Я подумала, что он и свои деньги сюда вложил. Еще говорит, что у него слабая грудь».«Гмм. Он выглядит слишком городским, чтобы жить здесь даже короткое время… Если только причина этому – не прекрасные глаза хозяина. Он приехал с ним из Лондона, да? Как он выглядит?»«Стратос Алексиакис? Как ты… о, конечно, я описывала тебе обстановку, я забыла. Он кажется очень симпатичным. Послушай, Фрэнсис».«М-м-м».«Не хотела бы ты пройтись по берегу? Здесь очень рано темнеет. Я… я бы хотела сама побродить». Это было неправдой, но что мне оставалось говорить под окнами, где подслушивают?«Хорошо, – сказала она дружелюбно, – когда закончу эту чашку чая. Что ты сама делала в Хании, если ты именно так произносишь это название?»«Не „ч“, как у нас. Нужно говорить вроде „к“ с придыханием… Кхания».«Ну и как он выглядел?»«О… это… это очень интересно. Там есть турецкие мечети».Есть еще одна черта у Фрэнсис, которую следовало упомянуть. Ее нельзя обмануть. По крайней мере, я не могу. Полагаю, у нее слишком много опыта в том, чтобы выявлять малейшую мою ложь с самого детства. Она взглянула на меня, вынимая из пачки другую сигарету. «Правда? Ну и где ты останавливалась?»«О, в самом большом отеле в центре города, забыла название. Ты без конца куришь, у тебя будет рак».«Несомненно. – Ее голос заглушил окутывающий ее дым сигареты. Она посмотрела на меня, затем поднялась. – Тогда пойдем. А почему именно берег моря?»«Потому что там пустынно». Она обошлась без комментариев. Мы пробрались сквозь яркие кустики ледяных маргариток и нашли грубую тропинку вдоль низких, сухих скал, которые граничили с вытоптанным каменистым полем. Дальше по твердому песку мы могли идти рядом. Я сказала: «Есть кое-что, о чем я хочу поговорить».«О пребывании прошлой ночью в Хании?»«Остроумно, не так ли? Да, более или менее».«Вот почему ты засмеялась, когда я сказала, что твои увлечения когда-нибудь ввергнут тебя в неприятности? – Так как я молчала, она лукаво взглянула в мою сторону. – Я не судья, но, кажется, Хания – довольно странное место, чтобы дурно себя вести».«Вчера ночью я даже и не была в Хании! И я не… – взорвалась я и вдруг хихикнула. – В действительности, я действительно провела ночь с мужчиной, а теперь случайно подумала об этом. Забыла».Фрэнсис спокойно сказала: «Кажется, он произвел на тебя сильное впечатление. Ну, продолжай».«О, Фрэнсис, дорогая, как я тебя люблю! Нет, это не грязная любовная неразбериха… разве я?.. Это… я попала в беду… это не моя беда, а кого-то еще, и я хотела сказать тебе и спросить, есть ли что-нибудь в мире, что бы я могла сделать».«Если это не твоя беда, нужно ли тебе что-нибудь делать?»«Да».«Сердце, как теплая замазка, – сказала покорно Фрэнсис, – да к тому же и соответствующие мозги. Хорошо, как его зовут?»«А откуда ты знаешь, что это лицо мужского пола?»«Всегда так. Кроме того, я допускаю, это тот мужчина, с которым ты провела ночь».«О. Да».«Кто он?»«Гражданский инженер. Его зовут Марк Лэнгли».«А…»«Это совсем не „а“… По существу, – очень отчетливо сказала я, – я питаю к нему отвращение».«О Боже, – сказала Фрэнсис. – Я знала, что когда-нибудь это случится. Нет, не смотри так свирепо. Я дразнюсь. Ну, продолжай. Ты провела ночь с инженером, который вызывает у тебя отвращение, по имени Марк. Это поразительное начало. Рассказывай все».
