Затем увидел силуэт худого человека в ливрее. За ним двигалась Мейделон в черном платье с капюшоном. Они подумали обо всем.Без единого слова, прячась в тени стены замка, путники добрались до главной башни, где перед ними открылась дверь, ведущая в темноту.Раздался стук кремешка о металл и, загоревшийся в трутнице свет явил молодое красивое лицо в напудренном парике. Ливрейный лакей вынул из кармана свечу, зажег ее и протянул Мейделон. Пламя свечи трепетало и чуть было не погасло, пока Мейделон не загородила его рукой.Лакей погасил трутницу и спрятал ее в карман жилета. Поверх жилета на нем был бархатный камзол цвета бургундского. При таком темном цвете одежды легко быть незаметным в тени.— Пока мы спускаемся по лестнице, можно говорить, но шепотом. Но потом вы должны молчать, как мертвые.Лакей взял у Мейделон свечу и стал спускаться вниз по ступенькам. Мейделон следовала за ним. Дирк замыкал шествие.— Где наш друг? В подземелье?Лакей кивнул.— Оба лорда здесь?— Около часу назад прибыл второй лорд, они наскоро пообедали и пошли в подземелье. Минут пятнадцать назад начался допрос.Дирк вздохнул. Он хорошо знал, что такое эти пытки, и пятнадцати минут вполне хватит, чтобы замучить человека.— Как нам его освободить? — спросила Мейделон.— Это моя забота, — прохрипел голос из ниши.Дирк понял по акценту, что это говорит солдат. Не стоило забывать, что каждый, кто им помогает, рискует головой. Пусть это солдат, но ему нужно доверять.Колеблющийся свет свечи выхватил из темноты блеск стального шлема и кольчуги и грубое лицо в шрамах. Даже если это и союзник, Дирк все равно не хотел бы встретиться с ним в темном переулке.Лакей шагнул в сторону, повернулся и, забрав с собой свечу, ушел вверх по лестнице. Дирк с трудом подавил панику: ведь они остались с этим солдатом в полной темноте.— Что будем делать? — прошептал он.— Около пыточной камеры есть ниша, в ее двери — глазок, — прохрипел солдат. — Это место, где могли находиться лорды, если они желали незаметно наблюдать за пытками.— А сейчас они пользуются этим? — спросила Мейделон.— Нет, — ответил солдат, — там уже много лет не было никого. Засов на двери заржавел. Но я принес с собой масло для смазки. Это займет немного времени. А потом еще надо будет постараться открыть эту тяжелую дверь. Но предупреждаю, я сразу же отсюда уйду. Я должен остаться вне подозрений. Пока не позовет Декейд.Опять эти суеверия, раздраженно подумал Дирк и сказал:— Не знал, что солдаты выступают на стороне бунтовщиков.Солдат молчал, и Дирк выругал себя.— Мы тоже из простолюдинов, — наконец ответил солдат.Дирк, успокоившись, вздохнул.— Сколько вас перейдет к бунтовщикам, когда... позовет Декейд?Солдат явно колебался.— Трудно сказать наверняка. Простолюдины нас ненавидят. Неизвестно, что нас ждет, если они выиграют. Каждый должен решать сам за себя... когда Декейд позовет.— Мы понапрасну тратим время, — прошипела Мейделон.Откуда-то донесся шум, скрипнула дверь, и темноту пронзил луч света. Солдат исчез. Несколько мгновений никто не двигался. Но, видимо, опасность миновала, солдат снова возник из темноты и показал, куда идти. Наконец они подошли к решетчатой двери.Сдавленный крик боли прорезал тишину.И одновременно совсем близко раздался звон доспехов. Дирк и Мейделон прыгнули к двери, которую рывком открыл солдат. Дирк успел захлопнуть дверь за собой, и тут же они услышали тяжелые шаги караульных.