Я отдал ему пачку, и он не стал отказываться.
- Так сколько эти гаврики запросили, и сколько наш славный фармацевт готов отдать за жену и дочку?
- Триста пятьдесят тысяч долларов.
- Во дают! - с веселым удивлением сказал майор Степанов. - Тут корячишься, как проклятый, а тут!..
- Иди и ты в фармацевты, - посоветовал я.
- Ага, бегом. Не надо было мне в свое время в училище идти. Ты-то небось процветаешь, частник? Деньги лопатой гребешь?
Он оживился и подмигнул мне.
- А на счет нашего вмешательства не бойся. Нет информации, нет и нас. Хочешь сам все свершить - давай. Только зря ты в это дело влез. Что тебе деньги, если ты будешь трупом? Думаешь, бабы ещё целы? Тарасов по телефону говорил с кем-нибудь из них: с женой или дочкой?
Он ещё больше оживился.
- А дочка его ещё та штучка. Хорошо быть дочкой богатого. Была бы она из другой семьи, давно бы уже исправлялась в местах не столь отдаленных. За ней целый список тянется: наркотики, приводов тьма...
- А что удалось выяснить на счет двоюродного брата? При чем тут со всем этим он? И почему ему так не хотелось встречаться с вами?
- А что Терещенко? Понравился ты ему, - пояснил майор. - На Терещенко ничего интересного у нас нет. Семьдесят пятого года рождения, сирота, сам с Украины, из Маздокы, воспытывался в детдоме. Два раза судим. Первый раз год условно за хулиганство, потом за кражу ещё два получил. Шесть месяцев назад освободился. Еще не успел нигде отметиться. Последние дни проживал в гостинице "Ярославская". Нигде не работает.
- Так может быть, он действительно в родстве с Еленой Тарасовой, и она ему деньги передает, содержит его?
- Может быть, и содержит. Елена Олеговна тоже родом из Маздокы, с Тарасовым познакомилась на какой-то презинтации в Москве, стала одной из его секретарш, а потом очень быстро продвигалась по службе, пока не получила в свое распоряжение особняк в Кисилевском переулке. Вместе с влюбленным в неё мужем.
- Что-то ты, майор, заранее недолюбливаешь Тарасовских дам. Ты же их не знаете.
- И то верно. Почему бы молодой девушке не влюбиться в очень богатого бизнесмена? Ну ладно, старлей, подписывай протоколы и свободен. Так когда, говоришь, позвонят эти похитители? А впрочем, - махнул он рукой, - вольному воля, разбирайтесь, как хотите. Я тебе завтра звякну, узнаю, жив ли еще. Если что, то помяну, будь спокоен.
- Да пошел ты, майор! - сказала я, думая, что дело и впрямь может в любой момент обернуться плачевно.
- Приятно, знаешь, видеть, что и вам, частникам, может быть не сладко, - сказал майор Степанов, пожимая мне руку.
Оставил я его заметно повеселевшим. Он что-то весело насвистывал.
ГЛАВА 20
БЕДНЫЙ РОДСТВЕННИК
К особняку Тарасова, ставшего за последние дни мне уже близким и чем-то родным, как собственная квартира, я подъехал ровно в девять. Предстоящее дело казалось мне не таким уж и сложным. Я не видел смысла в том, чтобы нападать на нас с Тарасовым, когда мы повезем деньги на блюдечке с голубой каемочкай, как говаривал один вечный странник. Похитители позвонят, сообщат, где мы должны оставить деньги, мы потом уедет, они проследят за нашей машиной, другие возьмут сумку с долларами и все. Я заработаю свои двадцать пять кусков, Тарасов останется в ожидании своих любимых женщин, которые, может быть, и вернуться, но это уже другой разговор.
Я надел кроссовки, спортивный костюм, а поверх - свою любимую кожаную куртку. На светский раут меня, конечно же, в таком виде не пустили бы, но для дела, в котором я должен буду участвовать - это лучшая экипировка.
Особняк Тарасова сиял всеми огнями. Мне даже показалось, чересчур празднично, но это уже дело хозяина. Возможно, после вчерашнего в доме поселились привидения. Каждый борется с призраками собственными методами.
Процедура въезда повторилась. Безымянный пока ещё парень впустил меня в ворота., закрыл их за мной и направился к дому. День, с утра праздничный, к вечеру испортился. Воздух, как и вчера был пропитан влагой. В свете зажженных уже фонарей, листья глянцево блестели. Ветра не было и ажурные тени падали на асфальт подъездной дорожки. Пасмурно, печально. В такую погоду хочется сидеть в тепле, пить водку и не думать о страхах за порогом.
Я захлопнул дверцу машины, вошел на крыльцо и, повернувшись спиной к дому, смотрел в сад, квозь тьму которого желтыми оконцами просвечивалась улица. Привратник прошел мимо меня и открыл входную дверь .Я повернулся; придерживая тяжелую створку, парень ждал, пока я соизволю войти. Я прошел в дом. Парень закрыл за мной дверь.