Ее совет, когда я наконец обо всем рассказала, был предельно кратким: «Он сказал уйти и не появляться, и у него есть Лэмбис, чтобы за ним смотреть. Они кажутся способной на многое парой, и сейчас твой Марк, возможно, уже очень хорошо себя чувствует. Они оба вернулись в лодку, можешь быть уверена, и у них все под контролем. Я бы не вмешивалась».«Д-д-да. Полагаю».«Кроме того, что ты можешь сделать?»«Ну, очевидно, могу рассказать ему, что обнаружила. Я имею в виду, что я абсолютно уверена, что это Тони, Стратос Алексиакис и София».«Вполне возможно. Согласимся, что твой Марк помнит точно, что видел и слышал, и что на месте убийства действительно был англичанин вместе с мужчиной в одежде критянина, еще один грек и женщина… – Она минуту помолчала. – Да, раз ты допускаешь, что замешан Тони, другие неизбежно тоже замешаны. Это замкнутый круг. Тони, Стратос, София, Джозеф и незнакомец, либо англичанин, либо грек, которого определенно знал Тони и с которым разговаривал».Я остановилась и смотрела на нее, разинув рот. «Он? Но как? Он там не был. Там был только грек и критянин, и…»«Дорогая, – нежно сказала она, – ты так увлеклась точкой зрения Марка, что забыла, как все началось».«А как все началось?»«Был убитый», – сказала она.Молчание нарушал только шорох гальки на берегу моря. Я нагнулась, подняла плоский голыш и запустила по поверхности воды. Он сразу пошел ко дну. Я выпрямилась и отряхнула руки. «Я глупа», – сказала я покорно.«Ты была в самой гуще событий, дорогая, и напугана. Мне же, подключившись на половине, легко спокойно разобраться. Отчетливо все вижу. Кроме того, я не замешана тут с моими чувствами».«А кто сказал, что я?»«А разве нет?»Я все еще смотрела на то место, где мой голыш ударился о воду. «Фрэнсис, Колину Лэнгли только пятнадцать».Она нежно сказала: «Дорогая, вот в этом вся суть. Вот почему я советую держаться в стороне, пока точно не узнаешь, что с ним случилось. Иначе ты, возможно, только навредишь. Послушай, не думаешь ли ты, что лучше сейчас вернуться? Солнце почти село, и прогулка становится ужасно неудобной». Чистая правда. Пока я рассказывала мою историю, мы прошли вокруг залива до подножия больших скал на дальнем конце. То, что издали казалось полосой гальки, оказалось узкой отмелью из больших валунов, нагроможденных ветром и морем. Над ними, между самыми верхними валунами и скалой, пробегала узкая тропинка, крутая и неудобная. Она огибала мыс, затем круто ныряла вниз к полукруглому берегу маленького песчаного залива. «Здесь все выглядит очень мило, – сказала Фрэнсис. – Интересно, это твой залив Дельфинов?»«Думаю, он дальше, здесь у края очень мелко, а Георгий говорил, что вдоль скал можно добраться до глубокой воды и нырять. Посмотри, это, должно быть, за следующим мысом, по-моему, видно нагромождение камней. Солнце за ними садится, и они выглядят как тени».Мы молча постояли несколько минут, прикрывая глаза от мерцания алмазного моря. Затем Фрэнсис отвернулась. «Пойдем, ты устала. Судя по твоему виду, перед обедом тебе надо выпить что-нибудь покрепче».«Это идея». Но голос мой звучал печально, даже я сама это заметила. Я повернулась и пошла за Фрэнсис обратно к отелю.«Не подумай, что я не понимаю твоих чувств. – Ее тон был сухим и забавно успокаивающим. – Предлагаю держаться в стороне от Марка не только потому, что хочу оградить тебя от беды. Могу объяснить причины. Если ты пойдешь бродить здесь и искать его, тебя, возможно, увидят, последуют за тобой и тому подобное, и ты можешь привести их к нему. Или, если ты дашь повод подозревать, то можешь, и это важно, напугать их, а они убьют Колина… это если он еще жив».