Из камеры раздался протяжный жалобный вой. Мейделон отодвинулась от глазка. Дирк увидел ее белое, бескровное лицо. Молча он подошел к глазку. Позади него солдат достал бутылочку с маслом для смазывания заржавевшей щеколды.На дальней стене пыточной камеры тускло горели два факела: Перед ними металось пламя жаровни. Огромное тело Гара было привязано цепями к наклонной доске. Рядом с ним стояли два мускулистых обнаженных человека с бритыми головами. У одного из них в руках были клеши, которыми он держал полосу раскаленного железа, явно только что вытащенного из жаровни. Невдалеке беседовали двое в бархатных камзолах и напудренных париках. Один был невысоким, коренастым, другой — высоким и худым.Дирк еле удержался от возгласа. Он узнал профиль высокого мужчины, это был лорд Кор!— Ну вот, — усмехнулся Кор, — теперь ты уже попробовал наше угощение. Подать чего-нибудь еще, после закуски? Или расскажешь все, что нам хотелось бы узнать?— Если бы я знал ответы, то не стал бы молчать, — прохрипел Гар.Позади Дирка вздохнула Мейделон. Дирк сжал зубы.Удивившись, Кор наклонил голову.— Не ожидал такого быстрого согласия на сотрудничество. В чем причина?Гар улыбнулся.— Я совершенно уверен, что не знаю ничего такого, что было бы вам до сих пор неизвестно.Кор помолчал, потом обернулся к лорду Кошону:— Мне кажется, я не ошибаюсь — он дерзит.— Пусть им займутся те, с кем он быстро разговорится, — проскрипел Кошон.Раскаленное железо прижалось к бицепсу Гара. Его тело выгнулось дугой, зубы заскрежетали. Кор взмахнул рукой, и железо убрали.— Достаточно, — ласково сказал Кор. — Думаю, теперь можно и поговорить.— Где ваш король? — тяжело дыша, спросил Гар. — Знает ли он хоть что-нибудь о страданиях людей?Палач снова вынул из жаровни раскаленное железо, но Кор остановил его.— Ты выдал себя. Житель этой планеты никогда не задаст подобного вопроса.Гар пожал плечами.— Да. Я с другой планеты. Это и так понятно.— Твое признание не имеет никакого значения. — Кор испытующе посмотрел на Гара. — А вот скажи мне, кто ты по происхождению?— У меня благородное происхождение.— Какого рода, из какого дома? — настаивал Кор.— Д’Арманд, с Максимы, — усмехнулся Гар. Кор явно успокоился.— Я знаю, что такое Максима. Ничтожный астероид. Однако там все претендуют на благородство.— На Максиме многие гораздо более благородные, чем вы, — огрызнулся Гар, — они не превращают своих слуг в рабов. Они создают роботов.Кор насмешливо улыбнулся:— Сущность благородства — это власть над другими. Вот ты, например, в моей власти.Он сделал знак палачу, и тот стал поворачивать большое колесо. Цепи на запястьях и щиколотках Гара натянулись, и он жалобно замычал.Кор стал прохаживаться рядом с гигантом.— Похоже, в этом состоянии ты будешь разговорчивее. Так кто же тебя сюда послал?— Никто, — прохрипел Гар. — Я прилетел сюда сам. Предугадывая ваш вопрос, скажу: я шатался вокруг этой звезды около двух лет, пытался найти дело, которому мог бы посвятить свою жизнь. — Гар с вызовом вздернул голову.Губы Кора презрительно скривились, он кивнул палачу. Тот взял тиски и показал их Гару.— А ну-ка, правду! — потребовал Кор.— Я говорю правду. Разве это не понятно?Кор помолчал, сжав губы.— Все юнцы — лгуны, это свойство есть даже у нашей молодежи. Но мы вырвем это с корнем! Игры! У Дирка сжалось сердце.— Но ты ведь уже давно не подросток, — продолжал Кор, — что же ты до сих пор продолжаешь забавляться, рассуждая об идеалах и реформах? Зачем ты так себя унижаешь?Гар пожал плечами:— Скука!Кор, похоже, опешил. Он глянул на палача, но не сделал ему никакого знака.