- Еще не звонили? - спросил я его. Парню на вид было года двадцать два-двадцать три. Может быть. постарше. Но ненамного. Явно моложе меня. Каштановые волосы, карие глаза, чуть выше среднего роста. Особых примет нет. В ответ на мой вопрос, он отрицательно покачал головой и в этот раз ничего не вымолвив ни слова. Немой что ли? Мне стало любопытно.
- Как тебя зовут? - спросил я только чтобы услышать его голос.
Парень помедлил, но все же ответил.
- Александр.
- Кем ты здесь служишь, Александр? - продолжал я распросы.
Он вновь помедлил. Потом что-то мелькнуло в его глазах, и он ответил:
- Племянником.
Я удивился.
- Вот те на! Племянником Виктора Константиновича?
- Да.
- И давно ты служишь племянниом?
- Третий год. Как армию отслужил.
Я сел в кресло, вытащил сигареты и предложил ему. Он отказался.
- Очень интересно, - сказал я, рассматривая парня. - А где служил?
- В Чечне, - ответил племянник богатого фармацевта.
- Рядовой?
- Сержант.
- Я тоже там служил, - сообщил я. - Но офицером.
- Тоже неплохо.
Я оглянулся.
- А где твой дядя?
- Он наверху ждет звонка.
- Ну что ж, подождем и мы. Принеси пока пивка. Ты будешь?
Александр отрицательно покачал головой. Но мне принес пару банок и стакан.
- Хочу спросить, Александр. Я вот Марину уже видел, а Елену Олеговну вчера не довелось. У твоего дяди даже фотографию не попросил посмотреть. Как она выглядит?
Парень взглянул на меня. Мне показалось, что мой вопрос не доставил ему удовольствия.
- Она очень красивая, среднего роста, стройная, вососы темные... не знаю, что ещё можно сказать.
- Вы с ней не очень ладили?
Александр посмотрел на меня. И вдруг в его лице что-то дрогнуло. Он явно разозлился.
- Может ещё что хотите выпить? Я могу виски принести.
- Не стоит, - отказался я и отвернулся. С Александром все было ясно: держали парня на побегушках, видимо, как ослика пучком травы заманивая будущими капиталами. А тут ещё надавно свалившаяся неизветно откуда молодая хозяйка. У меня в голове, пока ещё смутно, но уже вырисовывался образ Елены Олеговны. Но окончательных выводов я ещё делать не собирался.
Александр ушел, а я попытался представить, что сейчас чувствует сам Тарасов, ожидая наверху звонка похитителей своей любимой жены и не особенно любимой дочки (я вспомнил, что он не посовестился сдать Марину своему подчиненному, сдыдливому, но верному Арбузову).
Я встал и, открыв дверь во двор, вышел на воздух. Свежо, влажно. Я полной грудью вдохнул воздух. Оглянулся. В холле все ещё никого не было. Я ждал.
Ничего не происходило до десяти часов. В десять в холл спустился Тарасов. Я поднялся ему навстречу, и он оглядел меня с ног до головы.
- Если вы готовитесь к боевым действиям, то это зря, - сердито проскрипел он. - Я намерен получить свою жену и дочь в целости и сохранности. Поэтому мы будем выполнять все, что они нам скажут.
- А что они уже сказали? - осведомился я, не обращая внимание на его тон. Еще не известно, каким бы был у меня тон, если бы у меня украли кого-нибудь из близких.
- Мы поедем на улицу Беломорская. На соединение Беломорской с Ленинградским шоссе. Это недалеко от Речного вокзала.
На Речной, так Речной..
- Да, чем быстрее закончим, тем лучше.
ГЛАВА 21
ИЗМЕНЕНИЕ ПЛАНА
Мы сели в машину Тарасова. Причем, как я и предполагалось, Тарасов уступил мне руль. Александр открыл ворота и выпустил нас. Оглянувшись, я видел, как он смотрит нам вслед.
Некоторое время мы ехали молча. Тарасов угрюмо смотрел перед собой. На дорогу он точно не смотрел. Я первым нарущил молчание.
- Что мы должны будем там делать?
- Там должны будут выставлены пластмассовые дорожные ограждения красного цвета. Мы остановимся сразу за ними, вы выйдете, и оставите сумку с деньгами прямо за ограждениями. После этого мы уедем.
Еще некоторе время прошло в молчании. Впереди нас двигался цветной, ярко освещенный придорожными фонарями поток машин. Реклама отовсюду прельщала чарующими удовольствиями, готовыми быть проданными тебе, другому, каждому. Надо было торопиться, торопиться во всем, спешить жить, спешить преобретать, спешить вернуть утраченное...
- Когда оставим деньги, мы сразу уедем, но у ближайшего поворота вы меня высадите, а сами поедете домой. Когда они обещали выпустить... Елену Олеговну и Марину?
- Сразу, как получат деньги. Сказали, что высадят их в месте, где они смогут быстро найти машину и доехать домой. А зачем вы хотите высадиться? Учтите, я не потерплю никакой самодеятельности. Я вас нанял для определенной цели - передать деньги и только. И я не собираюсь ничего выяснять, мне нужна только моя семья, больше ничего.
- Ладно, - согласился я, - будем делать, как вы пожелаете. Отдадим деньги, я отвезу вас домой, и на этом моя миссия будет закончена.