«О, Боже, полагаю, ты права. Я… не подумала как следует. – Приложила руку к голове. – Если бы ты только видела Софию. Вот что меня действительно напугало… когда Джозеф не пришел домой. Если бы ты видела ее лицо».Я была очень непоследовательна, но она поняла меня. «Ты думаешь, что она не волнуется о том, что он там в горах сломает шею, но волнуется о том, что он может там делать?»«Да. И есть только две вещи, которые он может делать».Она не волновалась. «Ты имеешь в виду, что если Джозеф – это убийца в одежде критянина, а я готова сама спорить на эту тему, он либо все еще охотится в горах за Марком, чтобы убить его, либо где-нибудь охраняет Колина?»«И она напугана. Если он с Колином, она это знает, и боится того, что он может сделать… Ну, вот в чем дело». Мой голос жалко возвысился. Фрэнсис не ответила, и несколько минут мы тащились молча. Солнце уже село, мягко нырнув в море, и тень скал упала на нас. Ветер стих. На другой стороне залива в отеле зажегся свет. Он казался очень далеким. Наконец я сказала: «Ты права, конечно. Марк велел держаться в стороне, и именно это он и имел в виду. Если только я действительно найду Колина…»«В этом все и дело. Вот почему он не пойдет к властям, он тебе говорил об этом. Если бы задали вопрос, или Марк и Лэмбис пришли сюда открыто, или кто-нибудь сделал так, что были бы выдвинуты обвинения, я бы не дала и двух пенсов за шанс мальчика выжить и быть свидетелем. Он заложник».«Вижу. В конце концов, Марк сам говорил. Хорошо, я… я останусь на месте, Фрэнсис, не беспокойся. Но все равно…»«Ну?»«Ничто не может помешать мне искать его, так? Если я буду ужасно осторожна? Я… я просто не могу выбросить его из головы, ты не понимаешь?»«Понимаю, любовь моя. Продолжай. Ты не могла бы прекратить поиск, даже если бы и хотела. Это не то, что можно быстро забыть, как потерю карандаша. Все, что ты можешь сделать ради собственного покоя – это допустить, что он все еще жив, и не закрывать глаз. А для начала, если он жив, его надо кормить».«Конечно! И к тому же он не очень далеко. Если не спускать глаз с Софии… Готова спорить, что именно она его кормит… хотя, полагаю, это может быть и Тони».Она улыбнулась. «Я ставлю на Софию. Кто бы это ни делал, он должен вставать на рассвете, чтобы его не видели, и я просто не представляю, как маленький Лорд Фаунтлерой прыгает в росе».«Ну а я собираюсь, причем завтра. Пойду рано утром купаться и буду смотреть в оба».«Давай, – сказала Фрэнсис. – Посмотри, там кто-то есть. Это отправляется маленькая лодка, да? А мужчина в ней – это Стратос Алексиакис?»Мужчина, неясная фигура в сгущающейся темноте, ссутулился в маленькой лодке у скал возле отеля. Оттолкнулся от берега, занялся чем-то на корме, и скоро зарокотал мотор. Лодка направилась к нам, держась к берегу. «Похоже на то, – сказала я. – Интересно, куда он собрался?»Мы остановились понаблюдать. Он крепко стоял на носу, и когда мы подошли поближе, то увидели, что к рулю приделан длинный рычаг. Так мужчина мог править, вглядываясь через борт в воду. На носу лодки были огромные фонари, но их еще не зажгли. Лодка поравнялась с нами, и мужчина нас увидел. Стратос. Улыбнулся и помахал рукой, а затем двинулся к корме. Машина замедлила ход, и казалось, что лодка просто дрейфует. Я смогла разобрать белые буквы на корме: «Психея». Его голос весело прозвучал над водой: «Привет! Не желаете в лодку?»«В другой раз! – Мы заулыбались и помахали руками, пытаясь изобразить сердечно-вежливый отказ. – Тем не менее спасибо! Удачной рыбалки!»