Дирк увидел, что солдат пытается сдвинуть щеколду, но ему это не удавалось.Кор снова обратился к Гару.— Думаю, что ты говоришь правду. Но прошлой ночью транспортная компания, с которой мы торгуем, высадила здесь человека, и у нас есть все основания полагать, что этот человек — бунтовщик.— Я уже говорил вам, что у меня были другие причины.— Но если все-таки высадили именно тебя, — не успокаивался Кор, — то скажи мне, есть ли у Небесных связь с Лесными?— Никакой связи нет, — быстро ответил Гар. — Мне приходится всем им платить, чтобы заставить их пойти на контакт.Дирк в удивлении вытаращил глаза и обернулся кМейделон.— И ты утверждаешь, что ничего не знаешь о бунтовщиках? — продолжал допытываться лорд.— Именно так! — Гар следил за Кором, будто бы тот был ядовитой змеей.— А парень, который был с тобой, он, конечно, просто турист!— Нет. Он был здешний. Он был в хижине, в которой я спрятался, услышав погоню. Кор рассмеялся.— А тебя не заинтересовало, почему он прячется?— Нет! — Гар рассмеялся в ответ. — От облавы любой невиновный попытается укрыться. Кор нахмурился.— И вы договорились странствовать вместе?— Нет. Я нанял его в проводники.Кор молчал, прищурив глаза.— А что он говорил тебе о бунтовщиках?— Да ничего, — снова усмехнулся Гар. — Но он рассказал мне много интересного о вашем мире.Дирк облегченно вздохнул. Разумно. Так можно сбить Кора со следа. Но не слишком ли это рискованно? * * * — Они не позволят иностранцу покинуть планету, если он так много знает, — шепнула Мейделон.Дирк глянул на солдата, и тот снова попробовал сдвинуть щеколду. Но внезапно Дирка одолели сомнения. Не стало бы всем хуже, если Кор увидит, что Дирк остался жив.— Мне думается, — ухмыльнулся Кор, — наш пленник сможет нас развлечь. Поскольку он хочет как следует изучить наши обычаи, то он бы огорчился, если бы мы не дали ему воспользоваться удобным случаем.Гар озадаченно нахмурился, а Дирк понял, что не ошибся в своем предчувствии. Его прошиб холодный пот.— Мы позволим ему участвовать в Играх, — ласково улыбнулся Кор. — Уверен, это покажется ему интересным.Мейделон схватила Дирка за руку. Он увидел, как она испугалась. Дирк посмотрел Мейделон в глаза и отодвинулся в тень. Не спуская глаз с лица Мейделон, он увидел, что ее испуг сменился злостью.Не давая ей говорить, Дирк зажал ее рот рукой и прошептал на ухо:— Если мы сейчас выступим, то можем выиграть, но можем и проиграть. В любом случае лорды обнаружат, что бунт переходит в активную фазу. Если же мы проиграем, то лорды захотят получить ответы на множество вопросов. И не только от нас.Мейделон задумчиво опустила голову.Солдат вопрошающе смотрел на Дирка, и когда тот отрицательно покачал головой, снял руку с щеколды.Дирк снова приник к глазку. Палачи тащили Гара к дальней стене, а Кор и Кошон открыли дверь в коридор. Лорды вышли из пыточной камеры, и дверь за ними захлопнулась.— Они ушли, теперь можно говорить, — сказала Мейделон.— Когда начнутся Игры? — спросил Дирк солдата.— Наверное, через неделю.Дирк застонал:— Он не освоит за неделю правила борьбы. Они его зарежут.— Как раз этого они и хотят, — мрачно сказала Мейделон.Солдат нахмурился.— Игры — это всегда резня. Какая разница, научится он или не научится сражаться...Дирк прикусил губу.— Так. И каким же образом мы это сделаем?— Сделаем что? — буркнул солдат.— Как что? Каким образом мы спасем Гара? Он — за нас, мы — за него. Не говоря о том, что он нам очень полезен.Мейделон согласно кивнула:— Надо связаться с заговорщиками и устроить засаду.