надеясь, что он не увидит, что мои губы одеревенели, а пальцы нервно пульсируют. – Очень долгий день, но я получила очень большое удовольствие».«Итак, посетили старую церковь, как сказал Тони?» Голос нормальный, даже дружеский, но что-то в нем заставило меня отвечать, словно меня в чем-то обвиняли.«О да. – Я охрипла и прокашлялась. – По тропинке легко идти, и церковь стоит того, чтобы ее посетить, вы правы. Я только жалела, что не взяла с собой кинокамеру».«А, да, мисс Скорби этим увлекается, да?» Ничего определенного. Черные греческие глаза наблюдают. В них всегда трудно прочесть что-нибудь, а сейчас они будто за темными очками.Я улыбнулась пустым глазам и положила еще один кирпич на стену невинности, которую пыталась возвести. «Сегодня утром мы сняли несколько великолепных кадров в горах. Думаю, ваша сестра на мельнице получит приз. Она сказала, что была кинозвездой?»Трудно удерживаться и не смотреть на дверь. За ней снова говорит София, странно подвывая. Стратос замигал и возвысил голос: «Да, сказала. Полагаю, она вам показала мельницу. – Звуки стихли до шепота. Тони заговорил мягко и настойчиво. – Надеюсь, вам было интересно», – сказал вежливо Стратос.«О, очень. Только жаль, что я не видела, как она работает. Но полагаю, это происходит только, когда кто-нибудь хочет смолоть зерно?»«Возможно, это будет еще до вашего отъезда». Уклончивый голос, глаза вдруг оживились и стали пристальными и осторожными.Ясно. У него еще не было времени подумать, оценить то, что случилось. Тони сказал ему, что Колина больше нет на мельнице. София, сбитая с толку и, несомненно, напуганная тем, что обнаружила нож Джозефа в моем кармане, пришла на совещание. Ее встретили сердитыми обвинениями и переоценкой ситуации. То, что я слышу за дверью – конец бурной сцены. И, несомненно, Стратос потрясен. Смущен, встревожен и очень близок к тому, чтобы быть опасным, но пока осторожность сдерживает его. Еще не готов бросаться в открытую драку. Ему нужно время, чтобы подумать. И все, что ему нужно от меня в данный момент – это убедиться в двух вещах. Во-первых, что ничего не дало мне повода подозревать и поэтому представлять опасность. Во-вторых, как следствие, что я готова спокойно оставаться в Агиос Георгиос под его присмотром, пока мой отпуск не подойдет к естественному концу. Одно предполагает другое. Я только надеялась, что мой ответ удовлетворит его.Довольно спокойно я сказала: «Если она будет работать, надеюсь, вы дадите мне знать».Я снова ему улыбнулась и повернулась, но он сделал легкое движение, словно останавливал меня: «Скажите, мисс Феррис…»Его прервали. Открылась дверь, и вышел Тони. Очень тихо закрыл за собой дверь и встал, облокотившись на косяк, как всегда свободно и изящно. Курит, сигарета торчит в углу рта. Не улыбается и не приветствует меня и, когда заговорил, не взял на себя труда вынуть сигарету изо рта. «Спрашивал мисс Феррис о рыбалке?» – сказал он.«О рыбалке? – Голова грека быстро повернулась, и мужчины встретились взглядами. Затем Стратос кивнул. – Только что собирался. – Он повернулся ко мне. – Вы раньше просились на рыбалку».«На рыбалку?» – Теперь была моя очередь быть озадаченной.«Вы сказали, что хотите пойти на рыбалку, разве не так?»«О. Да. Конечно».«Не хотели бы отправиться сегодня вечером?»«Сегодня вечером?» – На какой-то момент у меня отнялась речь и пропали мысли. Мозг легок и пуст, как пузырь. Затем я поняла, что надо сказать. Что бы он ни подозревал, что бы он ни пытался узнать, остается только доказать эти два факта ему тотчас же. «Ну, я бы очень хотела! Большое спасибо. Вы имеете в виду рыбалку с фонарями?»«Да».«Но караван лодок уже ушел».«О, вы видели? Я не пойду с ними. Я говорил, что хожу на рыбалку для удовольствия, а не для пищи. Рыбачу у берега. Так вы пойдете?»«С восторгом, – сказала я энергично. – Но как насчет Фрэнсис?»«Я говорил с ней. Она не хочет».«А, понимаю. Тогда…»«Я пойду на рыбалку с вами». Тони наконец вынул изо рта сигарету и улыбнулся. Глаза пусты и холодны. Я в ответ тоже улыбнулась. Теперь я была уверена, что они не собирались упоминать о ноже, и облегчение сделало меня подлинно веселой. «Правда? Будет смешно! Почему-то я не думала, что лодки ваше хобби».«О, нет. Но этой прогулки я не пропустил бы ни за что на свете, дорогая. Могу составить Стратосу судовую команду».«Нет необходимости». Грек ответил грубо. Большие руки резко перекладывают бумаги на столе, на виске пульсирует вена, как раз там, где начинают расти волосы. Что-то странное происходит.Если Тони захотел пойти на рыбалку, чтобы тщательно следить за своим союзником или просто помочь ему в любых планах в отношении меня… «А завтра вы пойдете?» – спросила я.«Завтра ночью?»Я облизнула губы, переводя взгляд с одного на другого с видом извинения. «Дело в том… Если вам все равно… Думаю, честно, сегодня я немного устала. Долго гуляла, и сейчас, после плотного обеда, меня клонит ко сну. Так пойдете завтра вечером?»Небольшая пауза. «Возможно».«Тогда вы… да, думаю, я бы хотела оставить это до того времени, вам ведь все равно?»«Конечно. – Изо всех чувств труднее всего прятать облегчение, и думаю, в жесте, которым он одобрил мое предложение, было именно это чувство. Теперь он во мне уверен. Улыбнулся: – В любое время лодка в вашем распоряжении».Я задумалась. Не будет вреда, если его уверенность увеличится. «Есть одна вещь, которую я хочу предложить, мистер Алексиакис. Помните, вы говорили, что мы предпримем прогулку на „Эросе“. Ну, я очень хотела бы знать, можно ли его нанять скоро? Чтобы совершить прогулку вдоль берега в ту сторону?.. – Я неопределенно помахала рукой на запад. – Туда, где была древняя пристань? Дело в том, что я нашла растение на развалинах, которое очень взволновало кузину. Она говорит, что это критская душица, вы ее знаете? – Он покачал головой. – Ну, Фрэнсис хочет увидеть, как она растет, и сфотографировать, но слишком далеко, и трудно идти по тропе. По-моему, будет довольно весело предпринять морскую прогулку. Может, пристанем у старой пристани, затем мы пойдем вглубь до церкви. Не может быть, чтобы это было далеко, я видела море оттуда. Тогда она увидит, как растет душица, и сфотографирует. И я бы сама хотела сделать несколько снимков церкви и пристани. Вы думаете, мы сможем это сделать? Мы не спешим, – закончила я. – Подойдет любой день, когда вам не нужен каяк».«Конечно, – сердечно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32