Он поднял руку, снова нагнулся к мотору, и «Психея» удалилась по длинной, красивой кривой к верхушке мыса. Поднятые ею волны плескались о берег возле нас, мелкая галька шипела и скрежетала.«Хм-м, – сказала Фрэнсис, – очень компанейский».«Я его раньше спрашивала о рыбной ловле с фонарями».«Ну, тем не менее, в этом кое-что есть. Открытие без слез. Колин не в том направлении, иначе Стратос вряд ли приветствовал бы посетителей. – Она повернулась, а затем быстро спросила: – Что случилось?»Я стояла тихо, как манекен, закрыв рот рукой. «Фрэнсис! „Эрос“!»«Что?»«У него большая лодка стоит в заливе. Вот там он и есть!»Минуту она молчала, рассматривая меня нахмуренным взглядом, который я не совсем могла понять. Затем кивнула. «Да, это можно проверить. Если разрешат подойти к „Эросу“, можем быть уверены, что лодка ни при чем. Если нет, думаю, следует прямо завтра идти искать Марка. Этим двоим будет легче легкого привести свой каяк, когда стемнеет, к борту „Эроса“ и обыскать его. Они все выяснят моментально. Мы сможем как-нибудь удержать Стратоса и компанию в отеле – поджечь отель или что-то подобное».Я засмеялась, затем с любопытством посмотрела на нее. «Знаешь, я верю, что ты серьезно».«Если это единственный способ, – сказала твердо Фрэнсис, – то почему бы и нет? Мальчик напуган и обижен компанией разбойников, и более того, возможно, все это время верит, что его брат мертв. О да, если маленький поджог поможет, ничуть не возражаю против того, чтобы сжечь отель мистера Алексиакиса вместе с ним. Тем временем мы можем посмотреть на „Эрос“. Прямо сегодня вечером и пойдем, хотя бы только для того, чтобы успокоить твою душу».«Мы?»«А почему бы и нет? Это будет выглядеть намного естественнее. Посмотри, это Тони ожидает нас на террасе?»«Да».«Тогда, ради Бога, давай начнем выглядеть естественно немедленно. Предполагается, что я ботаник, а ты представила мне обстановку, от которой растерялся бы Линней. А теперь, не будешь ли ты так любезна остановиться на минутку и страстно посмотреть вот на это растение… Нет, балда, вот на это, на скале!»«Оно редкое?»«Дорогая, оно растет на каждой стенке южной Англии, как лепное украшение, но можешь поспорить на свои ботинки, что Тони об этом не знает! Давай, собери немного или этих мезембриантемумов, или что тебе там в голову взбредет. Показывай энтузиазм!»«Ледяные маргаритки? – Я покорно нагнулась. Тони ждал под тамарисками не более чем в пяти ярдах. – Слушай, – сказала я, протягивая цветы Фрэнсис. – Они закрылись. Правда, они похожи на маленькие пластмассовые зонтики?»«Боже мой, – сказала благоговейно Фрэнсис, – и только подумать, что я когда-то хотела сделать из тебя натуралиста! И еще, ты упомянула белую цаплю. В Греции белых цапель нет».«Я это знаю. – Даже не глядя, я знала, что Тони стоит у дороги. Должно быть, мой голос четко доносился до него. – Так же не существуют золотые иволги официально. Но я их видела в Эпидавре, и честно, Фрэнсис, сегодня я видела пару их между Ханией и Кастели, и поэтому не могу ошибаться насчет золотых иволг. А чем они еще могли быть? Я допускаю, что ошиблась в отношении цапли, но не могу придумать, на что еще это похоже».«Многие цапли выглядят белыми в полете. Ты сказала, черные лапы и желтые перепонки… А, привет, Тони, что-то очень вкусно пахнет».Я весело сказала: «Надеюсь, это не осьминог, которого я видела сегодня в заливе?»"Нет, дорогуши, это фрикасе, фрикасе из телятины по моему собственному рецепту… приготовлено в вине, с грибами и горошком. Я называю это блюдо «veau a jouer»«Ради Бога, почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32