— Не согласен. Все равно что вывесить плакат: «Здесь будут сообщать новости о величайшем восстании простолюдинов! Пусть караул на стенах замка будет круглосуточным!» Возможно, я пессимист, но мне кажется, надо изобрести что-то более хитроумное.Мейделон сверкнула глазами.— Я думала, что у тебя есть какая-то идея... Просто надо показать путь к бегству тому, кто сидит в клетке.— Путь к бегству? Да сумасшедшая жена так не охраняет своего мужа, как здесь охраняют пленников.Мейделон упрямо тряхнула головой.— Разумеется, у нас нет никаких шансов устроить побег до начала Игр. Но кто-то должен попасть вместе с Гаром в клетку, а другой будет на трибунах, чтобы показать путь на свободу.Дирку этот план показался разумным.— Это трудно осуществить, но попробовать надо.— Да им никогда нас не поймать, если мы все сделаем с умом. Конечно, в клетку женщину не посадишь, значит, я буду на трибунах...Дирк почувствовал, как в нем завопил инстинкт самосохранения, но цель, стоящая перед ними, победила.— Похоже, что у нас нет выбора...— Разумеется, нет.Дирк вздохнул.— О'кей. И как же поместить меня в клетку? Глава 4 Проще всего Дирку было бы пойти в таверну и, слегка выпив, начать говорить всякие гадости о лордах. Это гарантировало бы немедленное появление пятерки коренастых солдат, которые тут же отвели бы Дирка в магистрат. Оттуда его без задержки и с полным удовольствием перевели бы в клетки.Дирк был к этому готов, но ему очень не хотелось встречаться с лордом Кором. Довольно трудно было бы объяснить присутствие пред очами лорда мертвеца, особенно если это ты сам. Без сомнения, лорд был бы весьма настойчив в желании получить ответы на свои вопросы, но наверняка его любопытство было бы таково, что дальнейшее существование Дирка нельзя было бы назвать благополучным. А значит, этот способ следовало признать неправильным.Значит, чтобы попасть в клетки, надо было обращаться к Гильдии.Дирк и Мейделон добрались до Альбемарля через двое суток. Дирк надеялся, что лорд решит — они скрываются у мятежников. И это было бы недалеко от истины.Как только открыли городские ворота, Дирк и Мейделон, предусмотрительно спрятавшиеся в телеге под грудой капусты, въехали в столицу.Простолюдин, хозяин телеги, слегка удивился, когда в некоем укромном местечке его кочаны посыпались на землю, а с телеги соскочили джентльмен и его леди, которые тут же поспешили исчезнуть за углом. Простолюдины здесь были людьми сообразительными.За углом Дирк и Мейделон слегка замедлили шаг и позволили себе отдышаться. Дирк обратил внимание, что каким-то образом у Мейделон оказалась новая одежда. Он предпочел не расспрашивать ее и стал разглядывать переулок, в котором они оказались. В деревне Дирк приходил в ужас or одинаковости всех деревень, в городе же даже в столь ранний час не было столь удручающего однообразия. На главной улице они увидели дворецкого из замка, управляющего лордскими конюшнями, торговца у входа в его магазин, купцов в очереди к меняльной лавке. Каждого можно было определить по роду его занятий, при этом что-то их всех объединяло. Так, если смешать разные краски вместе, то получится тусклый серый цвет. Здесь у всех были одинаковые серо-коричневые волосы, все были среднего роста, средней упитанности, все были круглолицы. В городах все генотипы смешались и произвели некий гибрид, но только один его вид. Генофонд был строго лимитирован.Бодрое, легкое состояние сменилось угрюмым раздражением, и Дирк пробормотал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20