Приходилось на ходу менять план. За жизнь похищенных я как и раньше, так и сейчас не дал бы ломанного гроша. Впрочем, надежда на лучшее манит всех. Но все во мне возмущалось при мысли, что приходится подчиняться воле других. Особенно, если это преступная воля.
Время нам не было указано. Значит, за нами будут следить на месте.
Наконец мы доехали. Сейчас, в одиннадцать часов прохожих было очень мало. Машины проходили одна за другой. Прямо на тротуаре и впрямь торчали пластмассовые ограждения, перед которыми на треножнике был установлен знак "Дорожные работы". Я притормозил. Здесь тоже никого не было. Тарасов протянул мне сумку. Я вышел и огляделся. Было непрятно осозновать, что я нахожусь под прицелом... хорошо, если просто глаз, а если эти глаза следят за мной через оптический прцел. Нет, убивать сейчас меня было бы глупо. Я тут же вспомнил стрельбу вчерашнего слепого киллера, когда смерть уже пришла за мной, но обманувшись, прихватила сержанта. Я уже стоял перед обоими пластиковыми щитами, под углом соприкасающимися друг с другом, так что острый конец образованного треугольника был направлен к дороге. Со стороны проезжей части сумку, которую я должен был оставить за щитами, увидеть было нельзя. Я понял, в чем был замысел бандитов и даже крякнул от досады.
Я вернулся в машину, сел за руль и, развернувшись, погнал Тарасовскую "Ауди" к Киселевскому переулку.
- Знаете, что они там придумали? - спросил я Тарасова.
Он повернул отрешенное лицо и молча посмотрел на меня.
- В этот момент кто-то выползает из канализационного люка, берет деньги и упозает обратно под землю. Так что дело сделано.
- Зря вы мне не позволили остаться, - посетовал я. - Подождал бы, пока возьмут сумку, и отправился следом.
Тарасов вдруг взорвался. Повернув ко мне искаженное злобой лицо, он закричал:
- Прекратите болтать! Трещит, как баба! Никак не заткнется!
Я и впрямь заткнулся, потому что вдруг осознал, что действительно чересчур возбужден. Весь я был направлен на действие, и запрет Тарасова оставил мой адреналин гулять в крови без толку.
- К черту! - злобно сказал я и увеличил скорость.
Тарасов взглянул на меня, но ничего не сказал.
На Кисилевском, уже во дворе его особняка, всем видом стараясь показать, что никуда не спешу, но внутри весь дрожа от нетерпения, я неторопливо попрощался с Тарасовым.
- Вы разве не зайдете? - удивленно спросил он. - Я думал, что вы дождетесь у меня... приезда Елены и дочери. Хотя, действительно...
- Что-то я плохо себя чувствую, - сказал я и, подняв лицо к небу, стал ловить ртом оседающую влагу. - Переволновался. Поеду, посплю немного. Но вам позвоню обязательно.
Я неторопливо сел в свой "Опель", завел мотор и медленно подъехал к воротам. Александр привычно занимался обязанностями привратника.
Проезжая через ворота, махнул Александру рукой и некоторое время ещё ехал со скоростью совершенно не отвечающей моему нетерпению. Затем погнал столь быстро, сколь это было возможно, чтобы не быть задержанным за превышение скорости.
ГЛАВА 22
МЕРЗОСТЬ ЗАПУСТЕНИЯ
По мере приближения к месту, где с моей помощью совершенно посторонним людям подарили триста пятьдесят тысяч долларов, мое нетерпение возрастало.
Когда приехал на место, сразу стало ясно, что опоздал окончательно. Не только не было сумки, но и место напоминало муравейник. Наверное, здесь собрался весь личный состав Центрального РУБОПа. Всем командовал веселый и какой-то злобный майор Степанов.
- А, конкурент прибыл. Ну что, тебя тоже можно поздравить: профукал все, как и мы?
Ну вот, чего я втайне подозревал, то и произошло. Майор Степанов, усыпив нашу с Тарасовым бдительность, устроил свою собственную засду. Правда, действовал с тем же самым успехом, что и я.
- Отчего столько шума? Кого-нибудь поймали? - осведомился я.
- Поймали-поймали. Не поймали, так поймаем. Видишь, собаку ждали.
И действительно, рядом суетился лейтенант, давая псу нюхать какую-то тряпицу.
- Как ты со своим боссом отъехали, я сразу сюда. А деньги уже тю-тю. Там внизу черт голову сломит. Мы туда-сюда - все бестолку, - продолжал весело и злобно ухмыляться майор Семенов. - Пришлось собаку вызывать. Кто-то там спешил сильно, зацепился курткой за арматуру, вот и клок оторвал. А ты думал, я позволю вам одним тут ездить? Моего парня убили, а я вам просто так прокатиться позволю!..
Лейтенант влез в люк и принял на руки свою овчарку. Скрылся внизу. Майор Степанов, оборвав себя на полуслове, прыгнул следом. Я поспешил тоже. Никто меня не остановил. За мной полезли другие.
Люк над головой мерцал светло-синим овалом - ночной город давал мало света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32